§ 2. Внешнеполитическое положение Молдавии во время войны 1787—1791 гг. Освободительная борьба молдавского народа против османского ига. Ясский мир

Английская дипломатия, а вместе с ней и прусская поддерживали реваншистские устремления Стамбула в отношении России (и Австрии), а французская, если и оказывала сдерживающее влияние на Порту, то лишь потому, что опасалась сокрушительного разгрома ее войск. Но сул тан рассчитывал и на действенную поддержку Парижа, а также Стокгольма и Варшавы. На этом фоне происходило обострение русско-османских отношений, вызванное нарушениями Портой Кючук-Кайнарджийского договора и последующих соглашений, касавшихся, в частности, Грузии и Дунайских княжеств. В июне 1787 г. Порта потребовала признания протектората султана над Грузией, прекращения покровительства России над Молдавией и Валахией, отзыва русских консулов, выдачи господаря Александра Маврокордата и др. Еще не получив ответа, она потребовала также возвращения Крыма. Вслед за этим Я. И. Булгаков был арестован и заключен в Семибашенный замок119.

Россия не была готова к войне, и Петербургский кабинет прилагал немало усилий, чтобы разрешить конфликт мирным путем или отсрочить его120. Так же действовали дипломатия Австрии, на которую давила Пруссия, и Франции, переживавшей острый предреволюционный кризис и лишенной возможности помочь Османской империи. Но верх одержала реваншистская группировка правящих кругов Стамбула. 12 августа 1787 г. султан объявил России войну. Правительство Екатерины II, демонстрируя миролюбие, согласилось на мир при условии признания Портой Кючук-Кайнарджийского договора и последующих соглашений. В рескрипте Потемкину от 30 сентября 1787 г. Екатерина II писала, что, если освободят Булгакова и доставят его к границе, несмотря на вооруженные стычки, «конечно, не станем затруднять покоя новыми какими-либо притязаниями, с коими зацепка нас к войне могла бы дать нам повод... но мир с Портой должен быть заключен на основе Кючук-Кайнарджийского трактата, Айналы-Кавакской конвенции, торгового договора 1783 г. и акта по поводу Крыма...»121.

План и цели войны, одобренные советом при высочайшем дворе 15 ноября 1787 г., предусматривали в союзе с Австрией завоевание Очакова и земель между Бугом и Днестром, «...с тем чтобы их за собою навсегда удержать... чтобы российской границе быть по Днестру со включением Аккермана, а турецкой — по реку Дунай». Успешные действия союзных войск должны были обеспечить превращение «...в независимую область Молдавии, Бессарабии и Валахии». Учитывая притязания Габсбургов на молдавские и валашские земли, совет при высочайшем дворе допускал возможность приобретения Австрией Хотина, если она выделит войска на его взятие. Остальная территория Дунайских княжеств рассматривалась как сфера русского влияния122.

События свидетельствовали об усилении экспансионистских тенденций правительства Екатерины II. Однако в протоколе совета при высочайшем дворе ничто не указывало на намерение царского правительства присоединить Валахию и Молдавию к России. Ближайшей задачей дворянской России было завоевание «Очаковской области», установление границы по Днестру, включая Аккерман, владение которым обеспечивало контроль за устьем Днестра. Очевидно, что и постановка вопроса об образовании независимой от Порты области, включавшей Молдавию, Бессарабию и Валахию, была обусловлена политическими и стратегическими задачами восточной политики России того времени: вытеснение турок за Дунай привело бы к ликвидации их баз на Днестре и Дунае, создало бы препятствия для захватнических устремлений Австрии и, наконец, обеспечило бы царскому правительству базу для укрепления политического влияния на Балканах. Предоставление Молдавии и Валахии независимости, даже с потерей Хотина и Аккермана, явилось бы благом для княжеств, освобожденных от османского ига.

С началом войны значение Молдавского княжества в политике европейских кабинетов вновь возросло. Сразу же стало сказываться соперничество России и Австрии, в частности при разработке плана ведения войны. Рассчитывая аннексировать княжество, Иосиф II предложил план военных действий, который исключал занятие Молдавии русскими войсками. По австрийскому плану одна из русских армий должна была взять Очаков, Аккерман и вдоль берега Черного моря двинуться к Дунаю, минуя, таким образом, территорию княжества. Другая армия должна была осадить Бендеры и расположиться там в случае прусской диверсии в Речи Посполитой. Император намеревался развернуть боевые действия на Балканах. В случае успешного окончания войны удаление главных русских сил к Дунаю позволило бы Австрии оккупировать Молдавию.

Правительство Екатерины II не согласилось с австрийским планом. Занятие княжества русскими войсками лишило бы турецкие войска баз снабжения, позволйло бы русским войскам использовать материальную и военную помощь местного населения и, главное, писала Екатерина II Потемкину 26 октября 1787 г., «...сим отклонится надобность занятия со стороны австрийцев упомянутых провинций и заранее упредится та трудность, которая легко бы могла встретиться при счастливом окончании войны, когда бы настала возможность устроить бытие оных земель по известным нашим предположениям...»123.

