§ 5. Неокантианство, общая теория системы социального действия Т. Парсонса и политика интеграции коренных малочисленных народов Севера

Ранее сформулированная политика интеграции, как мы видим, позднее стала восприниматься как политика ассимиляции, хотя ст. 2 Конвенции 107 в п. 2 оговаривала «создание благоприятных условий для осуществления национальной интеграции, не допуская при этом мероприятий, имеющих целью осуществить насильственную или искусственную ассимиляцию населения» .Вп.4 той же статьи указывалось, что «исключается применение силы или принуждения с целью интеграции заинтересованного населения в общегосударственный коллектив»274. Кроме того, в ст. 4 говорилось, что при применении тех положений Конвенции, которые касаются интеграции заинтересованного населения, «а) должным образом учитываются культурные и религиозные ценности и формы социального распорядка, существующие среди заинтересованного населения, b) учитывается опасность, которую может представить переоценка

4

ценностей и ломка институтов данного населения.» .

Примечательно, что в Конвенции 169 тема ценностей звучит несколько по-другому. В ст. 5, в частности, утверждается: «а) признаются и охраняются указанные социальные, культурные, религиозные и духовные ценности и практика указанных народов. b) ува- жается неприкосновенность ценностей, практики и институтов указанных народов.»275.

Фундаментальный вопрос о ценностях, как мы видим, различным образом решается в рассматриваемых документах. Если в Конвенции МОТ 169 признается незыблемость ценностей, то в Конвенции 107 ценности коренных народ рассматриваются в системе ценностей общегосударственных коллективов. Сохранение коренными жителями традиционных обычаев и институтов допускалось, но речь при этом шла только о тех из них, которые совместимы с общегосударственным правопорядком и целями программ интеграции.

Политика интеграции, таким образом, исходит из существования некоторой не обсуждаемой системы ценностей общегосударственных коллективов, в которую должны быть вписаны ценности коренного населения при решении вопросов земельной собственности, вербовки, образования, социального обеспечения, здравоохранения и др.276

Теоретической основой проводимого взгляда на положение коренных народов является, как представляется, общая теория системы социального действия Т. Парсонса.

Социология Т. Парсонса посвящена проблеме обеспечения социального порядка (так называемая «гоббсова проблема»). К механизмам, которые поддерживают тенденцию системы к упорядоченности, Т. Парсонс относит адаптацию, целедостижение, интеграцию и сохранение латентной структуры. Интеграция всех элементов системы достигается путем институционализации всеобщей, общезначимой системы ценностей и норм, в том числе через механизм социализации277.

Иллюстрируя свое понимание значения социального контроля в процессе социализации, Т. Парсонс в одной из своих статей уподобляет молодое поколение «варварам» и утверждает, что социали- зация позволяет сделать из них «нормальных людей». Автор исходил из того, что «варварское вторжение» нового поколения детей имеет место в любом обществе. А в качестве «варваров» детей можно рассматривать потому, что у них отсутствуют схемы поведения, связанных с социальными статусами278.

Свое мировоззрение Т. Парсонс считал сформированным в русле восходящей к И. Канту немецкой идеалистической традиции, а непосредственно, как известно, его взгляды вырабатывались в находившейся под сильным влиянием Баденской школы неокантианства веберианской традиции. Представители Баденской школы (В. Виндельбанд, Г. Риккерт) были убеждены в существовании универсальной трансцендентной системы ценностей. Таким образом, можно предположить, что политика интеграции в той трактовке, в которой она представлена в Конвенции 107, имеет своей философской основой неокантианские воззрения.

Оценки результативности политики интеграции коренных малочисленных народов Севера в общегосударственные коллективы противоречивы.

Можно отметить, что эта политика не является исключительно спекулятивной конструкцией, а соотносима с позитивным историческим опытом. Так, указывает Л.М. Дамешек, русское правительство на протяжении нескольких столетий целенаправленно проводило политику интеграции (инкорпорации) коренного населения Сибири в структуры Российского государства. Основными направлениями интеграции коренного населения были возложение податных обязанностей, обращение в православие, привлечение к отбыванию воинской повинности, паспортизация и др.279 В целом положительно результаты проводившейся интеграции оценивает Ф.С. Донской: «На всех этапах исторического развития России после XVI века коренные малочисленные народы Сибирского Севера и Дальнего Востока выжили благодаря интеграции, т. е. достижения единства и целостности каждого этноса, основанной на социальной взаимопомощи, взаимозависимости с пришлым населением, преимущественно европейского происхождения....

