Стратегическое руководство вооруженной борьбой

Стратегическое руководство вооруженной борьбой в Великой Отечественной войне заключалось в постоянной и целеустремленной деятельности высших военно-политических и государственных органов, направленной на мобилизацию сил и средств для ведения войны, совершенствование строительства Вооруженных Сил, их техническое оснащение и стратегическое использование, определение наиболее эффективных форм вооруженной борьбы, кампаний и стратегических операций, организацию стратегического взаимодействия между фронтами, группами фронтов и видами Вооруженных Сил, управление ходом вооруженной борьбы и ее всестороннее обеспечение.
Начавшаяся война с ее огромным пространственным размахом, невиданной напряженностью и динамичностью военных действий, применением больших масс войск и военной техники, огромными материальными издержками и потерями потребовала кардинального изменения всей системы политического, государственного и военного руководства.
В связи с мобилизацией всех сил и ресурсов страны, использованием их в интересах достижения целей войны возникла необходимость в максимальной цент
рализации руководства государством с сосредоточением всей полноты власти в руках одного полномочного органа. Таким органом стал образованный 30 июня г. по решению Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров СССР Государственный Комитет Обороны (ГКО). На время войны он, обладавший всей полнотой власти в стране, объединял военное, политическое и хозяйственное руководство. Председателем ГКО был утвержден Сталин, заместителем председателя — В. М. Молотов, членами — К. Е. Ворошилов, Л. П. Берия, Г. М. Маленков. Спустя некоторое время в состав ГКО были введены Н. А. Булганин, Н. А. Вознесенский, Л. М. Каганович, А. И. Микоян147.
На основе общих политических целей войны ГКО ставил перед Верховным Главнокомандованием и в целом перед Вооруженными Силами военно-политические задачи и предоставлял необходимые силы и средства для их выполнения. Он же устанавливал численность Вооруженных Сил, исходя из потребностей вооруженной борьбы, нужд экономики и наличия людских ресурсов, определял структуру Вооруженных Сил, направление их технического оснащения и общий характер использования в войне, принимал решения об изменении органов высшего военного управления и о назначении руководящих кадров центрального и фронтового аппарата. Наркоматы обороны и ВМФ являлись рабочими органами ГКО по военным вопросам, непосредственными организаторами и исполнителями его решений. Стратегическое руководство вооруженной борьбой ГКО осуществлял через Ставку Верховного Главнокомандования. Создание ГКО и сосредоточение в его руках всей полноты власти сыграло решающую роль в развитии системы стратегического руководства и повышении его эффективности.
Сложнее обстояло дело с организацией стратегического руководства Вооруженными Силами. Сложившаяся в предвоенный период система органов руководства ими соответствовала по сути опыту первой мировой и гражданской войн, когда в распоряжении Верховного Командования находилось ограниченное число фронтовых объединений, и не отвечала новым требованиям и условиям вооруженной борьбы, не обеспечивала необходимой централизации руководства Вооруженными Силами. Партийно-государственное руководство страны не учло опыта и уроков начавшейся на Западе второй мировой войны и не предприняло никаких шагов к пересмотру и обновлению структуры аппарата управления Вооруженными Силами. Не было принято также предложение Генерального штаба, подготовленное в мае 1940 г., о создании Главного Командования, как чрезвычайного органа управления Вооруженными Силами в военное время. Утверждение этого проекта (в котором, по свидетельству Г. К. Жукова, было предусмотрено назначение на должность председателя Ставки Сталина) неоднократно откладывалось и, в конце концов, так и не состоялось до самого начала войны. «В силе осталось существовавшее положение, что боевыми действиями в случае большой войны будет руководить Главный военный совет во главе с наркомом обороны» — это констатация маршала А. М. Василевского148. Следует отметить, что указанная структура органов стратегического руководства не была проверена ни на стратегических учениях, ни в полевых поездках и на учениях с войсками.
В результате, реорганизация высших органов военного управления происходила уже в ходе войны, когда целесообразные формы и методы их функционирования пришлось вырабатывать чисто эмпирически, что зачастую было сопряжено с крупными просчетами в руководстве войсками. Положение осложнялось еще и тем, что перед войной не была досконально продумана организация Главного Командования и его рабочего аппарата по управлению действующей армией. Речь идет о персональном составе, структуре, командных пунктах, системе связи, размещении, материально-техническом обеспечении и жизнеобеспечении. Например, предполагалось, что
руководство действующей армией из Генерального штаба будет осуществляться со штатных рабочих мест штатными средствами связи из служебных кабинетов, а связь с фронтами и армиями намечалось обеспечивать главным образом по общегосударственной сети и т. д.149
В первый день войны военными действиями советских Вооруженных Сил руководил, как и предусматривалось, Главный военный совет во главе с наркомом обороны. На следующий день в соответствии с разработанным накануне войны проектом создания Главного Командования, по предложению наркома обороны и начальника Генерального штаба постановлением Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) создается Ставка Главного Командования. В нее вошли нарком обороны маршал С. К. Тимошенко (председатель), начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков, генеральный секретарь ЦК ВКП(б), председатель СНК СССР И. В. Сталин, нарком иностранных дел В. М. Молотов, председатель Комитета обороны при СНК СССР маршал К. Е. Ворошилов, первый заместитель наркома обороны маршал С. М. Буденный, нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов150. По свидетельству маршала Жукова, «ее состав несколько отличался от проекта, предложенного Наркоматом обороны». Не было принято предложение о назначении Главнокомандующим Сталина и о включении в состав Ставки первого заместителя начальника Генерального штаба Н. Ф. Ватутина151.
Слабым местом во всей системе руководства явилась та поспешность, с которой создавались высшие органы управления в сложных условиях начавшейся войны. Первоначальная структура, состав и методы работы Ставки Главного Командования и ГКО не были заранее продуманы и требовали дальнейшего совершенствования. Поэтому состав Ставки пришлось корректировать уже 10 июля. Как показали первые же дни войны, назначение наркома обороны председателем Ставки оказалось ошибочным. Динамичность военных действий с быстрым и резким изменением обстановки на огромном фронте требовали высокой оперативности в руководстве войсками. Между тем, маршал Тимошенко не мог самостоятельно, без согласования со Сталиным, принимать каких-либо решений по руководству Вооруженными Силами. Как отмечает в своих воспоминаниях маршал Жуков, в первые дни войны было как бы «два главнокомандующих: нарком С. К. Тимошенко — юридический, в соответствии с постановлением, и И. В. Сталин — фактический», что значительно «осложняло работу по управлению войсками и неизбежно приводило к излишней трате времени на выработку решений и отдачу распоряжений»152.
В целях обеспечения централизованного и более оперативного управления Вооруженными Силами и в связи с созданием Главных командований стратегических направлений ГКО постановил преобразовать Ставку Главного Командования в Ставку Верховного Командования, а ее председателем назначить Сталина. Одновременно из ее состава был выведен адмирал Кузнецов и включен маршал Шапошников153. Назначение Сталина председателем Ставки в значительной мере содействовало упорядочению служебных отношений внутри этого органа. Несмотря на то, что постановление ГКО юридически не определяло персональные обязанности, в том числе и председателя Ставки, решающее слово всегда принадлежало Сталину, который, не говоря уже о том, что занимал ключевые посты в государстве (генеральный секретарь ЦК ВКП(б), председатель СНК и ГКО), пользовался безграничным авторитетом в стране, партии и Вооруженных Силах. В результате этих преобразований роль Ставки в руководстве вооруженной борьбой заметно повысилась.
Тем не менее Ставка по-прежнему испытывала большие трудности, прежде всего из-за раздвоенности в руководстве Наркоматом обороны. В целях ликвидации этого недостатка 19 июля 1941 г. Сталин назначается наркомом обороны СССР, а 8 августа, в связи с переименованием Ставки Верховного Командования в Ставку

