Символ веры

Б. Кутузов: «Первый Вселенский Собор, состоявшийся в 325 году в Никее, низложил арианство, сущность которого состояла в исповедании Сына Божия не Сыном по существу, а всего лишь творением Бога Отца.

«Встал вопрос жизни и смерти: быть или не быть самому христианству», - пишет А.В. Карташев. Ересь Ария подменяла саму суть христианства как религии искупления. «Диалектически арианство вело к антитроичности Бога, к обессмысливанию вочеловечения. Это был бы стерильный монотеизм, подобно исламу и иудаизму».
Отцы Первого Вселенского Собора изложили православное учение в Символе веры, где с особой выразительностью изложено учение о единосущии Сына с Богом Отцом. На Соборе была выработана знаменитая догматическая формула «единосущного Отцу». Всего лишь одно слово «омоусиос» (единосущный) играло огромную роль, поскольку имело антиарианскую
направленность (слово «омиусиос» (подобосущный) искажало учение о соотношении сущности Отца и Сына - прим. авт.).
А.В. Карташев: «Ни много ни мало, только «омоусиос»!!! Словечко, о которое, как об адамант, разбились головы сотен восточных богословов! Против которого восставал 70 лет почти весь Восток». Именно в этом догматическом и историческом контексте и следует рассматривать правомерность изменения текста Символа веры в процессе никоно-алексеевской реформы».35
Старый текст: «. рождена, а не сотворена, единосущна Отцу.».
Новый текст: «. рожденна, несотворенна...».
Благодаря союзу «а», в Древлеправославном Символе веры с особой выразительностью изложено учение о единосущии Сына с Богом Отцом. В новом же тексте союз «а», или как раньше говорили «аз», убрали. Стоило ли подобным образом «улучшать» Символ веры?
Второй Вселенский Собор (381г., Константинополь) утвердил Символ Никейский и присовокупил к нему последние пять членов.
А.В. Карташев: «Данный Никео-Цареградский символ. блещет точностью догматических выражений и литературной ритмичностью. Богословски неточное и даже прямо ошибочное выражение Никейского ороса «из сущности Отца» «молча» опущено. А после богословского бреда Маркеллова о рождении Сына в один из «эонов» здесь утверждено рождение Сына раньше всех «эонов» («прежде всех век»)».36
К сказанному можно добавить, что против тех же гностических фантазий Маркела о конце эона Сына утверждено: «Его же царствию несть конца» (старый текст). Новый текст, как известно, выглядит несколько иначе: «Его же царствию не будет конца». Соответствующее слово в древнегреческом языке означает как настоящее, так и будущее время: «. нет, и не будет конца» Oxgt; T'nj Paoiletaj ойк eatai teloj. В славянском языке нашлось еще более подходящее слово, которое четко и лаконично выражает мысль, что вечное Царство Христово уже наступило, а там, где наступает вечность, будущего и прошедшего времени нет, так как эти понятия свойственны конечному, временному миру, но не Царству Небесному, в котором несть времени. Поэтому в дониконовском Символе веры четко определено: «Его же царствию несть конца».
Когда реформаторы «улучшили» данное место Символа веры, то по «странному» стечению обстоятельств оно стало таким же, как и в католическом символе, в котором оно также звучит в будущем времени. Порча текста очевидна, так как «исправленный» текст вносит двусмысленность, позволяющую полагать, что вечное Царство Христово с Его воплощением,
искупительной жертвой на кресте и Воскресением еще не наступило, но лишь наступит в будущем, а это перекликалось с иудейским представлением, что мессия еще придет в мир и воцарится в нем.
Изменение коснулось и другой части Символа веры:
Ст. текст: «И в Духа Святаго, Господа истиннаго и Животворящаго».
В новом тексте слово «истинный», симметрично применяемое в Символе веры к Отцу и Сыну, было снято, и Святой Дух стал именоваться просто «Господом».37 Соответствующее слово в греческом тексте (кйршд) есть имя существительное и имя прилагательное, т.е. могло быть переведено и как «Господь», и как «господственный». Слово кйршд, как имя прилагательное, кроме своего первоначального значения (господственный, господствующий) имеет и другие значения, как-то: главный, существенный, назначенный, собственный, узаконенный и т.д. Поскольку в славянском языке нет слова, которое одновременно являлось бы существительным и прилагательным, святыми отцами Русской Православной Церкви было определено помимо слова существительного - «Господь», поставить в текст и слово прилагательное - «истинный», чтобы подчеркнуть равночестность Святаго Духа с другими лицами Святой Троицы. Новый перевод разрушает симметрию, жертвуя смыслом ради буквального калькирования греческого текста.
Людям, ревностно отстаивающим точку зрения, что слово «истинный» никак не должно применяться к Духу Святому, полезно было бы знать, что свт. Григорий Богослов в свое время был недоволен вышеуказанным местом Символа веры. На Втором Вселенском Соборе, по его мнению, вера в Божество Святаго Духа не прозвучала достаточно четко.
Свт. Григорий Богослов: «До сих пор ничто не приводило в такое колебание целую вселенную, как дерзновение, с каким мы провозглашаем Духа Богом. Это, как известно, и меня
- 38
подвергло нерасположению друзей».
А.В. Карташев: «На Соборе 381г. не могли не спорить о Святом Духе уже по поводу 36 епископов-македонианцев. Но была группа епископов, гораздо более близкая. Они принимали никейскую веру, т.е. единосущие Сына с Отцом, но о Духе сказать это не решались. Их-то и называет святитель Григорий «серединные люди». Вот это и отразилось на слабостях формул Никео-Цареградского Символа. В нем Дух Святой не назван ни «единосущным», ни «Богом». Он (Собор) был любовной шелковой сеткой, которую накидывали отцы Собора на своих закусивших удила собратьев-духоборцев».38
Иеромонах Иларион (Алфеев): «На Соборе слова из Никейского Символа «и в Духа Святаго» были существенно расширены: «и в Духа Святаго, Господа Животворящаго, от Отца исходящаго, со Отцем и Сыном споклоняемаго, вещавшего через пророков». Однако в этих словах нет ни прямого утверждения о Божестве Святаго Духа, ни утверждения о «единосущии» Духа Сыну и Отцу. Греческое слово кйршд «Господь» не есть синоним слова «Бог»: оно является лишь почетным титулом и означает «господин». О Сыне Божием в Символе веры сказано: «Бога
39
истинна от Бога истинна. единосущна Отцу», а о Святом Духе этого не сказано».
Из этого можно сделать вывод, что, во-первых, Никейский Символ веры был расширен и улучшен в свое время (не побоялись исправить и улучшить), а во-вторых, некоторые св. отцы были недовольны принятой Константинопольским Собором формулировкой о Божестве Святаго Духа, так как она была компромиссной. И в-третьих, славянский дореформенный Символ веры в каком-то смысле даже лучше самого оригинала-первоисточника, так как в нем были частично исправлены некоторые недостатки греческого Символа, которые присутствовали и присутствуют в нем по вышеуказанным причинам. Из этого следует, что св. отцы Русской Православной Церкви нисколько не погрешили в том, что, переводя греческий Символ, улучшили его, подчеркнув равночестность Святаго Духа с другими лицами Святой Троицы. Что же касается компромиссной формулировки Никео-Цареградского Символа о Божестве Святаго Духа, то об этом весьма полезно было бы знать защитникам реформированного Символа веры, так как, защищая новый Символ, многие новообрядные богословы даже не подозревают, что, борясь со словом «истинный» в Древлеправославном Символе, они следуют по стопам «серединных людей», то есть тех отцов, которые не решались признать Духа Святаго Богом истинным, единосущным Отцу и Сыну.
Уже более трех веков новообрядчество страдает вышеупомянутой «нерешительностью» - боится «согрешить», назвав истинным Духа Святаго, но разве не очевидно то, что Он действительно является таковым, и не безумие ли столько времени переживать и спорить об этом?

