§ 2. Общество как объект и предмет теоретической социологии
« Общество, чтобы предстать предметом теоретической социологии, сначала должно быть признано реально существующим объектом. От того, какие стороны и свойства общества представляют его общую сущность, в решающей мере зависит и определение предмета социологического его изучения.
Необходимо, следовательно, выяснить эти стороны и свойства общества как объекта общей социологии. а) Общество в качестве объекта в онтологическом отношении выступает как сущее, обладающее реальным существованием. Оно в этом случае составляет то, что имеется в действительности, а не является лишь мысленной идеальной конструкцией, возникающей в голове социолога и служащей ему лишь для удобства познавательной деятельности, как полагал М. Вебер. Реальность существования общества должна быть отнесена не только к наличию составляющих социум индивидов, а к нему самому как к общему для всех индивидов. С одной стороны, общество как сложная система не может быть сведена к сумме составляющих его индивидов. Известное положение гласит: общество не сумма индивидов, оно выражает совокупные связи и отношения, в которых индивиды находятся друг с другом. С другой стороны, общество (общее) без отдельных индивидов (единичное) тоже не может существовать, они не могут быть исключены из общественной системы и отнесены к окружающей ее среде. Отрицание за обществом самостоятельного статуса и возможностей его реализации в соответствующих институтах имеет своим теоретическим основанием определенную концепцию (и идеологию), согласно которой реальным и самодостаточным существованием обладает только индивид. Что же касается обществ и общественного целого, особенно их субстанциональности, то они лишаются этих свойств. Если, например, общественная собственность лишается своего основания в действительности, то ни о какой реальной собственности народа (общества в целом) на свою землю, естественные богатства и ресурсы речи быть не может. Без этой общей собственности народ распоряжаться своими естественными богатствами тоже не сможет. В то же время охотно признается право индивида на свою собственность, т. е. право частной собственности, но только не его право быть собствен ником общего достояния. Теоретически это обычно обосновывается, особенно в последнее время, посредством отрицания общественной сущности человека, ее определения как совокупности общественных отношений. Хотя всеми давно признано, что общее составляет принцип бытия всех единичных явлений, что оно укоренено в единичном как его сущность, что человек — существо общественное по своей сущности. Но социальные антропологи и «новые» социальные философы никак не хотят допускать применимость указанного общепринятого положения к человеку, полагая, что если признать общество образованием, в котором формируется сущность человека и в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности, то этим выводится сущность человека за пределы его личности и переносится во вне — в общество (общее). Для обоснования положения общества как общего образования необходимо прежде всего отказаться от противопоставления общества и индивида как двух самостоятельно существующих противоположных сущностей, особенно от превращения индивида в самостоятельную, противоположную обществу сущность, придания ему определяющей роли по отношению к обществу в качестве абсолютного и фундаментального определения назначения отдельного человека. Общество и индивид не составляют двух противоположных сущностей, они различные, противоречивые стороны одной и той же сущности — общества людей, человеческого общества. К этому и сводится теоретическое решение вопроса. Что касается их противопоставления как двух противоположных сущностей, то последние не могут быть одинаково действительными, дуализма одной и той же сущности быть не может. Поэтому не могут быть истинными ни абсолютизация самодостаточности личности, ни превращение общества в существо вне людей. Индивид и общество как две стороны одной и той же сущности находят в последней свое определение согласно требованиям к такого рода понятиям, т. е. общество и есть то общее, которое образует сущность и выступает основанием своего существования как части и целого. Объект в социологическом изучении общества не исчерпывается бытием и способом бытия — живой деятельностью. Последние предполагают свою субстанциональную основу, которая входит в состав объекта, причем характеризует его с материально-предметной стороны. Эту социальную субстанцию составляет овеществленный труд, причем опредмеченный не только в условиях материальной жизни общества, но и в самом человеке. Именно производительные силы, социальные формы общения, которые наследуются и вновь создают ся каждым новым поколением людей, образуют реальную основу того, что в философии называется субстанцией общества и сущностью человека13. Субстанция в виде овеществленного труда своим главным атрибутом причисляет самого себя (cansa sui) имеет опять-таки труд, но живой труд, что делает субстанцию субъектом, придает