Верховного Главнокомандования (ВГК), — Верховным Главнокомандующим Вооруженными силами СССР154.
С этого времени постепенно утверждается четкий порядок в работе Ставки (докладов обстановки и выработки решений). В первую очередь было установлено, что приказы Ставки подписываются Верховным Главнокомандующим и начальником Генерального штаба. Определились функции представителей Ставки. Персональный ее состав в годы войны изменялся незначительно. В нее были последовательно включены занимавшие пост начальника Генерального штаба маршал Б. М. Шапошников (с июля 1941 г.), генерал-полковник А. М. Василевский (11 мая 1943 г.), генерал армии А. И. Антонов (17 февраля 1945 г.). Последнее изменение состава Ставки ВГК произошло в феврале 1945 г., что было обусловлено сложившейся к тому времени обстановкой. Постановлением ГКО от 17 февраля 1945 г. был определен следующий ее состав: И. В. Сталин, Г. К. Жуков, А. М. Василевский, А. И. Антонов, Н. И. Булганин и Н. Г. Кузнецов155.
Ставка ВГК осуществляла стратегическое руководство Красной Армией, Военно- Морским Флотом, пограничными и внутренними войсками, партизанскими силами. Она занималась чрезвычайно широким кругом военно-стратегических вопросов: оценкой военно-политической и стратегической обстановки; определением стратегических задач Вооруженным Силам в соответствии с военно-политическими целями войны; принятием решений по подготовке и проведению военных кампаний и стратегических операций; созданием стратегических группировок войск; организацией взаимодействия между ними и оперативными объединениями различных видов Вооруженных Сил и партизанами; согласованием усилий советских Вооруженных Сил и армий союзных государств; организацией стратегической разведки и маскировки; подготовкой и использованием стратегических резервов; материально- техническим обеспечением войск с учетом поставленных задач; обобщением опыта боевой деятельности Вооруженных Сил и другими важными проблемами вооруженной борьбы156.
Ее рабочими органами являлись Генеральный штаб и управления Наркомата обороны и Наркомата ВМФ. В июле и августе 1941 г. была проведена их коренная реорганизация, в результате которой были уточнены функции каждого из них в условиях войны, а также сформирован ряд новых управлений. Для руководства формированием резервов, подготовки маршевого пополнения, руководства запасными и учебными частями в Наркомате обороны было создано Главное управление формирования и укомплектования войск (Главупраформ). Для координации работы Тыла Вооруженных Сил было образовано Главное управление Тыла, учреждена должность начальника Тыла Красной Армии со штабом Тыла с подчинением его непосредственно Верховному Главнокомандующему.
Генеральный штаб сосредоточил основные усилия на оперативно-стратегическом руководстве Вооруженными Силами. С этой целью он был освобожден от многих функций, напрямую не связанных с руководством военными действиями. Так, в соответствии с постановлением ГКО от 23 июля 1941 г. были сняты с Генерального штаба функции мобилизации, комиссования, призыва, организации Вооруженных Сил, снабжения, военных перевозок, руководства военно-учебными заведениями. Из его состава были выведены организационное и мобилизационное управления, управление по устройству и укомплектованию войск, автодорожное управление, управление устройства тыла, вооружения и снабжения, а также узел связи157. К сожалению, не все эти меры себя оправдали. Так, снятие с Генерального штаба функций руководства организационно-мобилизационной работой и военными сообщениями оказалось ошибочным. В 1943—1944 гг. эти задачи вновь были возложены на Генеральный штаб.