Итак, убрав союз «а» из Символа веры, реформаторы ослабили его антиарианскую направленность, а убрав слово «истинный», принизили Духа Святаго Бога истиннаго и Животворящаго. Не следует забывать, что Сам Господь Исус Христос называет Духа Святаго «Духом истинным»: «И аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам. Да будет с вами в век, Дух истинныи» (Ин. 14; 15-17).
Известно, что хорошим является тот перевод, который, прежде всего, точно передает смысл исходного текста, максимально адаптируя его к особенностям того или иного языка. Другими словами, для того чтобы русские лучше поняли греков, переводчик должен говорить русскими речевыми оборотами, а не греческими на русском языке. Нет ничего плохого в том, что переводчики (св. отцы), переводя греческий Символ веры на славянский язык, старались не просто бездумно калькировать исходный текст, но глубже раскрыть его смысл, творчески (не по убивающей букве) подходя к своей работе и исправляя те или иные неточности, допущенные в прошлом. Реформаторы же уцепились за букву, обвинив в приверженности букве тех, кто поступал по духу. Поскольку новаторов не интересовали богословские аспекты проводимой ими реформы, так как цели были совсем иные (об истинных целях никоновой реформы будет сказано ниже), постольку и «правка» книг, в которой не было нужды, проводилась спешно, без должного внимания и творческого отношения к делу. Именно по этой причине в новых текстах появились так называемые «грецизмы» (буквальный перевод с греческого языка на церковнославянский без учета его особенностей): «носить на объятиях», «видеть перстом», «без сравнения серафим», «уразуметь очесы» и т.п. При сравнении старого и нового текстов возникает ощущение, что книги «исправляли» только ради того, чтобы в них все стало не так, как было раньше. Патриарх Никон так и говорил Арсению Греку (правщику книг), воспитаннику иезуитской коллегии в Риме, чтобы тот правил книги «как-нибудь, лишь бы не по-старому»40, чем тот и занимался, преследуя цели временные, а не вечные.

Ст. текст: «и воплотившагося от Духа Свята, и Марии Девы вочеловечшася».
Н. текст: «и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася».
В старом тексте богословская мысль выражена точно: Сын Божий воплотился от Духа Святаго, вочеловечившись от Девы Марии. В новом тексте акценты расставлены несколько иначе. Из нового текста мы узнаем, что Сын Божий воплотился и от Духа Святаго, и от Девы Марии, и вочеловечился (видимо, после воплощения). При чтении «исправленного» текста, который после реформы, по сути, стал таким же, как и в католическом символе веры, невольно может возникнуть аналогия с человеческим зачатием: от мужа и от жены, после чего образуется плод и рождается ребенок. Старый текст исключает такое (плотское) понимание догмата Боговоплощения, следовательно, имеет больший духовный смысл. В новом тексте также не сказано от кого Сын Божий вочеловечился, так как слово «вочеловечшася» отделено от слов «Марии Девы» запятой и союзом «и», как будто Сын Божий вочеловечился Сам по Себе, а не от Девы Марии. Господи, помилуй! На ум невольно приходят слова свт. Феофана Затворника: «Богослужебные книги надо вновь перевести, чтобы все было понятно. Кто только станет вчитываться или вслушиваться, непременно кончает вопросом: да что ж это такое?.. Архиереи и иереи не все слышат, что читается и поется, потому и не знают, какой мрак в книгах.». Да уж, действительно, там, где должен быть свет, оказался мрак.
Свт. Игнатий (Брянчанинов) писал: «Без внимания молящийся и потому не понимающий произносимых им слов что другое для себя самого, как не иностранец»? 41 То, что мы до сих пор спокойно читаем «исправленные» молитвы, говорит лишь об одном, что мы серьезно и глубоко в них никогда не вникали. Выводы из этого каждый может сделать сам.
Ст. текст: «Распятаго за ны при Понтийстем Пилате.».
Н. текст: «Распятаго же (?) за ны при Понтийстем Пилате.».
Стоило ли менять «за ны» на «же за ны»? Явно, что смысла от данного «исправления» не прибавилось, а звучать стало хуже. Видимо, в данном случае действовал все тот же принцип: «. как-нибудь, лишь бы не по-старому». Удивительно! Еще одна из «загадок» реформы, приказ Никона: печатать как-нибудь, лишь бы не по-старому. Для чего же это было нужно Никону? Если для церковной смуты, то эта цель была блистательно достигнута.