обществу атрибут историчности, необратимости социального времени. Посредством труда субстанция и историчность общественной реальности образуют органическое единство, превращающее общество в целостность. Признание социальной субстанции и объективных законов истории не делает социальный мир разделенным на некий безличност- ный мир «в себе» (И. Кант), «поток событий» (Н. К. Михайловский), «системный мир» (Ю. Хабермас) и противоположный ему субъективно-личностный мир «вещей для нас» (И. Кант), «живых личностей» (Н. К. Михайловский), «жизненный мир» (Ю. Хабермас). Как производительные силы общества составляют силы самих людей, так и объективные законы истории — это законы общественных действий самих людей. Они не могут быть представлены как нечто независимое от самих людей, хотя могут не зависеть от их общественного сознания. б) Все указанные основные свойства общества как объекта социологии обусловливают и его предмет. Вместе с тем при характеристике предметной области должны учитываться и логико-гносеологические определения общества. Социология достигает своего развитого состояния по мере того, как ее предмет оформляется как нечто единое. Учение об обществе становится социологическим прежде всего потому, что общество в лице своего самосознания (социологии) делаег предметом своего изучения самого себя в своей всеобщности, особенности и в их единстве (единичности). В результате социология должна стремиться стать адекватной своему предмету. Приняв изложенное выше определение понятий общества, мы не можем каждый из этих моментов (всеобщность, особенность, единичность) делать особым предметом социологической науки и встать на позиции разнопредметности одной и той же науки. В противном случае мы отрываем всеобщность (целостность) общества от его особенности, делая из них два разных предмета социологии. Так, у Т. Парсонса в одном случае предметом социологии выступает общество как социетальная система, а в другом — человеческое действие, на координатах которого строится сама социальная система. Действие как специфический способ существования общества и человека не может рассматриваться в качестве предмета социологи ческого изучении вне самого общества и человека, атрибутом которых оно выступает. Конечно, субъективных мнений и представлений о предмете социологической науки может быть сколько угодно, они меняются в ходе истории. Их наличие и изменчивость свидетельствуют лишь о том, что еще до конца не изучено само общество, не установлено общепринятое определение как самого общества, так и предмета его социологического изучения. Путь от абстрактно общих понятий к определениям особенного и к их единству сложен и пройти его до конца не так-то просто, если вообще возможно, поскольку этот путь не имеет конца. При обилии мнений о предмете социологии важно не ставить решение вопроса о нем в зависимость от этих мнений, в частности выводить предмет науки из субъективных представлений о множестве существующих в ней часто никак не соизмеримых, но якобы равноправных парадигм. Что значит полипарадигмальность в науке, в социологии? Дело в том, что по мере развития науки обнаруживается, что старый способ объяснения строения и развития общества становится недостаточным, ограниченным или вообще негодным, и он сменяется новым, позволяющим объяснить то, что раньше не могло получить правильное истолкование. Новый способ со временем тоже может оказаться недостаточным, он вынужден уступить место более совершенному научному принципу или методу, взяв все положительное, что было сделано прежними теориями и методами. Обычно этот процесс сопровождается борьбой мнений, обострением противоречий в науке, революционной сменой одной парадигмы другой. Ф. Энгельс и Т. Кун это называли революциями в науке. В теоретической социологии в гносеологическом аспекте можно говорить о двух противоположных основных парадигмах — идеалистическом и материалистическом понимании общества. В методологическом отношении такими противоположными способами объяснения общественных процессов являются диалектический и метафизический методы, а также методы социальной статики и динамики. Нужно сказать, что, например, статический подход социальной науки гак и не удалось преодолеть. Социология модерна отказалась от идеи развития в пользу так называемых социальных изменений. Можно, конечно, и отдельные концепции, точки зрения относительно предмета социологии тоже считать парадигмами и констатировать, что социология всегда и особенно современная была и осталась полипарадигмальной в вопросах своего предмета и своего содержа ния. Но этой констатацией не решается ни одна проблема, ни одно противоречие, в том числе и проблема предмета социологии. Иначе можно заключить, что плюрализм парадигм присущ одной и той же голове и тогда он будет обычной эклектикой. И. Валлерстайн в своем президентском обращении XIV Всемирному социологическому конгрессу (1998) вполне справедливо отмечал деструктивную роль ныне существующей ультраспециализации в социологии, и призвал к реунификации социологических и социальных