§ 3. Дальнейшее развитие русско-молдавских отношений в период войны России и Австрии с Османской империей во второй половине 30-х гг.

Поскольку молдавско-русские связи во второй половине 30-х гг. развивались в зависимости от хода русско- австрийско-турецкой войны, важно остановиться на основных этапах этой войны и характере русско-молдавских отношений на каждом из них. Выделяется три основных ее этапа. Первый длился до вступления Австрии в войну летом 1737 г., второй — до переправы русских войск через Днестр в 1739 г. и третий — до конца войны.

К первому периоду относятся кампания 1736 г. и миссия валашского ворника П. Драгунеску в России. В этом году русская армия (под командованием П. Ласси) проникла в Крым, нанесла большой урон татарам и вернулась на исходные рубежи.

В то время у России не было четко сформулированного и всеми признанного плана войны. Фактически внешней политикой России руководил вице-канцлер А. И. Остер- ман. Стремясь закончить войну как можно быстрее, он избегал ставить задачи, которые считались трудновыполнимыми. В «Рассуждении» Кабинета (утвержденном императрицей Анной Иоанновной) от 23 марта доказывалась нецелесообразность стремления присоединить Крым. О многолетней войне и, в частности, о возможном походе к Днестру и Дунаю не было и речи82.

Отсюда не следует, что в правящих кругах России не было сторонников другой войны. К их числу относился фельдмаршал Миних, который 14 апреля 1736 г. направил Бирону письмо с наброском плана четырехлетней войны. В нем к 1738 г. приурочено освобождение от османского гнета Молдавии и других стран Балканского полуострова83. Судить о политике России того времени по этому документу нельзя, сам Миних фактически не придерживался изложенных там взглядов. Вместе с тем в пору наибольших успехов русской армии какие-то колебания во взглядах на войну при дворе, несомненно, имели место. Поэтому представляется особенно важным отрывок из письма, с которым императрица обратилась к Остерману после возвращения войск из похода, когда в полной мере выявились потери и трудности продолжения войны.. «Прут- цкой трактат, — писала она, — в ту пору от нужды был. делан, и ежели такой способ найдется, чтоб этот трактат уничтожен был, также старые наши границы присовокупить — не лучше ли войну прекратить, только как в том деле зачинать, то мы на ваше искусство и верность надеемся»84. Стратегическая задача, сформулированная в приведенном документе, действительно характеризует позицию, которую занимала тогда Россия. Именно к ее решению стремилось правительство на протяжении всей войны.

В силу ряда специфических причин Порта не откликнулась на письмо Остермана к великому визирю (от 12 апреля 1736 г.). В нем после изложения причин войны содержался и призыв начать переговоры ради быстрейшего восстановления мира. В Стамбуле не простили бы правительству сдачу позиций без борьбы и требовали энергичных действий.

Для достижения желаемого мира Остерман считал крайне важным вовлечение в войну Австрии. Начались переговоры, которые, однако, затянулись. В ходе переговоров довольно определенно проявились противоречия по вопросу о судьбах Дунайских княжеств. Австрия, заняв-? шая по Пожаревацкому миру (1718 г.) самые продвинутые в сторону Балкан за всю свою историю позиции, стремилась развить достигнутое, в частности захватить Молдавию и особенно Валахию. В то же время она крайне опасалась закрепления России на берегах Днестра и Дуная. Все это побудило Австрию принять активное участие в войне. Но предварительно Венский двор добивался, с одной стороны, точного определения требуемого Россией (самого скромного) удовлетворения от Порты, а с другой — отправки русских войск для совместной борьбы с австрийцами против османов в Дунайские княжества, т. е. туда, где легче всего было принудить Османскую империю к миру.

От таких условий сотрудничества Россия отказалась. Согласиться означало бы отдать предпочтение чужим интересам, поставить их выше собственных. Петербург требовал от австрийского императора точного выполнения условий договора, т. е. либо присылки вспомогательного корпуса, либо вступления в войну против Порты. Венский Двор выбрал последнее. В результате столь трудных пере4 говоров и интриг австрийского резидента в Стамбуле Л. Тальмана обнажились все скрываемые до этого противоречия между Петербургом и Веной. Союз настолько ослаб, что мог вообще легко распасться. Остерман укажет, впоследствии, что до самого лета 1737 г. он так и не знал» выступят ли австрийцы против османов или нет.

Война России с Османской империей и тем более перспектива вступления Австрии в войну содействовали усилению политической активности народов Балканского полуострова. На первом ее этапе наиболее важным событием явилась миссия валашского ворника П. Драгунескув Россию осенью 1736 г. Ему удалось связаться с Минихом, который в то время находился в Киеве. Вопросы, поднятые ворником, показались фельдмаршалу актуальными в связи с разработкой плана кампании. Поэтому П. Драгу- неску вскоре был отправлен в Петербург. Миссия ворника была успешной. Она носила явно выраженную антиав- стрийскую направленность. Драгунеску доложил в Петербург о наличии в Валахии большой группы бояр, которые не хотели бы оказаться под властью Габсбургов и убеждали Россию в целесообразности организации похода в направлении Днестра и Дуная, обещая всевозможную поддержку. В то же время Драгунеску выступал в России ходатаем и за молдаван, которых хорошо знал и от имени, которых нередко выступал. В силу географического положения Валахия не могла перейти под протекцию России без освобождения от османского ига Молдавии.