Ст. текст: «Чаю воскресения мертвым».
Н. текст: «Чаю воскресения мертвых».
Даже при нашем правильном понимании нового «исправленного» текста в самом тексте, подспудно (не ярко выражено) присутствует мысль, что «воскресение» - это некое свойство самих же мертвых, от которых оно и произойдет. Данный подтекст в новом тексте ощущается не так явно, как, например, в тексте «и воздаяние грешников узриши», в котором по причине замены дательного падежа (грешником) родительным падежом (грешников) однозначно, даже без всякой двойственности выражается мысль, что воздаяние будет не грешникам, а произойдет от самих же грешников. Однако факт остается фактом. Подобные «исправления» мы также находим и в службе преподобному Сергию Радонежскому, переделанной в духе никоновской «правки» с заменой дательного падежа родительным, что разрушает императивную семантическую структуру языка с ее специфической направленностью в значении побуждения. Вот один из примеров:
Ст. текст: «ангелом собеседниче и преподобным сожителю».
Н. текст: «ангелов собеседниче и преподобных сожителю».
По всей видимости, никоновские правщики (в основном иностранцы) в тонкостях славянского языка не разбирались, да еще и торопились, а когда человек в чем-то не разбирается, да еще и торопится, что можно ожидать от него хорошего, тем более в таком тонком и ответственном деле, как исправление богослужебных книг. Поэтому и понятно, что правщикам было не до «императивной семантической структуры языка с ее специфической направленностью в значении побуждения», о существовании которой они, скорее всего, даже не подозревали, отсюда и порча языка.
При сравнении старого и нового текстов вспоминаются слова: «Художник варвар кистью сонной, картину гения чернит». В своей книге «Камешки на ладони» современный писатель В. А. Солоухин пишет: «У стихотворения есть свои нервные узлы. Чтобы убить произведение незачем кромсать его на куски, достаточно ужалить в два три нервных узла. Операция может быть незаметной, а стихотворение, между тем, парализуется и обвисает, как тряпка».
К сказанному можно добавить, что при чтении «ужаленных» молитвословий парализуется и наш внутренний человек, и обвисает, как тряпка, так как ум молящихся, чувствуя себя будто в «прокрустовом ложе» и спасаясь от шизофрении (раздвоения), начинает скользить по поверхности текста. Это приводит к тому, что мы, читая «исправленные» молитвы, не достигаем самого главного - сути, отчего молитва у многих не имеет должной глубины и силы, так как ум сопротивляется, а ведь молитва - это одно из самых главных средств нашего спасения. В результате наш ум скучает во время молитвы и духовно не развивается, так как не получает духовной пищи должного качества, и сердце остается бес/чувственным, и холодным. Видимо, в том числе и поэтому наша молитва не становится сердечной, так как перед тем, как стать таковой, она из устной должна перейти в молитву умную.
Ст. текст: «. по писаниих».
Н.              текст: «. по писанием».
Представьте себе на минуту, дорогие братья и сестры, какая бы сегодня произошла в Церкви смута, если бы церковное начальство решило изменить Символ веры. Представив это, не сложно понять, почему изменения в освященном вековой историей Символе веры были восприняты нашими предками так болезненно. Символ веры с первых веков христианства был основой вероисповедного единства Церкви, и малейшее изменение в нем грозило разрушением этого единства. Каждый мирянин и священнослужитель свидетельствовал свое единство с Церковью точным исповеданием Символа веры. Средневековое религиозно-мистическое восприятие слова, особенно сакрального, непосредственно обращенного к богопочитанию, предполагало глубочайшую связь между словом и обозначаемой им сущностью. Такое отношение к слову исключало небрежность в выражениях, двусмысленности и неточности. Поэтому кажущиеся непринципиальными на первый взгляд изменения имели далеко идущие последствия.
27