Вместе с тем сам факт принятия Конвенции МОТ 169 означает признание и отрицательных последствий политики интеграции для коренных малочисленных народов Севера. А.А. Максимов описывает целый ряд процессов деградации коренного населения: «Система образования пропагандирует образ жизни и ценности доминирующего общества. Дети аборигенов обучаются в смешанных школах и школах-интернатах, где использование родного языка считается постыдным, а особенности речи или поведения высмеиваются. Не привели к успеху и эксперименты по укреплению традиционных ценностей и традиционного уклада жизни аборигенов путем внедрения "народной педагогики" и освобождения школьной программы от груза академических предметов. Такие эксперименты, проведенные в некоторых общинах Канады, официально оправдывая низкий статус коренных жителей, становились условием снижения уровня знаний учащихся, роста подростковой агрессивности и вандализма. Уделом аборигенных народов считается архаичный уклад жизни с присущим ему низким уровнем материального производства и потребления. Ранее действовавшие договора, законы или нормы права, закрепляющие права аборигенных народов на землю и самоуправление и отвечающие отношениям сотрудничества, рассматриваются как исторический анахронизм, не имеющий значения в настоящее время. Коренные народы США, Канады, Севера Скандинавии, теряя контроль над землей и ресурсами, лишались возможности защитить свою культуру, достигнуть равенства с некоренным населением по вкладу в экономику и по уровню благосостояния. Их уделом не только в национальных поселках, но и в городах становились бедность, безработица, низкий уровень жизни. Бедность, зависимость от внешних политических решений и экономической помощи, расистские отношения определили особенности развития психических и инфекционных заболеваний среди аборигенного населения, а также "социальных" болезней (алкоголизма, суицида, насилия в семье, преступности, чувства бессмысленности экономической деятельности и самой жизни). Зависимость аборигенных общин от государственных учреждений и финансовых ресурсов, как и в прошлом, деморализующим образом действовала на людей, порождая чувство личной и коллективной беспомощности и апатии»281.

Интеграция коренных малочисленных народов Севера в общегосударственные коллективы влечет за собой, безусловно, как положительные, так и отрицательные последствия. В любом случае следует признать необратимость интеграции. Сам факт наличия и укрепления правового статуса характеризует процесс интеграции коренных народов в современное общество.

Задача интеграции по различным направлениям ставится и самими коренными народами. Так, в последнее десятилетие под эгидой Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири, и Дальнего Востока Российской Федерации была проведена серия круглых столов, посвященных проблеме интеграции данных народов в рыночную экономику. На состоявшемся в 2004 г. пятом таком круглом столе обсуждались следующие вопросы: •

потенциальные проблемы и возможности на путях развития аборигенного предпринимательства на отечественном и на зарубежном рынках в таких областях, как природные ресурсы, сельское хозяйство и сельхозпродукция, кустарные ремесла, искусство и культура, предоставление услуг, основанных на традиционных знаниях; •

степень благоприятности российских социально-экономических и законодательных условий для интеграции традиционных и нетрадиционных видов экономической деятельности коренных северных народов в рыночную экономику; •

способность северных коренных народов к извлечению экономических и социальных выгод из разработки природных ресурсов на территориях их традиционного проживания; •

возможности российского социально-экономического климата для продвижения предпринимательской деятельности коренных малочисленных народов Севера; •

эффективные формы и средства сбыта предлагаемых коренными народами продукции и услуг, а также необходимые для обеспечения успеха в этом процессе инструменты и механизмы; •

роль властей и международных организаций, включая и донорские агентства, в деле содействия процессу интеграции коренных народов в рыночную экономику .

В необходимости государственной поддержки традиционных отраслей хозяйствования и их поэтапной интеграции в общенациональную и мировую экономику убежден председатель Государственной думы Ямало-Ненецкого автономного округа, президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ С. Харючи. По его мнению, представляется наиболее логичным шагом со стороны федерального центра принятие специального постановления Правительства Российской Федерации «О мерах государственной поддержки традиционных отраслей хозяйствования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока до 2009 года»282.

Таким образом, политика защиты, поддержки и интеграции народов Севера признается также со стороны самих народов, поэтому она имеет определенные исторические перспективы для реализации.