§ 1. Молдавия в системе русско-турецких отношений в начале века. Совместная борьба Молдавии и России против Османской империи в 1711 г.

В начале XVIII в. в Османской империи продолжали углубляться кризисные явления, охватившие социально- экономические и политические сферы, способствовавшие дальнейшему ослаблению ее могущества.

Войны Священной лиги с Османской империей в последней четверти XVII в. показали, что Речь Посполитая не в силах освободить от османского владычества Молдав ское княжество, равно как и другие подвластные Порте земли. В начале XVIII в. она оказывается не в состоянии предпринимать какие-либо антиосманские акции, будучи втянутой в военные действия участников Северной войны (1700—1721 гг.) и династическую борьбу.

Ряд антиосманских войн в предыдущий период вела Габсбургская империя. На ее стороне выступали и некоторые балканские народы (сербы и др.), находившиеся под османским владычеством. Но проводимая Австрией в завоеванных землях политика насильственного католицизма, а также усиления налогового гнета отталкивала от нее народы Юго-Восточной Европы. По этой же причине ориентация на империю Габсбургов не была популярна в Молдавии. К тому же в 1701—1714 гг. она не могла вести! активную антиосманскую политику, поскольку участвовала в династической войне с Францией и Испанией за «испанское наследство».

Для молдавского народа, как и для других угнетенных Османской империей народов, особое значение в предыдущий период имела возникшая ориентация на Россию в освободительной борьбе против османского ига. Еще в конце XVII в. Россия искала союзников для совместных выступлений против Османской империи и для борьбы за выход к Черному морю. Участвуя в 1697—1698 гг. в «великом посольстве» в ряде европейских стран, Петр I убедился, что идея совместного выступления против Османской империи не пользовалась поддержкой правительств великих держав. Для одних Турция являлась выгодным рынком сбыта товаров (Франция, Англия и др.), других занимали главным образом внутриевропейские проблемы (Австрия и др.)2. Поэтому Петр I на время отложил решение черноморской проблемы и начал борьбу за выход России к Балтийскому морю.

Занятое военными действиями на севере, Русское государство предпринимало неоднократные дипломатические акции к тому, чтобы не дать Порте повода к нарушению мира. Накануне Полтавской битвы 1709 г. Петр I в очередной раз отправил в Стамбул грамоту с подтверждением мирного договора 1700 г. Наряду с заверениями посла в Стамбуле П. А. Толстого о мирном расположении России грамота должна была успокоить султана в отношении намерений царя3. Однако подобные дипломатические акции русского правительства только на время приостанавливали дальнейшее ухудшение русско-турецких отношений.

Победа русской армии в сражении со шведами под Полтавой' получила огромный резонанс в Европе. Стало ясно, что Россия, успешно решив вопрос о выходе кБалн тийскому морю, вернется к черноморской проблеме. Кроме того, Порта понимала, что рост военного могущества и. международного авторитета России усилит ориентацию народов Юго-Восточной Европы на ее помощь в борьбе против османского владычества. В ноябре 1709 г. французский резидент в Стамбуле доносил своему правительству: «Валахи, молдаване, болгары и все остальные греки (т. е. православные. — Авт.) были весьма склонны принять его (русского царя. — Авт.) и взирали на него как на своего освободителя»4.

Понимая, что мирные отношения с Портой носят временный характер, Россия шла навстречу устремлениям балканских народов, рассчитывая на их поддержку в случае войны с Османской империей. При этом о поддержке России в борьбе с Османской империей заявляли представители не только балканских народов, подвластных султану, но и сербов, находившихся под властью Габсбургской империи, а также трансильванский князь Ракоци, который на случай войны с Турцией обещал послать на помощь русскому царю 4 тыс. солдат5.

Постоянные связи с Россией поддерживала и Валахия. По сообщению французского посла в Стамбуле Дезалье- ра, валашский господарь Константин Брынковяну после победы русских под Полтавой вступил с Петром I в переговоры6. В 1709 г. Брынковяну заверил русское правительство, что жители Валахии и Молдавии, как и все угнетенные султаном балканские народы, надеются на освобождение с помощью России7.

