К. Леви-Стросс выделяет в примитивных обществах два типа обмена женщинами, то есть два типа социального языка брака — ограниченный обмен и обобщенный обмен. Ограниченный обмен представляет собой классический случай дуального или кратного двум членения общества на экзогамные фратрии.
Простейший случай — племя, разделенное на две половины, которые проживают либо на общей территории (например, в разных концах поселения), либо на некотором расстоянии. Между двумя фратриями А и В происходит обмен женщинами. Мужчины (отцы и братья) отдают дочерей (сестер) мужчинам другого племени в жены, а те точно так же поступают со своими дочерьми и сестрами. Экзогамных групп может быть и 4, и 6, и теоретически больше, но больше 8 нигде не встречается. На схеме это можно изобразить таким образом. A А т B A tl B A tl B tl n tl ""*? D tl D tl И tl p- tl Схема 41. Ограниченный обмен женщинами между родами В такой модели организации брака соблюдается принцип равноценности. А отдает В столько же женщин, сколько и получает взамен. Поэтому Леви-Стросс говорит, что в условиях деиндивидуализации архаических обществ (вспомним Бо Каmо) это может быть представлено как цикл ссуд и возвратов. В качественном индексе женщины племени самым важным является лишь факт ее принадлежности к фратрии А, В, С, D и т. д. В зависимости от этого, и только от этого, она является или не является объектом легитимного эротического и социального внимания, то есть обладает или не обладает социальным статусом невесты. В случае несоответствия она становится табу, то есть прекращает быть объектом обмена. С этим связаны и жестокие культы убийства девочек в некоторых примитивных племенах, о чем мы упоминали выше, — часто это можно рассмотреть как аналог уничтожения избыточно произведенных товаров, которые при определенных обстоятельствах не имеют шанса найти потребителя. Женщиной, которая может стать женой, является не всякая молодая женщина в детородном возрасте, а только женщина-«нао» («нао» противоположно «табу»), то есть принадлежащая к определенной фратрии, разрешенной для брачного союза.
Это столь же неизменно, как построение речи по вполне определенным правилам, которые никто не может произвольно изменить и которые изменяются только вместе с языком (то есть обществом в целом). В обществах ограниченного обмена четко соблюдается дуальный код, лежащий в основе мифологических и религиозных систем, а также социальных институтов, которые встречаются также и в обществах и культурах, гораздо более комплексных и многоуровневых. Но структуру этноса, базовую основу модели «родства-свойства» формирует именно такой тип общества. В нем ярче всего видна линия, отделяющая и соединяющая между собой людей по дуальной модели — родные и свои. К А относятся родные. К В — свои (или «свои другие»). Закон такого разделения, воплощенный в запрете на инцест (под которым чаще всего понимается запрет на инцест брата и сестры, то есть на брачные отношения в пределах одного и того же поколения), конфигурирует фундаментальную модель эроса, примененную к социуму. Аффективность разделяется на две части — родовую (близость к родителям, братьям, сестрам и детям), с одной стороны, и брачную 476 (реализующуюся в эротических отношениях только с разнополым представителем противоположной фратрии) — с другой. Спонтанная аффективность, близость, нежность в обоих случаях ограничиваются структурой запретов, то есть введением дистанции. Любовь к родственникам цензурируется табуированием инцеста, любовь к представителю противоположной фратрии — фундаментальной инаково- стью этой фратрии, закрепленной в самой социальной системе экзогамных групп. Данная парадигма разделения аффективности порождает базис социального гендера, который сохраняется нетронутым и в самых сложных обществах. Но в обществе прямого обмена эта социализация пола выступает в самой яркой и полной форме. ?