Выступая за вербовку добровольцев в русскую армию из молдаван, валахов и сербов, Драгунеску подсказал средства и даже назвал конкретных людей (отец и сын Иваненко, братья Танские и др.), которые пользовались большим авторитетом у молдаван и могли лучше других справиться с таким поручением. Горячо ратовал он за поход русских войск к Днестру. Драгунеску доказывал, что международное положение складывается достаточно благоприятно, обещал помощь в снабжении русской армии продовольствием, говорил о готовности местного населения к борьбе против османского ига. Он писал, что «молдаване против их (османов. — Авт.) восстанут» и валахи «также восстанут» и окажут содействие «с войском и провиантом и с чем смогут», что сербы «многие приедут из-за, Дуная и множество протчих христиан совокупится». Однако он заметил, что все это может произойти лишь после появления русских войск на территории княжеств и подавления активности татар. Последние представлялись эмиссару надежными защитниками интересов Порты, без подавления которых нельзя было добиться успехов и против османов85.

Значение миссии Драгунеску состоит в том, что он об ратил внимание русского правительства на-Молдавию и Валахию, доказал возможность сношения со сторонниками России в княжествах помимо господарей и в широких масштабах, содействовал тому, чтобы представления русских

о положении в регионе стали более конкретными и достоверными.

Но поход к Днестру тогда еще не входил- в планы русского командования. Правда, в проекте кампании на 1737 г. МИНИХ поставил вопрос о необходимости перенести военные операции к Днестру и Дунаю, что в известной мере было связано с пребыванием Драгунеску в Петербурге. В том же документе он привел ряд доводов против похода и сделал вывод о его нецелесообразности. Эта точка зрения была принята правительством, и тем самым обесценена значительная часть соображений и предложений эмиссара. Тем не менее с момента приезда Драгунеску в столицу и до конца войны вопрос о походе русских войск к Днестру уже не сходил с повестки дня.

Летом 1737 г., после вступления Австрии в войну, на* чался ее второй период. Удвоились силы, действовавшие против османов, значительно расширился театр военных действий. Остерман полагал, что приуроченный к этому времени Немировский конгресс так или иначе обеспечит подписание мира. После трудных переговоров было достигнуто согласие на созыв мирного конгресса. К Немирову двигались с двух сторон уполномоченные России, Австрии и Османской империи. В Петербурге и Вене знали, что османы не склоннц к уступкам, но рассчитывали, что военные действия с двух сторон заставят Порту изменить свою позицию. Эти настроения нашли отражение в инструкции послам от 14 июня, в которой была выдвинута широкая программа требований. На конгрессе 8 августа русская делегация среди прочих выдвинула и требование об освобождении Молдавии и Валахии от османского гнета и предоставлении им протекции России86. Вопрос был поставлен Россией впервые, впоследствии он еще раз возникает вновь.

Требование о создании из Молдавии и Валахии независимых княжеств под протекцией России с самого начала носило явно антиавстрийскую направленность. Австрийцы встретили его в штыки. Они утверждали, что Россия мешает им присоединить провинции, уже занятые их войсками. Возник инцидент между представителями России и Австрии. Между Веной, Петербургом и Немировом началась длительная переписка. Подспудно существовавшие до этого противоречия обнажились. Они, несомненно, содействовали ослаблению союза. В силу ряда причин, и в пер- вую очередь в результате неблагоприятного развития военных действий, вопрос о Молдавии и Валахии (как и широкая программа требований в целом) потерял значение и был снят с повестки дня.

Однако в начале кампании этот вопрос играл определенную роль. Переписка между уполномоченными на конгрессе и правительством убеждает в том, что Россия не собиралась уступать Дунайские княжества Австрии и была готова к открытому конфликту с союзником87. Правительство пошло навстречу просьбе бояр, пославших Драгунеску в Россию. Оно рассматривало княжество как сферу своего влияния.

В то же время не следует преувеличивать значение выдвинутой в Немирове широкой программы требований. Еще 10 июня был оформлен в Петербурге и другой документ — «Мнение» группы русских сановников, пользовавшихся особым влиянием при дворе Анны Иоанновны, о кондициях мира с Портой88. В нем содержалась программа- минимум, которая сводилась к требованию об отмене условий Прутского мира. Неофициальные переговоры в Немирове и переписка уполномоченных с Петербургом позволяют считать, что, если бы османы действительно стремились к миру, русские согласились бы на условия, близкие к сформулированным в «Мнении». Но такие переговоры по вине Порты в Немирове не состоялись. Уже после отправки уполномоченных на конгресс визирь был смещен. Новое правление взяло курс на войну, а неудачи австрийцев на полях сражения содействовали усилениір воинственных настроений.

Таким образом, выдвинутая в начале работы конгресса широкая программа требований не может служить основанием для характеристики стратегических задач русского правительства. Но для Молдавии постановка Россией вопроса о княжествах на Немировском конгрессе и проявившиеся в связи с этим русско-австрийские противоречия имели большое значение. Впервые вопрос о ее дальнейшей судьбе обсуждался в контексте русско-австрийско-турецких отношений.

Господарь Г. Гика (1727—1733 и 1735—1741 гг.) до прибытия в Молдавию в течение почти одиннадцати лет был драгоманом Порты и накопил большой опыт ведения политических дел в Османской империи. Он враждебно относился к австрийцам. Созданные им по распоряжению Порты отряды (состоявшие из молдаван и наемников-ино- земцев) участвовали наряду с османами в вооруженной борьбе против Габсбургов. Правда, осенью 1737 г., когда начались неудачи на главных направлениях, австрийцы сами ушли из Молдавии. Вблизи границ княжества остался отряд в несколько сот человек под командованием полковника Орсета. С ним и столкнулись высланные господарем отряды. Поддержанные татарами-липканами и небольшой группой османов, они одолели австрийцев. Порта одобрила действия господаря89.

Не симпатизировали австрийцам и жители княжества. И. Некулче отмечает, что в 1737 г. «лишь какие-то два-три боярина», владения которых были расположены вблизи гор, «покорились немцам». К четырем фамилиям бояр-мазылов, приведенным у Некулче, Гикулештская хроника прибавляет еще две, отмечая, что кое-кто оказался у австрийцев против воли. Здесь же упоминается, что Гика обращался к оставшимся у австрийцев боярам, доказывая, что у Габсбургов нет никаких прав на Молдавию и призывая их одуматься.

Основным направлением внешнеполитической деятельности молдавского боярства, выступившего против османского владычества, являлась ориентация на Россию. Но развитие русско-молдавских связей находилось в прямой зависимости от складывавшейся международной обстановки. В частности, после того, как османы сорвали Немиров- ский конгресс, а на полях сражений обнаружилась несостоятельность австрийской армии, русское правительство было полностью нацелено на быстрейшее подписание мира.

Для поддержания дипломатических контактов с Портой русское правительство пользовалось посредничеством французского посла в Стамбуле Л. Вильнева, который отнюдь не благоволил к русским. Правительство всячески пыталось начать непосредственные переговоры с Портой, минуя Вильнева. В конце 1737 г. в Киев прибыл сорокский пыр- калаб П. Дука с письмом господаря, в котором Гика предлагал себя в качестве посредника. П. Дука, пользовавшийся доверием в России, заявил, что письмо было написано по поручению визиря. Немедленно в Яссы был послан самый благожелательный ответ. Тем не менее положительных результатов обмен письмами не дал90.

В конце 1737 г., после неудачной попытки османов вернуть себе Очаков, а по некоторым источникам — именно из-за этой неудачи, великий визирь Абдуллах-паша был смещен. На его место был назначен бывший каймакан Иеген Мехмед-паша, известный как горячий сторонник войны. По этой причине, как полагал П. Дука, Гика и уклонился от продолжения переговоров о посредничестве.

Молдавский господарь после этого обращался к русско му правительству еще несколько раз. Гика убеждал в необходимости возвратить Очаков ради подписания мира, склонял к уступке в вопросе об Азове. Поскольку русские не доверяли Вильневу, а других каналов связи с Портой не было, переписка с Гикой представляла определенный интерес. Кроме того, господарь способствовал установлению и других связей с османами. При его благосклонном отношении был отправлен через Яссы в Стамбул секретарь английского посольства в Петербурге Джон Бель, с важными поручениями ездил туда же дипломатический курьер Репнинский и др. Гика не препятствовал связям России с «приятелями» в Молдавии и окрестных районах. Более того, переписке отдельных лиц с русскими властями он сам потворствовал.

Весной 1738 г. русские разрушили укрепления Очакова и покинули его. Территориальные требования России в переговорах о мире также были сведены к минимуму, спор уже шел фактически об одном Азове. Чтобы поддержать союзника и форсировать заключение мира, главная русская

Жмия была направлена к Бендерам. Вследствие этого в >лдавии заметно активизировались прорусски настроенные бояре. Крупный военный успех мог привести к коренному изменению обстановки, но этого не произошло. После долгого и крайне изнурительного похода по необжитой степи Миних не решился переправиться через Днестр, чтобы дать бой встречавшим там его свежим, обеспеченным всем необходимым силам противника. После неудачного похода 1738

г. шансы на мир уменьшились. Новая кампания стала неизбежной.

Дружеские связи с Россией, в которых проявились прорусские настроения немалой части жителей княжества, развивались в то время помимо господаря и его бояр-фана- риотов91, и не в переписке дипломатического характера, а по другим линиям.