В системе русско-турецких отношений определенную роль играло и Молдавское княжество. Эта роль возросла после того, как преследуемые русскими войсками шведский король Карл XII и перешедший на его сторону казацкий гетман Мазепа укрылись с остатками разбитой армии в Очаковской крепости, а через несколько дней — в с. Варница около Бендерской крепости. Турецкие власти отказались выдать их русским, что еще более осложнило русско-турецкие отношения.

Пребывание шведско-казацких войск в Молдавии обернулось большим бедствием для населения страны. Впоследствии, в 1712 г., господарь Николай Маврокордат отмечал, что шведские солдаты «...перешли всякую меру жестокости и безумия, превзошли варварством татар. С бедными молдаванами обращаются, как с рабами, взятыми на войне, отнимают у них скот, вещи, домашнюю утварь, отнимают жизнь...»8. По свидетельству этого же господаря, поставки Карлу XII пшеничной муки и ячменя поглотили и часть продуктов, необходимых населению9.

Первоначально Карл XII намеревался обосноваться в Яссах, чтобы, находясь вблизи польской границы, иметь возможность влиять на происходившие события. Это встретило решительное возражение со стороны молдавского господаря Михаила Раковицы (1703—1705, 1707—1709, 1715—1726 гг.). Пребывание короля в столице мешало бы ему поддерживать тайные связи с другими странами.

Стремясь избавиться от нежелательного гостя, Михаил Раковица, поддерживавший давние тайные связи с Москвой, сообщал Петру I сведения о шведско-казацком лагере, пытался помочь русским захватить короля. Чтобы помешать Карлу XII проехать к своим войскам в Померанию через Польшу, Петр I отправил корпус солдат во главе с Кропотовым в Подолию к Днестру, к турецкой границе. Царь дал указание Кропотову установить связь с Раковицей «...и поступать в деле поимки короля по совету сего господаря»10. Получив сведения, что Карл XII собирается уйти из-под Бендер в Венгрию, Михаил Раковица в письме к графу Г. И. Головкину советовал пересечь ему путь при переходе через Карпатские горы. Господарь считал, что проводниками отряда могли быть молдаване Константин Туркулец и Апостол Кигеч, находившиеся на службе в русской армии11. Но Карл XII отказался про^ ехать через Венгрию.

В середине сентября 1709 г. отряд Кропотова напал на шведов и казаков, расквартированных в Черновцах, и многих взял в плен12. Король понял, что путь через Польшу для него закрыт и ему придется зимовать в Варнице, Но его не устраивали сложившиеся отношения с молдавским господарем. После доноса короля в Порту о том, что Раковица поддерживает связь с русскими и что нападе-« ние Кропотова на Черновцы было совершено по его совету, султан решил сместить господаря.

Новым господарем стал грек-фанариот Николай Мав- рокордат. Проводя политическую линию Порты, он, однако, не мог не считаться с наличием русских войск у северной границы княжества. Он установил связи с польским королем Августом II, сторонником России. Бесчинства шведских войск в стране привели к ухудшению отношений господаря с Карлом XII. Они еще более обострились' после того, как киевский воевода И. Потоцкий, сторонник свергнутого польского короля Станислава Лещинского, скрываясь от преследований Августа И, обосновался на севере княжества. Войдя в контакт со шведским королем,

он потребовал от господаря продовольствия. Его солдаты совершали бесчисленные грабежи. Опасаясь осложнений, с Августом II и русскими войсками, Маврокордат отказался предоставить продовольствие и принял меры против бесчинств польских солдат.

Между тем Карл XII донес в Порту, что господарь поддерживает связь с Петром I. Несмотря на то, что французский посол в Стамбуле Дезальер ходатайствовал за господаря, султан, готовясь к войне с Россией, сменил его. Рассматривая Молдавию как возможный театр будущей войны, Порта желала быть абсолютно уверенной в преданности господаря.

С первых же дней пребывания в Бендерской райе Карл XII стал оказывать усиленное дипломатическое давление на Порту, чтобы склонить ее к войне с Россией. H|b великий визирь Чорлулу Али-паша, будучи опытным политиком, не решался на подобный шаг. Карл XII так и не добился заключения шведско-турецкого союзного договора13. В то же время шведскому королю оказывались всяческие почести с целью давления на Россию, чтобы добиться с ее стороны уступок и помешать укреплению ее южных рубежей, вернуть крепость Азов и др. Кроме того, как сообщал русский посол в Стамбуле П. А. Толстой,; «турки размышляют, каким бы образом шведского короля отпустить так, чтобы он мог продолжить войну с царским величеством, и они были бы безопасны, ибо уверены, что, кончив шведскую войну, царское величество начнет войну с ними»14.

Порта добивалась, чтобы Петр I пропустил шведского короля через польские земли в сопровождении большого турецко-татарского конвоя. Россия понимала, что Карл XII, использовав этот конвой и соединившись со шведскими войсками в Померании, может вновь завоевать Польшу15.

Встретив решительное противодействие России, султан Ахмед III подтвердил 3 января 1710 г. русско-турецкий мирный договор и решил отправить Карла XII лишь с остатками его войска. До границы с Польшей его должен быд сопровождать небольшой турецкий отряд, а далее, до шведских владений — русский. Но этот план не был осуществлен.

К лету 1710 г. внутриполитическое положение в Османской империи обострилось. За несколько месяцевсме нилось два визиря. Углубляющиеся кризисные явления в социально-экономической жизни вызывали нарастающее, брожение в широких слоях населения. В таких условиях часть турецкого феодального класса во главе с Балтаджи

Мехмед-пашой, ставшим великим визирем в сентябре 1710

г., решила, что лучшим способом успокоения страны была бы короткая победоносная война.

Балтаджн-паша начинает отходить от дипломатической линии бывшего визиря Чорлулу и идет на обострение турецко-русских отношений. Он прислушивается к заверениям Карла XII, что если турецкие войска начнут военные действия против России, то их поддержат с севера швед- ские войска. На войне с Россией настаивал и крымский, хан Девлет-Гирей. По сообщению П. А. Толстого, «хан крымский доносит Порте о том, что-де татары не имеют, чем кормиться... когда бывала война с московскими с поляками, тогда-де татары сбирали невольников и продавали и тем кормились, а ныне до того ничего нет»16. Хан уверял султана, что цель русского царя — захват Стамбула и не следует упускать случая, чтобы нанести ему удар, пока он занят войной на севере. Одновременно дипломатические представители в Стамбуле таких европейских держав, как Франция, Австрия и Англия, заверяли Порту в благосклонности правительств их стран к войне Турции с Россией17.

Англия полагала, что русско-турецкая война отвлечет Россию от борьбы за выход к Балтийскому морю, пока английские войска участвуют в войне за «испанское наследство». Проявлявшая большую дипломатическую активность в разжигании русско-турецкой войны, Франция надеялась, что война втянет в конфликт с Турцией и Австрию или, по крайней мере, восставшего против Австрии трансильванского князя Ракоци II и тем самым ослабит ее главного противника по войне за «испанское наследство». Французское правительство рассчитывало, что Россия, оказавшись в затруднительном положении в отношениях с Турцией, примет его предложение о посредничестве для заключения мира со Швецией или даже пойдет на союз с{ Францией, что могло вызвать выгодный для последней, русско-австрийский конфликт. В свою очередь, австрийская дипломатия добивалась, чтобы Турция увязла в войне с Россией и отвлеклась бы от каких-либо действий против империи Габсбургов18. Таким образом, дипломатия европейских держав избрала Турцию в качестве орудия давления на Россию в нужном им направлении.

Османская империя 9 ноября 1710 г. объявила войну, России. Вскоре после объявления войны, 23 ноября, Порта назначила господарем Молдавии Дмитрия Кантемира. Он был назначен в спешном порядке, без уплаты денежных взносов (мукарера) за престол, по совету крымского хана Девлет-Гирея, для надежного обеспечения интересов Порты в Молдавском княжестве и предотвращения внезапного нападения дислоцированных в Подолии русских войск. Хан охарактеризовал Кантемира как человека, «давшего... достаточно свидетельств своей верности султану как в дни мира, так и во время войны»19.

Подобно другим господарям, Кантемир свои внешнеполитические действия должен был подчинять интересам Порты. На протяжении определенного периода он делал вид, что так и поступает. Одновременно он, как и его предшественники, развернул тайную дипломатическую деятельность, причем сумел поднять ее на качественно новую ступень.

На протяжении долгих лет Дмитрий Кантемир находился в Стамбуле в качестве заложника своего отца — господаря Константина Кантемира, а потом капукехайи (полномочного представителя) своего брата Антиоха Кантемира. По словам летописца Псевдо-Амираса, Д. Кантемир был «ученым человеком, известным у императора (султана — Авт.)... Все его почитали, восхваляли и говорили, что он искушен и в военном деле»20. Другой летописец, Н. Костин, также отмечал, что Кантемир «был известен во всем Цариграде (Стамбуле — Авт.)... и аги приглашали его по дружбе в гости на свои турецкие празднества»21. В круг его друзей входили великие визири, рейс- эфенди и другие высшие чиновники, а также ученые.

Наблюдая коррупцию государственного аппарата, ослабление военной мощи империи, Кантемир пришел к мысли, что Османская империя клонится к упадку. Одновременно он констатировал рост экономического и военнополитического могущества России, убеждаясь в том, что из европейских держав только она в состоянии вести последовательную антиосманскую борьбу, обусловленную необходимостью решения жизненно важной для Российского государства проблемы выхода к Черному морю. Следовательно, в плане борьбы против Османской империи у России и Молдавии были общие внешнеполитические интересы. Вот почему, еще находясь в Стамбуле, Д. Кантемир установил связи с русским послом П. А. Толстым и, используя свою осведомленность в политических делах Порты, держал его в курсе происходивших при султанском дворе событий. Позднее, в 1721 г., в письме к Петру ^ Д. Кантемир вспоминал: «Будучи в Константинополе, верность, которую обещал превосходительнейшему г. Петру Андреевичу Толстому, не нарушил...»22.

Пользуясь доверием Порты, Дмитрий Кантемир, уже будучи господарем, при содействии своего капукехайи в Стамбуле грека Яно помогал П. А. Толстому (заключенному с начала войны в Семибашенный замок) вести тайную переписку с Петром I. «Такой верной службой, — писал летописец И. Некулче, — удостоился Думитрашко- воевода великой чести и любви у Петра Алексеевича, царя московского, ибо никто иной не осмеливался оказать сих услуг, понеже посол находился под сильной стражей»23.

Заняв господарский престол, Д. Кантемир в условиях начавшейся русско-турецкой войны получил реальную возможность для осуществления своих давних планов по освобождению княжества от османского ига. Но до вступления русских войск в Молдавию все его действия должны были оставаться в тайне. С этой целью он предложил Порте выполнить ряд внешнеполитических поручений в ее пользу. Этим он маскировал свои приготовления к анти- османскому выступлению.

Одной из внешнеполитических акций Дмитрия Кантемира, выполняемых по приказу султана, должны были стать внезапный захват валашского господаря Константина Брынковяну и его доставка в Стамбул34. Брынковяну подозревался Портой в связях с Петром I. Кантемир должен был тайно подготовиться к операции. Его мероприятия военного характера объяснялись Порте как подготовка к пленению Брынковяну. В действительности Кантемир подготавливал антиосманское выступление, как только русские войска войдут в княжество.

Не меньше трудностей вызывала и необходимость установления непосредственных связей с Петром I. Нуждаясь в информации о противнике, Порта поручила Дмитрию Кантемиру послать своих людей в Польшу и даже к русскому царю. Согласно приказу великого визиря, господарь должен был сообщать ему о любых действиях царя в Польше25.