«В результате реорганизации, — вспоминал маршал Жуков, — Генштаб стал более работоспособным, оперативным органом и смог гораздо результативнее выполнять возложенные на него задачи...»158 Генеральный штаб, выполняя такой колоссальный объем работы, в полном смысле слова являлся творческой лабораторией Ставки ВГК. Он осуществлял сбор и тщательный анализ данных обстановки на фронтах с подготовкой выводов и предложений Верховному Главнокомандованию. На основе принятых решений Генштаб разрабатывал планы использования Вооруженных Сил, подготовки и проведения военных кампаний и стратегических операций, организовывал стратегическое взаимодействие видов Вооруженных Сил и фронтов, доводил до войск решения, приказы, директивы Верховного Главнокомандования, осуществлял контроль за их выполнением, руководил военной разведкой, контролировал формирование резервов и их использование в соответствии с решением Верховного Главнокомандования, следил за состоянием, обеспечением и боеспособностью войск, решал целый ряд других вопросов. Он являлся основным организатором практического претворения в жизнь стратегических замыслов и планов военных действий.
Однако в первые годы войны сам Верховный Главнокомандующий недооценивал его роль. Видимо, считая себя непревзойденным полководцем, Сталин нередко не только игнорировал предложения Генерального штаба, но и зачастую принимал решения вопреки всем советам его. Чаще всего это приводило к тяжелым провалам на фронтах. Только в первый год войны сменилось пять начальников ведущего управления Генерального штаба — оперативного. Многие генералы из числа руководящего состава Генерального штаба по приказу Верховного Главнокомандующего были направлены в действующую армию. В ряде случаев это действительно было вызвано объективной необходимостью усилить штабы фронтов и армий опытными работниками, но чаще всего, по свидетельству маршалов Жукова и Василевского, других авторитетных военачальников, это было следствием недооценки роли Генштаба в управлении войсками и своеобразного взгляда Сталина на методы его работы.
Лишь к концу первого периода войны отношения Верховного Главнокомандующего с Генеральным штабом в значительной мере нормализовались. Сталин стал больше опираться на Генштаб, даже воспринимать его как важный орган стратегического руководства. Да и Генеральный штаб к этому времени приобрел богатый опыт, стал работать более организованно. Поэтому не случайно, что Сталин начиная с лета 1942 г., как правило, не принимал ни одного решения без предварительного заслушивания мнения Генерального штаба.
Принимались и другие меры по совершенствованию системы стратегического руководства Вооруженными Силами. Так, в связи с расширением масштабов вооруженной борьбы, увеличением количества соединений и частей видов Вооруженных Сил и родов войск в действующей армии и необходимостью их более эффективного применения в ходе боевых действий были учреждены должности командующих Военно-Воздушными Силами, Войсками ПВО страны, авиацией дальнего действия, бронетанковыми и механизированными войсками, восстановлена должность начальника, а затем командующего артиллерией Красной Армии, упраздненная в 1940 г., учреждена должность командующего гвардейскими минометными частями и командующего воздушно-десантными войсками с подчинением их непосредственно Ставке ВГК. В 1942 г. для руководства партизанской борьбой создается Центральный штаб партизанского движения159.
Наряду с реорганизацией центральных органов стратегического руководства шел непрерывный поиск путей развития управления в оперативно-стратегическом звене, повышения его оперативности, установления более тесного взаимодействия фронтов, развернутых на смежных операционных направлениях. В этих целях было
принято решение о переходе от двухстепенной системы стратегического руководства (Ставка ВГК — фронт) к трехстепенной.
Вопрос о создании между Ставкой и фронтом промежуточной командной инстанции встал уже в первые дни войны, когда в условиях быстро меняющейся обстановки, при отсутствии устойчивой связи с фронтами и своевременной, достоверной информации о положении войск Ставка систематически опаздывала с принятием решений, допускала грубые ошибки. Попытки устранить этот недостаток путем направления во фронты руководящих лиц наркомата обороны не дали результатов. Поэтому Постановлением ГКО от 10 июля 1941 г. были созданы три Главных командования стратегических направлений. На Главное командование войск Северо- Западного направления во главе с маршалом Ворошиловым возлагалась координация действий Северного и Северо-Западного фронтов, а также Северного и Балтийского флотов. Главное командование войск Западного направления во главе с маршалом Тимошенко должно было координировать действия Западного фронта и Пинской военной флотилии, а позже Западного фронта, фронта резервных армий и Центрального фронта. Главному командованию войск Юго-Западного направления во главе с маршалом Буденным предстояло координировать действия Юго-Западного, Южного, а затем и Брянского фронтов. В его оперативное подчинение передавался также Черноморский флот160.
В задачу Главных командований входило изучение и анализ оперативно-стратегической обстановки в полосе направления, информирование Ставки о положении на фронтах, руководство подготовкой операций в соответствии с замыслами и планами Ставки, координация действий объединений на стратегическом направлении, руководство партизанской борьбой в тылу врага161. Как показал опыт войны, введение промежуточных органов стратегического руководства в сложных условиях первого периода войны было совершенно оправданным. Главные командования имели возможность обеспечить более надежное, четкое управление войсками и организацию взаимодействия между фронтами, оперативнее организовывать отражение наступления противника.
Тем не менее, в силу ряда причин главкомы не сумели улучшить руководство фронтами. Объясняется это главным образом тем, что они не только не имели четко определенных функций и достаточно широких полномочий, но и не располагали необходимыми резервами сил и материальными ресурсами для активного влияния на ход боевых действий подчиненных им войск. Поэтому вся их деятельность нередко сводилась к передаче информации от фронтов в Ставку ВГК и, наоборот, приказов Ставки во фронты. По существу, даже при наличии главкомов направлений Ставка ВГК нередко была вынуждена по-прежнему непосредственно управлять боевой деятельностью фронтов, флотов и армий.
Наряду с объективными причинами немалую роль сыграл здесь субъективный фактор: невысокий уровень руководства, проявленный теми военачальниками, которые были назначены главкомами. В первую очередь это касается Ворошилова и Буденного. Оценка деятельности Ворошилова на посту главкома войск Северо-Западного направления и командующего войсками Ленинградского фронта была дана в апреле 1942 г. в беспрецедентном постановлении Политбюро ЦК ВКП(б): «1. Признать, что т. Ворошилов не справился с порученной ему работой на фронте. 2. Направить т. Ворошилова на тыловую военную работу»162. Тем не менее, и в дальнейшем Сталин дважды направлял Ворошилова на фронт как представителя Ставки (в январе 1943 г. на Ленинградский и Волховский фронты, в декабре — в Отдельную Приморскую армию), а весной 1944 г. он вместе с Василевским координировал действия войск в Крымской стратегической наступательной операции.

Более успешно осуществлял руководство войсками на посту главкома маршал Тимошенко. Под его непосредственным руководством были разработаны замыслы наступательных операций на орловско-брянском и донбасском направлениях, а в январе 1942 г. успешно проведена Барвенково-Лозовская операция. Однако и он допускал грубые просчеты, особенно в мае 1942 г. в Харьковской наступательной операции, которая закончилась разгромом крупной группировки советских войск.
По мере того, как обстановка все более стабилизировалась и накапливался опыт в управлении войсками со стороны командования и штабов фронтов, а связь Ставки с фронтовыми управлениями становилась все более устойчивой и надежной, необходимость в промежуточном звене стратегического управления отпала. Поэтому главные командования стратегических направлений были поочередно упразднены. Главное командование войск Западного направления было упразднено 10 сентября, Северо-Западного — 29 сентября и Юго-Западного — в декабре 1941 г.163 Однако Ставка ВГК от них окончательно не отказалась. Уже в начале 1942 г. были снова восстановлены Главные командования войск Западного и Юго-Западного направлений. Правда, появились некоторые нововведения: главкомы теперь одновременно являлись и командующими фронтами и получили относительную самостоятельность в решении оперативных вопросов. В феврале 1942 г. Ставка возложила на командующего Западным фронтом генерала армии Жукова обязанности главкома Западного направления для координации боевых действий Западного и Калининского фронтов в ходе Ржевско-Вяземской операции. Аналогичным образом командующий Юго-Западным фронтом маршал Тимошенко в качестве главкома Юго-Западного направления должен был координировать действия своего и соседнего Брянского фронта. Как показала практика, такое совмещение должностей главкома направления и командующего фронтом оказалось нецелесообразным, так как оно сужало возможность главкома по координации действий других фронтов, чем была вынуждена заниматься сама Ставка, и вскоре от подобной системы управления пришлось отказаться. Главное командование войск Западного направления второго формирования было ликвидировано 5 мая 1942 г., а Юго-Западного — 21 июня 1942 г.164
21 апреля 1942 г. для руководства действиями войск на южном крыле советско- германского фронта было образовано Главное командование войск Северо-Кавказского направления (главком — маршал Буденный) с подчинением ему Крымского фронта, Севастопольского оборонительного района, Северо-Кавказского военного округа, Черноморского флота и Азовской военной флотилии. Но и оно просуществовало недолго: спустя месяц это командование было упразднено.
К подобной системе стратегического руководства, но уже в более совершенном виде Ставка прибегла лишь в 1945 г., в период военной кампании на Дальнем Востоке. Учитывая удаленность театра военных действий от Центра, Ставка ВГК образовала главное командование советских войск на Дальнем Востоке (главнокомандующий — маршал Василевский). Причем в отличие от Главных командований войск направлений 1941—1942 гг. оно, имея в своем распоряжении крупные силы и средства, было наделено значительно большей самостоятельностью в решении вопросов подготовки и ведения военных действий, хотя и здесь Ставка ВГК сохраняла за собой право управления фронтами и Тихоокеанским флотом.
Начиная с лета 1942 г. Ставка осуществляла руководство фронтами и флотами непосредственно, т. е. без промежуточного звена. Эта система получила в ходе войны наибольшее применение и развитие, так как при наличии одного стратегического фронта вооруженной борьбы она обеспечивала высокую оперативность и эффективность управления боевыми действиями войск. Ставка ВГК, имея прямой контакт с фронтами и флотами, располагала возможностью непосредственно следить за разви
тием обстановки в районе их действий, своевременно реагировать на ее изменения и оказывать влияние на боевую деятельность войск.
С сентября 1942 г. Ставка ВГК перешла к руководству боевыми действиями фронтов через своих представителей. Начало этому было положено еще в 1941 г , когда на фронты со специальными заданиями в качестве уполномоченных Ставки были направлены заместитель наркома обороны по авиации генерал А. А. Новиков, начальник артиллерии Красной Армии генерал Н. Н. Воронов, начальник главного автобронетанкового управления генерал Я. Н. Федоренко и др. Но тогда их функции были ограничены изучением обстановки и оказанием помощи фронтовому командованию в решении чисто специфических задач.
В полной мере институт представителей Ставки ВГК сложился к началу зимней кампании 1942/ 1943 гг., когда при подготовке контрнаступления под Сталинградом в Юго-Западный, Донской и Сталинградский фронты выехали Жуков и Василевский. На месте они провели всю работу по уточнению планирования и организации предстоящих операций, согласованию планов и действий фронтов. В последующем представители Ставки ВГК регулярно направлялись туда, где возникала кризисная обстановка или где по плану Верховного Главнокомандования решались важные задачи. Чаще всего в этой роли выступали Г. К. Жуков, А. М. Василевский, С. К. Тимошенко, К. Е. Ворошилов, А. И. Антонов, С. М. Штеменко, Н. Г. Кузнецов, А. А. Новиков, Н. Н. Воронов, Л. 3. Мехлис и др. Обладая большими полномочиями и распорядительными правами, имея всестороннюю ориентировку а замыслах и планах Верховного Главнокомандования, они оказывали командованию фронтов большую помощь в подготовке операций, координировали действия смежных фронтов, осуществляли контроль за выполнением указаний Ставки, способствовали быстрому решению тех вопросов, которые требовали вмешательства Верховного Главнокомандования.
Помимо полномочных представителей, которые непосредственно на местах проводили в жизнь решения Ставки, на фронты нередко направлялись и специальные уполномоченные. Они выезжали в войска с целью помочь командованию войск и основным представителям Ставки в использовании различных видов Вооруженных Сил и родов войск.
Объем обязанностей и прав основных представителей Ставки ВГК в ходе войны возрастал. Если вначале они не могли принимать по собственной инициативе самостоятельных принципиальных решений, изменять состав фронтов и разграничительные линии между ними, то с середины 1944 г. положение кардинально изменилось. На Жукова, Василевского и других основных представителей Ставки возлагалось прямое руководство войсками группы фронтов. Это позволило повысить конкретность и оперативность стратегического руководства.
Институт представителей Ставки ВГК просуществовал до конца 1944 г. В дальнейшем необходимость в нем отпала в связи со значительным сокращением стратегического фронта вооруженной борьбы и возросшим полководческим искусством командования и штабов фронтов. Поэтому большинство крупнейших операций 1945 г. проводилось уже без участия представителей Ставки. Руководство действиями фронтов в этих операциях (Восточно-Прусской, Висло-Одерской и некоторых других) осуществлялось непосредственно Верховным Главнокомандующим через Генштаб.
С самого начала войны быстро менявшаяся оперативно-стратегическая обстановка на крыльях советско-германского фронта потребовала тесного взаимодействия между флотами и действовавшими на приморских направлениях войсками фронтов. Первоначально флоты и флотилии с этой целью передавались в оперативное подчинение приморских фронтов. Однако их командующие не всегда полно ориентировали флоты об общих задачах и перспективах их деятельности и часто не уделяли долж-

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ (ГКО)
Высшие органы стратегического руководства
Ставка Верховного Г лавно командов ания
Наркоматы оборонных отраслей промышленности вооружения боеприпасов миномет, вооружения танк, промышленности авиац. промышленности судострения

alt="" />

alt="" />

Оперативно-страт е г

и ч еские объединения

Схема 50. Организация стратегического руководства Вооруженными Силами СССР в Великой Отечественной войне

ного внимания выполнению флотами самостоятельных задач на морских театрах. В связи с этим, а также ввиду усложнения обстановки на море возникла потребность в коренном улучшении оперативно-стратегического руководства силами флотов.

Директивой Ставки ВГК от 31 марта 1944 г. была учреждена должность главнокомандующего Военно-Морскими Силами СССР, которым был назначен Народный комиссар ВМФ. По этой же директиве Балтийский флот был оставлен в оперативном подчинении Ленинградского фронта, а Северный и Черноморский флоты подчинены непосредственно главкому ВМС. В этой же директиве указывалось, что впредь задачи флотам будет ставить Ставка ВГК. Отныне использование морской авиации на сухопутных фронтах допускалось лишь в исключительных случаях и то только с разрешения Ставки. За оборону побережья на морских театрах ответственность возлагалась на командующих приморскими фронтами, одновременно определялась степень участия и ответственности флотов за решение этих задач. Причем командующим фронтами запрещалось вмешиваться в тактические морские вопросы и внутреннюю службу подчиненных им в оперативном отношении флотов. В целом новая система руководства Военно-Морскими Силами предоставляла больше самостоятельности военно-морскому командованию, что позволяло успешнее решать чисто морские задачи исходя из общих указаний Ставки ВГК.
Стиль и методы работы ГКО и Ставки ВГК в ходе войны постоянно совершенствовались. Работа этих органов становилась все более конкретной и деловой.
Бывший начальник Тыла Красной Армии генерал А. В. Хрулев вспоминал: «...Заседаний ГКО в обычном понимании, то есть с определенной повесткой дня, секретарями и протоколами не было». Сначала от имени ГКО вопросы рассматривались единолично его председателем или отдельными членами, в последующем подготовка и принятие постановлений ГКО, в том числе и по военным вопросам, осуществлялись в узком кругу лиц: как правило, это были некоторые члены Политбюро ЦК ВКП(б) и ГКО165. Каждый член ГКО имел конкретное поручение и отвечал за производство тех или иных видов военной техники.
Примерно по этому же принципу работала и Ставка Верховного Главнокомандования. «Ставка Верховного Главнокомандования, — отмечал маршал Жуков, — была коллективным органом руководства военными действиями Вооруженных Сил. В основе ее работы лежало разумное сочетание коллегиальности с единоначалием»166. В сущности она являлась коллективным органом стратегического руководства, однако в полном составе по свидетельству Жукова и Василевского ни разу не собиралась. Часть ее членов, как правило, находилась в войсках, другие выполняли особые задания. В заседаниях Ставки обычно принимали участие только те, кого приглашал сам Сталин. Коллегиальность, однако, проявлялась в том, что все важнейшие стратегические решения принимались после тщательной их подготовки в Генеральном штабе с последующим обсуждением в Ставке, чаще всего с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б), некоторых членов ГКО и руководителей Генштаба. В ряде случаев на заседания в Ставку приглашались руководящие работники Наркомата обороны и ВМФ. В дальнейшей работе по подготовке планов операций самое активное участие принимали командующие видами Вооруженных Сил и родами войск. С отсутствующими членами Ставки Сталин держал постоянную связь и при необходимости узнавал их мнение по тому или иному вопросу. Все это позволяло рассматривать вопросы глубоко и всесторонне, вырабатывать целесообразные решения, оперативно проводить их в жизнь.
Однако к этому Ставка пришла не сразу. В первом периоде войны, и особенно в первые ее месяцы, принцип коллегиальности практически не соблюдался. На стиль ее работы большое влияние оказывала сложившаяся в предвоенные годы практика решения стратегических вопросов в Политбюро ЦК ВКП(б) (в военных конфлик
тах у оз. Хасан, р. Халхин-Гол и особенно в советско-финляндской войне) и руководства военными действиями Вооруженных Сил, по словам наркома ВМФ адмирала Кузнецова, «распоряжениями, поступавшими из кабинета И. В. Сталина»167. В первые месяцы войны Сталин при принятии решений, как правило, очень редко советовался с руководящими работниками Генерального штаба, Наркоматов обороны и ВМФ, командующими фронтами. Почти все решения принимались им единолично, и нередко, в силу его недостаточной оперативно-стратегической подготовки, не совсем целесообразные. Крайне негативно на ходе операций отражались попытки Сталина подавлять инициативу командующих фронтами и вместе с тем его стремление вмешиваться в их деятельность по мелочам. Своих ошибок он никогда не признавал и всю ответственность за них не раз перекладывал на подчиненных с трагическими для тех последствиями. Достаточно напомнить о расправе с командованием Западного фронта. Да и в дальнейшем он неоправданно часто заменял одного командующего другим. Так, только в 1941—1942 гг. сменилось 17 командующих фронтами, 12 из которых пребывали в этой должности не более месяца168. По мнению маршала Василевского, переломным моментом в глубокой перестройке стиля работы Сталина как Верховного Главнокомандующего и Ставки ВГК в целом явился сентябрь 1942 г. Именно с этого времени он стал постоянно опираться на коллективный опыт и разум военачальников169. Роль и авторитет Ставки ВГК в руководстве военными действиями Вооруженных Сил стали неуклонно расти.
По мере приобретения опыта и изменения условий ведения войны в благоприятную для Советского Союза сторону ошибок и просчетов становилось все меньше. Сложилась относительно стройная система подготовки и принятия как принципиальных долгосрочных, так и частных текущих решений. Были выработаны и освоены четкие принципы стратегического планирования, разработки замыслов и планов военных кампаний, стратегических и фронтовых операций.
Война подтвердила, что, когда сталкиваются мощные в экономическом и военном отношениях страны или коалиции стран, когда военные действия охватывают огромные пространства и ведутся продолжительное время одновременно на суше, море и в воздухе, добиться конечной цели войны можно только путем последовательного достижения промежуточных военно-политических и стратегических целей. С учетом этого Ставка ВГК и Генеральный штаб в ходе войны последовательно переходили от решения отдельных неотложных стратегических задач распорядительным порядком к заблаговременному планированию операций фронтов, потом стратегических операций групп фронтов и, наконец, военных кампаний.
Планирование военных кампаний — важное достижение отечественной военной стратегии, новый этап в ее развитии. Каждая кампания имела свои особенности, отличалась неповторимым характером и своеобразными чертами. Ее цели, содержание и размах зависели от конкретных условий военно-политической обстановки. Поэтому и принципы планирования оборонительных и наступательных кампаний, а также каждой военной кампании в отдельности были различными.
Первая оборонительная военная кампания 1941 г. проводилась без четко выраженного плана. Это и понятно: ведь она осуществлялась в тяжелых условиях, когда инициатива находилась в руках противника, а советские войска под ударами превосходивших его сил отходили на значительную глубину. В этой обстановке цели, содержание и замыслы действий войск формировались уже в ходе отражения наступления врага. Не только стратегические, но и все фронтовые операции готовились и проводились распорядительным порядком. Таким же образом решались вопросы взаимодействия и обеспечения боеых действий.
Вторая летне-осенняя оборонительная военная кампания 1942 г. первоначально планировалась как наступательная. Ее замысел начали разрабатывать еще в марте.

Однако подготовленный план был сорван тяжелыми поражениями советских войск на южном крыле советско-германского фронта. Дальнейшее планирование кампании осуществлялось, как и в 1941 г., в ходе упорных оборонительных сражений, сопровождавшихся отходом советских войск к Воронежу, Сталинграду и предгорьям Кавказа. Поэтому в основу вновь был положен распорядительный порядок с определением и постановкой задач в зависимости от конкретно сложившейся обстановки.
Только в начале летне-осенней кампании 1943 г., когда противник утратил стратегическую инициативу, оборона была спланирована и организована заблаговременно в стратегическом, оперативном и тактическом звеньях.
Наступательные военные кампании, как правило, во всех случаях планировались заранее. Их подготовка осуществлялась в более благоприятных условиях. Многие мероприятия (перегруппировки войск, строительство и восстановление дорог, устройство стратегического и оперативного тыла, накопление запасов материальных средств) начинались еще в конце предшествовавших кампаний. Однако в планировании каждой конкретной наступательной кампании тоже были свои особенности и принципиальные отличия. Так, планирование зимних наступательных кампаний 1941 / гг. и 1942/1943 гг. натолкнулось на трудности, связанные с недостаточной определенностью обстановки, неустойчивостью линии фронта, недостатком сил и материально-технических средств. На зимнюю кампанию 1941/1942 гг. фронтам первоначально были определены задачи только на период перехода в контрнаступление. Последующие наступательные операции планировались с учетом конкретных результатов, достигнутых в контрнаступлении под Тихвином, Ростовом и под Москвой.
План зимней кампании 1942/1943 гг. разрабатывался более основательно. Особенно тщательно были спланированы первые стратегические операции под Сталинградом (операция «Уран»), на Среднем Дону (операция «Сатурн») и на Северном Кавказе. Вместе с тем были заблаговременно определены также задачи групп фронтов на всех других стратегических направлениях вплоть до завершения кампании. По мере прояснения обстановки они воплощались в конкретные планы соответствующих стратегических и фронтовых операций.
Начиная с лета 1943 г. планирование военных кампаний постепенно приобретало все более четкие формы. Этому способствовало то обстоятельство, что стратегическая инициатива окончательно перешла к советским войскам. Поэтому стало возможным прогнозировать развитие военных событий с большей достоверностью и на значительный период времени вперед. С этого времени военные кампании стали разрабатываться более основательно. Их планирование и подготовка обычно проводились за два, а то и за три месяца до их начала.
Так, планирование летне-осенней кампании 1943 г. началось сразу же после отражения немецкого контрнаступления в Донбассе и под Харьковом. Одновременно разрабатывались планы как оборонительных, так и наступательных стратегических операций. Но вопрос о том, какими именно операциями начать кампанию, долгое время оставался открытым. Лишь в конце апреля было окончательно решено встретить готовившийся удар противника преднамеренной обороной. Тем не менее, планирование наступательных операций не прекращалось. Напротив, оно приобрело более конкретный характер с учетом предстоящего перехода войск от обороны в стратегическое контрнаступление. Уже в середине июня была завершена разработка планов Орловской и Белгородско-Харьковской стратегических наступательных операций (операции «Кутузов» и «Полководец Румянцев»). Затем последовательно были спланированы Смоленская стратегическая операция («Суворов») и, наконец, осенние стратегические операции (Донбасская, Нижнеднепровская, Черниговско- Полтавская, Киевская и др.).

В связи с достигнутым коренным переломом в войне после 1943 г. встал вопрос о новой форме военных кампаний с проведением операций не на одном-двух направлениях, а на всем советско-германском фронте с последовательным нанесением ударов по врагу. Это требование было положено в основу планирования зимневесенней, а затем и летне-осенней кампании 1944 г.
Планирование летне-осенней кампании 1944 г. началось в конца марта, когда командующие фронтами получили указания Ставки ВГК о разработке своих соображений на лето 1944 г. В начале апреля эти соображения поступили в Генеральный штаб, где они были тщательно изучены и обобщены. На основе этого были определены цели, общий замысел кампании и замыслы первых стратегических операций. 12 апреля они были рассмотрены и с некоторыми поправками одобрены на заседании ГКО. После этого Генеральный штаб при непосредственном участии командующих фронтами приступил к детальному планированию первых стратегических операций по направлениям. К концу мая разработка плана первого этапа летней кампании 1944 г. была полностью завершена. Он предусматривал проведение с 10 июня до конца августа четырех крупных стратегических наступательных операций, из которых важнейшей считалась Белорусская стратегическая операция («Багратион»), а в сентябре—декабре — еще четырех стратегических операций. Во второй группе операций наиболее масштабной была признана Прибалтийская стратегическая наступательная операция.
Планирование завершающей военной кампании в Европе началось в ходе лет- не-осенней кампании 1944 г. Ее замысел вырабатывался постепенно. В начале ноября первый вариант плана в основном был готов. Вся кампания планировалась в два этапа. На первом ее этапе намечалось провести наступательные операции в Восточной Пруссии, Польше и на венском направлении. На втором этапе — развернуть решающие наступательные операции на берлинском и пражском направлениях.
Наметки замысла военной кампании по разгрому японской Квантунской армии подготавливались зимой 1944/1945 гг., а непосредственное ее планирование началось в апреле 1945 г. В конце июня Ставка ВГК отдала оперативные директивы фронтам и Тихоокеанскому флоту, правда, предварительные указания они получили значительно раньше.
В общем виде планирование военных кампаний, как правило, заключалось в определении их целей, стратегического замысла, а также в установлении количества стратегических операций, распределении сил и средств по направлениям, расчете состава и построения стратегических группировок войск, планировании первых стратегических операций, организации стратегического взаимодействия между группами фронтов и видами Вооруженных Сил, разработке мероприятий по материально-техническому обеспечению Вооруженных Сил. При этом первые стратегические операции разрабатывались наиболее полно и всесторонне, последующие намечались только в общих чертах: определялись лишь основные стратегические и оперативные задачи, направления действий фронтов, возможные силы и средства для их ведения и т. д.
Безусловно, весь указанный перечень охватывает лишь часть наиболее важных вопросов, которые разрабатывались при планировании каждой военной кампании, но и он дает представление, насколько сложной и многогранной была эта работа. Оперативная часть плана военных кампаний обычно отрабатывалась на обобщенной карте. Кроме нее готовились развернутые соображения с определением замысла и задач фронтов, расчеты распределения сил и средств, планы развертывания (перегруппировки) резервов, накопления материальных запасов и другие документы. В планах первых наступательных кампаний чаще всего отражались стратегические операции, проводившиеся на главных направлениях, а операции на вспомогательных
направлениях нередко разрабатывались особо в ходе уже развернувшихся военных действий. В целом они составляли общее содержание военной кампании.
Во всех случаях планирование военных кампаний строилось на учете конкретных разведывательных оперативных данных о противнике, на прогнозах его возможных действий, а также на оценке возможного наращивания обеими сторонами военного производства и вероятного развития обстановки на других театрах второй мировой войны. Планирование стратегических операций в рамках каждой военной кампании осуществлял Генеральный штаб с привлечением командующих фронтами и их штабов.
Детально этот процесс можно проследить по воспоминаниям Жукова: «При разработке очередной операции И. В. Сталин обычно вызывал начальника Генерального штаба и его заместителя и кропотливо вместе с ними рассматривал оперативностратегическую обстановку на всем советско-германском фронте: состояние войск фронтов, данные всех видов разведки и ход подготовки резервов всех родов войск.
Потом в Ставку вызывались начальник тыла Красной Армии, командующие различными родами войск и начальники главных управлений Наркомата обороны, которым предстояло обеспечивать данную операцию.
После этого Верховный Главнокомандующий, заместитель Верховного и начальник Генштаба обсуждали оперативно-стратегические возможности наших войск. Начальник Генерального штаба и заместитель Верховного получали задачу — продумать и рассчитать наши возможности для той или тех операций, которые намечались к проведению. Обычно для этой работы Верховный отводил нам 4—5 дней. По истечении срока принималось предварительное решение. После этого Верховный давал задание начальнику Генштаба запросить мнения Военных советов фронтов о предстоящей операции.
Пока работали командование и штаб фронта, в Генеральном штабе шла большая творческая работа по планированию операции и взаимодействию фронтов, намечались задачи органам разведки, авиации дальнего действия, партизанским силам, находящимся в тылу вражеских войск, органам военных сообщений по переброске пополнений и резервов Верховного Главнокомандования, материальных запасов.
Наконец, назначался день, когда командующие фронтами должны были прибыть в Ставку для доклада плана операции фронта. Обычно Верховный слушал их в присутствии начальника Генштаба, заместителя Верховного и некоторых членов ГКО.
После тщательного рассмотрения докладов И. В. Сталин утверждал планы и сроки операции с указанием на что именно обратить внимание. Определялось, кто персонально направляется представителем Ставки для координации действий фронтов и кому осуществлять контроль за материальным обеспечением войск, своевременной перегруппировкой войск и резервов Верховного Главнокомандования»170.
Иногда Ставка ВГК требовала от командующих фронтами их предложений по поводу фронтовых операций еще до разработки замысла той или иной стратегической операции. В таких случаях представленные командующими планы рассматривались в Генеральном штабе с точки зрения их соответствия общему замыслу военной кампании. Исходя из этого затем разрабатывался сводный план стратегической операции и при необходимости вносились уточнения в планы фронтов. Например, на основе сводного плана на Корсунь-Шевченковскую стратегическую операцию Ставка изменила направления главных ударов 1-го и 2-го Украинских фронтов, так как первоначально они не обеспечивали намеченного стратегическим планом окружения и уничтожения корсунь-шевченковской группировки врага.
Большое значение Ставка ВГК придавала конкретной постановке задач фронтам. Обычно они ставились оперативными директивами. Кроме того разрабатывалась директива по тылу, отдавались указания по другим видам обеспечения. В one-

ративной директиве обычно определялись цель и время проведения операции, указывались силы и средства, привлекаемые для ее осуществления, направление сосредоточения основных усилий, порядок взаимодействия с соседями, дальней авиацией и флотом (на приморских направлениях) и другие исходные данные. При подготовке наступательных операций в директиве указывались, как правило, ближайшая и дальнейшая задачи фронта, ширина участков прорыва, плотность сил и средств на них, оперативное построение войск фронта, способы применения подвижных групп и вторых эшелонов. В отдельных случаях определялись цели и задачи не только фронта, но и армий, даже отдельных соединений. В этом проявлялось стремление Ставки ВГК как можно лучше организовать операцию и обеспечить более четкое взаимодействие, однако на практике этим связывалась инициатива командования фронтов.
При разработке большинства стратегических операций планы проводимых в их рамках первых фронтовых наступательных операций нередко рассматривались с вызовом командующих фронтами в Москву, где после совместного рассмотрения они утверждались Верховным Главнокомандующим. При подготовке последующих фронтовых операций из-за ограниченности времени Ставка обычно не вызывала командующих. В таких случаях командующие на основе полученных указаний чаще всего представляли на утверждение в Ставку только развернутые решения. Так готовились Восточно-Померанская операция 2-го Белорусского фронта (февраль 1945 г.), операции по разгрому немецко-фашистских войск в Венгрии и Югославии (осень г.) войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов. Нередко командующие фронтами и сами обращались в Ставку ВГК с предложениями по дальнейшему ведению операций.
Установилась и такая практика: Ставка ВГК предварительно информировала командующих фронтами о предстоящих задачах. Это имело место, например, на завершающем этапе Белорусской операции. Летом 1944 г. командующие были заранее извещены о характере и общем содержании дальнейших задач, что послужило основой для разработки планов последующих операций.
Вообще-то, в ходе стратегических наступательных операций, особенно в завершающий период войны, вызовы командующих фронтами в Ставку практиковались редко. Необходимые указания им обычно отдавались путем личных переговоров по прямому проводу. Командующие докладывали обстановку и свои соображения по поводу дальнейших действий и тут же, как правило, получали новые задачи. Иногда Ставка, минуя фронты, таким же образом ставила задачи и непосредственно армиям. Но прибегала она к такому методу лишь в исключительных случаях, когда обстановка не допускала даже малейшего промедления с принятием необходимых мер.
Что касается флотов, то конкретные вопросы их стратегического и оперативного применения по согласованию с Генеральным штабом разрабатывали нарком ВМФ и Главный морской штаб. Более детально они прорабатывались в штабах войск направлений, а также в штабах флотов и приморских фронтов. Аналогичным образом осуществлялось планирование действий ВВС и Войск ПВО страны. Ставка ВГК определяла лишь общие их задачи. Конкретным планированием занимались Главкомы и штабы соответствующих видов Вооруженных Сил. Планы ведения партизанской борьбы разрабатывали Центральный штаб партизанского движения и Военные советы фронтов.
В ходе операций принятые решения и разработанные планы обычно подвергались серьезной корректировке. Нередко пересматривались направления ударов и способы действий войск. Иногда даже возникала необходимость в проведении дополнительных операций.
В целом система стратегического планирования в советских Вооруженных Силах за годы войны стала довольно эффективной. Как отмечал маршал Жуков, Ставка

ВГК «видела дальше и лучше, чем гитлеровское стратегическое руководство... она лучше противника понимала и конкретную обстановку, определяющую ход событий на фронтах». ... «Наша Ставка, — по его утверждению, — отчетливо представляла себе вероятные действия немецко-фашистского командования, принимала меры, чтобы разрушить его намерения и добиться своей цели. Все это, вместе взятое, и обеспечило высокую действенность нашего военного планирования»171.
Одной из важнейших задач стратегического руководства во время войны была организация стратегического взаимодействия путем согласования усилий фронтов, флотов и объединений других видов Вооруженных Сил для достижения поставленных целей.
Основы стратегического взаимодействия закладывались Ставкой ВГК еще при разработке замыслов и планов кампаний и стратегических операций. Они находили свое выражение: в определении задач стратегических группировок, роли и места фронтов и других объединений в операциях, в разработке согласованных способов ведения стратегического наступления и обороны, в установлении последовательности выполнения задач и оказании взаимной помощи. Особое внимание при этом уделялось, прежде всего, согласованию ударов фронтов, действовавших на смежных направлениях, созданию более благоприятных условий для действий тех группировок, которые выполняли самые ответственные задачи, взаимному использованию ими достигнутого успеха на различных направлениях.
В стратегических оборонительных операциях важное внимание уделялось согласованию контрударов, которые наносились в полосах различных фронтов, как это было, например, при отражении наступления противника на Сталинград и в Курской битве. Очень часто в решающие моменты оборонительного сражения один фронт наносил контрудары в целях ликвидации кризиса, создавшегося на соседнем фронте: в 1944 г. 54-я армия в интересах Ленинградского фронта, Центральный и Брянский фронты в интересах Юго-Западного фронта. Нередко усилия воздушных армий нескольких фронтов сосредоточивались в полосе одного фронта, где создавалась особенно напряженная обстановка. Предусматривалась также переброска резервов с одного направления на другое для закрытия образовавшихся в обороне брешей.
В стратегических наступательных операциях при организации стратегического взаимодействия все внимание было сконцентрировано на согласовании последовательных операций и ударов на различных направлениях с тем, чтобы раздробить фронт противника, поочередно разгромить основные его группировки, постепенно расширить свой фронт стратегического наступления. При проведении одновременных операций на нескольких направлениях принимались согласованные меры для обеспечения флангов наступавших группировок, срыва маневра резервов противника с одного направления на другое и надежного закрепления достигнутого на каждом из направлений успеха.
Стратегическое взаимодействие фронтов с дальней авиацией обычно обеспечивалось за счет привлечения соединений дальних бомбардировщиков в соответствии с планами Ставки и фронтов к нанесению ударов на направлениях главных ударных группировок войск для подавления важных узлов сопротивления врага, ослабления его резервов, поражения авиации на аэродромах, узлов коммуникаций и других объектов в его оперативном тылу.
Взаимодействие между фронтами и Войсками ПВО страны обеспечивалось главным образом путем согласования противовоздушного прикрытия тыла фронтов и войск средствами ПВО страны и усиления противовоздушной обороны некоторых прифронтовых объектов страны фронтовыми средствами.
Взаимодействие фронтов с флотами осуществлялось путем согласования их задач и действий на приморских направлениях и организации совместных операций.

Во многих операциях наступательные и оборонительные действия фронтов поддерживали партизанские формирования, действовавшие в тылу врага. Обычно с этой целью усиливались удары партизан на коммуникациях врага.
Чаще всего организованное стратегическое взаимодействие полностью себя оправдывало, поэтому оно эффективно поддерживалось на протяжении всей операции. Но иногда оно нарушалось с самого начала или в кризисные моменты операции, что приводило, как правило, к срыву выполнения поставленных задач. Так, в августе— сентябре 1941 г. не удалось должным образом согласовать операции Центрального, Брянского и Юго-Западного фронтов, а это, как известно, закончилось катастрофой под Киевом. В мае 1942 г. при проведении Харьковской наступательной операции с самого начала оказалось нарушенным взаимодействие между Юго-Западным и Южным фронтами. В результате противник через полосу Южного фронта прорвался в тыл главной ударной группировки войск Юго-Западного фронта и она понесла тяжелое поражение. В ходе борьбы по уничтожению курляндской группировки врага в г. не удалось достигнуть согласованных действий между фронтами и Балтийским флотом. Противник не был блокирован с моря, что не только затянуло его ликвидацию, но и позволило командованию вермахта беспрепятственно перебросить из Курляндии на берлинское направление около десяти своих дивизий.
Важное значение в совершенствовании стратегического руководства занимало развитие системы стратегической связи Вооруженных Сил. В ходе войны для обеспечения устойчивого руководства потребовалось создать войска связи резерва Ставки ВГК и применить новые способы организации связи с широким использованием дублирующих каналов как в оперативном звене, так и в стратегическом. Система узлов связи особого назначения (УСОН) Генерального штаба с 1943 г. стала основой организации связи на всем фронте. С 1944 г. связь Генерального штаба организовывалась по стратегическим и операционным направлениям. На завершающем этапе войны в Европе начали создаваться узлы связи специального назначения (УССН), которые обеспечивали связью не только военное командование, но и органы советской военной администрации.
В целом к 1945 г. система стратегического руководства Вооруженными Силами в основном соответствовала характеру военных действий, общим требованиям политики и военной стратегии. Отличаясь высокой надежностью, она обеспечивала устойчивое, непрерывное и эффективное управление войсками и силами флота, успешное выполнение всего комплекса военно-политических и стратегических задач.

<< | >>

↑

Источник: В. А. Золотарев. История военной стратегии России. 2000

Еще по теме Стратегическое руководство вооруженной борьбой:

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историография, источниковедение и методы исторических исследований - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -