Мысль о том, что вера во что-либо как в незыблемую истину определяет практическое поведение людей, известна давно. Анализируя это явление, американский социолог Р. Мертон сформулировал понятие «самопроизвольно сбывающегося пророчества»: «[такое пророчество] поначалу является ошибочным восприятием ситуации, вызывающим новую модель поведения, которая превращает изначально ошибочную концепцию в реальность».
Суть этого явления состоит в следующем: «люди реагируют не только на объективные особенности ситуации, но также, и иной раз прежде всего, на то, какое значе ние эта ситуация имеет для них самих. Как только они придают ситуации то или иное значение, их поведение и некоторые последствия этого поведения уже определяются их собственной интерпретацией ситуации»224. В антропологию эта идея была введена Ф. Боасом, который полагал, что реакция людей на вызовы окружающей действительности опосредована традицией, заставляющей их воспринимать происходящее в определенных уже выработанных заранее понятиях и образах, которые так или иначе расходятся с объективной действительностью. Он настаивал на том, что такое восприятие и вытекающие из него практические действия всегда культурно окрашены225. В течение последних десятилетий эта мысль стала настолько тривиальной, что регулярно встречается в научной литературе226. Отчетливо сознавая названное явление, любое современное государство, и в особенности национальное, придает огромное значение официальной версии истории, навязывая ее населению всеми возможными способами — через средства массовой информации, систему образования, музеи, рекламу, политические декларации. При этом национальное государство узурпирует право на историческую истину, присваивает себе всю историю в рамках своей территории, тщательно отбирает исторические факты, преувеличивая и воспевая то, что идет ему на пользу, и замалчивая то прошлое, воспоминания о котором способны подрывать его позиции. Все это делается во имя единства нации, которая теоретически должна охватывать все население государства, но фактически нередко отождествляется с доминирующим этносом“1. Поэтому история отдельных вошедших в государство этнических меньшинств и малочисленных коренных народов нередко искажается или даже игнорируется вовсе.
Американский антрополог Джонатан Хилл называет этот процесс «историцидом», который, похоже, неизбежно сопутствует становлению современного национального государства, отменяющего какие бы то ни было групповые права или привилегии, типичные для предшествующих монархического, колониального или социалистического режимов227. ? Специфика этого процесса в постсоветских государствах состоит в том, ЧТО там главным героем истории объявляется самоопределившаяся этнона- " ция, которая легитимизирует свой доминирующий политический статус пу- сем апелляции к этногенезу. В ход идет этногенетический миф, отличающийся ярко выраженными примордиализмом и редукционизмом. Отдельные его компоненты конструируются таким образом, чтобы они могли оттенить высокие достоинства господствующей этнонации и ее предков и представить весь пройденный исторический путь в виде прямой безальтернативной линии, ведущей из первобытной древности к независимому государству. Важно подчеркнуть, что для пущей убедительности такие версии должны опираться на научную информацию и выглядеть наукообразными. Здесь-то и возникает серьезная проблема, с которой неизбежно сталкивается создатель исторического мифа. Она заключается в том, каким образом можно совместить заранее сформулированную априорную идею с научным знанием, которое либо не способно дать ей прочные основания, либо вообще полностью ей противоречит. Чтобы решить эту проблему, создатель официальной версии истории обязан произвести определенную манипуляцию с историческими источниками, прибегая как к некоторым методам, принятым в науке (и это должно заставить специалистов всерьез задуматься о надежности их методического инструментария!)228, так и к прямым подлогам. В частности, в последние годы широко распространяются подделки, такие как «Влесова книга» у русских и украинцев или «Джагфар тарихы» у татар-бул- гаристов. Они находят поддержку среди местных этнонационалистов и кое- где даже внедряются в систему школьного обучения229.