Воспользовавшись официальным поручением великого визиря, Дмитрий Кантемир незамедлительно послал своих людей к Петру I. В конце декабря 1710 г. представители господаря Илья Абаза и Иван Миреску тайно встретились с царем в Киеве и передали ему предложения о заключе- чении русско-молдавского договора. В начале января к Петру 1 был послан капитан Прокопий, который от имени господаря обещал, «ежели спустился царь московский с войсками своими против турок, будет и он с ним заодно»27.

Переговоры были продолжены прибывшим в Молдавию тайным агентом и советником царя по балканским делам Саввой Рагузннским. Наконец, в начале апреля в Польшу был официально послан черновицкий староста Стефан Лука, чтобы начать переговоры с Синявским. В действительности же молдавскому боярину было поручено от имени господаря встретиться в Луцке с Петром I и завершить переговоры о заключении русско-молдавского договора.

Специальной грамотой-дипломом на имя Дмитрия Кантемира 13 апреля 1711 г. Петр I подтвердил все пункты договора, присланного молдавским господарем через своего уполномоченного28. Оформление договора в виде диплома на имя господаря не представляло собой какого-либо «дипломатического поражения» Д. Кантемира, как полагают некоторые буржуазные авторы29. В данном случае, как правильно отмечает румынский историк Л. Бойку, оно лишь отражало феодальную юридическую практику оформления отношений правителей, находившихся на различных ступенях иерархической лестницы30. Дипломом 1711 г. суверенный господарь брал под защиту подчиненного султану принца. В действительности же Петр I называл акт 1711 г. «договором»31. Молдавский летописец И. Некулче констатировал, что согласно договору господарь «получал такой титул: «светлейший господарь Страны Молдавской и самодержец, друг Страны Московской», а не подчиненного раба. Этот титул несколько ниже короля»32.

Договор состоял из 17 статей. В первой статье указывалось, что царь берет «под защищение» господаря и весь молдавский народ, предусматривались также совместные действия Молдавии и России против Османской империи. Для этих целей Молдавия должна была выставить десятитысячное войско. С освобождением от османского ига княжество избавлялось от уплаты дани и других поборов в пользу Порты, восстанавливались его границы, существовавшие до установления владычества султана. В дальнейшем Молдавия должна была находиться под покровительством России. Гарантировались территориальная целостность и невмешательство царского правительства во внутренние дела. В княжестве устанавливалось династическое правление рода Кантемиров. Если неблагоприятные обстоя тельства заставят господаря покинуть княжество, ему гарантировались условия для проживания в России.

Обеспечивая Молдавскому княжеству независимость под покровительством России, территориальную целостность .1 неприкосновенность его границ, устанавливая наследственную монархию, договор соответствовал интересам развития Молдавского государства. Он служил прочной основой для развития русско-молдавского боевого содружества, открывшего новый этап во взаимоотношениях двух стран. В условиях начавшейся русско-турецкой войны политические связи с Молдавией стали частью стратегического плана русского командования, предусматривавшего широкое участие народов Юго-Восточной Европы в антиосманской борьбе России33.

В начале 1711 г. Савва Рагузинский представил Петру I специальный проект. В нем предлагалось направить в Сербию, Македонию, Албанию, Рагузу и другие балканские земли тайных агентов, которые должны были призвать местное население к оружию, «понеже ныне пришло время избавления от подданства туранского, обнадеживая их превеликими силами царского величества»34. Приняв этот проект, Петр I в марте 1711 г. обратился с манифестами к различным балканским народам, призывая их к совместной борьбе против Османской империи. Эти обращения активизировали подготовку к антиосманской войне. В Сербии и Герцеговине собрались около 30 тыс. повстанцев, которые должны были присоединиться к русским войскам, как только они перейдут Дунай.

Во взаимоотношениях с народами Юго-Восточной Европы русское правительство уделяло особое внимание связям с Молдавией и Валахией. Луцкий русско-молдавский военно-политической договор служил основой для военного сотрудничества России и Молдавии в предстоявшей войне. Такой же договор Петр I стремился заключить и с валашским господарем Константином Брынковяну. 25

февраля 1711 г. был обнародовсн царский манифест о начале войны с Турцией. План военных действий предусматривал переброску армии фельдмаршала Б. П. Шереметева из Прибалтики к Дунаю. Там его армия должна была задержать турецкие войска. Но из-за затруднений с продовольствием она двигалась медленно35.

В самой Молдавии весной 1711 г. сложилось критическое положение. Господарь получил приказ визиря двигаться на соединение с турецкой армией. В стране находилась большая группа турецких откупщиков продовольствия — балтаджиев. Дмитрий Кантемир, который медлил идти на встречу визирю, опасался, что турки узнают о его намерениях перейти на сторону России. Вот почему 20 мая он. отправил Шереметеву, находившемуся в Могилеве, письмо с просьбой спешно прислать к нему в княжество до 4 тыс. солдат «для охраны его, дабы турки не схватили и не низ- ложили его»36.

Шереметев отправил 29 мая в Молдавию четыре полка под командованием бригадира Кропотова. В их составе находился и полк под командованием Апостола Кигеча, состоявший из молдаван, переселившихся ранее в Россию37. Отряд Кропотова 1 июня достиг Прута и вступил в Яссы. Господарь оказал ему теплый прием. Дмитрий Кантемир окончательно порвал с Портой и перешел на сторону России. 30 мая русские войска под командованием Шереметева переправились через Днестр у Рашкова38.

Господарь обратился к населению страны с манифестом. Перечислив все бесчинства турецких захватчиков, он призвал народ «поспешить объединить наше оружие с его (царя. — Авт.) и всей нашей доблестью и всей нашей силой противостоять нам насилиям и нашествию варваров (т. е. турецких войск. — Лет.)»39.

Решив перейти на сторону русской армии, Дмитрий Кантемир понимал, что найдет поддержку населения княжества. И действительно, широкие массы крестьян и горожан заняли активную прорусскую позицию. Для них, как и для других народов Юго-Восточной Европы, «русская помощь являлась единственным прибежищем от турецкого гнета»40.

Население княжества страдало от усиливавшегося османского гнета. Экономический упадок продолжался здесь уже третье десятилетие. Часто с налогоплательщиков взыскивался не только прибавочный, но и часть необходимого продукта, что разоряло крестьянское хозяйство. Городское же население, покидая города, все больше обращалось к сельскому хозяйству41. К началу XVIII в. эксплуатация трудящихся масс достигает апогея42. В документах содержатся сведения об одновременном существовании 60—70 податей43. По свидетельству летописи Псев- до-Н. Костина, зажиточные крестьяне вносили по 32 золотых, середняки—по 16 и бедные — ло 10 золотых в ГОД в счет государственных налогов44. Для сопоставления можно указать, что вол стоил 6—8, корова — 3—5, овца — 0,6—0,8 золотых.

Весть о вступлении русской армии в Молдавию послужила поводом к стихийному выступлению народных масс против иноземных угнетателей. 1 июня 1711 г. в Яссах и

других городах княжества начались открытые выступления городских низов против турецких купцов и ростовщиков45. Жители городов и сел с восторгом встречали русскую армию. По словам И. Некулче, «когда Шеремет продвигался от Днестра к Цуцоре, то проследовал он через Оргеев, и поднялись все оргеевцы, сорочане, лапушняне и шли с ним вместе, пока не перешел он Прут»46. Местные жители с большим желанием оказывали военную помощь русской армии. Так, Петру I доносили, что, когда 500 турок и поляков (из сторонников бывшего короля Станислава Лещин- ского) попытались войти в Сорокскую крепость, «пырка- лабий и управитель господаря волошского с несколькими мужиками в ней заперся и турок не пустили». Царю сообщалось также, что «волохи беспрестанно к нам приходят с великим доброжелательством и желанием и последние мужики служить желают»47.

Торжественно встретили в Молдавии Петра I, вошедшего 9 июня в княжество с армией. Как сообщает И. Некулче, по прибытии царя в столицу княжества «бояре и пожилые мещане с митрополитом и всем духовенством вышли ему навстречу... и, благолепно встретив его, приняли его от всего сердца»48. В свержении османского ига различные слои господствующего класса усматривали избавление от необходимости делить собранные с крестьян подати с иноземными угнетателями. В связи с этим они придавали большое значение порядкам, которые должны были установиться в княжестве после изгнания османов. Предстоявшие перемены были специально рассмотрены в конце июня на господарском совете, когда Дмитрий Кантемир обсудил текст русско-молдавского договора. Как явствует из сообщений летописцев Псевдо-Мусти и И. Некулче, Д. Кантемир не ограничился оглашением Луцкого договора, а стал заново обсуждать каждое его положение, причем логофет зачитывал пункт договора, а присутствовавшие одобряли его или предлагали изменить и «сидели, пока договаривались, как должно быть наилучше»49.

Крупное боярство выступило против пункта об установлении в Молдавии наследственной неограниченной монархии в лице династии Кантемиров. Эту группировку бояр возглавлял вистиерник Иордаки Русеет. Только вмешательство канцлера Г. Головкина и С. Рагузинского помогло заставить бояр принять этот пункт. Как отмечает И. Некулче, «уразумел тогда Головкин молдавских бояр, что за дурные люди они и сколь не любят они друг друга»50.

На господарском совете были сильно изменены статьи договора, касавшиеся доходов и привилегий господствую щего класса, а также существа последующего развития феодальных отношений в княжестве51. В договоре говорилось, что «князь по древнему обыкновению... во всех доходах княжества сего никакой убавки и ущерба да не имел бы». Это означало, что господарь должен и впредь получать все те доходы, которые и прежде поступали от фео- дально-государственной эксплуатации. Именно эти доходы и должны были служить экономической базой для будущей неограниченной монархии. В утвержденном же на госпо- дарском совете тексте договора читаем, что «доходы самого господаря ограничивались таможнями, солеварнями и городами, а на страну более ни одной повинности не накладывать, чтобы каждый владел своими селами и имениями со всем доходом —монастыри, бояре и другие жители, подобно тому, как в стране Польской каждый волен был владеть тем, что имеет»52. В такой редакции данный пункт предусматривал переход к господству частнофеодальных отношений в стране по образцу Польши, к чему и стремились молдавские землевладельцы.

На господарском совете Д. Кантемир согласился включить указанный пункт в договор. В советской историографии этот факт правильно рассматривается как политический маневр господаря с целью привлечения на свою сторону разорявшихся из-за тяжелых податей мелких землевладельцев, недовольных феодально-государственной эксплуатацией, особенно системой налогообложения хозяйств53.

В договоре предусматривались изменения в формах феодальных отношений в стране, широко поддержанные землевладельцами, особенно мелкими и средними, наиболее пострадавшими от феодально-государственной эксплуатации. Как писал И. Некулче, «...бояре-мазылы начали приходить из бегов в его войско (Кантемира.—Авт.) и мало кто не пришел... Так же и служиторы, как услышали, стали приходить все со всех сторон и записываться в стяги (полки. — Лет.)»54. Остальная часть ополчения состояла из ремесленников, боярских слуг, мелких землевладельцев. В целом за 15 дней было собрано войско во главе с 17 полковниками и 170 ротмистрами по 100 человек в каждой роте. Однако, по свидетельству И. Некулче, из-за недостатка времени они не успели полностью укомплектоваться55.

Русскому командованию из-за медленного продвижения армии и недостатка провианта и фуража не удалось осуществить свой первоначальный стратегический план и выйти к Дунаю раньше турок. В таких условиях участие балканских народов в войне на стороне России не могло осу ществиться, ибо их выступления могли быть легко подавленными. Например, сербские повстанцы так и не смогли выйти навстречу русской армии. Валашский господарь Константин Брынковяну решил подождать, пока русская армия вступит в его княжество, и не спешил идти на соединение с нею. Кроме этого главного фактора определенную роль сыграла и давняя, вражда Брынковяну и Кантемира. После перехода Кантемира на сторону России Брынковяну старался поддерживать связи с Петром I при посредничестве молдавского господаря, как это ему предлагал последний. Прямых же связей с русским командованием он не имел.

Положение еще более осложнилось после того, как валашский спафарий Тома Кантакузино со своими людьми покинул господаря и присоединился к русской армии. Он сам надеялся стать господарем после освобождения княжества от турок. Стремясь ускорить выступление Валахии, Петр I выслал в ее направлении кавалерийский корпус под командованием генерала Рене, который 14 июля штурмом взял турецкую крепость Браилу. Но было поздно: между русской и турецкой армией уже произошло генеральное сражение56. Сложившаяся военная обстановка не позволила балканским народам выступить совместно с русской армией против османских угнетателей. Очевидно, первоначально русское командование недостаточно учло те обстоятельства, при которых балканские народы смогли бы присоединиться к русской армии. Многое прояснилось только с началом военных действий против Османской империи57. Ведь даже Дмитрий Кантемир не смог начать восстание раньше, чем в княжество по его просьбе вошел отряд Кропотова.

В июне 1711 г. турецкая армия, насчитывавшая примерно 120 тыс. человек, переправилась через Дунай. Навстречу двигалась русская армия, насчитывавшая около 40 тыс. человек. Войска султана 8 июля переправились на правый берег реки, и у с. Станилешты вблизи г. Хушь. началось генеральное сражение. Станилештская битва подробно описана современниками58. Важно отметить участие в ней молдавских войск.

До начала сражения молдавская армия под командованием Дмитрия Кантемира задержала на время авангард османских войск у с. Бырсены, а потом соединилась с русской армией, и они совместно обороняли лагерь в течение трех дней. И. Некулче отмечал: «Покуда турок не собралось много, молдаване неплохо держали оборону, несмотря на то, что войско было сборным, неухоженным, без ружей и к войне не приученным, ибо давно у них походов не было. А затем, когда турки навалились, они не смогли устоять.,, и отступили к обозу. Достойно удивления и то, сколько выдержали они, откуда взялась у них сила биться с турецким войском»59. В этом сражении было положено начало русско-молдавскому боевому содружеству, укрепившемуся в последующих русско-турецких войнах.

Тяжелое положение русской армии, окруженной превосходившими силами врага, отсутствие запасов продовольствия и фуража заставило Петра I через вице-канцлера Шафирова предложить командующему османскими войсками визирю Мехмеду Балтаджи начать переговоры о мире. Турецкая сторона приняла это предложение. Потеряв более 8 тыс. убитыми и столько же ранеными, армия султана находилась в тяжелом положении. Визирь учитывал и то. что османские войска столкнулись на Пруте лишь с небольшой частью русской армии. Экономическое и политическое положение Турции не позволяло ей начать затяжную войну с Россией.

Мирный договор, подписанный 12 июля 1711 г. у с. Ва- дул Хушилор, предусматривал уход русской армии с оружием и знаменами из Молдавии, возврат Турции Азова и Таганрога, разрушение некоторых мелких крепостей, обеспечение свободного перехода Карла XII из-под Бендер в Швецию. Вместе с отступавшей русской армией ушло и несколько тысяч молдаван во главе с Дмитрием Кантемиром, который в России стал сенатором — одним из ближайших советников Петра I. Молдавские переселенцы были расселены главным образом на Украине. Значительная их часть вошла в сформированные там гусарские полки или в состав казачества60.

Освобождение Молдавии от османского ига лишь отодвигалось во времени, ибо, получив выход на Балтику, Россия не могла не приступить к решению жизненно важной для развития ее юга черноморской проблемы. Пока же Прутский поход представлял собой лишь эпизод в длительной Северной войне.