Начавшаяся в 1787 г. война укрепила экспансионистские замыслы правящих кругов Пруссии. Она открыла заманчивую перспективу ослабления ее старого соперника — Австрии, установления своего преобладания в Германии и захвата польских земель. Вскоре после начала войны Ге'рц- берг, министр иностранных дел Пруссии, разработал фантастический план решения восточного вопроса на основе широких территориальных обменов: Австрия передает Га лицию Польше в обмен на Гданьск и Торунь; последние получает Пруссия; Австрия приобретает Молдавию и Валахию; Россия, согласно одному из вариантов, — Очаков и Бессарабию; Порта удовлетворяется прусской гарантией ее задунайских и закубанских владений124.

Несмотря на внутреннюю слабость Речи Посполитой, определенные магнатские круги возродили планы инкорпорации молдавских земель. Используя заинтересованность России в союзе с Польшей против турок, король в сентябре 1787 г. предложил Екатерине II оборонительный и наступательный союз, платой за который были бы Буджак, включая Аккерман, и территория между Днестром и Си- ретом128. Разумеется, и планы Герцберга, и предложения Варшавы вызвали решительное сопротивление Екатерины II, да и для Вены они были неприемлемы.

Война потребовала расширения связей России с народами Балканского полуострова как естественными союзниками в борьбе против Османской империи и империи Габсбургов. Были установлены связи с сербами, черногорцами, албанцами, греками и др.126. К границам Молдавии и в княжество были отправлены доверенные лица «для употребления на переписку... с добромыслящими молдаванами и валахами»127.

Военные средства, попытки заручиться активной поддержкой угнетенных османами народов дополнялись дипломатическими усилиями, в том числе в отношении Порты. После разгрома османских сил под Кинбурном в Петербурге рассчитывали склонить султана к миру. Поэтому здесь еще не решились призвать население . Дунайских княжеств к вооруженной борьбе. В ноябре 1787 г. совет при высочайшем дворе посчитал возможным в случае перехода русских войск на территорию Молдавии «...возбудить на вооружение против турок и привлечь в общее с ними дело» лишь «милицию» (т. е. служиторов и арнаутов), «по единоверию всегда к нам приверженную»128. Но через полгода после начала войны, 17 февраля 1788 г., Екатерина II обратилась к боярам, духовенству и всем жителям Молдавии с призывом вооружаться и содействовать всеми сила- ми русскому оружию «...на поражение повсеместно турков». Манифест содержал обещание освободить Молдавию от османского ига. В нем был такой призыв: «Да будет

едина держава, яко же есть россиян с вами единая вера...»129. Он был сформулирован под влиянием неоднократных обращений молдавских бояр и духовенства, в которых они от имени всего населения просили принять Молдавию в состав России и таким образом избавить ее от османского ига.

Накануне войны экономический гнет Порты в Молдавии усилился. Господарю Александру Ипсиланти, сменившему бежавшего в Россию Александра Маврокордата Фи- рариса, Порта адресовала все новые и новые требования о поставке продовольствия, фуража, денег и др.130. По сообщению русских консулов, княжество было приведено в «изнурительное состояние». Не прекращались грабежи и насилия направленных к границе турецких войск131. Жажда вооруженной борьбы с иноземными поработителями охватила все слои молдавского общества. Сотрудник российского консульства Латынин в одном из донесений И. Ос- терману писал: «Если бы от высочайшего двора повеление, то я бы мог иметь до десяти тысяч человек из здешних живущих кои бы вступили в бой против турок и первого бы взяли князя»132.

Война возродила надежды населения на близкое освобождение с помощью России, повысила политическую активность народных масс. Во время прошлых русско-турецких войн молдаване вливались в русские войска после их перехода через границы княжества. На этот раз в их ряды устремились сотни добровольцев, когда армия действовала еще далеко от границ княжества. Они приходили группами или отрядами в 20—30 человек, зачастую конными и вооруженными133.

Население княжества с нетерпением ожидало появления русских войск. «С обеими руками они бедные готовы повиноваться скипетру империи Российской...»134, — сообщали из Молдавии. Прибывавшие в русский лагерь выходцы из различных слоев просили ввести войска в княжество135.

В 1787 г. молдавские бояре и духовенство обратились к Екатерине II с письмом, в котором благодарили ее за покровительство и просили, «...чтобы не были забыты, а во всех будущих, нам неизвестных делах и последствиях, чтобы были... используемы... с добродетельностью, покровительством и защитой»136. Одновременно они слали настойчивые просьбы к П. А. Румянцеву и Г. А. Потемкину «...с

изъяснением желания тамошних жителей», чтобы русские войска заняли Молдавию. Настроения и надежды молдавского народа того времени выражены и в письме митрополита Леона Румянцеву: «...все. вообще политические и духовные чины проливаем слезы и просим... чтобы пришла к • нам армия ее императорского величества на вспомоществование нашего спасения...»137. Такого же содержания письма молдавских бояр и духовенства, доставленные Румянцеву монахом Антохием, сорокским исправником Васи- лакием Апостоловичем, капитанами Чернеем и Рудем, вис- тиерником Делано-Кантакузино и другими, были переправлены в Петербург и обсуждались на заседаниях придворного совета138.

Население княжества, как видно из многих документов, было готово с оружием в руках бороться совместно с русскими войсками против султанской власти. Позиция феодальных верхов была неоднозначна. Они боялись антифеодального движения народных масс и надежды на освобождение связывали с победоносными действиями русской армии. Настроения мелких и средних феодалов выражали готовность народных масс решительно бороться на стороне России. Эта решимость вскоре проявилась в различного рода помощи русской армии.

Иным было отношение населения княжества к империи Габсбургов. Народные массы были настроены враждебно к австрийцам вследствие их откровенно захватнической политики, а также проводимой ими политики религиозного угнетения на аннексированных землях. Тем не менее, соперничая с Россией, Вена пыталась завоевать определенные политические и экономические позиции в Молдавии, но усилия ее дипломатов и военного командования не приносили успеха. Австрийский консул в княжествах неоднократно жаловался Северину, что не может добиться успеха в порученных ему делах139.

Перспектива вступления в войну Австрии и появления ее войск вызвала в княжестве усиление антиавстрийских настроений. В ноябре 1787 г. П. А. Румянцев доносил Екатерине И: «...Я должен вашему императорскому величеству при сем донести, что ненависть сих земель к цесарю до крайности велика и что по уверению всех оттуда выходящих, они противу его воевать с радостью готовятся...140.

Австрийские агенты оказывали давление на бояр, с тем чтобы они обратились к императору за помощью и покровительством. Но бояре «...на то не согласились»141, — сообщал вице-консул И. Селунский в 1787 г. Исключением был лишь господарь Александр Ипсиланти, который считал

политически необходимым относиться лояльно и к России, и к Австрии. Однако в обстановке нараставшего сопротивления населения поборам Порты и роста антиосманскнх настроений он оказался не в состоянии выполнить все требования Стамбула. Опасаясь кары, Ипсиланти желал вступления в княжество либо российских, либо австрийских войск, чтобы иметь возможность оправдаться перед визирем и сохранить жизнь142.

С началом военных действий австрийцев под Хотином обстановка в Молдавии еще более накалилась. Турецкие войска, направляемые в Хотин н Бендеры, бесчинствовали, грабили и убивали. Вооруженные отряды местных жителей и господарская стража, защищаясь, вступали с ними в борьбу143. Опасаясь концентрации в княжестве турецкотатарских войск, бояре и духовенство обращались к П. А. Румянцеву и командующему австрийскими войсками Ко- бургу с просьбами о защите. Но Украинская армия России еще не подошла к границам княжества, а австрийцы застряли у Хотина, не решаясь на штурм крепости. Только в апреле 1788 г. армия Румянцева подошла к Днестру и на север Молдавии были посланы отряды русских войск, чтобы способствовать осаде Хотина, защищать население от неприятеля и др.144.

В то же время по настоянию Румянцева Кобург выслал к Яссам пятитысячный корпус гусар под командованием генерала Фабри, который должен был. не допускать подхода турецких подкреплений к Хотину. Чтобы обеспечить себе алиби в случае возвращения турок, господарь Ипсиланти по договоренности с Кобургом был пленен австрийцами. Бояре выслали навстречу австрийцам в качестве проводников небольшой отряд арнаутов под командованием Радукана Россета145. В апреле австрийские гусары выбили турецкий гарнизон из Ясс. Однако, не надеясь на свои силы, Фабри решил не задерживаться здесь. Узнав об этом, митрополит и бояре направили Румянцеву послание с просьбой ускорить приход русских войск146. Кобург же потребовал от Дивана собрать для защиты Ясс 6 тыс. арнаутов, не отказавшись от содержания своих войск за счет княжества147. Митрополит и бояре с трудом собрали для службы в австрийском корпусе 6 тыс. арнаутов, которые после долгих уговоров согласились нести службу при условии, «...что цесарцы, тут в Молдавию прибывшие ради помощи России, и будут они в ней как гости только до прибытия войск российских в Молдавию...»148.

Надежды на защиту австрийских войск не оправдались. Генерал Фабри вел себя в Молдавии, как в завоеванной стране. Бесчинства австрийских войск, взявших под контроль правобережье Прута, вызывали вооруженное сопротивление населения. В июне, узнав о движении османских подкреплений по направлению к Хотину, Фабри увел свой корпус к Ботошани. Турецкие войска заняли и разграбили Яссы. Многие жители города и окрестных сел бежали в Стефанешты под защиту волонтеров полковника Гуржия149

Бояре, бежавшие вслед за австрийцами в Ботошани, посылали Румянцеву настойчивые просьбы о быстрейшем изгнании турок. В июле 1788 г. к нему прибыл ворник Константин Паладий с очередным посланием, в котором знатные бояре просили ускорить освобождение Ясс и обещали «...до последнего... воздыхания... по их долгу во всем ему содействовать»150. Румянцев писал Екатерине И, что почти все члены Дивана и другие бояре выражают «...неописанным образом их ненависть к новым соседям (т. е. австрийцам.— Авт.)... которая идет так далеко, что многие... лучше хотят всем их имением жертвовать и навсегда в пределы вашему императорскому величеству принадлежащие удалиться, нежели под сим игом, кои они тяжчеє турецкого себе воображают, оставаться»151.

Несмотря на договоренность союзников о том, что Молдавия будет находиться под контролем русских войск, по приказу Кобурга, фельдмаршал-лейтенант Сплени подчинил своей власти запрутские цинуты княжества. По мнению Румянцева, австрийская тактика состояла в том, чтобы «нашими движениями свои границы закрывать и частью целой Молдавии непосредственно владычествовать»152. Планы Габсбургов были более обширными153. Сплени заявил, что «Россия не имеет никакого права вести переписку с молдаванами», поскольку «...сия земля... состоит под властью австрийцев»154.

П. А. Румянцев в категорической форме потребовал от Кобурга вывести войска из Молдавии, угрожая отказом от взаимодействия с союзником1?5. Он настаивал также на удалении из Дивана барона Мецбурга и передачи всей власти боярам, обязав их управлять страной по местным законам. Для наблюдения за работой Дивана был назначен полковник Дурасов. Действия Румянцева были восприняты боярами с удовлетворением. В письме от 2 сентября 1788 г. митрополит и бояре благодарили главнокомандующего за освобождение Ясс и сообщали, что «...расположился Диван по своему обычаю для надобности императорских войск и для польз земских»15®.

После капитуляции Хотина в октябре 1788 г. Кобург вывел австрийский корпус за Сирет и взял под свой конт роль территорию княжества до Фокшани. Хотя формально она была подчинена Дивану, фактически ею управлял барон Мецбург, который старался использовать ресурсы оккупированных цинутов для содержания армии и пополнения императорской казны. Австрийская эксплуатация, не уступавшая по своей тяжести турецкой, приводила к тому, что многие жители бежали в цинуты, занятые русскими войсками.

Добровольческое движение, вызванное приходом армии Румянцева в княжество, получило небывалый размах. Быстро пополнялись прибывшие с армией волонтерские команды, образованные при русских дивизиях из числа бежавших за Днестр жителей княжества. В поддержку русской армии выступило большинство населения Молдавии, в том числе боярство. В первый год войны крупное боярство и духовенство выступали как идеологи антиосманской борьбы, инициаторы освобождения страны от османского ига при помощи русских войск. Некоторые представители крупного и среднего боярства участвовали в вооруженной борьбе против османов и оказывали материальную помощь русской армии. Но затем позиция большинства крупных бояр изменилась в связи с усилением антифеодальных тенденций освободительной борьбы крестьян и волонтеров. Бояре не желали терять зависимых крестьян. Последовательной движущей силой в борьбе за освобождение от турецко-фанариотского ига являлись крестьянство и городское население. К ним примыкали мелкие и разорившиеся бояре, которые порой становились организаторами и командирами волонтерских отрядов157. Таких отрядов действовало много, преимущественно молдавских и смешанных, включавших валахов, сербов, болгар. Рядом с русскими войсками в составе формирований сражались до 10 тыс. молдавских добровольцев158.

Русское командование не полностью использовало подъем освободительного движения. Оно учитывало недовольство бояр уходом крестьян в волонтеры, антифеодальную направленность народной борьбы, перспективы мира с Османской империей. Классовый характер политики царского правительства обусловил отказ Потемкина и Румянцева от массового приема в армию волонтеров из местных жителей. С другой стороны, малочисленность Украинской армии (27 тыс. человек), трудности вооруженной борьбы, стремление укрепить влияние России на Балканах побуждали не пренебрегать местными ресурсами. Различные формы участия населения в войне на стороне России были важной предпосылкой побед над османскими войсками.

Заинтересованное в безопасности своего тыла, обеспечении армии припасами и транспортом, русское командование следило за тем, чтобы местное население не обременялось чрезмерно поставками и трудовыми повинностями, не подвергалось притеснениям гражданских и военных властей. Румянцев и Потемкин требовали от подчиненных им генералов «обывателей христиан в Молдавии всеми образы щадить и им наималейших озлоблений не делать...»159. Представителю России в Диване Румянцев предписывал установить в княжестве такой порядок, чтобы «...земледелие, торг и промыслы без помешательства отправляемы были... и обыватели всей земли... их правами и выгодами спокойно пользовались...»160.

Военные власти отменили налоги, собиравшиеся ранее в пользу Порты. За поставки и перевозки жители получали плату из казны княжества и армии. Поскольку бояре Дивана и исправники не упускали случая, чтобы поживиться на поставках для армии, русское командование требовало строго наказывать виновных вплоть до «отрешения от должностей» и производить раскладки повинностей «...соразмерно состоянию обывателей...»161. Однако положение масс во время войны оставалась тяжелым. Далеко не безупречной была деятельность молдавского Дивана. Злоупотребления бояр и местных властей содействовали усилению антифеодальной борьбы.

Международная обстановка складывалась для союзников все менее благоприятно. С лета 1788 г. Россия находилась в состоянии войны со Швецией, войска и флот Густава III угрожали Петербургу. Терпевшие неудачи на Балканах и испытывавшие давление Пруссии, а с 1789 г. обеспокоенные возможной потерей «австрийских» Нидерландов, Габсбурги заключили перемирие с Портой и заявили о возможности выхода из войны. Военные успехи России, особенно взятие Очакова, усилили враждебность Англии и Пруссии, которые угрожали ей войной.

середине декабря 1788 г. совет при высочайшем дворе обсуждал возможные условия мира с султаном. Авторы Проекта И. Остерман и А. Безбородко предлагали, чтобы Россия настаивала на утверждении всех, начиная с Кючук-Кайнарджийского, предшествующих трактатов и конвенций, а также на безусловном владении Крымом. Для достижения этих целей предлагалось не требовать

Аккермана, независимости Дунайских княжеств и, «...удержав Очаков, положить границу по Днестру»162.

Рассчитывая на большую сговорчивость Порты после падения Очакова, Вена предложила России добиваться мира на основе признания осуществленных завоеваний. Владея несколькими крепостями на Балканах и частями Валахии и Молдавии, Габсбурги стремились присоединить эти территории к своей империи163. Однако усиление Австрии за счет молдавских и валашских земель не входило в планы царского правительства, и предложение Вены было отвергнуто. Учитывалось, что возвращение Дунайских княжеств Порте на довоенных условиях больше соответствует интересам местных бояр и духовенства, а также перспективам политики России, чем расчленение страны и установление на части земель австрийского господства.

Стамбул отклонил сравнительно умеренные условия мира, предложенные Петербургом. 1789 г. был более благоприятным в военном отношении для России и Австрии. Летом А. В. Суворов нанес поражение османским войскам при Фокшани и на реке Рымник. Порта стала более сговорчивой. Петербург вновь повторил требование присоединить к России Аккерман и предоставить независимость Молдавии и Валахии. Проект мирного договора, подготовленный летом 1789 г., включал условие, чтобы «...река Дунай служила границею владений Порты, а Днестр — границею владений Российских и чтоб земля между сими двумя реками, Черным морем и австрийскими землями осталась независимою под управлением государя, закона христианского с точным постановлением, что оная навеки ни к России, ни к Австрии, ни к Порте присоединена или уступлена не будет»164.

Теперь решительно возражали австрийцы. Вена обви- нпла правительство Екатерины II в том, что его требования затягивают заключение мира. В то же время, заняв Бухарест и контролируя Валахию, она требовала передачи ей Валашского княжества. По этому поводу между Безбородко и послом Австрии в Петербурге Кобенцлем велись жаркие споры, не способствовавшие укреплению австро-русского союза165.

В переговорах с Австрией о возможных условиях заключения мира Екатерина II твердо стояла на своем. В действительности же она была готова к уступкам. Вместе с проектом договора и полномочиями Потемкину был отправлен рескрипт, который разрешал примирение с условием, чтобы границей Российской империи стал Днестр.

Аккерман и устье Днестра должны были войти в состав владений России. Потемкин мог отказаться от требования независимости Молдавии и Валахии, но статья о них должна была основываться на Кючук-Кайнарджийском договоре и, «...если можно, с вящею пользою для облегчения безопасности сих несчастных земель...». Он должен был уклониться от выдачи туркам молдавских господарей Александра Маврокордата Фирариса и Мануила Русета, перешедшего на сторону России весной 1789 г.166 Екатерина II, обещавшая молдаванам и валахам освобождение от османского ига, заботилась бы об облегчении их положения в случае возвращения под власть султана. Без этого нечего было надеяться на сохранение своего влияния в княжествах.

Сопротивление Порты, враждебная позиция Англии и Пруссии, соперничество с Австрией препятствовали осуществлению более широких внешнеполитических планов дворянской России. Как сообщал посланник России в Лондоне С. Р. Воронцов, «оба министра, с коими я говорил, никак о независимости трех провинций (Молдавии, Валахии, Бессарабии. — Авт.) согласиться не могли... и чем более о сем говорили, тем более делали возражение...»167 Лидс и Кармартен заявили С. Воронцову, что Англия никогда не согласится с требованиями России, так как «...столь значительные изменения не преминут затронуть собою виды многих европейских держав...»168. Иными словами, русскому послу было заявлено, что Англия никогда не допустит усиления России. Министр иностранных дел Пруссии Герцберг по этому же поводу говорил посланнику России в Берлине К. В. Нессельроде, что Англия и Пруссия имеют в своих руках «все нужное к достижению своих видов»169.

Лондон и Берлин настаивали на своем посредничестве в мирных переговорах России с Османской империей. Причем Лондон рассчитывал добиться от России согласия на мир с Турцией на условиях довоенного статус-кво, а Берлин был согласен на передачу России лишь Очакова. Оба надеялись получить крупные выгоды: Лондон. — выступая в роли защитника интересов султана, более сильного, чем охваченная революцией Франция, Берлин — надеясь на осуществление плана Герцберга. Прусский посланник в Стамбуле Диц получал инструкции удержать Порту от заключения мира, убедить султана передать Молдавию и Валахию Австрии в качестве вознаграждения за потерю Галиции, которая возвращалась Речи Посполитой в обмен на уступку ею значительных территорий Пруссии.

Революция в Бельгия, ликвидировавшая там австрийское владычество, обращение Иосифа II к Англии за содействием в восстановлении своей власти создали, казалось. благоприятные условия для осуществления плана Герцберга. Нужно было согласие султана и Варшавы, санкции Петербурга, полное исключение из «игры» Парижа и т. д. Молодой султан Селим III был полон решимости довести войну до победного конца, и уговоров уступить Молдавию и Валахию было явно недостаточно. Более того, Селим III потребовал от Пруссии реальной помощи в борьбе против России и Австрии. Преследуя далеко идущие цели, Пруссия повернула фронт и заключила в начале 1790 г. с Османской империей и Речью Посполитой союз, направленный против России и Австрии. По договору с Портой от 31 января 1790 г. Пруссия гарантировала ей возвращение Крыма и всех утерянных во время войны земель. Об отказе султана от Молдавии и Валахии в нем, конечно, не было и речи170.

В Варшаве план Герцберга тоже не встретил и не мог встретить поддержки. Проект союза Берлина и Варшавы, представленный прусским представителем Люкизини, сводился к тому, что Польша уступала Пруссии Данциг и Торн в обмен на уменьшение пошлин на польские товары. Сейм, конечно, отклонил проект Люкизини. В вопросе о Дунайских княжествах также обнаружились разногласия. По сообщению русского посланника в Варшаве, в сложившихся условиях поляки желали сохранения автономии Молдавии и Валахии под сюзеренитетом Порты, так как это благоприятствовало польской торговле, особенно в Молдавии т.

Вскоре Пруссия и Англия потребовали от России возвратить Порте завоеванные территории, заключить мир с Турцией, согласиться с планом некоторого территориального обмена. От Австрии они добились сепаратного мира с Османской империей на условиях статус-кво172. Поддерживаемый Англией прусский король стягивал войска к австрийской границе, угрожая войной. Английская дипломатия, хотя делала вид, что одобряет планы Пруссии, однако не собиралась ввязываться в войну ради интересов прусского короля. Она не желала ни усиления своего союзника, ни ослабления Австрии. Не менее Габсбургов Питт был заинтересован в подавлении бельгийской революции как предпосылке борьбы против революционной Франции. Поэтому просьбы Иосифа II, а затем Леопольда II о содействии в подавлении революции в Бельгии были встречены в Лондоне с удовлетворением. Более того,

Англия, ратовавшая якобы за сохранение статус-кво на Балканах, тайно от Берлина признала за Австрией право на приобретение части Сербии173. При определенном равенстве сил Пруссии и Австрии Лондону принадлежало решающее слово во взаимоотношениях Берлина и Вены. В Рейхенбахе 27 июля 1790 г. он продиктовал свою волю Пруссии, решительно отказавшись поддержать союзника в войне, и последний был вынужден отказаться от плана Герцберга174.

В дипломатической борьбе великих держав вокруг плана Герцберга проявились своекорыстные цели балканской политики не только империи Габсбургов и дворянской России, но и Англии и Пруссии. Выступая временами в роли защитников территориальной целостности Османской империи против покушений России и Австрии, Лондон и Берлин были готовы к разделу османских владений, если это соответствовало их интересам. При этом Молдавия и Валахия представляли собой лишь объект прямого захвата или обмена на другие территориальные захваты175. Англия же главным своим соперником считала Россию и в отношении ее занимала непримиримую и воинственную позицию.

Борьба великих держав по вопросам войны и мира не могла не оказать влияния на внутриполитическое положение в Молдавии, в частности, на политику ее господствующих кругов. Народные массы и часть бояр продолжали борьбу против османского ига. В это время часть представителей Дивана искала сближения с Портой, накапливала богатства, усиливая эксплуатацию народных масс, спекулируя на военных поставках. Вследствие этого ухудшилось снабжение действующей армии продовольствием и фуражом, усилилась классовая и внутриклассовая борьба в княжестве. Платить налоги и выполнять повинности отказывались не только феодально-зависимые царане, мелкие земельные собственники — резеши, но и привилегированные мазылы и рупташи.

Недовольство боярства вызывал уход феодально-зависимых крестьян в волонтеры. Местные власти игнорировали распоряжение русского командования об освобождении семей волонтеров от налогов и земских повинностей176. Волонтеры жаловались, что исправники, «...собирая про- тиву соседей наших, в тех селениях живущих, с нас подати, налагают всякие другие мирские тягости с ними непосредственно, хотя бы напротиву того, и долженствовало иметь некоторое к нам по усердию нашему к России, от коей и всей Молдавии покровительство делается уваже ние»177. Налоговый гнет, злоупотребления местных властей вызывали сопротивление крестьян и волонтеров, которые нередко расправлялись со сборщиками налогов.

Сложившееся в Молдавии в конце 1789—1790 г. положение заставило Потемкина провести ряд мероприятий, направленных, с одной стороны, на сдерживание антифеодальной борьбы в княжестве, с другой — на сохранение доброжелательного отношения молдавского народа к России и ее армии. Он заменил ряд членов Дивана, проявивших склонность к Турции, примирению с Портой или уличенных в злоупотреблениях, боярами, проявившими «наибольшее усердие и приверженность к ее императорскому величеству». Председательствующим в Диване он назначил бывшего вице-консула в Молдавии Ивана Селунского, имевшего связи с многими боярами, предписывая ему не допускать злоупотреблений, не обременять народ чрезмер* ными поборами178.

Интересы обеспечения армии и ее тылов заставили русское командование несколько ущемить интересы крупного служилого боярства. В цинутах было оставлено вместо двух по одному исправнику, введена строгая отчетность по поставкам армии согласно нарядам Дивана. Одновременно были приняты меры, содействующие укреплению дисциплины и боеспособности волонтерских формирований, пресечению их вмешательства в земские дела. Волонтеры были переведены на положение казаков и подчинены непосредственно главнокомандующему179.

Энергичные действия Потемкина привели к некоторой стабилизации положения в княжестве, однако не искоренили злоупотреблений служилых бояр, а следовательно, не уменьшили антифеодальную борьбу крестьян, городских низов, волонтеров. Тем не менее молдавский народ продолжал оказывать всестороннюю поддержку русским войскам в кампании 1790—1791 гг.

Весной 1790 г. и в России, и в Австрии ожидали зойны с Пруссией и Речью Посполитой, поддерживаемыми Англией. Хотя продолжалась война со Швецией, в Петербурге решили перебросить на западную границу часть сил из Финляндии180. Чтобы достичь мира с султаном, пришлось окончательно расстаться с идеей независимости Дунайских княжеств.

В марте 1790 г. Екатерина II предписала Г А. Потемкину заключить мир с Портой или разгромить ее силы. Условиями мира должны были стать передача России Бессарабии, т. е. юга Днестровско-Прутского междуречья в возмещение военных убытков и предоставление независи мости Молдавии. Потемкин мог отказаться от требования возмещения убытков. В таком случае Молдавия, включая Бессарабию, должна была стать независимой областью. Россия могла согласиться на возвращение Молдавии и Валахии Порте на условиях Кючук-Кайнарджийского мира и других относящихся к ним актов, но в таком случае Бессарабия присоединялась к России. «Последнее ультимативное условие, — писала Екатерина II Потемкину, — поставить мир, назначая границы империи нашей по реке Днестр, предоставляя вашему патриотическому старанию одержать в нашу сторону город Аккерман или другое убытков наших удовлетворение»181. Одновременно Екатерина II соглашалась с Г. А. Потемкиным в том, что необходимо разобраться с Венским двором в вопросе о Молдавии, лучшие цинуты которой были оккупированы австрийцами, хотя были освобождены от турок русскими войсками. Она сообщала, что австрийскому послу будет указано на необходимость вывода австрийских войск из Молдавии, и требовала, чтобы при мирных переговорах с Портой австрийцы не касались территории Молдавии. Возобновление всех прежних договоров с Портой, начиная с Кючук-Кайнарджийского, являлось одним из ультимативных требований182.

Руководствуясь рескриптом, Потемкин продолжил начатые в конце 1789 г. неофициальные переговоры с визирем, который настаивал на посредничестве Англии и Пруссии, но встретил решительный отказ. Турки затягивали переговоры и, надеясь на вооруженное вмешательство Англии и Пруссии, собирали новые силы. Но их надежды не оправдались.

Несмотря на противодействие Англии и Пруссии, Швеция в августе 1790 г. заключила с Россией мир на условиях довоенного статус-кво. Правда, в сентябре 1790 г., согласно Рейхенбахскому соглашению с Пруссией и Англией183, Австрия заключила с Портой десятимесячное перемирие, а затем в августе 1791 г. — мирный договор в Систове также на основе сохранения довоенного статус-кво. Но большого практического значения для дальнейшего хода военных действий это не имело. Русские войска взяли турецкие крепости на Дунае, в том числе Измаил. Лондон и Берлин опасались, что терпящая поражение Порта примет мирные условия России. По соглашению с Пруссией правительство Питта весной 1791 г. направило в Петербург ультиматум с требованием заключить мир с Турцией, признав довоенные границы. В случае отказа Англия и Пруссия угрожали объявить России войну184. Гос подствующие классы европейских держав были обеспокоены успехами революции во Франции. Англия и Пруссия втягивались в борьбу с последней. Правительство Питта встретилось с сильной оппозицией войне с Россией. Англия вынуждена была отказаться от военной поддержки Османской империи185. В свою очередь, Петербург окончательно решил во имя мира возвратить Порте Дунайские княжества на условиях Кючук-Кайнарджийского договора186. Новые поражения османских войск на суше и на море вынудили Порту просить мира.

Получив сообщение об этом, Екатерина II предписала Г. А. Потемкину вести переговоры в русском лагере и предупредить султана, что если турки отвергнут предложенные условия, они в дальнейшем будут ужесточены соразмерно понесенным убыткам и достигнутым успехам. В рескрипте не упоминалось об Аккермане: русское правительство намеревалось пока не требовать этой крепости. Но, заботясь о сохранении своего влияния в Молдавии, на Балканах, императрица приказала Потемкину «исходатайствовать молдаванам каких-либо полез и облегчений» по его усмотрению и предоставлявшимся возможностям. Русские войска должны были остаться в Молдавии до окончательного утверждения договора между Турцией и Австрией187, переговоры о котором уже шли в Систове. Оставляя войска в княжестве, Екатерина II надеялась, в частности, воспрепятствовать австрийским захватам в Молдавии.

20 июля 1791 г. в Галаце начались переговоры между командующим русскими войсками Н. В. Репниным и представителем верховного визиря Васифом-эфенди. Последнему было предложено подписать три статьи проекта мирного договора с условием, что остальные будут обсуждены и подписаны уполномоченными мирного конгресса. В числе предварительных условий мира было подтверждение Кючук-Кайнарджийского договора и всех актов и соглашений, заключенных с того времени между Россией и Османской империей, установление новой границы по Днестру, возвращение Молдавии и Валахии султану на выгодных княжествам условиях.

Правительство Селима III вынуждено было уступить. 31 июля 1791 г. в Галаце Н. В. Репнин и представитель верховного визиря подписали соглашения о перемирии и предварительных условиях мирного договора.

Однако дипломатическая борьба продолжалась. Верховный визирь попытался добиться изменения предварительных условий. От России требовали обязательства не возводить крепостей в пограничном районе, уступить небольшую территорию на левом берегу Днестра, чтобы сохранить контроль над судоходством по этой реке. Особенно упорно в переписке с Потемкиным верховный визирь возражал против условий, касавшихся Молдавии и Валахии. В конце концов он выдвинул предложение, чтобы на мирном конгрессе, а значит и в договоре, о Молдавии не упоминалось188. Английский и прусский посланники в Стамбуле советовали султану затягивать переговоры, надеясь, что изменение международной обстановки заставит Петербург уступить. Но отказ Англии от планов войны с Россией создал благоприятные условия для заключения мира между Россией и Турцией189.

Потемкин добился согласия Порты на восстановление границ и привилегий Молдавского княжества. Это было особенно важно, так как после подписания мира между Австрией и Турцией пять молдавских цинутов, ранее оккупированных австрийцами, Порта, видимо, в наказание за приверженность к России передала валашскому господарю. Отделение части Молдавского княжества мотивировалось тем, что цинуты находятся под властью Порты в силу договора, заключенного с Австрией, и, следовательно, султан может распоряжаться ими по своему усмотрению. Однако от этого предприятия Порте пришлось отказаться. Г Потемкин добился возвращения цинутов княжеству190.

Турецкие уполномоченные, прибывшие в Яссы 20 сентября 1791 г., также старались затянуть переговоры. Перелом наступил после приезда в Яссы А. А. Безбородко, назначенного после смерти Потемкина полномочным представителем России. Протоколы Ясского конгресса, переписка А. А. Безбородко с Екатериной II, государственными деятелями и другими лицами подтверждают острую борьбу вокруг условий договора. Несколько раз конгресс находился на грани срыва, войска приводились в состояние боевой готовности. Поддерживаемые английской и прусской дипломатией, турецкие уполномоченные вновь подняли вопрос о приграничных крепостях, отказе России от части левобережья Днестра, обязательствах Порты по отношению к Молдавии и Валахии.

В переговорах о Дунайских княжествах внимание русских и турецких дипломатов сосредоточилось главным образом на Молдавии. Хотя Дунайские княжества возвращались на условиях Кючук-Кайнарджийского договора и последующих соглашений, Екатерина II считала необходимым осуществить дальнейшее облегчение положения кня жества. В инструкции А. А. Безбородко императрица предписывала «молдавцам исходатайствовать какие-либо пользы и облегчения сверх того, что они получили по Кючук- Кайнарджийскому договору, а также ласкать духовенство и самих молдаван и не давать их в обиду и в разорение ни своих, ни чужих»191.

Возвращение под власть султана вновь отдалило время освобождения Молдавии из-под османско-фанариотского гнета, что не могло не вызвать у населения разочарования. Льготы, которые получало .княжество благодаря усилиям русской дипломатии, должны были укрепить позиции России. Требование России о налоговых льготах вызвало яростное сопротивление назначенного Портой господаря Александра Мурузи192. Он всячески способствовал тому, чтобы эти и другие условия, ограничивающие власть господаря, были отклонены. Однако османские уполномоченные вынуждены были принять все пункты статьи о Молдавии в русской редакции. Мир с Османской империей был заключен 29 декабря 1791 г. на основе русского проекта договора.

Дунайским княжествам в Ясском мирном договоре была посвящена четвертая статья, состоявшая из четырех пунктов. В первом содержались обязательства Порты в отношении Молдавии и Валахии, зафиксированные в Кю- чук-Кайнарджийском мирном договоре, Айналы-Кавак- ской конвенции и в акте султана 1783 г. Остальные пункты фиксировали дополнительные обязательства Порты в отношении Молдавии. Порта обязывалась не требовать от княжества контрибуции или платежей за годы войны, освободить его на два года от налогов. Лица, желавшие переселиться в другие места, имели право выезда со всем имуществом или могли продать его. Переселиться в Россию они могли в течение 14 месяцев со дня ратификации мирного договора193.

Итак, согласно Ясскому мирному договору, Россия вопреки упорному противодействию Османской империи и европейских держав закрепилась на побережье Черного и Азовского морей, включила в свои пределы обширную территорию между Бугом и Днестром, сохранила выгоды предыдущих соглашений с Османской империей. Расширились возможности освоения южных степей и торговли по южному морскому пути, окрепла безопасность юго-западных границ России. Усилились ее международные позиции, роль в решении важнейших международных проблем.

Присоединение левобережья Днестра к России сыграло прогрессивную роль в развитии этих малозаселенных территорий. Молдавскому княжеству Ясский мир принес подтверждение старых и ряд новых прав, облегчивших его положение в составе Османской империи. Создавались предпосылки для более успешной освободительной борьбы в будущем. Важное значение при этом имело восстановление права России покровительствовать княжеству. Россия стала непосредственным соседом Молдавии, что способствовало дальнейшему развитию экономических, политических и культурных связей, росту влияния и престижа России, в конечном итоге содействовало расширению национально-освободительного движения в Дунайских княжествах и на Балканах.