наук14. Без названной интеграции из предмета социологии выпадает общество в его целостности, а сама социология превращается в специально-социальные учения: или только о социальной системе человеческого действия вне ее окружающей среды в виде личности, культуры и видового биологического организма индивидов (Т. Парсонс); или о разных территориально и исторически обособленных обществах (А. Турен); или о социальной системе коммуникаций, существующей тоже вне окружающей среды, в том числе и вне индивидов (Н. Лу- ман). Сторонники плюрализма парадигм считают, что все они равнозначны, по-видимому, одинаково истинны, хотя каждый социолог предпочитает одну из них и в этом смысле становится монистом, ибо плюрализма без своей противоположности — монизма — не бывает. Надо, следовательно, уметь разрешать это противоречие. Нужно, например, доказать, что все парадигмы, точки зрения равнозначны. Для этого необходимо, по крайней мере, свести их к единой основе, чтобы выявить их однозначность. Но этого никто не делает, познание частного путем подведения под общее не осуществляется, хотя оно — обязательное условие познания единичного. Приходится вставать на позицию дуализма или его умноженного варианта — плюрализма. Вроде бы все точки зрения одинаково правильны и приемлемы, независимо от того ложны они или истинны. Все, например, согласны с тем, что по отношению к истории не приемлемо сослагательное наклонение: как она прошла, так и прошла. Отсюда возникает монистический взгляд на историю (Г. В. Плеханов). Что же касается современного или будущего, то по отношению к ним плюрализм мнений вполне оправдан. Когда же будущее уходит в историю, то опять пройденный путь окажется тем единственным, каким прошла история. Плюрализм, следовательно, превращается в монизм и наоборот. Они выступают не только как противоположные парадигмы, но и едины, переходят друг в друга. Так происходит со всеми реальными противоположностями, характеризующими ту или иную социальную сущность. Это, однако, не означает, что у отдельных социологов или в социологии вообще нет неправильно поставленных вопросов, не обнаруживаются ложно выставленные проблемы, особенно в так называемой дважды постмодернистской социологии, т. е. в «пост-постсоциологии». В ней поныне используются разного рода паралогизмы, в частности, апория греческого философа Зенона «дихотомия» по отношению к ряду проблем, например, по проблеме монизма и плюрализма— «монизма нет и быть не может, есть только плюрализм» — или по проблеме деятельностного и системно-структурного принципов — «есть только деятельность (процессуальность), но нет общества как ставшей социальной системы». Нередко в решении подобных вопросов применяются и антиномии И. Канта, согласно которым противоположные суждения признаются одинаково пригодными и необходимыми. С этой точки зрения все социологические парадигмы считаются равноправными. Применительно к предмету социологии используется и другое положение Канта: обусловленность предмета познания его методами, инструментами. В нашем случае речь идет о зависимости определения предмета социологии от заранее принятых парадигм. Чтобы определить предмет теоретической (общей) социологии, как полагают авторы книги, следует исходить не из многообразия парадигм или точек зрения социологов, а из самого общества как объекта познания, из его определенности как социального образования в целом, так и из его особенностей. Именно объект обусловливает характер н содержание предмета социологии. Без такого подхода к объекту приходится отрицать возможность существования общей социологии. Это делается под предлогом, что социология якобы может быть только специально-научной теорией15. Каждая отдельная социальная наука исследует ту или иную сторону. сферу общества, те или иные общественные процессы и явления. Однако общество — не механическая сумма частей или сфер. Оно представляет собой нечто целое. Это общепризнано. Должна быть, следовательно, и наука, изучающая общество в целом, т. е. то общее, что имеется в многообразных общественных явлениях и процессах. Такая наука и есть социология в ее собственном смысле, т. е. как наука об обществе. Как трактовать социологию в качестве общего учения об обществе? Каков ее специфический предмет в отличие от предмета других специальных социальных и гуманитарных наук? Чтобы признать социологию общей наукой об обществе, надо, как было сказано, сначала решить проблему: существует ли реально «общество вообще» или реальным существованием обладают лишь особенные формы общества (первобытное, феодальное, рабовладельческое. капиталистическое, социалистическое) или отдельные его сферы. Есть ли некая общая основа, присущая всем сферам общественной жизни (экономической, социальной, политической, духовной), но не являющаяся ни одной из них? Каков онтологический статус так понимаемого «общего»? Трудности в решении этих вопросов, особенно проблем общей основы социума порождаются гносеологическими причинами. С одной стороны, нередко абсолютизируется значимость общего начала: общество как таковое метафизически противопоставляется отдельной его части, первому приписывается некое самостоятельное, независимое от его составляющих существование.
Когда мы критикуем прежние социологические концепции, мы справедливо указываем на их существенный недостаток — претензию на учение об «обществе вообще». Научная социология этот вопрос решает принципиально по-иному. Нельзя понять «общество вообще» без изучения этого общества, той или иной общественной формации. «Гигантский шаг вперед, — писал В. И. Ленин,— сделанный в этом отношении Марксом, в том и состоял, что он бросил все эти рассуждения об обществе и прогрессе вообще и зато дал научный анализ одного общества и одного прогресса — капиталистического»16. С другой стороны, отрицательное отношение к пустым абстракциям об «обществе вообще» вовсе не означает, что лишается смысла, как было сказано, научное определение общества как такового со стороны его всеобщности. Без первоначального рассмотрения общества в его чистом виде нельзя уяснить себе его специфических, особенных форм. Здесь дело обстоит так же, как при исследовании К. Марксом капитала. Он считал одним из своих достижений исследование капитала сначала в общей форме, как «капитала вообще», представленного в денежном (банковском) капитале. Общая социология должна следовать этому правилу: рассматривать общество сначала в его общей форме и делать предметом изучения общество и общественные отношения в их целостности. Дело лишь в том, как понимать общество в этом качестве, в чем видеть его всеобщность. Решение этих вопросов зависит от уровня развития самой социологической науки. Ее позитивистский вариант не позволял доводить социологию до признания общего в обществе в качестве своего предмета. Признание общества как такового вовсе не исключает из предмета изучения единичного. Что касается выбора исходной клеточки иссле дования общества вообще, то ею, с нашей точки зрения, выступает человек. Именно человек — предпосылка общественно-исторического процесса и одновременно его результат. В этом качестве он реализует себя посредством своего труда, материализация которого составляет субстанцию всего созданного обществом. Понимание человека как субъекта общественных отношений и деятельности позволяет представить совокупность общественных отношений в качестве его сущности и тем самым от анализа человека перейти к исследованию самого общества. Этим переходом выполняется требование не только метода восхождения от абстрактного к конкретному, но и общего принципа материализма. Таким образом, сложности в понимании сущности общества не могут не сказываться на определении предмета социологии как общей науки и ее взаимоотношений с частными общественными науками. Известно, например, что природу изучают физика, геология, химия, биология, философия и многие другие науки. Возникла ли в их ряду наука, которая была бы не химией, не физикой, не философией и т.д., а стояла бы над всеми этими науками и была бы общей наукой о природе, не будучи ни одной из них? Такой науки нет, и никто сколько-нибудь серьезно не занимается ее созданием, хотя желание иметь всеобщую науку обо всем вполне допустимо. Вместо общей науки о природе выступает одна из перечисленных наук — философия, но не в качестве науки над науками, а как специфически общая (всеобщая) наука. Было, конечно, время, когда она претендовала на первую роль, выступала «философией природы», «натурфилософией» и т. п. Научная философия отказывается от такой роли, но не перестает быть всеобщим мировоззрением. В ее сфере остаются и философские вопросы естественных наук. Подобным же образом нужно решать вопрос об общей науке применительно к обществу. Общественную жизнь исследуют такие науки, как политическая экономия, история, демография, психология и т. д., в том числе и философия. Над ними не может стоять общая им всем наука, которая не была бы ни одной из них. Функции общей (всеобщей) науки об обществе опять-таки выполняет одна из этих наук — философия. В этой роли могли выступать, например, философия истории, социальная философия. Что же касается общей социальной науки, возвышающейся над всеми общественными науками, но не являющейся философской наукой, то ее никто еще не предложил, ее возникновение научно никем не обосновано. В литературе есть предложения о превращении социально-системной теории общества в общую социологию, претендующую на роль общей науки, но вне социальной философии как общей социологической метатеории и общего метода. В этом случае социология сначала объявляется частной, специальной наукой (в ряду других общественных наук) о социальной сфере, о социальных общностях или — в более общей форме — о социальной системе и структуре общества, а затем в форме «социальной» социологии распространяется на остальные сферы, получает статус социологии экономики, социологии политики, социологии культуры и т. д. и т.п. В итоге ей придается значение общей науки, обслуживающей не только все общественные науки, но и науку в целом (социология науки). Вполне очевидно, что от распространения частной науки об одной социальной сфере на сферы, изучаемые другими научными дисциплинами, ожидать сколько-нибудь положительных результатов не приходится. Теория социальных систем не может претендовать на роль общей социологической теории, как бы этого ни хотел Н. Думай. Не дали положительных результатов подобные попытки и в других отраслях знания, например, предложения некоторых авторов построить общую науку о самой науке — науковедение — взамен, например, истории науки, экономики науки и других наук, изучающих проблемы науки. В роли общей науки об обществе выступает не какая-либо наука, возвышающаяся над всеми науками, а одна из наук, изучающих общественную жизнь. Но это не любая наука, а та из них, которая с самого начала имеет прямое отношение к философии, во «владении» которой находится область всеобщего. Такая наука в марксизме — исторический материализм. Будучи философским пониманием общества, он по этой причине приобретает свойство общесоциологической теории, общей науки об обществе. Именно созданием исторического материализма марксизм внес решающий вклад в социологию — в разработку как общей теории общества, так и общего социологического метода, иначе приходится довольствоваться «комплексным подходом». Трактовка исторического материализма как общесоциологической теории марксизма превратилась в традиционную характеристику17. Исторический материализм позволяет выявить и обосновать то общее, что присуще всем общественно-экономическим формациям и сферам общественной жизни, т. е. представить общество как целостное и закономерно развивающееся образование. Без знания общей основы всякого общества, общих законов его развития невозможна и сама общественная наука, и решение отдельных проблем в частных общественных науках.* Никак нельзя согласиться с утверждениями, исключающими социальные законы из предмета социологии. Утвер ждать так, значит почти ничего не сказать о предмете социологии, лишать по сути социологию статуса науки, ибо предмет любой науки неизбежно включает в себя изучение соответствующих законов. Предмет общей социологии, стало быть, — действительное, реально существующее в человеческой жизни общее. Но оно не есть некое формально-логическим путем образованное абстрактно-общее, помещаемое или над, или между общественными формациями. Оно составляет их реальное основание (субстанцию, закон) развития общества, которое «скрепляет» в единое целое исторический процесс и различные сферы общественной жизни. Изучение основ бытия всякого общества, законов его развития и функционирования входит в предмет общей социологии. При этом за основу не может быть принята лишь социальная сфера. Она лежит глубже —в экономике, в материальном производстве, которое и оставляет общую основу развития общества, определяющую развитие других сфер общественной жизни. Из сказанного следует: в роли общей социологической теории может выступать лишь социально-философская часть теории об обществе; вне социальной философии общее учение об обществе как о целостном организме существовать не может. В этом случае речь идет не просто о невозможности обойтись без философии, о ее включенности в макросоциологический анализ, о философской ориентации социологии, о влиянии первой на вторую и т. п. В действительности общая теория об обществе, как и общая теория о природе, по своей сущности совпадают с философским подходом к анализу общества, философским его пониманием. И еще одно соображение. Без признания социально-философского аспекта как основы общей социологии нельзя оправдать существование многочисленных социологий, вторгающихся в предметную область многих частных общественных наук. Именно социально-философское содержание позволяет общей социологии выступать по отношению к этим наукам в виде социологических вопросов этих наук аналогично философским вопросам физики, химии, биологии и т.д. Если бы на эту роль претендовала социология как нефилософская наука, то мы имели бы недопустимую подмену частных общественных наук социологией: политологии, например, социологией политики, теории права — социологией права, теории культуры — социологией культуры. Такая опасность имеет место и в наше время. Социологи, вполне правохмерно выступающие против подмены философией положительных наук, например, против философии природы, философии труда. философии права и т.