Поиск «середины» как методологическое основание теоретической социологии (угроза раскола в РОССИИ между культурой и обществом и проблема ее предотвращения) Алексей Давыдов
Гуманитарные науки переживают сложный период. Многие ученые говорят о кризисе: науки об обществе стали не нужны, «наука теряет идейные ориентиры и социальные связи» (Ю. М. Резник), ощущается утрата идеалов.
Место наук заняли рынок, СМИ, мастерство политтехнологов (Э. Гидденс, Великобритания), происходит отказ гуманитариев от фундаментальных исследований и дробление наук на множество прикладных «спе- циализмов» [Gardian 2006], наука нужна лишь для аранжировки политики, то есть для того, чтобы бюрократия говорила с обществом на грамотноподобном языке. Ученые, ища причины упадка наук, понимают, что, возможно, нужна социологическая теория, которая могла бы объяснить происходящие социальные сдвиги как некое единство и в какой-то степени объединить специалистов разных областей гуманитарного знания. Но призывы к поиску интегрирующего момента социологического теоретизирования звучат как-то невнятно. Неясно, зачем такая интеграция нужна, почему без нее хуже, чем с ней, и какую конкретную пользу наукам и обществу она может принести. Э. Гидденс тверд во мнении — «специализация требует синтеза». Гидденс требует синтеза и задается вопросом, «почему же социологи этого не делают?» [Gardian 2006]. Он не может не понимать, что общие культурные основания в условиях глобализации — «космос», «боги», «Бог», «субстанция», «бытие», «народ», «родина», «красота», «любовь» как единые и единственные культурные основания безвозвратно погибли. Тем не менее призывает к синтезу. На каком основании? Вот вопрос, над которым размышляет Гидденс и на который не может ответить определенно. Полагаю, что в таком же противоречивом положении находятся и все ученые, озабоченные отсутствием удовлетворительной интерпретации интегрирующего момента в социологии. Я не думаю, что создание теории динамики социального всеобщего остановит процесс дальнейшего дробления наук и смену вектора движения — от фундаментальных исследований к прикладным. И тем не менее Гидденс прав, такая теория нужна, чтобы увеличить теоретическую глубину конкретных исследований, ориентировать исследователей на конструирование теоретически обоснованных методологий и через новое теоретизирование попытаться понять суть социокультурных сдвигов, происходящих в современном человеке.
Какая социологическая теория нам нужна? — основной вопрос, раздающийся от гуманитариев разных специальностей. Хочу отдать должное организаторам Харчевских чтений (Институт социологии РАН) — от них этот призыв исходит наиболее методологически последовательно. Чтобы начать отвечать на вопрос о специфике современного социологического теоретизирования, надо понятию «общество» как философской категории найти противоположность, через которую можно было бы уточнить современное представление о социальном. Такой противоположностью могло бы быть понятие «культура» Как определить «культуру»? Задача эта не кажется простой. В российской культурологии, в российских социальных науках, по крайней мере, в моем теоретизировании понятие «культура» равнозначно понятию «бытие», то есть охватывает всю деятельность человека, включая мышление, веру, мир эмоций. И в этом качестве, то есть погружая философский анализ в материал культуры, культурология, философия культуры, социальная философия претендуют сегодня на то, чтобы нести новый образ социологического теоретизирования, заменить философский анализ, обслуживающий самого себя, на социокультурный, ставящий реально существующие проблемы. Поэтому, когда я спрашиваю себя, какая социологическая теория нам нужна, я обращаюсь к российским специалистам — тем, которые оперируют понятием «культура» так, как это оперирование сложилось в современной российской мыслительной практике. Но российский опыт хаотичен. Основные понятия, среди которых ходят аналитики: «культура», «общество», «цивилизация», «социум». Ученые насыщают эти понятия собственным содержанием и прокладывают между ними собственные маршруты, постоянно конструируя новые комбинации. Сколько ученых, столько конструкций. Всего, говорят, около 450, раздираемых амбициозными группами влияния. Пытаться убедить группы влияния в правомерности моей, скажем, 451-й интерпретации бессмысленно. И тем не менее у меня нет другого пути, кроме как предпринять эту безумную затею. 1.
Еще по теме Поиск «середины» как методологическое основание теоретической социологии (угроза раскола в РОССИИ между культурой и обществом и проблема ее предотвращения) Алексей Давыдов: