§ 1. Взаимоотношения Молдавии с Польшей, Венгрией и Валахией в начале XV в.

В начале XV в. в Молдавии стабилизировалось внутриполитическое положение. В 1400 г. в княжестве утверждается власть Александра Доб'рого, который удерживал престол на протяжении более тридцати лет.

Господствующий класс Молдавского княжества был заинтересован в стабильности внутриполитической жизни. Господарь укреплял свою власть, привлекая к управлению неизвестных ранее по документам бояр, таких как Цибаи, Гораец, Томаш, Мику от Мольницы, Вана (Оанэ), Негря, Шандро, Ион Жюмэтате и др. Установление примерно с ТШ7 г. относительной стабильности во внутриполитической жизни способствовало закреплению княжества в границах конца XIV в., обеспечению его безопасности и территориальной целостности.

Первая треть XV в. — период развития молдавского феодализма вширь2. В это время господарем осуществляется централизованная раздача значительной части господарских земель с крестьянами во владение частным феодалам. На такой основе расширялась социальная опора власти господаря за счет увеличения численности класса

феодалов. Как следствие складывались предпосылки для создания сильной власти господаря, совершенствования аппарата принуждения не только в центре, но и на местах, объединения сил феодалов для подавления растущего сопротивления крестьян феодальным порядкам3.

Большую роль в реализации задач не только внутренней, но и внешней политики княжества должна была сыграть молдавская православная митрополия, официально признанная константинопольским патриархом в 1401 г.4 Существенные изменения к началу XV в. претерпели и международные отношения в регионе, которые в сочетании с внутриполитической обстановкой в княжестве не могли не повлиять на его международное положение и на внешнюю политику нового господаря. Польскому королю Ягайло удалось предотвратить реальную угрозу потери престола после смерти королевы Ядвиги. Были улажены и наметившиеся ранее расхождения в его отношениях с великим литовским князем Витовтом. 18 января 1401 г. было подписано Виленское соглашение, в котором, в частности, декларировалась необходимость осуществления общей внешней политики, в том числе совместных военных операций Польши и Великого княжества Литовского5.

С другой стороны, после Никопольского сражения 1396

г., завершения захвата всех болгарских земель (к 1397

г.)6 возросла угроза со стороны османов для госу

дарств, расположенных на север от Дуная. Молдавию теперь отделяли от османов только устье Дуная и расположенная там крепость Килия с окрестными землями, находившаяся в руках генуэзцев. Впрочем, после разгрома войск османов Тимуром при Анкаре в 1402 г. и последовавшего затем временного ослабления Османской империи Александ'р Добрый до начала 20-х гг. мог не считаться с этой опасностью. - — ~ — —

В начале XV в. экспансия османов направлялась прежде всего против Венгрии. Они постоянно совершали набеги на пограничные земли этого королевства с тем, чтобы ослабить его и выявить его силы и возможности. Военное давление на Венгрию не прекращалось даже в условиях вспыхнувшей в 1403 г. внутренней борьбы за власть между сыновьями султана Баязида7.

Возросшая угроза прямого османского вторжения в Венгрию сыграла немалую роль в том, что король Сигизмунд Люксембургский еще в 1397 г. заключил шестнадцатилетний договор с Ягайло. Как полагают исследователи, в соответствии с договором венгерская сторона была вынуждена согласиться на переход Галицкой Руси под власть польских феодалов и установление польского сюзеренитета над Молдавией®.

Валашское княжество с конца XIV в. также становится .объектом постоянных нападений османов. Оно оказалось вынужденным искать соглашения с ними, о чем свидетельствует участие валашских отрядов на стороне Баязида I в битве его с Тимуром при Анкаре в 1402 г.9 В сложившейся ситуации для Валахии важное значение приобретали отношения с Молдавией и Польшей, для которых позиция Валахии открывала возможность оказывать давление на венгерского короля, прямо не нарушая соглашения 1397

г. Не исключено, что правительства Молдавии и Польши при содействии валашского правительства надеялись, если не направить османов исключительно против Венгрии, то, во всяком случае, избежать возможных акций с их стороны.

