ОБРЯДЫ И СИМВОЛЫ

Институционализация ценностей и норм происходит не только благодаря учреждениям, но и благодаря обрядам и символам. Для этнологов обряд можно определить как формализованную и стереотипную последовательность религиозных или магических актов.

Этнологи изучают общества, в которых вся социальная жизнь состоит из религии и магии; в нашем обществе, характеризующемся все большей автономизацией святого и религиозного, ограничивать обряды религиозным контекстом было бы ошибочно. Леви-Стросс предостерегает нас от тенденции этнологов всюду видеть магическое и от страха перед табу. Он говорит, смеясь:
В монографии, посвященной землянам, одни этнограф с другой планеты описывает суеверный ужас, мешающий автомобилистам пересечь символический рубеж, просто отмеченный желтой полосой на шоссе; с паническим страхом он бы воспринял наказание в виде столкновения машины нарушителя с другим автомобилем; но мы не испытываем ничего подобного, рассматривая желтую полосу как рутинное дело; мы не придаем ей никакого эмоционального значения; как и во многих других обычных действиях, управление машиной дается само собой тому, кто к этому приспособился, потому что добросовестность, с которой водитель управляет машиной, представляется ему уже в единой концепции мира.
Простейшие обряды являются наиболее значимыми в индустриальном обществе. Но как их определить? Протоколы, церемониалы и, наконец, все правила приличия, должны быть учтены в условиях, когда они предписывают ритуальное поведение; даже на празднике. Семейный обед — это характерный обряд буржуазии XIX века; все жесты фиксированы. Расположение мест каждого из участников соответствует его месту в иерархии: дедушка и бабушка сидят в конце стола с гувернантками, слуги вообще не сидят за столом; отношения иолов выражены тем, что мужчины и женщины сидят попеременно. Обеденные приборы и меню подчиняются кропотливо составленным правилам, которые являются продуктами долгого развития и дискуссий хозяек дома. Костюмы также важны: одеваются специально для обеда. Этот церемониал теперь уже вышел из моды. Развиваются другие церемонии того же тина: например, праздник Рождества, который первоначально воплощался в Рождественской мессе, а трансформировался в ужин у новогодней елки с обменом подарками; рождественский ужин современное повторение церемониала, к которому прибавляется поцелуй в полночь; праздничный ужин (как и подарки) — это процесс, часто повторяющийся в ритуалах, такой же, как празднование именин Туссена или 11 ноября.
У одного из народов, изученных Э. Ботт[28], народа зонга, людей различают по престижу (обусловленному положением в обществе), власти (олицетворенной с кем-либо) и по формальному рангу в социальной иерархии. Эти три лестницы не пересекаются. На церемонии Кава все располагаются вокруг приготовленной для праздника еды: вождь — во главе, окруженный знатью; простолюдины — во внешнем каре, позиция каждого из них также фиксирована. В других церемониях престижная позиция служит для распределения людей по их месту в деревенской общине.. Элизабет Ботт сравнивает эту иерархию с английским правительством, в котором министры, каково бы ни было их социальное происхождение, равны за столом, но во время коронования королевы располагаются в зависимости от своего родства с ней или от положения в иерархии английской аристократии; и бывает, что члены правительства оказываются вне этой системы. Церемония утверждает относительное положение каждого индивида в соответствии с этим принципом организации. Четырнадцатого июля трибуна подчиняется строгому протоколу. В последние годы религиозные и военные ритуалы упрощаются; политика и спорт, напротив, приобретают ярко выраженные черты обрядов: “действа” с костюмами и флажками.
Арнольд ван Геннеп изучал “ритмы переходов”[29], которые во всех обществах переводят индивида из одной группы или категории в другую: рождение, возмужание, свадьба и похороны. Эти обряды всегда включают три этапа: отделение, начало и слияние. Например, католический обряд крещения начинается с отречения.от сатаны, затем принимающего таинство испытывают в вере, после чего он приобщается к Церкви. Наиболее интересно анализировать обычаи, связанные с возмужанием, ибо они отмечают момент, когда ребенок переходит в общество мужчин или женщин. Мальчик, становясь мужчиной, должен покинуть мир женщин, чтобы войти в мир мужчин, и ему самому уже предстоит пройти путь от ребенка к взрослому мужчине. Здесь можно выделить три стадии: прощание с миром женщин и детства; пбро- говую позицию, которая очень часто представляется симуляцией смерти или сродни заблудившемуся в лесу человеку, когда он исчезает из общества живущих; и наконец, приход в мир взрослых. Уход из привычного мира происходит различными способами, часто приносящими страдания или опасными, бывает, что необходима даже некоторая форма анестезии.
Один из обычаев состоит в удалении части плоти индивида; наиболее известное проявление этого обряда — обрезание, которое практикуется и у младенцев, и у взрослых. В других обществах встречается удаление клитора у женщин, причем данный обычай объясняется тем, что это единственный реальный способ сделать женщину совершенной, поскольку клитор похож на пенис. Отрезать мизинец, вырвать зуб, обрезать ногти или волосы — это обычаи, создающие непохожесть: отрезать у себя что-то, чтобы отличаться от других. Люди, которые не обрезаны, — неверующие; женщины, сохраняющие клитор, — не настоящие женщины; человек без тонзуры — не причетник.
Новый обычай связан с астрологией, которая каждому указывает поступки в соответствии с его “знаком”, определяющим человека; знак, данный при крещении (или при рождении), материализует судьбу человека и, указывая возраст, одновременно предписывает действия. В нашем обществе позиция индивида часто менее значима, чем его знак или личность, которые приходится фиксировать с помощью ритуалов и символов. В обществе, где индивида определяет положение, люди стараются демонстрировать свои знаки и личности в такой бросающейся в глаза манере.
Астролог также использует магические заклинания, связанные со здоровьем и любовью, якобы оберегая от двух основных рисков общества. Магический ритм позволяет поднять (или создать) беспокойство. Малиновский дал нам знаменитое описание обрядов, совершаемых тробрианданцами, у которых конструкция лодок, предназначенных для ловли в открытом море, опасна и ненадежна. Ловля в лагуне проста, безопасна и всегда имеет стабильные результаты — рыбу Никакой магический обряд с ней не связывается. Ловля в открытом море технически более сложна: приходится преодолевать волны и уходить далеко в море. Более того, результаты нестабильны, все зависит от наличия косяков рыбы. Чтобы приготовиться к ловле в открытом море, выполняются определенные магические обряды, которые должны оградить от опасности и принести обильную добычу. При строительстве лодок, предназначенных для ближней ловли, никаких обра- дов не выполняют.
Обряды, таким образом, одновременно связаны с представлением о вселенной и представлением об обществе и демонстрируют веру и власть.

Они поднимают беспокойство, и чем больше беспокойство, тем более тщательно должны выполняться обряды; если все же случится несчастье, это не означает, что обряды неэффективны, просто они были плохо выполнены или индивид не находился в соответствующем состоянии ума и души. Таким образом, неудача только усиливает веру. Обычаи проявляются и в общественных установлениях: например, церемония свадьбы выражает связанные с ней нормы (девственная белизна платья и сулящий успех дождь риса), олицетворяет союз между двумя родами и слияние кланов (кортеж). Свадьба только с “двумя свидетелями” говорит об отказе от общественных установлений и прославляет дружбу.
Отказ от обряда — всегда вызов обществу, его наиболее глубоким, наиболее очевидным безднам: то, что общепринято считалось правильным и молчаливо соблюдалось, вдруг предстает условностью и, следовательно, становится дискуссионным. Нормы и ценности оказываются поколебленными, и, как следствие, становятся шаткими все социальные институты и их система регуляции. Вот почему, несмотря на видимость, нет ничего более политичного, чем механизмы социальной регуляции: в конечном счете это инструменты социальной власти, а значит — господства. Отказ от вступления в брак молодежи, рожденной после 1968 года, был связан с политической обстановкой и отказом от мужского господства.
В традиционных обществах нормы и обряды принимаются и разделяются всеми, так что обряд может пародировать социальную организацию. В некоторых индейских племенах Северной Америки “церемониальный клоун” должен в процессе церемонии издеваться над вождем и священником и передразнивать обряды, которые они совершают. У зулусов во время ежегодной церемонии, длящейся четыре дня, женщины, обычно имеющие незаметные роли, “ведут танец” и действуют против правил: они прогуливаются совершенно голые и принимают непристойные позы, затем одеваются мужчинами, вооружаются, занимаются скотом и заставляют мужчин вести себя так, как обычно ведут себя женщины, не выпускают их из хижин, в то время как сами занимают центр деревни. Когда церемония заканчивается, все возвращаются на свои места и выполняют свои обычные роли. Как ни странно, социальный порядок таким отклонением от обычных норм только укрепляется. Ритуальное возмущение изгоняет желание изменять порядок. Этнологические исследования дают тому многочисленные свидетельства: в Руанде, которая была очень иерархи- зированной страной с каскадом труднопереносимых обязанностей, крестьянство, находящееся внизу социальной лестницы, имело культ посвящения, Кубандву, некоторое подобие большой братской и равноправной семьи с мифическим королем, который правит сознанием и несет добро всем социальным рангам; прекрасная антитеза деспоту, правившему иерархией каст. Эта вселенная, воображаемая и ритуальная, обращает существующие социальные отношения (Maquet (Маке), “Textes”, рр. 211-220).
Но в нашем разнообразном обществе каждая группа имеет свои нормы, свои ценности и обычаи, которые к тому же бесконечное число раз модифицировались вместе с обществом. Движение “против общества”, развернувшееся после 1968 года и претендовавшее на революционность или, напротив, маргинальность, подобно обществам возвращения к природе, вполне поддается пониманию при таком рассмотрении.
