Понятие «средние века» широко вошло в обиход в начале XVI столетия. Так итальянские гуманисты назвали длительный период между античностью и Возрождением. Обращение к понятию «возрождение» уже подразумевало некий застой, если не провал в предшествовавшей культурной истории.
А позже, в эпоху Просвещения, Средние века назывались темными. Очевидно, однако, что не может быть культурных провалов продолжительностью в тысячелетие. Со временем стали понимать, что Средние века были весьма своеобразной эпохой, которая послужила тиглем для сплава античной и христианской культур, стала естественно-исторически обусловленным звеном, ведущим к Возрождению. Все глубже уяснялось, что значение Средних веков вовсе не ограничивается некой вспомогательной ролью передаточного механизма, что эта эпоха столь же своеобразна, сколь и противоречива. Не бесспорно и название, под которым эта эпоха вошла в историю. Оно использовалось гуманистами, посчитавшими его весьма уместным, но есть вполне серьезные свидетельства, что понятие «средние века» в те же самые века и появилось, т.е. тогда, когда никто не мог знать о грядущем свете Возрождения. С учетом глубочайшей религиозности средневековой культуры уместно мнение, что века, подпадающие под это понятие, представлялись тогда как средние между первым и вторым пришествием Христа, т. е. Рождеством Христовым и так и не наступившим Страшным судом. Нашему современнику трудно это понять, но все Средневековье проходило в этом ожидании, а потому земная жизнь представлялась кратковременным привалом на пути в рай или ад («все мы гости на земле»). История донесла до нас, что в канун первого тысячелетия от Рождества Христова римский папа Сильвестр вынужден был успокаивать обезумевшую толпу, собравшуюся на площади Св. Петра в ожидании Страшного суда сообщением что суд на какое-то время откладывается. Люди попроще отнеслись к этой дате по-своему — резали скотину, ели и пили вдоволь, сколько успеют. Поскольку существуют различные толкования понятия «средние века», различным образом обозначаются и его временные границы. Одни исследователи отсчитывают их с 395 г. — со времени разделения Римской империи на Восточную и Западную, другие — с 476 г., с момента падения Римской империи от нашествия варваров. Исходя из такой логики, черту под Средневековьем подводят захватом турками в 1453 г. столицы Византии Константинополя. Как бы то ни было, отсчет Средних веков начинается с III—IV вв., когда христианская религия укрепилась и распространилась настолько, что определила лицо целого отрезка истории. Во второй половине XIV — начале XV в. Средневековье сменяется эпохой Возрождения. Отношение к античности Эпоха Средневековья резко контрастирует с несостоявшимся «золотым веком» и пролетевшим «прекрасным маем» античности. Теперь выдвигается совершенно иной тип человека, образ жизни которого определяли смирение и покорность.
Эти качества воспитывались в равной мере и христианской религией («последние будут первыми, первые будут последними»), и феодальной системой с ее ступенями подчиненности (феодалу, государю, папе, Господу). В социокультурных условиях Средневековья свободная игра духа, восхищение человеком и его творениями сменяются его уничижением, бесправием даже в духовной сфере. Античное возвышение человека теперь расценивается как грех гордыни — один из «семи смертных грехов». «Христианские авторы в резких выражениях критикуют са- моцельные дискуссии философов, внешний характер риторической образованности, гедонизм театра, музыки и пластических искусств, а также связь всего этого с язычеством»17. Борьба с язычеством была наиболее удобным и убедительным предлогом для гонений на античность, которые принимали порой не менее жестокие формы, чем до этого гонения на христиан. Так, была убита толпой христиан-фанатиков в 415 г. Ипатия, образованнейшая женщина своего времени, математик и философ. На официальном же уровне преобладал более тонкий подход. «Негоже одними устами возносить хвалу Юпитеру и Иисусу Христу», — так сформулировал позицию церкви папа Григорий I (VI в.). В 529 г. император Юстиниан I закрыл Платоновскую академию в Афинах, просуществовавшую девять веков. Его же запрет выплачивать жалованье учителям риторики и грамматики привел к закрытию большинства школ афинского типа. Запрещены были (как языческие) Олимпийские игры. Закрывались языческие храмы, а их имущество отбиралось в пользу казны. Языческое сознание было обречено на отмирание. Вместе с тем богатейшее культурное наследие античности не могло быть просто отброшено, и в действительности происходила длительная, сложная, противоречивая трансформация античной культуры, ее адаптация к христианской доктрине. На обыденном уровне языческие праздники переиначивались на христианский лад (Новый год, Масленица). То же происходило и в духовной сфере. «Исторический облик христианства навсегда получает отпечаток греко-римской культуры: особенно велика роль античного философского идеализма в формировании понятийного аппарата христианской догматики»18. Жесткую трансформацию претерпели «семь свободных искусств»: диалектика (философия) была обращена в «служанку теологии», искусство риторики предназначалось для составления проповедей, астрономия — для определения дат христианских праздников, музыкальное искусство ограничивалось церковной службой и т. д. Светские знания признавались второстепенными, подчиненными изучению Библии и христианской догматики. Из античной системы образования особенно неприемлемым для раннего Средневековья было эстетическое воспитание, объявленное «духовной мерзостью».