Первая из них связана с набором добровольцев в русскую армию. Процесс создания добровольческих частей в составе русской армии за счет выходцев из народов Балканского полуострова начался в первой четверти XVIII в. и прошел в своем развитии несколько этапов. Новый этап, связанный с войной 1735—1739 гг., наступил после приезда в Россию П. Драгунеску. Вскоре в составе русской армии были созданы два гусарских полка (сербский и венгерский) и началось формирование отдельного молдавского корпуса.

Набор добровольцев и их выезд в Россию в условиях второй четверти XVIII в. были связаны с большими труд ностями и риском для жизни. Известны случаи, когда отправившиеся в Россию гибли в пути. Сложными были и вопросы устройства добровольцев на новом месте. Они связаны с выездом в Россию их семей, с выделением им земельных участков и т. д. Эмиграционные процессы развернулись несколько позднее92, но определенный сдвиг наметился уже в это время. Несомненным успехом было создание к весне 1739 г. молдавского корпуса (примерно 700—800 человек), у которого были свои знамена, форма и т. д. Во главе корпуса стоял прибывший в Россию в 1738 г. сын бывшего молдавского господаря Антиоха Кантемира — Константин. В кампании 1739 г. корпус удвоил состав и принял активное участие во всех основных операциях93.

Одно из направлений развития русско-молдавских отношений связано с организацией работы по сбору и передаче в Петербург самой разнообразной информации о положении дел в княжестве и регионе вообще. Пребывание П. Драгунеску в России привело к положительным сдвигам и в этой области. В 1737 г. в Молдавию были отправлены люди, которые возобновили старые и установили новые связи с рядом доброжелательных к России лиц.

Новый этап в развитии этой деятельности начался после Немировского конгресса. В Киеве был создан специальный центр по сбору, обработке и отправке по назначению полученной из Молдавии и окрестных районов информации. Руководил этой работой бывший посол России в Стамбуле И. И. Неплюев. С ним были связаны братья Александр и Петр Дука, сардар Анастасий Лупу, представители прорусской партий в княжестве, управитель «ханских» молдавских деревень на левом берегу Днестра Ананий и многие другие. Именно готовность, с которой многие люди откликались на обращения за содействием такого рода, и высказываемые в их письмах суждения дают основание оценить эти связи как проявления прорусских настроений. Проведенная Неплюевым работа по сбору информации в 1737— 1739

гг. сыграла большую роль в расширении круга вопросов, которых касалась русско-молдавская переписка, и в то же время содействовала тому, что представления русских властей о Молдавии и регионе в целом стали гораздо конкретнее и достовернее.

Русско-молдавские связи получили дальнейшее развитие и в полной мере проявились во время кампании 1739 г. К концу 1738 г. международное положение России заметно ухудшилось. Поспешное отступление армии Миниха из Приднестровья привело к тому, что Порта укрепилась в своем нежелании уступить Азов. Потерпев новые пора- ження, австрийцы стали требовать от России присылки вспомогательного корпуса. Возникла опасность, что, если им не будет оказана помощь, Венский двор может решиться на сепаратный мир с Портой.

Особое значение для России приобрели события в Швеции. Летом 1738 г. в Стокгольме при содействии Франции произошел парламентский переворот, к власти пришла партия реваншистов. Был взят курс на сближение с Османской империей и подготовку к войне с Россией ради возвращения провинций, утраченных в Северной войне. Угроза вступления Швеции в войну вынудила русское правительство принять срочные меры к окончанию войны на юге.

Франция не была заинтересована ни в чрезмерном усилении Османской империи, ни в преждевременном развя4 зываиии новой войны на Севере. Главная цель Версаля состояла в это время в том, чтобы воспользоваться благоприятной ситуацией для подписания мира и извлечь из посредничества максимальные выгоды. Иеген Мехмед-па- ша был смещен с поста великого визиря, а на его место назначен более сговорчивый Айвас Мехмед-паша94. Шансы на мир увеличились, но для предупреждения новой кампании времени уже не было.

Между тем русское правительство несколько уладило спорные вопросы с Венским двором. Австрия решилась еще на одну кампанию против османов, и появившийся в Петербурге новый посланник (маркиз Ботта) опять поднял вопрос о вспомогательном корпусе. 1 марта 1739 г. состоялось совещание всех кабинет-министров и Миниха, на котором было принято развернутое решение по военным вопросам («Мнение о военных операциях будущей кампании»), утвержденное императрицей. В нем обосновывалась нецелесообразность отправления в помощь австрийцам вспомогательного корпуса и предпочтительность похода всей главной армии к Хотину, на этот раз по более удобному пути — через Польшу. Решение о нарушении польского нейтралитета было принято, по-видимому, крайне неохотно, после тщательного взвешивания всех возможных последствий.

К концу мая армия сосредоточилась на исходных рубежах, и начался поход к Днестру. Продвижение шло медленно, но в балее благоприятных условиях, чем в преды дущих кампаниях. После переправы через Южный Буг (во второй половине июня) был создан сводный отряд в 1 тыс. человек под командованием полковника Капниста, который совершил налеты на Сороки и Могилев. Он посеял панику среди османов и сбил их с толку в отношении направления и возможных сроков прибытия русских96.

Ловко обманув неприятеля, передовой отряд русской армии 18 июля вышел к Днестру (у деревни Синковцы, в 50 верстах выше Хотина) и легко захватил на правом берегу реки плацдарм97, который и дал возможность обеспечить переправу всех частей. В истории войны начался новый (третий по счету) период для Молдавии, несомненно, самый важный. С ним связаны первая победа русских войск над османами, одержанная на территории княжества, а также временное освобождение Молдавии от османского ига. Освобождение произошло в неблагоприятных условиях и длилось недолго. Тем не менее в ходе его обнаружились черты и явления, которые в более развитой форме дадут о себе знать во время последующих войн.

Сама кампания 1739 г. на территории Молдавии тоже может быть разделена на три этапа. Первый начинается переправой через Днестр и кончается поражением османов у Ставучан и Хотина. Второй начинается походом отряда К. Кантемира на Яссы и кончается примерно в середине сентября празднованием освобождения княжества в русском лагере. Третий этап включает время Белградского мира и период ухода русской армии из Молдавии.

На первом этапе кампании молдавские добровольцы участвовали в боевых действиях и оказывали большую помощь летучим русским разведывательным отрядам, направляемым в глубь Молдавии. Так, 20 июля в походном журнале армии записано: «Разные партии казацкие и волошские... к реке Пруту отправлены для получения» известий «как о положении земли (т. е. Молдавии. — Авт.), так и неприятеля»98.

Войско господаря, насчитывавшее 4—5 тыс. человеки состоявшее из османов и молдаван, должно было по распоряжению Порты задерживать продвижение армии Ми- ниха. Но после первых же ударов со стороны летучих отрядов оно дрогнуло. Многие молдаване стали переходить на сторону русских. Адъютант Миниха Х.-Г. Манштейн свидетельствует: «... не проходило дня, чтобы в лагерь не являлись валахские и молдавские офицеры с солдатами, объявляя желание свое покориться и вступить на службу к е. и. в. (Анне Иоанновне. — Лет.)»99.

Вначале весь северный край княжества рассматривал- ся Минихом как враждебный. Однако искренним проявле* ниєм своей благосклонности к русским молдаване побудила Миниха изменить свое отношение. 8 августа был издан первый манифест с призывом к молдавскому населению активно включиться в борьбу против османов. За достав* ленное продовольствие обещалась уплата «настоящей ценою» и «всякое благодеяние и защищение»100.

При Ставучанах 17 августа состоялось главное сражение, в котором армия Вели-паши потерпела поражение и обратилась в бегство. Миних во главе тридцатитысячного корпуса выступил к Хотину. 19 августа Колчак-паша с гарнизоном капитулировал н русские овладели крепостью, которая, по заявлению Миниха, представляла собой «ключ Оттоманской империи»101.

Трудно переоценить значение битвы при Ставучанах и последующего взятия Хотина. Это, несомненно, наиболее крупные военные успехи русской армии в кампании 1739 г. и во всей войне в целом. При Ставучанах русская армия; впервые одержала верх над османами в Молдавии. Были выведены из строя значительные силы османов и татар, открылся путь для дальнейшего наступления русских в глубь Молдавии, завершилось разложение войска молдавского господаря (оно перестало существовать), усилились прорусские настроения местного населения, для проявления которых возникли благоприятные условия, даже в среде татар обнаруживались колебания и антиосманские настроения. Победа была одержана в то время, когда австрийцы постоянно терпели поражения от османов, и поэтому престиж России, особенно у народов Балканского полуострова, неизмеримо вырос. Создавшиеся условия содействовали изменению планов дальнейшего ведения войны.

Второй этап кампании начался походом отряда К. Кантемира на Яссы. Потеряв контакт с противником после, Ставучан, Миних решил действовать предусмотрительно. 24 августа был снаряжен на Яссы большой сводный отряд из отборных войск102. Командиром отряда был назначен молдавский князь, бригадир К. Кантемир103. С повышением в чине был тогда переведен в молдавский корпус и брат Константина, Дмитрий Кантемир104.

Никогда еще офицер из числа молдавских добровольцев не стоял во главе столь многочисленного отряда и не выполнял столь важной в политическом отношении задачи. Она состояла в том, чтобы разведать дорогу на Яссы и в случае необходимости «чинить отпор неприятелю», объявить о намерении императрицы освободить Молдавию «из- под ига бусурманского», усилить симпатии местных жите лей к России и побудить их к более активной поддержке наступающей армии, проявить заботу об обеспечении армии провиантом, который мог бы быть получен в ходе текущей кампании.

Ввиду возникших новых планов войны вопрос о провианте приобрел особое значение. Развивая наметившиеся еще в манифесте от 8 августа тенденции, Миних предпи-. сывал, чтобы местным жителям, проявившим доброжелательность, обещать уплату и «всякое благодеяние» за провиант, а при изъявлении желания вступить в ряды добровольцев таковых «принимать со всякою ласкою и удовольствием»105.

