Примечания 1

Слово «провокация» употребляется здесь в том символически углубленном смысле, какой оно имеет в «Петербурге» Андрея Белого. 3 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского.

Ухтомский А.А. Письма // Пути в незнаемое. М., 1973. С. 390, 391. 5

См.: Исупов К.Г. Бахтинский кризис гуманизма // Бахтин ский сборник. Кн. II. М., 1991. С. 147. Стоит процитиро вать мысль К.Г.Исупова более пространно: «В попытках объяснить себе поэтику одурачивания с позиций одурачен ных мы невольно занимаемся пропагандой этой поэтики, как Бодлер — рекламой Ада. В чрезвычайно глубоких работах философов новой волны и неклассической методологии происходит дальнейшая сатанизация категориального Органона Бахтина, термины которого, "вызывающе неточные" (М.Л.Гаспаров), становятся расхожим философским жарго ном — языком описания антикультуры, внехудожественной фактуры, властных структур, социальной суггестии и соци ального символизма, эстетизированного большевизма (вроде футуристических программ) и т.п.» Это и есть постмодер нистский рессентимент — сознательный и бессознательный н одно и то же время. 6

Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. С. 50. 7

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. С. 79. 8

См.: Bernstein М. When the Carnival Turns Bitter: Prelimi nary Reflections upon the Abject Hero // Bakhtin: Essays and Dialogues on His Work. Ed. by G.S.Morson. Chicago UP, 1986. 9

«Трезво-объективное определение себя без утрировки и издевки для героя из подполья невозможно, ибо такое трезво- прозаическое определение предполагало бы слово без оглядки и слово без лазейки; но ни того, ни другого нет на его словесной палитре. Правда, он все время старается пробиться к такому слову, пробиться к духовной трезвости, но путь к ней лежит для него через цинизм и юродство. Он и не освободился от власти чужого сознания и не признал над собой этой власти, пока он только борется с ней, озлобленно полемизирует, не в силах принять ее, но и не в силах отвергнуть» (Проблемы поэтики Достоевского. С. 312).

,0 Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. М., 1986. С. 119.

п Бахтин М.М. Дополнения и изменения к «Рабле» // Вопросы философии. 1992. № 1. С. 152, 138. 12

Там же. С. 140. 13

См. Вопросы философии. 1992. № 1. С. 120. 14

Ср. у М.Фуко: «Разве Китай не является в наших грезах

привилегированным местом пространства?» — Фуко М. Слова и вещи. М., 1977. С. 35. Надо сказать, что, когда в начале 70-х годов Р.Барт, Ю.Кристева и Ф.Солерс посетили Китай Мао Цзэдуна, на который западная интеллектуальная экстрема, разочаровавшись в советском социализме, возлагала свои последние надежды, «привилегированное место пространства» очень быстро потеряло для парижских интеллектуалов свое утопическое очарование. 15

В «Дневнике писателя» за 1876 г. (раздел «Мой парадокс»)

Достоевский писал: «Что русские действительно в большинстве своем заявляли себя в Европе либералами, — это правда, и даже это странно. Задавал ли себе кто когда вопрос: почему это так? Почему чуть не девять десятых русских, во все наше столетие, культурясь в Европе, всегда примыкали к тому слою европейцев, который был либерален, к "левой стороне", т.е. всегда к той стороне, которая сама отрицала свою же культуру, свою же цивилизацию...» (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. Т. 23. Л., 1981. С. 38.). 16

Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле..., с. 48. 17

Foucault М. Histoire de la folie a l'age classique. Paris, 1961. 18

См.: Фуко M. Слова и вещи. С. 53. Это — своего рода аль

тернативная «негативная теология», продолжающая инфернальный гуманизм Сартра в качестве «теоретического антигуманизма», согласно формуле Л.Альтюссера. М.Фуко сам говорил в 1966 г. в интервью Мадлене Шапсаль: «На место Бога мы ставим не человека, а анонимное мышление, знание без субъекта, теорию без идентичности». — Цит. по: Вгоек- man J.M. Structuralism: Moscow —Prague—Paris. Dordrecht — Boston, 1972. P. 2. Это — идеальная изнанка и Двойник классического «теоретизма», «взбесившееся» сартровское «ничто», одержимое, по словам самого Фуко, «страстью к системе» — либерально-тоталитарно-садистический дискурс, вдохновленный Ницше, Хайдеггером и Марксом. 19

То есть, мы бы сказали сегодня, западный «лого-центризм», при всех своих положительных — собственно «научных» — достижениях, не преодолевается и на почве его декон- структивистского отрицания в работах Ж.Деррида. Истина эта, как всегда, особенно наглядна не на Западе, а в России. Мы уже упоминали о критическом отношении Бахтина к русским философам-идеалистам. В только что опубликованных воспоминаниях В.В.Кожинова читаем: «Мне запомнилась такая фраза: он (Бахтин. — В.М.) говорил, что многие русские мыслители — мнимые храбрецы, потому что они стремятся, зажмурив глаза, прыжком преодолеть огромную бездну, а настоящий философ, настоящий мыслитель должен бестрепетно глядеть на все открытыми глазами... И в известном смысле он видел сверхзадачу своей собственной деятельности в том, чтобы, сохранив, конечно, всю гигантскую энергию, весь духовный порыв русской мысли, вместе с тем сделать ее такой же объективной и такой же зрячей, как, до пустим, немецкая философия. Он вообще считал, что фило софия есть только немецкая. Он считал, что на базе веет написанного прежде еще только можно начать создание рус ской философии». — См.: Диалог. Карнавал. Хронотоп Научный журнал. Витебск, 1992. № 1. С. 114. 20

Тут вышла одна великая ошибка с обеих сторон, — уточняп Достоевский свой «парадокс», — и прежде всего та, что все эти тогдашние западники Россию смешали с Европой, при няли за Европу серьезно и — отрицая Европу и порядок се, думали, что то же самое отрицание можно приложить и к России, тогда как Россия вовсе была не Европа, а только ходила в европейском мундире, но под мундиром было со всем другое существо...

Groys В. Gesamtkunstwerk Stalin. Munchen, 1988. Для Б.Гройса, как для всех интерпретаторов Бахтина, мыслящих в границах так называемой «формалистической парадигмы» (деконструктивизм), камнем преткновения оказался ранний Бахтин — его работа об «авторе» и «герое», не говоря уже о «К философии поступка». И это не случайно. Ведь обрисованная им парадигма «кризиса авторства» поразительным образом оборачивается реальностью понятия в постсовременных, начиная с 60-х годов, попытках, у нас и на Западе, освоить взаимоотношения «героев-идеологов» Достоевского друг с другом и с точки зрения «радикально новой авторской позиции по отношению к изображаемому человеку» («Проблемы поэтики Достоевского», с. 77) как отрицание всякого авторства и всякого взаимоотношения во имя «свободного» Я, т.е. в плане «эстетического помешательства». Как постмодернист, Б.Гройс сам «остраняет» в лице Бахтина собственного (деконструируемого) Двойника. Этот рессентимент Б.Гройс весьма последовательно довел до конца в статье «Эстетическое оправдание» сталинизма Бахтиным», где смеховал «неофициальная культура», принципиально и более чем прозрачно противостоящая всякому «официальному» политизированию и идеологическому насилию, подвергнута тотальной политизации и идеологическому насилию в качестве официально-бессознательного символа «тоталитаризма» и «сталинизма». См.: Boris Groys. Grausamer Rarneval: Michail Bachtins «asthetische Rechtfertigung» des Stalinis- mus. Frankfurter Allgemeine Zeitung, 21. Juni 1989. Б.Гройсу с необычной для западных правил игры резкостью возразила Р.Лахманн, назвав его эссе-донос западному общественному мнению на русского мыслителя «демагогическим». См.: Lachmann R. Versohnung von Leben und Tod im Lachen: Der russische Theoretiker Michail Bachtin (1895—1975) laiit die Stimmen der Text laiit werden. — Frankfurter Rundschau, 10. April 1990. № 85. Думается, реакция Р.Лахманн — не только следствие естественного негодования честного исследователя против деконструктивистского «перформанса», но и кое-что еще. Ведь Р.Лахманн в своих анализах и «карна- вализации» и «диалогизма» во многом сама опирается на те же самые деконструктивистские понятия и авторитеты, что и Б.Гройс, деконструирующий Бахтина с помощью этих понятий и авторитетов. Еще раз: «принципиальная неконцепту- альность» западной науки — именно в том, что она мыслит только концепциями и не мыслит в принципе того, какая реальность (социокультурный контекст) соответствует или может соответствовать этим концепциям. Зато нам приходится расплачиваться за эту слепоту, «протестующе» доводя ее до полного абсурда. 22

См.: Гваттари Ф. Язык, сознание и общество // «Лотос». Книга 1-я: Разум: Духовность, Традиции. Л., 1991. С. 152160. 23

В терминах Гегеля и Г.-Г.Гадамера, это — «конец искусства», конец эстетики «гения» и «эстетического неразличения», — ее и завершает, в ситуации «конца нового времени», деконструктивистская парадигма. См. об этом, в частности: Gadamer H.-G. Ende der Kunst? Von Hegels Lehre vom Vegangenheitscharakter der Kunst bis zur Antikunst von heute // Ende der Kunst — Zukunft der Kunst. Munchen, 1985. S. 16-33. 24

См. авторизованный русский перевод «Пепельной среды» в «Бахтинском сборнике». Книга 2-я. С. 223-242. 25

Adorno-Konferenz. Hrsg. von Ludwig von Friedehurg и in I Jiirgen Habermas. Frankfurt a.M. 1983. S. 95. 26

См.: Вопросы философии. 1989. № 9. С. 82. 27

Там же. 28

Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 197,'> С. 12 и след. 29

См. полемику между Морсоном и Хиршкопом в кн.: Bakhtin

Essays and Dialogues on His Works. Ed. by G.S.Morson, Clil cago and London, 1986.

i() Барт P. Драма, поэма, роман // Называть вещи своими имг нами. М., 1986. С. 139.

" См. новейшие работы о Бахтине Б.Гройса, М.К.Рыклина, И.Н.Фридмана, В.Бейлиса и др.

i2 Frioux С. Bakhtin devant on demiere nous // Litterature. N I, Fevrier 1971. P. 108-115.

11 Н.А.Бердяев, высланный в 1922 г. из России, познакомилої и сошелся во время пребывания в Берлине с кружком «Патмос», куда входили Бубер, Ф.Розенцвейг, О.Розешн ток и др. С этим связан пронесенный через всю жизнь ин терес Бубера и его друзей к русской религиозно-философ ской мысли.

м Цит. no: Rosenstock-Huessy. Out of Revolution. Autobiogra phy of Western Man. Norwich (Vermont), Argo Books, 19(i!i P. 741.

i5 См.: Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: новьііі диалог человека с природой. М., 1986.

«Вопросы философии», 199.)