Интеллектуалы в бюрократии и независимые интеллектуалы

Мы можем для удобства классифицировать интеллектуалов как Два основных типа: тех, кто исполняет советнические и технические Функции в бюрократии, и тех интеллектуалов, которые не служат в бюрократических организациях.

На эти разграничения указывает признание разных «заказчиков» У этих двух видов интеллектуалов: для бюрократического интеллектуала ими являются политические деятели в организации, для кото-
рыхон прямо или косвенно исполняет штатные функции; для независимого интеллектуала[392] заказчиком является общество.
В первую очередь мы рассмотрим отношение к политике интеллектуалов в государственной бюрократии, уделяя в связи с этим вопросом некоторое внимание независимым интеллектуалам. Мы считаем, что независимый интеллектуал, который временно входит в государственную бюрократию в период социального кризиса, является промежуточным типом.
Вербовка интеллектуалов в государственную бюрократию
Главнейшая черта бюрократизации заключается в рационализации делопроизводства (в определенных пределах), для чего необходимы интеллектуально подготовленные сотрудники. Все больше и больше молодых интеллектуалов в Соединенных Штатах вербуется государственной бюрократией, по крайней мере последние тридцать лет. Два аспекта этого процесса заслуживают внимания: 1) его значение для смены ценностей у молодых интеллектуалов; 2) методы, с помощью которых бюрократия превращает политически мыслящих интеллектуалов в специалистов.
Многие интеллектуалы отчуждены от обязанностей, целей и вознаграждений частного предпринимательства. Этот разрыв с ценностями класса бизнесменов является отражением институциональных нарушений, которые вызывают беспокойство и сомнения. В отказе доверять господствующим структурам власти ощущается пережитой опыт повторной экономической депрессии. Интеллектуалов стали вдохновлять ценности и нормы, которые, как они считают, несовместимы с деятельностью в мире бизнеса. Некоторые из них обратились к преподавательской деятельности, в частности к преподаванию в университетах, которое, по их мнению, дает возможность реализовать свои интеллектуальные интересы и избежать прямой зависимости от «власти бизнеса». Но для многих отчужденных интеллектуалов профессия преподавателя означает скорее по
зицию стороннего наблюдателя, чем участника современного исторического процесса. Они предпочитают находиться не в стороне от истории, а создавать историю, работая в государственной бюрократии, которая, вероятно, приближает их к действительно важным решением.
Вашингтон привлекает интеллектуалов; возможно, это симптом убеждения в том, что центр эффективного управления обществом сместился (переместился, если можно так сказать, с Уолл-стрит на авеню Конституции). Здесь мы говорим нечто противоположное тому, что имел в виду Уолтон Гамильтон, предположивший, что Уолл-стрит превратит свою штаб-квартиру в столицу. Отчужденные интеллектуалы, работающие в правительственной бюрократии, вообще не рассматривают свою карьеру как косвенный вклад в деятельность бизнес-класса. Они, вероятно, рассматривают правительство и свою роль в нем (большую или маленькую) как средство для изменения той системы власти бизнеса, с которой они порвали. Для этих людей государственная служба представляет фронтальное наступление на интересы групп, которые ранее принимали важные решения.
Интеллектуалы, которые ранее могли поручиться за свою преданность политическим движениям, стремящимся изменить нашу экономическую и политическую структуру, сейчас все чаще принимают альтернативную возможность — воплотить эти изменения через установленную государственную власть. Поскольку интеллектуал именно так представляет современную роль правительства, он, вероятно, должен считать себя экспертом по информации, на которой основаны административные решения для нововведений.

Мы, конечно, не предполагаем, что такой род мотивации наиболее характерен для интеллектуалов в государственной бюрократии. Можно сомневаться в том, насколько часто он встречается, но для тех, кто изучал наплыв интеллектуалов в государственную бюрократию, особенно перед войной, очевидно, что в определенной степени такая мотивация существует. Отчужденные интеллектуалы, несомненно, противостоят гораздо большему числу специалистов, поступивших на службу в государственную бюрократию, кому якобы безразлична любая данная социальная политика, но кто разделяет чувства и ценности правящих групп. Специалисты рассматривают свою роль просто как проведение в жизнь любой политики, которую определяют политические деятели. Профессиональный кодекс специалиста требует от него занять подчиненное положение по отношению к исполнительной власти. Дух этой зависимости, поддерживаемый чувствами, выражен в формуле: политический деятель определяет цели
(задачи, результаты), а мы, специалисты, на основе экспертного знания указываем на альтернативные средства для достижения этих результатов. Этот профессиональный кодекс является настолько влиятельным и распространенным, что вынуждает специалистов оставаться преданными такому резкому разграничению средств и целей, без признания, что такое разделение ведет к отказу специалистов от социальной ответственности. Они рассматривают результат и цель как завершающую точку в действии. Они могут не увидеть в них возможность дальнейших последствий. Они могут не увидеть, что действие подразумевает эти последствия.
В конце концов, существуют и независимые интеллектуалы, которые во время острых социальных кризисов, таких как война или депрессия, временно вливаются в государственную бюрократию. Эти «временные» бюрократы могут быть как отчужденными от господствующих правительственных групп, так и неотчужденными. Но поскольку они не отождествляют свою карьеру со службой в бюрократии, они, вероятно, менее подвержены бюрократическому влиянию. Для них существует подходящая альтернатива — возвращение к частной жизни.
Таковы возможные направления в изучении вербовки интеллектуалов в государственную бюрократию. Мы легко можем получить данные по объективным критериям их отбора, но интерес к этим материалам вторичен. Нам необходимо узнать классовую принадлежность интеллектуалов, которые нашли свой путь в бюрократии. Когда именно возникают альтернативные возможности в карьере интеллектуала? Что заставляет его предпочесть государственную бюрократию частной? До какой степени отчуждение от ценностей бизнес-класса и их отрицание играют роль в таком выборе? Каковы причины такого отчуждения? Можем ли мы таким образом пролить свет на типичный образец отвержения интеллектуалами номинально господствующих ценностей и соединения своей судьбы с центрами власти? Может ли наплыв интеллектуалов в государственную бюрократию, как барометр, предсказать реальные или приближающиеся изменения во власти? Какие ожидания являются наиболее общими для интеллектуалов, которые стремятся обрести свой духовный дом в бюрократии? Данные по вопросам, подобным этим, представляют собой первый шаг в изучении влияния бюрократической жизни на интеллектуала. Только когда мы соберем эту информацию, мы сможем проверить гипотезу, согласно которой бюрократия вызывает постепенное преобразование отчужденного интеллектуала в аполитичного специалиста, который готов служить любому слою общества, оказавшемуся у власти.

<< | >>

↑

Источник: Мертон Р.. Социальная теория и социальная структура. 2006

Еще по теме Интеллектуалы в бюрократии и независимые интеллектуалы:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -