Теоцентризм как мировоззренческая и методологическая норма средневекового мышления
Трудно назвать еще какую-либо эпоху, где столь явно доминировал бы один из компонентов культуры, в данном случае религия. Центральным, исходным положением всей средневековой культуры — религии, науки, искусства, морали, права стал теоцентризм, буквально центральное положение Творца, волей которого объяснялись любые явления в мире.
Вера в богов присуща и античности, но отличие античной мифологии от христианской религии вовсе не ограничивалось многобожием. Античные боги часто занимались своими делами, полные капризов, прихотей, слабостей, присущих человеку. Лишь изредка они вмешивались в земные события, когда те начинали выходить из-под контроля. В Средневековье же, в христианстве, каждая травинка, каждый человеческий шаг были делом Божественного промысла. Всемогущество Творца, воплощение в нем Истины и Добра, истолкование Его замысла были в равной мере делом исследования и теологии, и философии, и соответствующим образом понимаемой науки. Одним из наиболее авторитетных теоретиков раннего христианства был Августин Блаженный. Когда в 410 г. вестготы разорили Рим, он в ответ на это событие написал трактат «О граде Божьем», в котором утверждал: на все — воля Божья, и не пристало печалиться о судьбе земного града тому, кто готовит себя к вечной жизни. «Sic transit gloria mundi» («Так проходит слава земная»), — говорили римляне, и это было вполне созвучно христианской доктрине. Философ Боэций, которого назвали «последним римлянином», в ожидании своей казни написал «Утешение философией», где утверждалась бренность земной жизни по сравнению с небесной. Венчает развитие средневековой теологии Фома Аквинский (1225-1274), доминиканский монах, при жизни причисленный к лику святых католической церковью. В «Сумме теологии» и других своих произведениях он доказывал существование Бога тем, что в поисках причин всех явлений человеческий разум, восходя по «лестнице причин», неизбежно должен прийти к идее высшей и окончательной причины всего сущего, коей может быть только Бог.
«Суммы», которые собирались и другими авторами, представляли собой своеобразные энциклопедии Средневековья, составленные в форме ответов на вопросы, волнующие любого верующего. Теоцентризм стал непреложной мировоззренческой и методологической нормой средневекового мышления, исходным пунктом и решающим аргументом в обсуждении каких угодно вопросов, а любой спор решался апелляцией к авторитету Священного Писания. Научные результаты следовало включать в религиозную картину мира — часто весьма эклектическим, противоречивым образом. Можно понять, почему критика этой картины мира «считалась чем-то гораздо более серьезным, чем простое интеллектуальное совершенствование, и рассматривалась скорее как нападение на весь порядок общества, религии и самой Вселенной»19. Хрестоматийный образ средневекового научного трактата являет написанное в 535 г. сочинение монаха Козьмы Индикоплевста, или Индикоплова (т. е. побывавшего в Индии), «Христианская топография Вселенной, основанная на свидетельстве Священного Писания, в которой не дозволяется христианам сомневаться». В труде со столь красноречивым названием Земля представлялась низом, основанием мира. Невозможность антиподов аргументировалась необходимостью второго рая. В приводимой здесь картине Земля, с Иерусалимом в центре, окружена океаном, образующим Средиземное и Каспийское моря с Аравийским и Персидским заливами (сказалось путешествие в Индию), океан окружен вторым, ныне недосягаемым материком, откуда прибыл Ной. С четырех сторон Земли возвышаются отвесные стены, а небо — купол, разделенный на небесную твердь со светилами и ангелами и царство небесное, венчающее мир. Добавим и ту неизменность всего в любом из миров, которая утверждается в Писании: «Что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: “смотри, вот это новое”, но это уже было в веках, бывших до нас» (Экклезиаст. 1,9-11).