Таким образом, в начале XV в. не произошло никаких глубоких, принципиальных изменений в расстановке сил в регионе по сравнению с положением, сложившимся в конце XIV в. Поэтому у польской и молдавской сторон оставалась заинтересованность в сохранении статуса отношений между ними. Необходимо было лишь его новое формальное подтверждение в связи с происшедшей сменой на господарском троне. Вассальная грамота Александра Доброго польскому королю датирована 12 марта 1402 г. Александр Добрый дал соответствующие обязательства лишь после того, как «увидел милость нашего господина краля до нас». Господарь проявил готовность «служить и приять и добрую раду рядить... на всякого неприятеля, не исключая никого». Он обязывался не искать себе иного господина, кроме короля Польши, и сохранять те же отношения с Польшей, которые были при предшественниках10.

Дальнейшее молдавско-польское сближение было закреплено принесением личной присяги господаря своему сюзерену 1 августа 1404 г. во время пребывания его в Каменце. Повторяя уже традиционные вассальные обязательства, Александр Добрый проявил готовность оказать Ягайло помощь против всех его врагов11.

Налаживанию молдавско-польских отношений содействовали, бесспорно, и торговые связи сторон. Но считать, что они отвечали интересам только Польши12, нет оснований. Используемый в качестве аргумента известный при- вилей господаря львовским купцам был издан только в 1408 г. Причем целью этого привилея было не столько стимулировать торговлю, сколько упорядочить систему таможенных пошлин, которые платились львовскими куп цами в Молдавии. Такая мера соответствовала прежде всего экономическим интересам самого господаря Молдавии. Хронологическая последовательность издания присяжных грамот и указанного торгового привилея свидетельствует о том, что упорядочение торговых отношений было не первопричиной, а следствием урегулирования молдавско-поль- ских политических отношений.

Накануне заключения молдавско-польского договора, в сентябре 1403 г., валашский воевода Мирча Старый заключил договор о союзе со «своим приятелем Ягайло»13. Исследователи уже обсуждали вопрос о том, существовала ли какая-либо связь между заключением обоих договоров. На наш взгляд, заслуживает внимания гипотеза о том, что оба договора преследовали аналогичную политическую цель — получить в Польше поддержку гфотив экспансионистской политики венгерских феодалов. Не случайно договор 1403 г. был заключен в разгар борьбы между Си- гизмундом Люксембургским и претендентом ка венгерский трон Владиславом Неаполитанским, сторонники которого открыто искали поддержки в Польше. Не исключено также, что, заключая договор, Мирча Старый хотел предотвратить повторение событий 1395 г., когда валашский трон с помощью Польши занял Влад.

Вместе с тем нет оснований для утверждения, что эти соглашения, как полагают некоторые исследователи, были обусловлены планом Мирчи Старого, который в борьбе с османами стремился достичь «политического единства» Молдавии и Валахии14. Ни Молдавия, ни Польша ни в начале XV в., ни в последующие десятилетия не стремились к наступательным действиям против османов, а наоборот, всячески уклонялись от конфликтов с Османской державой.

Как и ряд других балканских государей того времени, Мирча Старый активно вмешивался в усобицы между сыновьями Баязида I, поддерживая одного из претендентов на султанский трон, Мусу. Он, несомненно, стремился расширить территорию своего княжества за счет владений османов, но речь шла прежде всего о расположенных на юг от Дуная болгарских землях15. Валашский правитель, как и многие его современники, руководствовался прагматическими интересами. Существование антиосманской коалиции в указанном выше составе не подтверждается и более поздним материалом.

35

3*

Правда, 16 апреля 1404 г. венгерский король писал герцогу Бургундии Филиппу, что воеводы Валахии и Молдавии состоят в антиосманском союзе16. Можно допустить, что за ними стоял и их общий союзник — Польша. Одна ко данными о каких-либо действиях Польши или Молдавии против кого-либо из османских правителей мы не располагаем. Информированные о валашско-османских делах источники свидетельствуют лишь о продолжении союза Мирчи Старого с Мусой против его брата Сулеймана17. Следовательно, о каком-то антиосманском союзе трех государств нет оснований говорить.

Последующие события сложно характеризовать, так как отсутствуют какие-либо источники не только о молдавско- валашских, но и о молдавско-польских отношениях. Очевидно, в этот период не произошло ничего существенного и потому упомянутые отношения не привлекли внимания летописцев и не нашли отражения в документах.

