1776-1815 гг.

«В случае, когда национальное государство и национальное самосознание уже сформированы, - пишет английский историк Джон Динвидци, - патриотическая фразеология может быть использована не только оппозиционными группировками стремящимися заполучить власть, но и политической элитой' которая в целях укрепления своих позиций провозглашает себя хранителем истинных традиций и защитником национальных интересов"14.

Это замечание весьма точно передает суть описанных Колли перемен, которые произошли с английским правящим домом и господствующим классом в период между Американской революцией и битвой при Ватерлоо.
Первые короли Ганноверской династии даже не считали нужным говорить по-английски. Они также открыто поддерживали правящую партию вигов, поэтому вряд ли могли считаться "национальными" королями (с. 206). Коренные перемены
произошли в годы правления Георга III (1760-1820). Он отказался служить послушным орудием вигов, выбирая себе друзей из представителей различных политических фракций и группировок. Статус ограниченного монарха позволил Георгу избежать позора за поражение в войне с американскими колониями (вся вина легла на первого министра Норта) и стать своеобразным символом порядка в беспорядке. Наконец душевная болезнь, постигшая короля в конце его правления, породила в сердцах подданных чисто человеческую симпатию к венценосному главе государства (с.212).
Подобное сочетание объективных и субъективных факторов, по мнению историка, привело к переосмыслению концепции британской монархии. В этот период начинаются умело срежиссированные визиты члелов правящего дома в отдаленные уголки страны, регулярно устраиваются связанные с королевской семьей празднества, ориентированные на все классы и социальные группы, династия становится главным патроном британской науки и искусства. Все это укрепляло в подданных веру в то, что члены

зской семьи "такие же, как все, и в то же время недосягаемо Так правящий дом стал органической частью британской ^ияи (с-233)15.
на в условиях демографического кризиса середины XVIII в. и ка от утери американских колоний английский господствующий *асс осознал, что без социально-политической реорганизации он сможет эффективно управлять растущей империей и вести Победоносные войны на континенте. Участившиеся браки между представителями английской и кельтской элит заложили основы социально и этнически однородного господствующего класса и пополнили его ряды талантливыми выходцами с периферии. Около ^ехи земельных владений перешло в руки новых хозяев, и английский сквайр стал британским землевладельцем (с. 156-159). Но этой новой элите еще предстояло доказать свое исключительное право управлять страной, а это требовало переосмысления своего образа в глазах простых британцев. Культурное превосходство аристократии, являющееся непременной чертой иерархических обществ, находит свое выражение в образе жизни, моде, привычках, недоступных для непривилегированных. У британской, как и у других европейских элит в XVIII в., культурное превосходство выражалось во владении французским языком и следовании французской моде. Теперь же, когда средний класс яростно клеймил в печати аристократический космополитизм за отход от исконной протестантской простоты16, когда отчуждение между привилегированными и непривилегированными грозило новыми социальными взрывами, когда континентальная Европа была уже скорее объектом ненависти, чем предметом восхищения, перед британской элитой встал вопрос, как быть патриотами, оставаясь аристократами (с. 166).
Колли с сожалением констатирует, что желание и способность класса земельных собственников превратиться в британский господствующий класс до сих пор недостаточно ^щены в историографии. Тем не менее этот вопрос заслуживает Nee пристального внимания. В школах для детей привилегированных сословий, пишет историк, юношей начали впитывать на античных примерах бескорыстного служения Ячеству, учить гордиться военными победами Великобритании, г°товить к карьере государственного служащего или военачальника.

В результате молодые аристократы в 1815 г. смотрели на Европу на поле брани. Они предпочитали путешествия по СТраЭк непатриотичному паломничеству в Париж и сменили (кета/ первыми в Европе) роскошь французского платья на то, что мы п ’ сей день именуем классическим английским костюмом, в котор0° строгая простота сочеталась с аристократической элегантностью Даже своим развлечениям аристократы научились придав^ характер общественнополезного занятия.

Охота на лис, заявляли они, спасает крестьянских кур и овец (с. 187-192). Так господствующий класс, сохранив культурный барьер с непривилегированными сословиями, отстоял свое право именоваться национальной элитой.
Линда Колли вслед за К.Дойчем и Ч.Тилли считает, что крупномасштабные войны служат мощнейшим катализатором формирования национальных сообществ. Следствием войн с революционной и наполеоновской Францией стало вовлечение тысяч простых британцев, как мужчин, так и женщин, в дело защиты отечества. В то время как по всей Европе власть имущие опасались социальных и политических последствий массовой мобилизации, британский господствующий класс в качестве крайней меры решил сражаться с врагом его же оружием, начав формировать полки добровольцев из гражданского населения (с.284). Воодушевление, с которым рабочий и ремесленный люд спешил записаться в ополчение, его готовность дать отпор вражеской армии, вторгнись она в пределы Великобритании, свидетельствуют о росте национального самосознания у тех, кто еще недавно считал защиту родной страны делом господ.
Британское общество всегда строилось на мужском доминировании. Уделом женщин были дом и семья. Парадоксально, но факт: женщина могла быть осуждена за антигосударственную деятельность, но (по закону) дорога активного патриотизма была для нее закрыта (с.239). Даже аристократки, традиционно покровительствовавшие политическим деятелям, не могли пойти дальше закулисной поддержки своего протеже (с.244). Мерилом своих добродетелей британцы традиционно считали французски* пороки. В английской нравоучительной литературе поведение французских женщин всегда служило примером того, чего слеДУеТ всячески избегать. Теперь же, по мнению моралистов, французе^

люиия показала, что может произойти, когда женщины, забыв о ^их прямых обязанностях, устремляются в политику, задавая тон в ^стократических салонах (с.251 -252).
^ Самим британским женщинам революция во Франции пелась в несколько ином свете. Во-первых, драматическим ^остижением революции стало превращение женщин в объект Этического насилия в невиданных прежде масштабах. Колли приводит многочисленные свидетельства того, как ужаснула дотельниц Британии казнь Марии Антуанетты (с.256). Во-вторых, поставив долг перед революционным отечеством выше обязательств перед семьей, революция лишила женщин власти в их 1радиционной сфере влияния. Таким образом, война с Францией стала для британских женщин единственным способом гарантировать собственную безопасность, и они не желали сидеть сложа руки. Участвуя в сборе денег, одежды и продовольствия для армии, выражая готовность ухаживать за ранеными, женщины впервые заявили о том, что их интересы не ограничиваются домом и семьей. Их патриотическая деятельность стала первой заявкой на право участвовать в общественной жизни Британии (с. 262)17.
К заслугам Колли можно отнести то, что она наглядно продемонстрировала многообразие форм патриотической деятельности и сложный характер побудительных мотивов, которыми руководствовались британцы, становясь патриотами. Рациональное здесь соседствовало с эмоциональным, а альтруизм уживался с трезвым расчетом18. Колли удачно сравнивает патриотизм с повозкой, в которую представители различных классов и социальных групп усаживались, чтобы править ею в выгодном для себя направлении (с.5). Люди становились патриотами, чтобы продемонстрировать свою исключительность друзьям и соседям, или из желания сделать карьеру, или в надежде получить коммерческую выгоду от расширения Британской империи, или из ^Раха, что победа французов грозит им гибелью, или потому, что патриотизм казался кратчайшей дорогой к политическому Полноправию (с.371). Так или иначе, в период с 1776 по 1815 г. сотни Простых британцев получили шанс внести вклад в благосостояние отчества, и то, как они этим шансом воспользовались, убедило Господствующий класс в необходимости дальнейшей *,еМократизации общественной жизни.

<< | >>

↑

Источник: А.И. Миллер. Нация и национализм. 1999

Еще по теме 1776-1815 гг.:

- Внешняя политика и международные отношения - Вопросы политологии - Геополитика - Государственное управление. Власть - История международных отношений - История политических и правовых учений - Общие вопросы политологии - Политика - Политическая философия - Политические исследования - Политические режимы и партии - Политология в Украине - Социальная политика - Социология политики -