Вести об успехах русских и рейд отряда Кантемира способствовали полному развалу армии Гр. Гики и бегству его из Молдавии. По записи К. Дапонтеса, 30 августа молдавский господарь находился уже без войска вблизи Ясс и взывал о помощи к османам106. Узнає о приближе* нии Кантемира, он назначил на свое место двух каймака- нов107 и вместе со своими приближенными бежал в Галац108. 1

сентября К. Кантемир вступил в Яссы. Молдавского князя, по свидетельству Некулче, вышли встречать митрополит, каймаканы, оставшиеся бояре, а также жители столицы. Представители Молдавии преподнесли К. Кантемиру «ключи страны» и знамена, после чего все отправились в город и проводили князя до монастыря Фрумоаса, где он и остановился со своими добровольцами109.

Вслед за отрядом Кантемира по направлению к Яссам выступили и основные силы русской армии. По дороге к Пруту и затем по берегу реки строили редуты, а у пере-| правы возвели сильное укрепление — крепость св. Иоанна, 29 августа Миних с одним авангардом армии двинулся, вниз по берегу Прута. В деревне Штефанешты им была принята молдавская депутация, заявившая о желании кня-, жества принять русское подданство. 3 сентября фельдмаршал в сопровождении генералитета и небольшого конного, отряда вступил в Яссы. Встреча и въезд в столицу происходили, согласно договоренности с молдавской депутацией, в весьма торжественной обстановке110. ,

5 сентября представителями местной власти и командующим русской армии была подписана конвенция (соглашение). Этот акт содействовал правовому оформлению перехода Молдавии в подданство России111. Первоочередная задача соглашения состояла в том, чтобы отрегулировать взаимоотношения командования армии с местной администрацией на период военных действий. Необходимо под черкнуть существенное различие между конвенцией 1739 г. и договорами (или проектами договоров) подобного же рода предыдущих лет. Конвенция 1739 г. была подписана в условиях, когда османская армия была уже выведена из строя, а в столицу княжества вступили русские. Кроме того, она была оформлена после установления фанариотского режима в Молдавии, что привело к новой расстаН новке политических сил: господарь и его ближайшее окру-, жение (в основном крупные бояре) находились в эмиграции.

Соглашение включает в себя преамбулу и два раздела, по 12 пунктов в каждом. В первом разделе сформулированы обязательства, взятые на себя молдавской стороной, во втором — просьбы и пожелания, с которыми молдаване обращались к русскому правительству. Основное содержание и значение конвенции состоит в том, что ею зафиксировано освобождение княжества от османского ига и включение его в состав России: молдаване обязались признать Анну Иоанновну «всемилостивейшею и настоящею государынею»112.

Конвенция также предусматривала предоставление Молдавии автономии, которая, однако, в документе намечена лишь как принцип, без конкретного определения ее рамок. Так, по вопросу о предоставлении княжеству автономного суда наложена положительная резолюция Миниха, а в отношении уравнения в правах молдаван с жителями России (т. е., по существу, молдавских феодалов с русским дворянством) говорилось лишь, что императрица решит этот вопрос позднее с представителями княжества и, видимо, в их пользу113.

Временный характер конвенции сказался и в том, что она предусматривала военно-экономические обязательства молдавской стороны, связанные главным образом с пребыванием русских войск на территории княжества и продолжением войны. Среди них снабжение провиантом 20 тыс. солдат и офицеров (на что следовало употреблять все публичные доходы княжества, а также имущество, принадлежавшее османам, татарам и лицам, бежавшим с неприятелем), содержание госпиталей, выделение для фортификационных работ людей и т. д.114.

Чтобы окончательно решить все возникшие вопросы и ратифицировать конвенцию, предстояло отправить в Петербург делегацию молдавских бояр, но еще до этого резолюцией Миниха соглашение было введено в действие. Началась работа по укреплению отдельных важных для обороны пунктов, в Яссах и некоторых других городах были размещены гарнизоны, принимались меры, содействующие нормализации жизни.

Несмотря на то, что принципы политико-правовой автономии княжества были лишь намечены, сам факт освобождения Молдавии от османского ига и ее переход в подданство России, зафиксированный в конвенции, заслуживает положительной оценки.

Для осуществления новых замыслов и ратификации конвенции от 5 сентября нужно было в первую очередь добиться пересмотра русским правительством планов войны, за что и взялся Миних. Это явствует уже из его донесения от 29 августа, т. е. написанного после Ставу.чан и Хотина, когда выяснились масштабы и ближайшие последствия понесенного неприятелем поражения. Вопросы укомплектования армии и расположения ее на зимние квартиры Миних ставил по-новому, учитывая перспективы продолжения войны в следующем году115.