д., сами готовы подчинить все отрасли общественной науки «нефилософской» социологии. Перечень различных социологий ныне превышает сотню наименований. Признание существования общества как такового и общей науки о нем не означает, что общесоциологическая теория лишается структурного богатства, различных подразделений. Одни ее отрасли имеют дело с изучением структуры общества, другие с анализом его развития. Отдельные разделы общесоциологической теории могут приобретать статус самостоятельных социологических наук. Обращаясь к отраслевым подразделениям социологической науки, важно отличить предмет их изучения от предмета общей социологии: найти раньше всего из особенных форм существования общества ту его форму, которая как бы представляет общее, т. е. общество как таковое. Не занимаясь специально этим вопросом, мы соглашаемся с утверждением, что представитель общества как целого, его специфически особенная социальная форма — простейшая определенность — общность людей, возникающая из их взаимодействия в процессе воспроизводства собственной материальной жизни. Из того, что категория социальной общности выполняет роль особенной формы, представителя общества в целом, можно сделать вывод, что поиски предмета социологии вращаются вокруг этой особенной формы. Например, выделяют в качестве центрального звена в предметной области социологии понятие «социальная общность», полагая, что вся система общественной организации есть не что иное, как организация многообразных социальных общностей, социальных субъектов, реализующих свои интересы в настоящей и исторической перспективе, что «ключевой категорией» в социологии не может быть понятие «общество» в силу того, что представляет собой «слишком высокую абстракцию». С такого рода суждениями едва ли можно согласиться. Прежде всего следует отметить, что выделение в качестве «ключевой», «основной» категории социологии понятия «социальная общность» не обосновано. В этом понятии нет ничего собственно социологического. Оно в равной мере «исторично», «антропо- логично», «психологично», «экономично», т. е. принадлежит по праву всем остальным наукам, и отнюдь не случайно в соответствующих отраслях знания оперируют такими терминами, как «экономическая общность», «историческая общность», «этническая общность» и т. д. А главное — о какой социологии идет речь — теоретической, отраслевой или прикладной. Если имеется в виду теоретическая социология, то она непосредственного отношения к изучению конкретных соци альных общностей не имеет, ибо их изучение может осуществляться на эмпирическом уровне как отраслевой и прикладной социологией, гак и антропологией, социальной психологией и другими конкретными науками. Нельзя не согласиться с тем. что социальные общности разного порядка обязательно входят в предмет социологии. Но они составляют предмет не общей, а особенной отрасли социологии — «социальной» социологии. Эта отрасль социологии, выполняющая функции учения об одной особенной форме существования общества, т. е. его бытии как социальной совместности, имеет более частные свои подразделения. Кроме теории классов к ним можно отнести социологию семьи, социологию малых групп, социологию территориальных общностей, социологию этнических образований и т. д. Они, безусловно, не исчер- пывают все частные отрасли социологии, поскольку существуют другие особенные общественные формы, которые, в свою очередь, имеют свои более мелкие подразделения. Итак, общество существует и функционирует в многообразных формах. Одни из них более адекватно отражают сущность общества, другие отстоят от нее дальше. Действительно важный вопрос сводится к тому, чтобы за особенными формами не потерять само общество, за деревьями — леса. Если это случится, то социология окажется суммой теорий «среднего» уровня. Исключение из социологии понятия общества, а вместе с ним и общей теории о нем, имеет серьезные последствия для развития социологической науки. Прежде всего без общего основания остаются непонятыми сами особенные формы общества, теряют научность соответствующие теории «среднего» уровня. Социологи делают ошибку, когда рассматривают особенные формы существования общества без анализа общества как такового, без выявления общего основания особенных форм. Еще раз напомним, что без подведения частного под общее понятие такое определение в логике невозможно. Итак, предмет теоретической социологии в итоге выражается в следующих моментах. 1. Со стороны методологии социологии, социально-философского аспекта ее предметом выступает общество в своей всеобщности как совокупность общественных отношений людей. 2. Важная сторона предмета социологического изучения общества в его целостности — условия и способы его существования (бытия) и воспроизводства. Можно сказать, что социология не могла бы возникнуть, если бы не было понято, что всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом (К. Маркс), что общество есть продукт своего собственного производства, своей деятельности, как материальной, так и духовной (А. Турен). 3. Предмет теоретической социологии не исчерпывается изучением общества, взятого в его всеобщности, он предполагает и его анализ со стороны специфичности, т. е. особой грани (или среза), которую составляют социальные отношения в их узком смысле, отличном от понятия общественных отношений. 4. Изучение общества в социологии не может обходиться без исследования общих (общесоциологических) и специфических законов его функционирования и развития. Важно все эти и возможные другие аспекты предмета теоретической социологии не отрывать друг от друга. Общество, способы его существования и воспроизводства в его деятельности, общественные и социальные отношения, законы общественного развития — все это вместе и составляет аспекты предмета общей социологической теории.