В октябре 1407 г. Александр Добрый, находясь со своими боярами во Львове, подтвердил свою приверженность принесенной в 1404 г. в Каменце вассальной присяге польскому королю и объявил о готовности «служить и помогать с нашею силою»18. Обстоятельства, обусловившие необходимость подтверждения прежней договоренности, остаются неизвестными. Вероятно, правы историки, связывающие это событие с «бунтом» Свидригайло19, который в 1406— 1407 гг. пытался отстранить Витовта от великокняжеского престола и добиться выхода Литвы из унии с Польшей.

Свидригайло установил контакты с московским князем Василием Дмитриевичем и даже с ханом Золотой Орды Шадибеком20. Не исключено, что аналогичные контакты он пытался установить и с господарем Молдавии, которому распад польско-литовской унии мог дать возможность использовать в своих интересах противоречия между Польшей и Великим княжеством Литовским. Но Свидригайло скоро потерпел неудачу и бежал в Великое Владимирское княжество к Василию Дмитриевичу. Поддавшись на обман, он вернулся в Литву, где был схвачен и заточен в Кременецкий замок21. Господарю Молдавии ничего не оставалось, как следовать прежнему курсу союзных отношений с Польшей. В 1408 г. эти отношения были дополнительно скреплены мерами экономического порядка. Так, был издан привилей львовским купцам, которым разрешалось торговать практически во всех городах и ремесленно-тор- говых поселках Молдавии22. Для Польши же в целом продолжение не просто мирных, но вассально-союзнических отношений с Молдавией было важно, так как назревала новая схватка с Тевтонским орденом, который в 1409 г. заключил договор с Венгерским королевством. Этот акт был направлен не только против Польши, но и против Молдавии, ибо договаривавшиеся стороны в случае успеха на

зв меревались передать Венгрии Галицкую Русь, Подолию и Молдавию23.

В 1410 г. при Грюнвальде состоялось крупное сражение. Объединенные силы Польши и Великого княжества Литовского одержали над войсками Ордена сокрушительную победу, подорвав их силы и приостановив тем самым экспансию германских феодалов на восток24.

Но после Грюнвальдской битвы возникли новые недоразумения между Ягайло и Витовтом. Последний установил связи с венгерским королем Сигизмундом Люксембургским, ставшим с 1410 г. императором «Священной Римской империи», а также с укрепившимся в Крыму ханом Дже- лаль-Еддином, занявшим в начале 1412 г. при поддержке войск Витовта престол Золотой Орды26. Несмотря на поражение под Грюнвальдом, Орден удерживал захваченные земли и не желал их возвращать. Польское правительство оказалось вынужденным искать соглашения с Сигизмундом Люксембургским. На переговорах венгерская сторона снова подняла вопрос о Галицкой Руси, Подолии и Молдавии. На предварительных секретных переговорах по этому вопросу достигли договоренности на компромиссной основе помогать Венгрии «восстановить реальное владение Молдавской землей» при условии сохранения за Польшей Галицкой Руси и Подолии27. Несколько иную картину рисуют материалы того же времени, характеризующие молдавско-польские отношения.

Александр Добрый потребовал, чтобы Ягайло погасил оставшуюся часть денежного займа, выданного польскому королю еще Петром Мушатом в 1388 г. В противном случае господарь настаивал на передаче Молдавии Покутья — пограничной области на Галичине, заложенной в счет суммы займа. Молдавско-польские отношения этого времени отражены в двух документах: новой вассальной грамоте Александра Доброго и в грамоте Ягайло, признавшего существование долга в тысячу рублей и обязавшегося вернуть его. Последний документ не датирован и потому очередность выхода обоих документов трудно установить. Издавший оба документа М. Костэкеску поместил вассальную присягу господаря Молдавии, потом грамоту короля Польши28. Нам представляется более убедительным обратный порядок. В ответ на поднятый молдавской стороной вопрос о непогашенной части долга и связанный с этим вопрос о передаче Покутья польский король направил в Мол- давню своего посла Петра Влодковича, доставившего господарю королевскую грамоту. В ней признавалось, «аже есмы должни одину тысячю рублев... приятелю нашему Александру воєвод, господарю Земли Молдавской, что были нам позычили предкове их». Король обязуется вернуть долг на протяжении двух лет. В противном случае господарю будут переданы в залог города Снятии и Коломыя и Покутская земля29. Такое решение вопроса подтверждает заинтересованность польской стороны в сохранении дружеских и мирных отношений с Молдавским княжеством.

В ответ господарь Молдавии, находясь в г. Романе, в Нижней Молдавии, издал свою вассальную грамоту. По- прежнему величая польского короля своим господином, он подтвердил свою верность договоренностям и присягам: «Штоже есмы ему учинили и крест целовали и наше листы и наших панов, которыми я есмы ему записали...». Он обещал никогда не идти против своего господина или против короны польской, помогать «коли бы того треба... на- противу королю угорскому и напротиву каждому его неприятелю». Далее следует формула, которая раньше не встречалась и характерна для договорных текстов суверенных государств: «И кто бы ему неприятель, тот и нам неприятель, о его кривды как и о наши кривды за ним стати. А потягнет ли король угорский на... короля польского... тогды мы имеем на его землю потягнути, на землю короля угорского... и чинити што коли будем больше мочи учинити нашего господаря короля полского дела». Но отмечены и взаимные обязательства сюзерена: «А пакли бы потягнул король угорскыи на мене, на Александра воеводу и на моей земли Молдавской, тогды господарь наш, король полскыи имает нас боронити и потягнути во угорскую землю и чинити, што больше может, яко наш господарь». Повторяя вновь готовность соблюдать все договоренности и быть верным принесенным присягам польскому королю, Александр Добрый, тем не менее, делает оговорку «аже нам господарь наш, король, кривды не учинит у нашей земли и у моей отчины, и у моей во всей граници»30.

Как видно, Александр Добрый дал понять польскому королю, что он за продолжение молдавско-польских вас- сально-союзнических отношений, если польский сюзерен гарантирует территориальную целостность Молдавского княжества и сохранение польско-молдавского союза, направленного против притязаний венгерских феодалов на ^Молдавию.

-В сложившейся международной ситуации заключение упомянутых соглашений было свидетельством успеха мол давской дипломатии, укрепившего международные позиции княжества в опасный для него момент. За этим успехом последовал другой. При неизвестных обстоятельствах Молдавия вступила во владение крепостью Килией31 у устья Дуная и окрестными землями. Установив контроль над северным берегом устья Дуная, Молдавия добилась не только важного оборонительного форпоста, но и возможности получать информацию о всех сношениях между османами и странами, в которые можно было попасть только через Молдавию. Большое значение имела Килия и для дальнейшего расширения участия княжества в международной торговле, идущей по дунайской водной магистрали.

Грамоте молдавского господаря польскому королю на восемь дней предшествовало возобновление польско-валашского договора, подписанного Мирчей Старым и имевшего также явно антивенгерский характер32. Между заключением (почти одновременным) обоих договоров прослеживается определенная связь. Валашско-польский и молдавско-польский договоры 1411 г. вписывались в общую систему союзов Польского королевства с другими государствами — Венецией, австрийскими герцогствами33, сложившуюся именно в это время и прямо направленную на ослабление международных позиций Сигизмунда Люксембургского34. Польский король также временно уладил свои разногласия с великим литовским князем Витовтом. Весной и летом 1411 г. оба правителя даже совершили совместную поездку по территории Великого княжества Литовского35.

В результате Польше удалось отказаться от предварительных уступок в-пользу Венгрии, а последняя оказалась вынужденной смягчить свои требования в отношении первой, что отражено в венгерско-польском договоре о мире и союзе, заключенном 15 марта 1412 г. В отношении Молдавии стороны установили, что Сигизмунд Люксембургский не будет препятствовать тому, чтобы Александр, молдавский воевода, оставался вассалом польского короля. В то же время, если турки и «неверные» (Turci et infideles)36 нападут на земли Венгерского королевства с крупными силами (cum valido exercitu hostiliter invasit), Ягайло обязывался послать к молдавскому воеводе, чтобы тот сам лично со своей силой (cum sua toto potencia) также шел против турок. Если бы Александр не выполнил приказ, оба короля предоставляли себе право вторгнуться в княжество, свергнуть господаря и разделить между собой Молдавию по линии, пересекающей ее с северо-запада на юго-восток таким образом, чтобы северная часть с Яс ским торгом и Белгородом у устья Днестра отошла к Польше, а южная, с Бырладским торгом и Килией у устья Дуная — к Венгрии37.

Сложный характер и договора в целом, и его постановлений, касающихся Молдавии, обусловил различные интерпретации документа. Несостоятельность некоторых из них очевидна. Так, например, нельзя рассматривать Любовель- ский договор как этап, предшествовавший вовлечению Молдавии в круг государств — данников Порты. Ошибочность других может быть выяснена лишь в ходе специального анализа.

Есть основание рассматривать договор как соглашение Польши и Венгрии о совместных действиях против османов, в которых должна была принять участие и Молдавия. Высказывалась даже точка зрения о заинтересованности Молдавии в таком соглашении, как ставившем преграду на пути продвижения османов. Однако в данном случае на начало XV в. перенесли представления о характере молдавской политики более позднего времени. В начале XV в. непосредственная опасность со стороны османов Молдавскому княжеству не угрожала, а по своей инициативе Александр Добрый не стремился обострять отношения с османами. Не заинтересована в войне с османами была и Польша38. Сигизмунд же, напротив, был заинтересован в том, чтобы вовлечь оба государства в такую войну39.

Понять содержание интересующей нас части соглашения можно лишь учитывая венгеро-польские взаимоотношения этого времени. Польское правительство нуждалось в содействии Сигизмунда Люксембургского для заключения мира с Орденом и поэтому сочло возможным в обмен на его содействие пойти на уступку Сигизмунду в вопросе о действиях против османов, обещав ему военную помощь со стороны своего вассала — молдавского воеводы. Причем оно постаралось сохранить за собой контроль над событиями, ставя возможные действия воеводы в этом плане в зависимость от решения его сюзерена — польского короля. Суровые же санкции в отношении воеводы за «непослушание» скорее всего должны были убедить венгерскую сторону в серьезности намерений партнера, выполнять их на практике польское правительство не собиралось. Однако заключение подобного соглашения за спиной вассала и союзника, лишь недавно оказавшего Польше военную помощь в борьбе с ее главным врагом — крестоносцами, было нелояльным актом по отношению к Александру Доброму. Здесь проявилась опасная для княжества тенденция польских политиков рассматривать Молдавию в качестве раз менной монеты в своей политической игре. Так как Сигизмунд Люксембургский не выполнил обязательств в отношении Ордена, польское правительство не торопилось выполнять свои обязательства относительно Молдавии и османов. Тем самым в интересующей нас части Любовель- ский договор фактически не был реализован. Отразившиеся же в нем правовые нормы выражали традиционное, сложившееся ранее представление о международно-правовом статусе Молдавского княжества.

Даже с юридической стороны в Любовельском договоре трудно усматривать, как предполагают некоторые исследователи, двойственное положение Молдавии, когда она оказалась якобы привязанной и к Венгрии, и к Польше одновременно, и на нее были наложены двойные обязательства по отношению к королям, подписавшим договор40. Правда, соглашение в Любовле действительно было компромиссом, но он не касался вопроса о юридическом статусе Молдавии. В данном соглашении признавался сложившийся статус-кво в отношениях Молдавии с каждой из двух договаривавшихся сторон: вассальный союз с Польшей, сюзеренитет польского короля, который мог решать, участвовать или нет господарю Молдавии в действиях по отражению нападения османов на Венгрию.

И все же нельзя утверждать, что соглашение 1412 г. не имело для Молдавии негативных последствий. Хотя договор не выполнялся, официально польской стороной он денонсирован не был, и у Сигизмунда Люксембургского оставалась правовая основа для того, чтобы добиваться от Польши и Молдавии военной помощи против османов, обвинять молдавского господаря в нарушении международных обязательств и поднимать вопрос о разделе княжества между двумя королевствами. Все это создавало подчас серьезные затруднения для внешней политики Александра Доброго и, конечно, заставляло его ориентироваться на военно-политический союз с Польшей.