Новые планы в отношении Молдавии окончательно оформились и получили четкое выражение после вступления Кантемира и затем Миниха в Яссы и подписания конвенции. В донесении от 9 сентября Миних прямо ставил вопрос о продолжении войны с целью развития достигнутых успехов и, в частности, ради освобождения Молдавии. «И понеже здешняя молдавская земля, — писал он в Петербург, — весьма преизрядная и не хуже как Лифлян- дия... и люди сея земли высочайшую е. и. в. протекцию... приняли с великою радостию, и потому весьма потребно оную землю в руках е. и. в. содержать и в варварские руки паки не отдать...»116. Миних привел ряд аргументов в пользу задуманного. Он убеждал в возможности обеспечения нормального сообщения с Молдавией, удовлетворительного снабжения (в значительной мере за счет местных ресурсов) частей, предназначенных для несения службы в княжестве, а также для защиты новых рубежей. 12

сентября, когда в русском лагере праздновали освобождение Молдавии от владычества Порты, Миних получил от австрийского генерала Лобковича официальное сообщение о заключении венским двором сепаратного мира с Портой. После того, как 11 (22) июля австрийцы проиграли решающее сражение при Гроцке и затем допустили османов к стенам Белграда, в условиях плохо организованных переговоров с представителями Порты и отсутствия союзнических контактов с русскими уполномоченный императора генерал Нейперг подписал 21 августа (1 сентября) прелиминарии мира. Австрийцам пришлось вернуть Порте полученную в 1718 г. Олтению и некоторые земли на пра вом берегу Дуная (в основном Сербию). Особенно чувствительной для императора была сдача Белграда. ,7 (18) сентября мирный договор был ратифицирован, Австрия вышла из войны. 13

сентября Миних отправил Лобковичу обширное послание, полное упреков в адрес союзника. Фельдмаршал уверял, что Россия не подпишет мира иначе, как на основании данной в начале кампании Вильневу инструкции и обязательно с учетом побед, одержанных в последней кампании. В донесении от 14 сентября, учитывая выход Австрии из войны, Миних несколько уточнил формулировку вопроса и высказался за присоединение к России лишь тех земель, которые к этому времени уже были заняты русскими войсками. Он предлагал «всемерно стоять об удержании за е. и. в. Хотина». Одновременно сообщалось об определенном исправлении южной границы империи ввиду обеспечения «коммуникации от Украины с Молдавиею»117.

Миних понимал, что речь идет о продолжении войны, более того, совсем другой войны. Он говорил об удержании занятых позиций, о зимовке войск недалеко от молдавских границ, об обеспечении армии всем необходимым и выступлении в следующем году значительно раньше, без затраты сил и времени на длительные переходы. И тогда, по мнению Миниха, можно было рассчитывать овладеть в мае Бендерской крепостью, а в июне «Белгородом и всеми буджак- скими и волохскими земли...»118.

Таким образом, в конце войны Миних пришел к выводам, за осуществление которых горячо ратовал в 1736— 1737 гг. П. Драгунеску. Более того, набросанный им эскиз будущей (не состоявшейся) кампании очень напоминает то, что действительно произошло в последующих русско- турецких войнах, хотя и не так легко и не так быстро. А в конкретных условиях того времени уже нельзя было ничего поменять по существу. Возникли разногласия между командованием армии и правительством. Причем, если Миних лучше знал, что делалось в Молдавии, то в Петербурге не изменили оценку общей ситуации, данную весной 1739 г., и принятую тогда стратегию не пересмотрели.

В конце кампании (с 13 сентября) Миних совершил еще несколько переходов в направлении Буджака. Овладение «буджакскими землями» Миних относил к задачам следующей кампании. Но поскольку были сигналы о недовольстве буджакских и белгородских татар Портой, Миних попробовал воспользоваться случаем. К. Кантемир вел в это время переговоры с отдельными мурзами, которые откликнулись на манифесты, отправленные к ним еще до вступле ния в Яссы119. Однако для продолжения похода уже не было условий. Армия повернула назад, начался отход к Хотину.

Третий этап кампании начался во второй половине сентября. Важнейшими событиями этого этапа явились заключение Россией мира с Османской империей и уход русской армии из княжества. Русско-османские прелиминарии мира были подписаны под Белградом еще в первой половине сентября (7 сентября по старому стилю, 18 — по новому)120, т. е.. одновременно с ратификацией австрийского мирного договора с Портой, а 22 сентября (3 октября) в Нише заключена конвенция о разграничении земель121. Вместе с подписанной в декабре того же года в Стамбуле русско- турецкой конвенцией они составляют то, что обычно называют Белградским миром. В основном он соответствовал минимальным требованиям, сформулированным в письме императрицы конца 1736 г. и документе влиятельных русских сановников от 10 июня 1737 г. Прутский договор был отменен. Специально такой формулировки в договоре нет, но появившиеся после 1711 г. стеснявшие русское правительство статьи (относительно Польши и взаимоотношений с Крымским ханством) были исключены122.

Поскольку согласие на подписание выработанных под Белградом при участии Вильнева прелиминариев дал Каньони, даже не знавший о победах русской армии в Молдавии, возникло мнение, что кампания 1739 г. вообще не оказала никакого влияния на подписание мира. На самом деле русско-османский мир был подписан, когда Австрия уже не могла продолжать борьбу, а воинственные настроения в Швеции усиливались в значительной мере благодаря успехам русской армии в Молдавии. Когда русская армия стояла в Яссах и никто не знал, что предпримет Миних завтра, великий визирь просто не мог вернуться в Стамбул (разумеется, как победитель), не подписав мира с Россией.

21 сентября к Миниху прибыл посланец Вильнева подполковник Тотт. Он сообщил о подписании под Белградом договора и поставил вопрос о том, чтобы Миних через молдавского господаря начал переговоры с визирем о прекращении военных действий, Миних пришел в негодование. В договоре не было даже упоминания о его победах в Молдавии.

275

18*

23 сентября он отправил в Петербург одну из самых пространных реляций, в которой были подвергнуты критике (по пунктам) чуть ли не все статьи мирного договора. Ссылаясь на хорошее состояние армии и преимущества но вого театра военных действий, фельдмаршал убеждал в необходимости продолжения войны ради более выгодного мира123.

Вскоре, однако, слухи о подписанном мире и действительно начавшийся отход русской армии к Хотину, а затем и за Днестр привели к коренному изменению положения. Господарь послал в Яссы к каймаканам доверенное лицо с уведомлением о подписанном мире. Начальник ясского гарнизона генерал Шипов отправил в Хотин постельника с письмом господаря, но Миних задержал постельника. Фельдмаршал убеждал, что кончилась лишь кампания, и требовал выполнения взятых обязательств, но это мало действовало124.

Миних ждал ответа на свои сентябрьские реляции и не считал еще войну законченной. Но связь с Петербургом не могла быть оперативной. Рескрипты от 9 и 11 сентября (т. е. составленные сразу после получения известий о Ставучанах и Хотине), в которых содержалось требование активного продолжения военных действий «для приключения неприятелю наичувственнейшего вреда», были получены Минихом 29 сентября.

Тем временем (с середины сентября и в начале октября) опять начали действовать летучие отряды русской армии. Молдавский корпус был отправлен «вниз по Пруту», видимо, с целью захватить (или изгнать) вернувшегося на территорию княжества господаря, который находился в Шербэнештах, вблизи Фокшани, а большой сводный отряд, состоявший в основном из нерегулярных частей (гусар, значительной части казаков и др.) под командованием Капниста был направлен в Валахию, «чтоб неприятелю всевозможный вред приключить»125. Господарь оказался вынужденным бежать за пределы княжества, по словам Миниха, «в несказанной конфузии торопости к Дунаю, к Браилу». «Господарские служители его оставили», часть имущества попала в руки преследователей. Затем было совершено нападение на Фокшани, где, по реляции Миниха, «300 человек турок» были разбиты. Отряд Капниста вступил в Валахию и продвинулся до Кымпины. Господарь в Бухаресте серьезно встревожился, что движется авангард армии, за которым может появиться и сам Миних. Отряд Капниста вернулся впоследствии к Хотину позднее других через Трансильванию126.

Летучие отряды сыграли бы свою роль, если бы задуманное Минихом продолжение войны стало реальностью. Но именно этого не произошло. Уже 2 октября Миних получил рескрипт об уходе из Молдавии. Через три дня ле- тучим отрядам был отправлен приказ вернуться в Хотин. Армия стала переправляться на левый берег Днестра. 13 октября из Ясс ушел русский гарнизон.

Армия медленно уходила из Молдавии. В Хотине продолжал оставаться русский гарнизон. Миних все еще настаивал на улучшении условий мира, а Порта, дожидаясь окончательного решения вопроса о мире в Петербурге, не поощряла активных действий со стороны татар. Но война кончилась. В Петербурге выработанные под Белградом прелиминарии русско-османского мира были приняты, и русский посол А. Вешняков отправился для ратификации договора в Стамбул. Ему удалось подписать в декабре конвенцию, в которой отмечались как бы добровольный уход русских из Молдавии и возвращение Турции Хотина «в таком состоянии, в каком ныне находится»127.

Особый интерес представляет 5-я статья конвенции. В ней речь идет о ненаказании поданных «сих двух империй, которые во время войны перекинулись, на которую-либо сторону. Такие с обеих сторон прощены быть имеют, и, воз- вратясь в свои домы и к своим фамилиям, да пользуются по-прежнему своими пассессиями»128. Впервые в договоре России с Османской империей предусмотрено полное прощение вины жителям Молдавии, оказавшим содействие русским. Положено начало, которое в новых условиях получит дальнейшее развитие в 16-й статье Кючук-Кайнарджий- ского мирного договора.

В результате войны 1735—1739 гг. были преодолены некоторые отрицательные последствия Прутского похода Петра I в 1711 г. Кампания 1739 г. привела к укреплению престижа России на международной арене. Совершившийся в результате войны сдвиг в сторону нормализации отношений России с Османской империей и, в частности, с татарами также оказал благоприятное влияние на Молдавию. В княжестве усилились прорусские настроения, возникли новые формы связи, получившие дальнейшее развитие во второй половине века.