Реформаторы становились на совершенно новые позиции, используя в качестве основного критерия истинности перевода Символа веры данные науки. Таким образом, совершался переход от восприятия сакральных текстов как абсолютной истины религиозного характера к отношению к тексту как истине научной, относительной. В религиозное мировоззрение вносился элемент релятивизма, разрушалась вера в незыблемость церковных истин.42
Древлепрдвослдвнын Символ вёры
Исповёдднге прдвослдвныл вёры , первдго соборд .
./ ч              п              /              н              ЯН              /              \              /              л              ^
ВёрУю во ^днндго бгд оцд вседержнтелл , творцд небУ н землн ,
/              ./              П              /              "              Я              /              /gt;              ЛН              0-\ г»
внднмымъ же всёмъ н невнднмымъ . И во ^днндго гдд 1с д              снд
Н„              п              /              7              m              лн              /              /              |/              |/
бжгА , ^дннородндго , нже w оцд рожденндго прежде всё^ъ вёкъ .
_              ,/              .              г»              Л              г»              л              /              П              /
Свётд w свётд , бгд нстнннд w бгд нстнннд , рожденд д не сотворенд
П              /              П              н              •              п/              V/              /              /              г»              П              /
, зднносбщнд оцУ , нмъже всл бышд . Ндсъ рддн члкъ , н ндшегю
/              /              /              /              П              /              т/              г»              г»              Л
рддн спдсенгл сшедшдго съ              неб^съ , н              воплотнвшдгосл w д^д              стд ,              н
г»/              Н              Н              /              V              /и              /
мрш двы вочлчьшдсл . рдсплтдго зд ны прн понтшстёмъ пнлдтё ,
/              п              /              п              О              *              "              и              /              /              "              "
стрдддвшд н погребенд , н воскршдго в третгн день по пнсдшн^ъ . И вошедшдго нд нбсд н сёдлщд юдеснУ» Оцд . И пдкн грлдamp;щдго со
/              »              /              /              п              / Лlt;              п              *у-              И              ./              V
слдвою , сУднтн жнвымъ              н              мертвы              , ^гюже цртвг» нёсть              концд              .
/              "              lt;              н н/              lt;gt;              »/              Л              /              Я/
втордгю соборд. И в д^д стдго гдд нстннндго н жнвотворлщдго , нже
ян я              /              л/              Л Г»/              Л Г»              /              П              /
w оцд нс^одАщдго , нже              со              оцемъ н              сномъ споклонлемд н сслдвнмд              ,
глдголдвшдго пррокн . И во              ?дннУ стУю соборнУю н дптльскУю              црковь              .
ИсповёдУю еднно крщенге , во юстдвленге грё^^въ . Ч^ю воскрсенгА мертвы . И жнзнн б^дУщдгю вёкд , дмннь .

<< | >>

↑

Источник: Смирнов В.В.. ;Падение Третьего Рима. 2010

Еще по теме Символ веры:

- Адвайта - Атеизм - Буддизм - Зарубежная художественная литература - Индуизм - Ислам - История религий - История церкви - Православие - Протестантизм - Религии разных народов - Религиозная литература - Религиозные деятели - Религия и наука - Священные тексты - Теология (Богословие) -