С другой стороны, социальная регуляция представляет собой ставку в борьбе за власть между группами и классами: каждый хочет установить другому свои нормы, ценности и обычаи. Разумно сказать, что “социальная революция вызвана сексуальной революцией” Но, как и в примитивных обществах, наиболее радикальные споры могут в результате усилить систему, которую они собирались победить. Мы к этому еще вернемся, когда будем говорить о социальных классах.
В заключение отметим, что в традиционных обществах можно быть мятежником, т. е. восставать против имеющих власть, чтобы завоевать себе место, без изменения незыблемой системы. В наших обществах, где система власти ставится под вопрос фракцией населения, нельзя стать непокорным, не будучи революционером: если власть вызывает сомнения, речь идет о всей системе власти.
В этом заключается основная разница традиционного общества, принимающего свою систему и никогда ее не пересматривающего, другими словами, никогда не изменяющего себя, и наших индустриальных обществ, в которых определенная сознательность общества приводит к тому, что часть его ставит под сомнение даже принципы политической легитимности. Необходимо подчеркивать легальность и легитимность нашего общества, чтобы предотвратить опасность революции и изменения системы; в традиционном обществе, напротив, даже когда свергают короля и заменяют его кузеном или мятежной группировкой, сама легитимность королевства не вызывает сомнения.
Рекомендуемая литература
Прежде всего, несколько классических социологических произведений и недавно изданных сочинений: Emile Durkheim, Le Suicide. Paris, P.U.F.,1960, 462 p. Max Weber, L^thique protestante et Pesprit du capitalisme. Paris, Plon, 1964, 325 p. Talcott Parsons, Elements pour une sociologie de Paction. Paris, Plon, 1955. Вступление F.Bourricaud (p.l a 104). R.K.Merton, Elements de theorie et de methode sociologique. Paris, Plon, 1965, 514 p. (главы V, VII и VIII). Jean-Daniel Reynaud, Les regies du jeu. Paris, Colin, 1989. Philippe Besnard, L’anomie,ses usages et ses fonctions. Paris, P.U.F., 1987 Renaud Sainsaulieu, L’identite au travail. Paris, F.N.S.P 1977
Нормы и ценности в основном одинаковы на западе, но различаются по странам и служат для определения социальной стратификации: Jean Stoetzel, Les valeurs du temps present, une enquete europeenne. Paris, P.U.F., 1983, 309 p.
Pierre Bourdieu, La Distinction, critique sociale du jugement. Paris, Ed. de Minuit, 1979, 672 p.
Количество этнографических описаний обычаев бесконечно: Arnold Van Gennep, Les Rites de passage. Paris, Mouton, 1969, 288 p. (1-е издание 1909). Francois Isambert, Le Sens du sacre. Paris, Ed. de Minuit, 1982, 315 p. Erving Goff man, Les rites d’interaction. Paris, Ed. de Minuit, 1974. Mary Douglas, De lasouillure. Paris, Maspero, 1971.
О сумасшествии: Michel Foucault, Histoire de la folie a Page classique. Paris, Plon, 1961,683 р. Roger Bastide, La Sociologie des maladies mentales. Paris, Flammarion, 1965, 282 p. Erving Goffman, Asyles. Paris, Minuit, 1968.
Опыты социальной психологии представляют полезные сведения по проверке и сравнению: Doise, Deschamps, Mugny, Psychologie sociale experimentale. Paris, Colin, 1978, 264 p. Stanley Milgram, Soumission a P autorite. Paris, Colin, 1978, 264 p.
Об отклонениях от нормы и преступности: Howard Becker, Outsiders, etudes de sociologie de la deviance. Paris, Metailie, 1985. Maurice Cusson, Delinquants, pourquoi? Paris, Colin, 1981. Francois Dubet, Lagalere, jeunes en survie. Paris, Fayard, 1986.

<< | >>

↑

Источник: Мендра А.. Основы социологии: Учебное пособие для вузов.. 1998

Еще по теме ОБРЯДЫ И СИМВОЛЫ:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -