§ 2. Появление османского фактора во внешней политике Молдавии и ее международное положение в середине второго—середине третьего десятилетий

Применительно к 1414—1415 г. польский хронист Ян Длугош сообщает о том, что во время пребывания Сигиз- мунда Люксембургского на Констанцком соборе венгерские магнаты предприняли какие-то самостоятельные действия против османов, но потерпели неудачу. Тогда, как будто с целью удержать султана от нападения на Венгрию, польский король направил к нему своих послов — Ска]рбка из Горы и Григория Армянина. На предложенное перемирие султан согласился. Один из польских послов вернулся в Польшу через Валахию и Молдавию, другой вместе с турецким посольством направился через Венгрию, где, однако, они были задержаны. Венгерский король воспользовался этим, чтобы на вселенском соборе католической церкви в Констанце обвинить польского короля в сотрудничестве с османами, в то время как сам он проявил готовность заключить с турками не только перемирие, но даже «вечный мир»43.

В подобных свидетельствах содержится целый ряд неясностей и противоречий, связанных, в частности, со стремлением Яна Длугоша преувеличить роль Польши в противодействии османской экспансии44. Однако есть основания согласиться с тем, что в свидетельствах польского хрониста отражено начало польско-литовско-турецких договорных отношений45. Весьма возможно, что определенную роль в установлении таких отношений сыграла Молдавия. Заключенное тогда шестилетнее перемирие Польши с Турцией распространялось и на вассала Польши Молдавию. Это явствует из того, что первое нападение турок на княжество состоялось в 1420 г., т. е. после истечения ^рока данного перемирия.

И Польша, и Молдавия в то время не хотели осложнять свои отношения с султанской Турцией. Они не оказали помощи против турок и Мирче Старому, несмотря на валашско-польское соглашение 1411 г. Более того, когда турки все настойчивей наседали на Валахию, в Польше пребывал давнишний соперник Мирчи на валашском престоле, ставленник польского короля воевода Влад46.

Легко понять стремления Ягайло и Витовта, которые, находясь во Львове, слали послов на Констанцкий собор с тем, чтобы развеять слухи и обвинения в их связях с турками. Тем не менее связи эти существовали, причем довольно интенсивные. Польшей заинтересовался и сам султан, поскольку интересы османов и польской дипломатии нигде пока не перекрещивались47, а антивенгерские настроения обеих сторон создавали благоприятную почву для сотрудничества. В русле османской политики польского сюзерена действовал и Александр Добрый, который, сдерживая венгерского короля, был не меньше заинтересован в охране своих юго-западных границ от турецких набегов. Такая политика в отношениях с султаном, отодвигая на время прямые конфликты с Турцией, содействовала закреплению османов на севере от Дуная, а значит, способствовала созданию плацдарма для расширения османской экспансии в направлении не только Венгрии, но и Северо- Западного Причерноморья. Заигрывания Александра Доброго, Ягайло и Витовта с султаном при всей опасности конечных тяжелых последствий этой политики для сопредельных с османами стран свидетельствуют о том, что вопрос о взаимоотношениях с Венгерским королевством стоял еще на первом месте во внешней политике Молдавии, Польши и Литвы. Естественно, что для Польши большое значение приобретало дальнейшее закрепление вассального статуса Молдавии, а для молдавского господаря не было иной альтернативы, чем следовать в русле прежних вассально-союзнических отношений с Ягайло.

Закреплению единства действий сюзерена и вассала содействовало обновление вассальной присяги Александра Доброго, прибывшего для этого в Снятии в 1415 г.48 Но кроме необходимости проведения единой политики в юго-западном направлении присяга господаря должна была укрепить уверенность сюзерена в своем вассале также в отношениях с великим литовским князем Витовтом. Дело в том, что в 1415 г. заметна активность его в отношении ряда русских земель (Пскова и Новгорода), проявляются попытки восстановить сотрудничество с Ордой, противопоставить себя московскому великому князю. В это же время великий князь литовский прилагает усилия, чтобы воссоздать Киевскую (Литовскую) митрополию и вывести русские земли Великого княжества Литовского из-под контроля митрополита «всея Руси», который находился в Москве49. Причем предпринимались попытки вовлечь в сферу власти литовского митрополита и значительную часть земель южной Молдавии. В свиту избранного митрополита Литвы Григория Цамблака на Констанцком соборе (в на- чале 1418 г.) входили и представители отдельных городов Молдавии — Белгорода, Килии, Галаца, Бырлада, Пятры и др. При этом делегации из Белгорода и Килии явно отнесены источниками к делегации Венгерского королевства50.

Исследователи заметили двойственный характер политики Витовта в это время. Он создавал видимость приверженности польскому королю, точнее польско-литовской унии, а под прикрытием этого продолжал подготавливать условия для реализации своей основной цели — разрыва унии между Польшей и Великим княжеством Литовским и превращения княжества в полностью самостоятельное государство. Для этого он добивался поддержки других государств51.

Не может не привлечь внимания молдавско-литовский династический брак, который был заключен в 1415 г. или несколько позднее. Господарь Молдавии женился на сестре Витовта Римгайле. Своей присягой Ягайло в 1415 г. Александр Добрый должен был показать, что сближение его с Витовтом не нарушает отношений с польским сюзереном и не направлено гіротив него. В этом нас еще больше убеждает то, что новую присягу своему сюзерену принес и сам Витовт. Но данный факт еще не свидетельствует в пользу политики равновесия между двумя соперниками — Ягайло и Витовтом, которую якобы вел Александр Добрый52. Скорее всего это показывает, насколько быстро реагировал польский сюзерен на стремления вассалов к взаимному сотрудничеству помимо короны.

Молдавский вассал приносил личную присягу, как правило, «на польской стороне». Выбор города Снятина был не случайным. Присягая в нем, господарь косвенно признавал его принадлежащим польскому сюзерену53, несмотря на то, что срок погашения долга, в счет которого господарю было заложено Покутье с городами Снятином и Коло- мыей, истек еще в 1413 г.

Тем временем позиции османов в Подунавье продолжали укрепляться. Господарь Валахии Мирча Старый вновь вмешался в борьбу претендентов на престол в Османской империи, поддерживая против султана Мехмеда I Дюзме (Лже-) Мустафу.

Усилилась османская опасность и для Молдавии. В 1420 г., посадив на валашский престол своего ставленни- ка, султан организовал нападение на Килию. Тогда же был осажден и Белгород у устья Днестра. Господарю Молдавии удалось отбить штурм Белгорода. Но Килия отошла к ставленнику османов в Валахии Дану II. Таким образом, не только началась военная конфронтация Молдавского княжества и османов, но и определились их очередные планы — поставить под контроль расположенные на важных торговых путях черноморские порты княжества.

Александр Добрый обратился за помощью к своему польскому сюзерену. Как явствует из послания Ягайло к Сигизмунду Люксембургскому в конце июля 1420 г., он как будто собрал войско и направился с ним на Галичину, намереваясь выступить, если турки проникнут в глубь Молдавии, и распорядивщись об организации помощи господарю в соседних с Молдавией землях, особенно в Подолии, полученной в 1418 г. во владение Витовтом58.

В ответном послании от 16 августа венгерский король, разделяя тревогу польского короля и одобряя его действия, выразил готовность направить в Молдавию войска при условии, что там будут войска Польши и Витовта59. Поскольку в 1419 г. Сигизмунд заключил с Мехмедом I перемирие на пять лет60, его готовность послать войска для отпора напавшим на Молдавию османам вызывает сомнения. Не исключено, что он предполагал занять Молдавию венгерскими войсками и навязать польской стороне выдвинутый в Любовле проект раздела княжества. Вовлечение Польши и Литвы в открытый конфликт с Турцией соответствовало интересам венгерского короля также потому, что могло отвлечь Ягайло и Витовта от споров за чешскую корону после смерти в 1419 г. Вацлава IV, брата Сигизмунда61.

Для политики молдавского господаря большое значение имела позиция Польши, которая, судя по всему, предпочла не вступать в открытый конфликт с османами. Имеется достаточно оснований для сомнения в том, что польский сюзерен якобы помог своему молдавскому вассалу62. Из документа Ягайло явствует только его намерение прийти на помощь, если турки проникнут в глубь кня жества. Но так как турки ограничились ударами по прибрежным крепостям, есть основания полагать, что польское войско в Молдавию не вступило. Очевидно, король не решился пойти на открытое столкновение с османами. Интересно, что 22 августа 1420 г. в Польше находилось посольство от вассала османов — воеводы Дана, возможно, даже в сопровождении посла султана63.

Таким образом, при первом же столкновении с османами политика сближения и союза с Польшей, благодаря которой молдавским господарям в конце XIV — начале XV в. удалось более или менее успешно решить ряд стоявших перед ними задач, оказалась неэффективной. Это был один из первых симптомов кризиса сложившейся в данном регионе системы международных отношений в условиях османской агрессии.

В то же время ухудшились отношения господаря Молдавии с великим князем литовским Витовтом. В 1421 г. Александр Добрый разорвал династический союз с ним, отвергнув его сестру Римгайлу64. По некоторым сведениям, исходящим, правда, от венгерского короля, Витовт даже собирался напасть на Молдавию, а Сигизмунд выражал решимость выступить «на защиту» Александра Доброго65. При таком развитии событий сведения Гильберта де Лан- нуа, посла английского короля Генриха IV в страны Юго- Восточной Европы, об участии в 1421 г. большого числа работников (12000) с 4000 подвод под руководством подольского старосты Гедигольда в сооружении каких-то укреплений в районе Белгорода трудно рассматривать как помощь Витовта Молдавии в восстановлении и реконструкции Белгородской крепости66. Речь может идти лишь о строительстве литовских укреплений, угрожавших Белгороду67. Эту версию подтверждают факты, свидетельствующие о враждебных отношениях Александра Доброго и Витовта в последующие годы.

Учитывая церковную политику Витовта, направленную на вовлечение южной части Молдавии в сферу действия восстановленной Киевской (Литовской) митрополии, можно предположить, что князь, получивший в 1418 г. Подо- лию, намеревался расширить и укрепить позиции Великого княжества Литовского в Северо-Западном Причерноморье, что, по-видимому, противоречило интересам Молдавского княжества. Можно отметить еще один признак ухудшения молдавско-литовских отношений. Когда в 1418 г. из Кременецкого замка бежал давний противник Витовта Свидригайло, он, по некоторым сведениям, первоначально нашел убежище в Молдавии68. В сложившейся обстановке Александр стал укреплять отношения с Ягайло, верховным правителем не только Польши, но и Литвы. После прекращения краткого конфликта молдаван с османами эти отношения вошли в традиционное русло. В 1422 г. в очередной войне Польши н Литвы с Тевтонским орденом отряд молдаван численностью в 400 человек вел военные действия против крестоносцев, особенно отличившись в битве под Мариенбургом69.

Положение Молдавского княжества стало серьезно осложняться с середины 20-х гг. XV в. Именно в это время оно становится объектом политической кампании со стороны Сигизмунда Люксембургского, обвинявшего Александра Доброго в сотрудничестве с османами. Подобные обвинения лишь отчасти объяснялись попытками вовлечь Польшу и Молдавию на стороне Венгрии в войну с османами, которую Сигизмунд старался, но не мог прекратить. Другой, еще более важной целью было добиваться намеченного на переговорах в Любовле проекта раздела княжества. Желательных для Сигизмунда результатов эта кампания не дала, так как польско-венгерские переговоры в 1423 г. завершились лишь подтверждением соглашения в Любовле. Но в будущем сохранялась правовая основа для выдвижения подобных обвинений. Особенно опасным было то, что к обвинениям Сигизмунда стал активно присоединяться Витовт. Помимо столкновения литовско- польских интересов в Причерноморье имела значение общая заинтересованность Витовта и стоявшей за ним литовской знати в сотрудничестве с Сигизмундом. От него, как императора «Священной Римской империи», Витовт рассчитывал получить королевскую корону. Это было необходимо для превращения Великого княжества Литовского в полностью самостоятельное государство в соответствии с нормами западноевропейского международного права. В такой сложной и противоречивой ситуации молдавскому правительству пришлось отстаивать внешнеполитические интересы своего государства.