§ 3. Внешняя политика Молдавского княжества

Прекращение венгерско-польской унии создало условия для ликвидации зависимости Молдавского княжества от венгерской короны, в связи с чем Молдавия стала заинтересована в сотрудничестве с объединившимися Польшей и Литвой. В то же время прежний статус зависимости от Людовика I, который являлся одновременно и польским королем, не исключал соответствующих претензий со стороны Ягайло, стремившегося подчинить Молдавию Польше, как это было осуществлено на Галичине, где в 1387

г. были ликвидированы позиции венгерских феодалов и восстановлены позиции Польши. Перспектива такой опасности вынуждала сотрудничать с силами, которые были против унии в Восточной Европе вообще и в Великом княжестве Литовском в частности. Речь идет о появлении оппозиционных настроений украинских феодалов на Волыни, Киевщине, Подолии, которые сотрудничали с Великим Владимирским (Московским) княжеством, чтобы избежать поглощения этих земель Польским королевством40.

Летописная запись 1386 г. сообщает о бегстве сына Дмитрия Донского Василия из Орды, где он находился в качестве заложника с 1382 г., и о прибытии его «в волохи («великие волохи») к Петру воеводе»41, т. е. в Молдавию к господарю Петру Мушату. Представляется важным специальное упоминание в летописях о пребывании его в Молдавии, хотя побывал он и в Киеве, и на Подолии и в других местах Великого княжества Литовского. Его встречи с киевским митрополитом Киприянем и соперником Ягайло в литовских делах Витовтом42 свидетельствуют о контактах наследника московского престола с реальными или потенциальными оппозиционными к унии силами и об особом внимании к Молдавскому княжеству. Конкретные результаты встречи Василия Дмитриевича с Петром Мушатом остаются неизвестными. Но после пребывания его в Суча* ве на Руси стало распространяться больше сведений о Молдавии, а русские летописцы начали проявлять к ней больше внимания43.

Однако на первых порах силы, настроенные против унин Польши с Литвой, эффективных результатов не достигли. В 1387—1389 гг. большинство удельных литовских князей признали зависимость от польского короля и великого литовского князя Ягайло и принесли ему вассальные присяги верности44. Резко изменилось и положение Молдавского княжества, на что быстро отреагировал и молдавский господарь Петр Мушат. В 1387 г. он прибыл во Львов и, «никем не принужденный или побуждаемый, с твердого знания и доброй воли бояр своих верных» дал присягу на верность польскому королю, королеве Ядвиге, их законным наследникам и короне Польского королевства, объявив себя, свой народ, свою страну, крепости Молдавии «и другие владения» в вечном послушании. Он обязывался верно служить им всем и во всех делах45. Идентичную присяжную грамоту, воспроизводящую положения грамоты воеводы, заверили своими печатями и личной присягой сопровождавшие Петра бояре, которые выступили от имени всех «землян молдавских» (terrigenarum)46, т. е. от имени всего населения княжества.

Этот коренной поворот во внешней политике Молдавии произошел в условиях, когда крайне обострились польско- венгерские отношения. В том же 1387 г. Польша полностью восстановила свои позиции в Галицкой Руси. В ответ новый король Венгрии Сигизмунд Люксембургский, выступая в качестве преемника Людовика I, не преминул поднять вопрос о спорных территориях, потерянных после распада венгерско-польской унии. Противоречия из-за этих территорий приобрели столь острый характер, что надолго обусловили враждебность в отношениях между Польшей и Венгрией47. Объектом острых споров между ними становится также Молдавия. Заинтересованными в сдерживании венгерской экспансии оказались не только Польша, но и Молдавское княжество, и литовские феодалы. Венгерский король в своей антипольской политике часто натравливал на Польшу и Литву Тевтонский орден, а Молдавия приобретала важное значение для Польши в ее антивенгерской политике и в связи с тем, что открывала польской дипломатии выход к Валашскому княжеству, расположенному у южных границ Венгерского королевства48. Все это создавало основу для политического сближения Молдавии с Польшей и Великим княжеством Литовским.

Борьба Молдавии за обеспечение государственной самостоятельности в 80-е, а также в последующие годы отражена и в церковной политике, в частности в стремлении молдавской церковной организации достичь самостоятельности. Не случайно, что именно в 80-е гг., т. е. во время ликвидации вассально-даннической зависимости Молдавии от Венгерского королевства, острого противоборства Польши и Венгрии за галицкие земли и вовлечения Молдавии в круг военных вассалов Польши для противодействия Венгрии, начинается длительный конфликт молдавских воевод с константинопольским патриархом.

Патриарх учредил новую митрополию, называемую то Русовлахийской, то Мавровлахийской, но так или иначе относившуюся к землям на востоке Карпат, т. е. и к собственно Молдавскому княжеству, и к землям, сохранившимся в сфере политического влияния Венгрии, назначив во главе ее митрополита Иеремию. Но в Молдавии отказались принять митрополита, а как главу церкви воеводы поддерживали белгородского епископа Иосифа (возглавлял церковь Русовлахии), а также епископа Мелетия (возглавлял церковь Мавровлахии). Суть конфликта заключалась в следующем. Воеводы Молдавии стремились добиться самостоятельной церкви, что увеличило бы их политическую независимость. Своими же решениями константинопольский патриарх и синод вовлекали молдавскую церковь в одну организацию с теми, на земли которых продолжала распространяться сфера политического влияния Венгерского королевства. Если раньше церковную зависимость Молдавии от Галицкой митрополии мог использовать в своих целях польский король, то сейчас уже венгерский король мог использовать новую митрополию для усиления давления, чтобы восстановить утерянные позиции в Молдавском княжестве. Не исключено, что своим решением патриарх прямо подыгрывал венгерскому королю, добиваясь его содействия в борьбе с османами. Условия же для церковного объединения земель на востоке Карпат могли возникнуть только при достижении их политического единства. Поддерживая епископа Мелетия, воеводы, вероятно, старались подготовить идеологическую почву для того, чтобы попытаться ликвидировать влияние Венгерского королевства в юго-западной части Днестровско-Карпатских земель и включить эти земли в состав своего княжества.

Договоренность с Польшей, достигнутая в 1387 г., представляла собой прежде всего соглашение, направленное на сдерживание Венгерского королевства, хотя в документе оно не упоминалось и даже не перечислялись конкретные обязательства сторон. В то же время формулировки грамоты Петра Мушата и его бояр свидетельствуют, что молдавская сторона становилась вассалом польской, поскольку обязывалась не просто соблюдать условия соглашения, но и служить польскому королю.

Соответствующий документ, подписанный тогда же королем Ягайло, не сохранился, и потому его содержание неизвестно. В 1433 г. специальной грамотой Ягайло подтверждал все ранее выданные молдавским вассалам грамоты. Из них явствует, что еще в 1387 г. в ответ на военные обязательства молдавского воеводы и признание им сюзеренитета польской короны польский сюзерен документально закреплял и гарантировал права Петра Мушата на «Во- лошскую землю всю... во всех ее границах» по р. Колочин и через поле Балохова до Днестра и по Днестру вниз до Черного моря49. Другими словами, в 1387 г. на договорной основе была ликвидирована почва для территориальных недоразумений между Молдавией и Польшей. За основу была принята сложившаяся к тому времени этническая естественная граница Волошской земли, т. е. граница земель, где большинство населения составляли волошские жители. Поскольку эта граница проходила вниз по Днестру, значит ко времени подписания соответствующих документов в состав Молдавского государства входила уже и юго-восточная часть Днестровско-Карпатских земель. Обстоятельства, при которых произошло включение этих земель в состав Молдавского княжества, остаются пока неизвестными.

Несмотря на то, что Молдавия оказалась на положении вассала Польши, в ее лице она приобрела, пусть и не всегда стабильного, надежного, но тем не менее сильного союзника, который располагал и поддержкой Великого княжества Литовского. Правда, у Молдавии в то время не существовало выбора. Она оказалась вынужденной пойти на это перед лицом экспансии венгерских феодалов. Мол- давско-польский договор 1387 г. неоднократно обновлялся, повторялся и уточнялся в зависимости от того, как конкретно складывалось международное положение для одной и другой стороны. Признание сюзеренитета польского короля обусловливалось необходимостью предотвратить восстановление сюзеренитета венгерского короля. Очевидно, это было для Молдавии предпочтительнее.

Антивенгерская направленность военного сближения Молдавии с Польшей, включение в текст соглашения пунк- та о правах молдавского воеводы на всю Воптпгкуот землю дают основание думать, что молдавско-польское соглашение і сю/ г. укрепило намерения воеводы приступить к присоединению также территории юго-западной части Днестровско-Карпатских земель, где еще сохранялась политическая сфера влияния Венгерского королевства. Эта область на рубеже 80—90-х гг. XIV в. была включена в состав Молдавского государства, когда за счет сферы политического влияния Венгрии в Нижнем Подунавье расширило свои границы и Валашское княжество. В резуль- тате была установлена граница между Молдавией и Вала- ^хией*°.

Территориальные изменения способствовали созданию более благоприятных возможностей для противодействия экспансии Венгерского королевства в Восточном Прикарпатье и Нижнем Подунавье. В 1389—1390 гг. при посредничестве Молдавии между Польшей и Валахией велись переговоры, в результате которых был заключен польско-ва- лашский договор откровенно антивенгерской направленности5*. Антивенгерский характер ясно и четко сформулированного договора не оставляет сомнений в том, что он не был результатом стремлений господаря Валахии Мирчи Старого создать антиосманский фронт с участием Молдавии и Польши, что иногда утверждается в историографии52. Османы уже приближались к границам Валахии, но в Молдавии и Польше угроза еще не ощущалась, во всяком случае, она не была заметна во внешнеполитической деятельности обоих государств.

Тем временем Сигизмунд Люксембургский готовил войска для нападения на Молдавию53. Направленность военных приготовлений против нее не случайна. И дело не только в распространении границ княжества на земли, составлявшие ранее сферу политического влияния Венгрии. Польско-валашский антивенгерский союз вряд ли мог существовать без содействия Молдавии. Для того, чтобы он распался, необходимо было вывести из его состава Молдавию.

Однако вторжения венгерского войска не произошло, да и сам валашский господарь Мирча Старый начал отходить от союза с Польшей под воздействием резко возросшей в начале 90-х гг. османской опасности, что обусловило его большую заинтересованность в сближении с Венгрией для совместных действий против османов54. Отходу Мирчи Старого могло содействовать и нежелание Польши и Молдавии ввязываться в открытые конфликты с османами, которые практически завершили завоевание Болгарии, покоряя и другие страны Балканского полуострова, где интересы османов скрещивались с интересами того же Венгерского королевства55.

В Молдавии и Польше, по-видимому, либо не хотели замечать исходившую от османов опасность, либо ее не осознавали. Во всяком случае венгерско-валашско-османские столкновения казались даже удобными и во многом облегчали антивенгерские молдавско-польские акции.

Венгерские феодалы стремились к проникновению на Балканы не для защиты Европы от османов, а для под* чинення своей власти южно-славянских земель. Другое дело, что реализация этих планов должна была привести и привела к столкновению с османами. Борьба с османами являлась условием, без которого Венгрия не могла бы реализовать свои интересы на Балканах. А стремление к их реализации объективно диктовало необходимость противостояния османам. Отвлечение сил Венгрии на Балканах в то время соответствовало антивенгерским целям польского короля и его молдавского вассала.

В начале 90-х гг. изменения происходят и в Молдавии. Умер воевода Петр Мушат, инициатор вассального договора с Польшей, и престол перешел к его брату Роману. Он предпринял враждебную по отношению к Польше акцию, напав на соседнюю с Молдавией Галицкую область, Покутье с городами Снятином и Коломыей. В качестве предлога были использованы требования о пога шении части выданного Ягайло Петром Мушатом в 1388

г. крупного денежного займа, в счет которого польский король заложил господарю ряд своих владений на Галичине57.

Воевода учитывал обострение обстановки и ухудшение позиций Ягайло в Великом княжестве Литовском, где его сопернику Внтовту практически удалось отвоевать большую часть княжества. Чтобы не потерять полностью влияния в Литве и избежать выхода ее из унии с Польшей, Ягайло уступил княжение в Литве Внтовту на условиях почти полной ее автономии при сохранении хотя бы формальной унии двух государств58.

Проводя антипольские акции, воевода Роман опирался на союз с подольским князем Федором Кориатовичем, настроенным как против унии Польши с Литвой, так и против чрезмерной централизации в самом Великом княжестве Литовском и подчинения власти великого князя удельных княжеств. Примирение Ягайло с Витовтом осложнило положение Романа в конфликте с Польшей. Тем не менее он продолжал оказывать помощь своему подольскому союзнику, против которого весной 1393 г. Витовт развернул военные действия, чтобы упрочить свое положение на Волыни, Киевщине и Подолии. В преддверии таких событий воевода Роман пытался наладить отношения с Польшей: 5 января 1398 г., незадолго до решающих битв Витовта с Федором Кориатовичем на Подолии, Роман издал в своей столице вассальную грамоту польскому королю. В ней многократно подчеркивалось, что он является обладателем «Земли Волошской», то есть всех земель княжества в тогдашних его новых границах, однако ничего не сказано насчет земель Покутья59. Выдача ему ответной грамоты короля, на что .указывает упомянутый уже документ 1433 г., позволяет предположить, что сюзерен также был готов исчерпать конфликт со своим молдавским вассалом. Но последний, тем не менее, продолжал поддерживать подольского князя Федора Кориатовича. Тем временем Витовт взял верх, Кориатович бежал в Венгрию, а многие его сторонники и, вероятно, часть войска нашли убежище в Молдавии60.

Ягайло организовал репрессии против Романа, используя своего брата Свидригайло, которого он противопоставлял Витовту в литовских делах. Воевода был схвачен и брошен в заточение у короля61, а на престол княжества посажен воевода Стефан62. Получив престол из рук польского короля, новый воевода должен был принять все условия, выдвинутые Ягайло. Очевидно, слишком общий ха рактер соглашения 1387 г. касательно военной помощи вассала сюзерену не устраивал польского короля. По-видимому, он теперь не был удовлетворен полностью и грамотой Романа 1393 г., где были более конкретные условия военной помощи королю.- В ней, однако, были невыгодные для польской стороны условия, что вассал не должен был выступать на стороне своего сюзерена в случае конфликтов в Пруссии, Литве и дальше Кракова63, в чем ярко проявилось стремление молдавской стороны придать договору характер соглашения только против Венгрии. Польское правительство это не устраивало. Вот почему в присяжной грамоте Стефана и его бояр не только сформулирован отказ от Покутья, на которое покушался Роман, но и внесены военные обязательства Молдавии оказывать Польше помощь «на далекие страны, дальше Кракова и Вели- копольши к немцам крестоносцам», т. е. даже против Тевтонского ордена64.

Участие Польши в смещении воевод Молдавии, повышенные военные обязательства княжества по отношению к Польше свидетельствуют не только о попытках польского правительства закрепить зависимость Молдавии от Польши, но и об определенных результатах в этом направлении. Молдавия участвует в проведении акций по возвращению Валахии к заключенному ранее договору с Польшей против Венгрии. Пользуясь тем, что Мирча Старый и король Сигизмунд были заняты подготовкой к антиосманской кампании в Болгарии (которая кончилась для них и других антиосманских союзников катастрофой под Никополем в 1396 г.), престол Валахии с помощью Польши занял Влад65.

Результатом этой акции была довольно быстрая реакция со стороны Сигизмунда Люксембургского. Несмотря на османскую опасность, венгерский король решил напасть на Молдавию с целью оторвать ее от Польши и обратить ее, как и Валахию, в вассала Венгрии, ликвидировав тем самым возможность для польской дипломатии создавать широкий фронт противодействия дипломатии Венгрии.

Уже в конце 1394 г. на юго-западной границе Молдавии шли подготовительные работы для обеспечения беспрепятственного вторжения венгерского войска во главе с самим королем. Оно состоялось в начале следующего 1395 г. и осуществлялось столь стремительно, что венгры довольно быстро оказались у крепости Нямц, где укрывался воевода Стефан. Будучи застигнутым врасплох и не располагая силами, чтобы дать решительный отпор, воевода по просил мира на условиях признания им своей вассальной зависимости от венгерского короля. Посчитав цель достигнутой, Сигизмунд Люксембургский повернул войско обратно, но недалеко от венгерской границы, на юго-востоке Карпат, у Ойтузского перевала войско Стефана настигло и разбило его66.

Неудача венгерского войска показала, что в тех условиях добиться своих целей в отношении Молдавского княжества венгерский король не мог даже вооруженным путем. Однако его претензии сохранялись. Венгерская сторона пыталась их осуществить дипломатическим путем.

Что же касается внешней политики Молдавии конца XIV в., то она изучена недостаточно. Власть воевод в этот период была нестабильной, на престоле происходили частые смены. Довольно быстро исчез с политической арены воевода Стефан, и в 1399 г. страной правил уже его брат Юга, который вскоре также потерял власть. На рубеже XIV—XV вв. престола добился их брат Александр67.

В эти годы довольно сложными были и отношения Молдавии с Польшей. Естественно, что крайняя внутренняя нестабильность отразилась на способности ведения какой- либо целенаправленной внешней политики. К тому же навязывание повышенных военных обязательств на довольно отдаленном направлении внешней политики Польши не соответствовало целям внешней политики Молдавии, которая должна была решать задачи, касавшиеся ее собственных рубежей. После 1395 г. Молдавия могла уже не так сильно опасаться притязаний со стороны Венгерского королевства, обеспокоенного усилившейся османской экспансией на Балканах с приближением границ Османской империи вплотную к нижнему Дунаю. К 1397 г. османы подчинили все болгарские земли и подошли к границам Венгрии, создав угрозу странам Центральной Европы68. Король Сигизмунд Люксембургский опасался потерять венгерский престол после смерти в 1395 г. его жены Марии. И поскольку ориентация Молдавии на Польшу объяснялась необходимостью предотвратить претензии на господство со стороны Венгрии, то ослабление опасности с ее стороны для Молдавии приводило к меньшей заинтересованности в пропольской ориентации. Это еще сильнее ощущалось в условиях усиливавшихся попыток польского правительства закрепить зависимость Молдавии от Польши, прямо вмешиваться во внутренние дела княжества и использовать его для реализации целей внешней политики Польского королевства.

В какой-то степени на молдавско-польских отношениях сказались и затруднения, с которыми столкнулся в Польше король Ягайло после смерти королевы Ядвнги в 1397 г. Возникла угроза потери им польской короны, прекращения унии Польши с Литвой и новых столкновений с Витовтом за обладание великокняжеским литовским престолом. В таких условиях Молдавии приходилось больше считаться с Великим княжеством Литовским, где Витовт практически стал официальным и вполне самостоятельным главой государства, пользуясь политической поддержкой правителей Тевтонского ордена и Сигизмунда, которые поддерживали планы провозглашения Витовта королем, а его княжества— королевством, т. е. самостоятельным государством®9. Правда, Витовт также преследовал в Восточной Европе цели, далекие от интересов Молдавии. Его замыслы подчинения всех русских земель привели к резкому обострению противоречий с Владимирским (Московским) княжеством. Но в то же время Великое княжество Литовское вело активную политику против ордынских правителей, пытавшихся реализовать свои «права» и на все восточноевропейские пространства70, т. е. на все земли, некогда входившие в состав Золотой Орды, в том числе и земли Молдавского княжества в Северном Причерноморье. Из всего сказанного выше можно понять причину участия молдавских отрядов во главе, возможно, с самим воеводой Стефаном на стороне Витовта и беглого хана Тохтамыша в битве с ордынскими войскайи, киТорая состоялась на Ворскле в Поднепровье 12 августа 1399 г. Но Витовт потерпел полное поражение71. С этого времени воевода Стефан перестает упоминаться в документах Молдавского княжества72. О внешней политике Молдавии после этого события вплоть до начала XV в. почти нет сведений.

* * *

На рубеже XIV—XV вв. завершается в основном процесс консолидации Молдавского феодального государства, его раннефеодальный период развития. К этому времени в целом сложился феодальный общественный строй, сформировались классы феодально-зависимого крестьянства и феодалов-землевладельцев (светских и духовных), эксплуатировавших труд крестьян. Обеспечивая интересы господствующего класса, феодальное государство содействовало завершению процесса феодализации, подавляло сопротивление непосредственных производителей, стремилось к расширению границ княжества, защищало от внеш ней агрессии. Значительная часть земель оказалась в составе государственного фонда, что служило материальной основой для укрепления власти господаря.

Консолидация Молдавского государства происходила в сложной международной обстановке, в условиях постоянной опасности его подчинения Венгерскому или Польскому королевствам. В первые годы существования Молдавского княжества сохранялась угроза со стороны Золотой Орды, до 70-х гг. владевшей юго-восточной частью Днестровско- Карпатских земель. Формирующейся молдавской дипломатии удалось не только предотвратить опасность потери самостоятельности княжества, но и расширить его границы за счет земель, зависимых от упомянутых держав или представлявших предмет их владетельных претензий. Упорство, с которым венгерская корона добивалась восстановления зависимости от нее Молдавии, предопределило постоянство ориентации молдавской дипломатии на Польшу и Литву. Но это обстоятельство польская дипломатия использовала для все большего вмешательства во внутриполитическую жизнь княжества. Поэтому Молдавское государство шло на сближение с силами, противостоявшими Польскому королевству на востоке — русскими княжествами, управляемыми литовскими князьями и входившими в Великое княжество Литовское, а после унии Польши и Литвы — с силами, противостоявшими этой унии. Наметилась также ставшая в дальнейшем одним из главных направлений политики Молдавского княжества ориентация на союз с русскими княжествами, в особенности с Великим княжеством Московским.

Таким образом, одновременно с завершением раннефеодального периода развития Молдавского государства четко определяются основные линии его внешней политики. Они будут продолжены и в дальнейшем, когда Молдавское княжество вступит в период развитого феодализма, в условиях новых внешнеполитических факторов, которые предстояло учитывать молдавской дипломатии.