. СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

К середине 70-х годов процесс разрядки стал упрочиваться, принимать реальные политические и правовые формы. Советский Союз активно выступал за дальнейшую материализацию разрядки, за распространение ее на военную область.

Успехи разрядки вызвали ожесточенное Отход от разрядки сопротивление наиболее реакционных и

милитаристски настроенных сил империализма в США. Она все более явственно связывала им свободу рук в проведении силовой, конфронтационной линии.

Часть этих сил, представлявшая, в частности, правое крыло демократической партии, выдвинула лозунг о нежелательности и невозможности мирного сосуществования с социализмом. В декабре Д974 года противники разрядки провели первую серьезную атаку на советско-американское сотрудничество. Ее объектом были избраны торгово-экономические отношения между двумя странами. Сделано это было через американскй конгресс, который принял так называемую поправку Джексона — Вэника (см. гл. IV).

Следующим этапом мобилизации сил антиразрядки в США стало подключение к ним практиков «горячей войны» из Пентагона. В декабре 1975 года в штаб-квартире командования стратегической авиации США в Омахе, штат Небраска, состоялось секретное совещание. Его участники приняли решение о подготовке нового витка гонки вооружений в расчете на возвращение американского военного превосходства.

В марте 1976 года президент Форд публично заявил, что он не будет отныне использовать само слово «разрядка» и заменяет его понятием «мир с позиции силы». Уступая давлению правых сил, американская администрация практически отказалась от защиты разрядки. В том же месяце в клубе «Метрополитэн» в Вашингтоне был создан так называемый «комитет по существующей опасности», ставший одним из центров сил антиразрядки в США.

В основу деятельности комитета с самого начала был положен откровенный антисоветизм. Все неудачи и поражения империализма, прежде всего американского, на международной арене объяснялись «происками Советского Союза». Американского обывателя методами самой откровенной фальсификации запугивали «советской военной угрозой».

Подобные тенденции не могли оставаться незамеченными в Советском Союзе. Подтвердив курс на улучшение отношений с США, XXV съезд КПСС вместе с тем констатировал: «Положительное в целом развитие советско-американских отношений за последние годы осложняется, однако, рядом немаловажных факторов. Ему стремятся помешать влиятельные силы США, не заинтересованные ни в улучшении отношений с СССР, ни в разрядке международной напряженности в целом». Нараставшее влияние правых сил в стране все более подрывало основы советско- американских отношений.

Главным нововведением администрации Дж. Картера в области внешней полити- и соперничество» ки было выдвижение тезиса о том, что

отношения между США и СССР должны основываться на двуединых началах «сотрудничества и соперничества». Этот курс был заблаговременно разработан для администрации «трехсторонней комиссией» — неофициальной политической организацией, созданной в 1973 году по инициативе Д. Рокфеллера. Ее целью была Координация действий политических сил трех центров капиталистического мира (США, ЕЭС, Япония) для противодействия миру социализма и освободившимся странам. Члены комиссии заняли ключевые посты в новой администрации.

Установка на «сотрудничество и соперничество» в советско- американских отношениях имела весьма мало общего с принципами мирного сосуществования. Она как бы узаконивала недружественные Советскому Союзу действия со стороны США и тем самым подрывала взаимовыгодное сотрудничество двух стран. Лозунг «сотрудничество и соперничество», по существу, обеспечил переход правящих кругов США к прямо враждебной социализму политике.

На практике администрация Картера постепенно перешла на позиции конфронтации с Советским Союзом. Таково было основное содержание развернутой кампании «борьбы за права человека».

Привлекательность этой кампании для правящих кругов США, как отмечал известный американский историк А. Шлезингер, состояла в том, что она «сулила восстановить международные и моральные позиции Америки, так подорванные Вьетнамом, Уо- тергейтом, поддержкой диктаторов, заговорами ЦРУ по организации политических убийств и т. д». США рассчитывали таким образом возобновить попытки вмешательства во внутренние дела других государств. Было решено обратить эту кампанию в первую очередь против Советского Союза.

Провокационные антисоветские выпады администрации Картера встретили твердый отпор советской стороны. Дело было не в том, что Советский Союз выступал против борьбы идей. В условиях существования противоположных социальных систем такая борьба является неизбежной. Но СССР считал, что борьба идей не должна перерастать в «психологическую войну», питать милитаризм. А именно в этом направлении развивала свою политико-идеологическую активность администрация США.

Весной 1977 года в советско-американских отношениях возникли серьезные осложнения — причиной их были разногласия по проблемам ограничения стратегических вооружений. Кризис этот был вызван предложениями, привезенными в конце марта в Москву от имени новой администрации государственным секретарем США С. Вэнсом.

В соответствии с советско-американской договоренностью на высшем уровне, достигнутой в ноябре 1976 года во Владивостоке, новое долгосрочное соглашение об ограничении стратегических вооружений должно было базироваться на равном для СССР и США количестве носителей стратегического оружия, в том числе ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (см. гл. IV). Вместе с тем США должны были бы пойти на серьезные ограничения нового вида оружия — крылатых ракет. Президент Дж. Форд так и не решился на реализацию этой договоренности. Администрация Картера попыталась вообще отказаться от нее, изменив ее условия в пользу США.

С. Вэнс привез в Москву в качестве первой позиции США пентагоновский так называемый «всеобъемлющий» вариант. Согласно ему СССР должен был в одностороннем порядке сократить наполовину свои «тяжелые» ракеты, составлявшие основу его оборонной мощи. Это было неприемлемо для Советского Союза, что прекрасно понимали и США. 3. Бжезинский, занимавший пост помощника президента по национальной безопасности, так формулировал инструкции, данные в этой связи Вэнсу: «Мы подчеркнули ему, что Советы наверняка отвергнут и высмеют наши предложения, но что ему нужно держаться твердо». Вторая позиция США* (т.н. «узкий» вариант), подготовленная государственным департаментом, предлагая сокращение баллистических ракет и стратегических бомбардировщиков, вместе с тем оставляла свободу рук американской стороне в развертывании производства крылатых ракет.

Оба американских предложения были отклонены Советским Союзом и расценены им как попытка перечеркнуть все положитель ное, что было достигнуто в деле ограничения стратегических вооружений, изменить баланс в этой области в пользу США. Вместе с тем американской стороне было предложено возобновить переговоры на более реалистической основе.

Администрация Картера, для которой сотрудничество с СССР оставалось частью правительственной программы, не решилась отказаться от положительного опыта американо-советских отношений. В сентябре 1977 года благодаря в основном конструктивной позиции Советского Союза стало возможным достичь разумных, взаимоприемлемых позиций в вопросе ограничения стратегических вооружений. СССР и США заявили о намерении соблюдать положения Временного соглашения 1972 года о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений, хотя 5-летний срок его действия истек. Однако маневр, предпринятый администрацией в попытке подорвать владивостокские договоренности, не прошел бесследно. Он поощрял противников этой договоренности в США, осложнил и затормозил процесс переговоров, серьезно подорвал шансы своевременного заключения нового соглашения. Как оказалось, это объективно содействовало дальнейшему сползанию Соединенных Штатов к милитаристской политике.

Весна 1978 года явилась своеобразным

Начало антиразрядки хронологическим водоразделом С этого

периода силы антиразрядки в США стали доминировать во внешней политике страны. Постепенно эти силы начинали преобладать и в самой администрации. Таков был результат резкого столкновения двух течений в ее рядах, одно из которых, занимавшее более реалистические позиции, олицетворял С. Вэнс, а другое, откровенно антисоветское и конфронтационное, — 3. Бжезинский.

Стержнем разногласий явились советско-американские отношения. К этому времени единство рядов в администрации, как пишет Бжезинский в своих мемуарах, «трещало по швам под грузом усилившихся дебатов о том, как вести отношения между США и СССР». Дискуссия; по существу, концентрировалась на следующем вопросе: не пора ли США начать одностороннее перевооружение с целью приобретения военного превосходства или следует все же продолжить попытки регулирования и ограничения вооружений на основе паритета путем достижения взаимоприемлемых договоренностей с СССР?

В апреле Бжезинский в контакте с Пентагоном представил президенту предложение перейти к «более твердому отпору» Советскому Союзу. Конкретно он предлагал, во-первых, использовать предстоящее в мае заседание в Вашингтоне Совета НАТО с тем, чтобы подстегнуть союзников США на увеличение их военных расходов; во-вторых, занять «более положительную позицию» в отношении наращивания военных ассигнований самих США и, в третьих, воспользоваться также намеченной на май 1-й специ альной сессией Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению в «качестве форума по разоблачению СССР». Картер согласился с этими предложениями. Попытки С. Вэнса спасти конструктивное направление развития отношений с Советским Союзом успеха не имели.

Май 1978 года стал месяцем, когда милитаристская тенденция в политике США явно восторжествовала. По предложению Бже- зинского вашингтонская сессия Совета НАТО была использована для форсирования военных расходов этого блока. Одновременно Вашингтон заблокировал достижение практических договоренностей на 1-й специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению. Середина 1978 года стала «фазой старта», (слова Бжезинского) для основных военных программ администрации.

В редакционной статье «О нынешней политике правительства США», опубликованной в те дни в газете «Правда», отмечалось, что в политике Вашингтона происходят опасные для дела мира изменения. Подчеркивалось, что в ней начинают брать верх представители тех группировок, которые хотели бы подорвать разрядку, вернуть мир к «холодной войне», к новым конфронтациям и безудержному соперничеству. «Советский Союз, — говорилось далее в статье, — не собирается помогать авторам таких замыслов... Мы не принимаем приглашения присоединиться к похоронам разрядки».

Тем не менее факты подтверждали, что контуры практической политики Вашингтона все более диктовались американской военщиной. Пентагон и министерство энергетики, ведающее в США производством ядерных вооружений, заставили администрацию блокировать трехсторонние переговоры СССР, США и Великобритании о полном и всеобщем прекращении испытаний ядерного оружия. Еще в феврале 1978 года США прекратили переговоры с Советским Союзом об ограничении военно-морского присутствия в Индийском океане. В декабре 1978 года Вашингтон свернул американо-советские переговоры об ограничении торговли оружием. После июня 1979 года США отказались возобновить переговоры с СССР также и по противоспутниковым системам.

Параллельно с этим администрация начала перекрывать каналы торгово-экономических связей между двумя странами. В июле 1978

года она запретила поставку в СССР компьютера «Юнивак», предназначавшегося для использования на Олимпийских играх 1980 года в Москве. Одновременно были запрещены поставки в СССР нефтяного и сварочного оборудования. Торговля между двумя странами превращалась из средства улучшения отношений между двумя странами в орудие их подрыва.

Единственное, что не ставилось пока под Договор 0СВ-2 сомнение администрацией Картера, — это

целесообразность заключения нового соглашения с Советским Союзом об ограничении стратегических ядерных вооружений. Дестабилизация равновесия в этой сфере между двумя державами несла бы с собой слишком большой риск, в том числе и для США. Эту элементарную истину администрация Картера, при всех наметившихся изменениях в политике США, не отказывалась признавать. В апреле 1979 года президент в одном из своих,выступлений заявил, что «ОСВ-2— это не одолжение, которое мы делаем Советскому Союзу», а договор, отвечающий и собственным интересам США.

С 15 по 18 июня 1979 г. в столице Австрии Вене в соответствии с предварительной договоренностью состоялась встреча Л. И. Брежнева и Дж. Картера. Это был первый непосредственный контакт на высшем уровне между СССР и США за пять истекших лет — событие само по себе немаловажное. В центре его было подписание Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2).

Договор устанавливал для обеих сторон равные предельные уровни средств доставки ядерного оружия. По вступлении его в силу, то есть после ратификации, каждая сторона должна была ограничить пусковые установки трех типов (МБР, БРПЛ, а также тяжелые бомбардировщики, с учетом запускаемых с них ракет «воздух — земля» дальностью свыше 600 км) суммарным количеством, не превышающим 2400 единиц. С 1 января 1981 г. обе стороны в течение года обязались сократить свои стратегические наступательные вооружения до суммарного количества в 2250 единиц для каждой. Тем самым СССР проявлял готовность сократить свой стратегический потенциал на 10 %, то есть на 254 носителя общей ядерной мощностью в несколько сот мегатонн. В свою очередь, США должны были демонтировать и уничтожить 36 носителей.

Важным положением договора был пункт о том, что каждая из сторон имела право сама определять конкретный состав суммарных количеств своих средств доставки ядерного оружия. Это означало, что СССР и США соглашались взаимно не требовать перестройки стратегического потенциала друг друга под собственные критерии, что могло бы дать преимущество той стороне, которая выдвигала бы такие требования.

Каждая из сторон, далее, обязалась не проводить летные испытания и не развертывать МБР с количеством боеголовок, превышающим число, с которым она была испытана до заключения Договора ОСВ-2. Это означало, что СССР в порядке доброй воли соглашался не увеличивать чцсло боезарядов на своих «тяжелых» ракетах, что с технической точки зрения он был вполне в состоянии сделать. Со своей стороны, США были вынуждены пойти на ограничения в деле создания нового вида носителей ядерного оружия — крылатых ракет большой дальности полета.

Наконец, согласно Договору ОСВ-2, стороны обязались не обходить его положения через любое другое государство или государства или каким-либо иным образом.

Однако после заключения договора оставалась и существенная проблема, связанная с сохранением в Европе американских ядерных средств передового базирования и ядерного оружия Англии и Франции, достигавших территории СССР. Советский Союз заявил, что данный вопрос не снимается с повестки дня, а подлежит последующему решению.

Договору сопутствовало Совместное заявление обеих сторон о принципах и основных направлениях последующих переговоров по стратегическим вооружениям. СССР и США согласились, что это будут переговоры о мерах не только по дальнейшему ограничению, но и по сокращению количества ядерных вооружений, а также по их дальнейшему ограничению в качественном отношении. В этой связи подписанный 18 июня одновременно с Договором ОСВ-2 протокол запрещал развертывание крылатых ракет (дальностью свыше 600 км) наземного и морского базирования, запрещал развертывание мобильных пусковых установок МБР и предусматривал некоторые другие временные ограничения впредь до подписания нового полномасштабного соглашения по стратегическим наступательным вооружениям. Срок действия протокола устанавливался по 31 декабря 1981 г., Договора ОСВ-2 — по 31 декабря 1985і г.

В целом, при наличии доброй воли с обеих сторон, Договор ОСВ-2 открывал широкие горизонты реального прогресса в уменьшении угрозы ядерной войны. Дело было, однако, в том, что соглашение в этой ключевой сфере США стремились оставить изолированной областью советско-американских отношений, не позволяя распространять сотрудничество на другие области. Более того, нараставший в целом в американской политике антисоветизм подрывал и шансы ратификации самого договора.

К осени 1979 года милитаристские и шо- D винистические настроения в США усили-

“ост милитаристских — ^ ^

тенденций во внешней лись. В сентябре была развернута кам- политике США пания по поводу «обнаружения» на Кубе

«советской боевой бригады». Это еще более накалило обстановку. Сенатская комиссия по иностранным делам в начале ноября большинством голосов еще рекомендовала Договор ОСВ-2 к ратификации. Но гораздо более «ястребиная» комиссия сената по делам вооруженных сил 10 декабря высказалась 10 голосами при 7 воздержавшихся против его ратификации. Еще через несколько дней Совет НАТО, собравшийся в Брюсселе, по инициативе американской администрации одобрил решение, нацеленное на достижение превосходства США по ядерным вооружениям в Европе. Речь шла о размещении там дополнительных американских ядерных средств— 108 баллистических ракет «Першинг-2» и 464 крылатых ракет наземного базирования. США делали ставку на то, что это даст НАТО в целом перевес в Европе на 60% по носителям и на 100% по ядерным зарядам. Тем самым брался прицел на подрыв, саботаж и обход Договора ОСВ-2. Только позднее стало известно, что в этот же пе риод, в ноябре 1979 года, была издана секретная президентская директива, которая допускала вступление США в «продолжительный конфликт» с Советским Союзом.

Ввод ограниченного контингента советских войск в Афганистан в последние дни 1979 года для помощи правительству этой страны в деле защиты революции был использован администрацией Картера для того, чтобы официально затормозить ратификацию Договора ОСВ-2. Но это был только предлог. Поворот в политике США к антисоветизму и конфронтации, происшедший за полтора года до того, к данному времени был уже оформлен и завершен. Далее шло только ужесточение этой милитаристской линии.

Правительство Картера объявило эмбарго на торговлю с Советским Союзом, попыталось сорвать проведение Олимпийских игр в Москве. 25 июля 1980 г. Картер подписал президентскую директиву № 59 о практической подготовке к «длительной, но ограниченной ядерной войне» против СССР.

Даже потерпев поражение на президентских выборах 1980 года, Картер и его администрация в считанные недели, оставшиеся ей для сдачи дел, продолжали разрабатывать все новые военные планы. Две последние президентские директивы (№ 62 и № 63), подписанные Картером, «кодифицировали» все, что было сделано администрацией в области военных программ. Эти директивы были подготовлены в качестве «полезного справочного материала» для администрации Р. Рейгана.

И все же между двумя администрациями была немалая разница. Картер и его окружение в основном шли на поводу набиравших мощь милитаристских сил США, уступали им, становились их пленниками. А администрация Р. Рейгана практически непосредственно отражала и выражала требования этих сил, прямо допустив часть их к руководству государством.

В Советском Союзе обратили внимание и на перегруппировку сил в правящих кругах США, и на изменение политического кредо Вашингтона. Усиление милитаристских тенденций в политике США с приходом новой, правоконсервативной администрации создавало угрозу развитию обстановки в мире.

В Отчетном докладе XXVI съезду КПСС содержалось недвусмысленное предупреждение относительно опасностей, которыми чреват конфронтационный курс империалистической реакции. «Авантюризм, готовность ставить на карту жизненные интересы человечества во имя своих узкокорыстных целей — вот что особенно обнаженно проявляется в политике наиболее агрессивных кругов империализма».

Особый отпечаток на политику администрации Рейгана накладывала политическая философия тех сил, которые привели ее к власти. Милитаристские тенденции в курсе администрации обеспечивались повышенным влиянием военно-промышленного комплекса, особенно новых его структур и элементов, оплотом кото рых стали Юг, Средний и Дальний Запад США, в частности Калифорния.

Установка на «восстановление» в экономике «свободы действия рыночных сил», столь характерная для американских правых, исповедуемый ими социал-дарвинизм, подчеркивание «права сильного» во внешнеполитическом измерении превращались в особо агрессивный вариант политики «с позиции силы». Фразеология фундаменталистского экстремизма правых религиозно-политических организаций (типа «морального большинства») способствовала оформлению концепции «крестового похода», ставшей идеологическим выражением конфронтационного курса.

Эпизод с американскими заложниками в Иране подтолкнул подъем в США национализма и шовинизма. Этот подъем, вместе с общим ростом консервативных настроений (своеобразной реакцией американцев на неудачи либеральной внешней и внутренней политики), захватил достаточно широкие слои населения США — не только правящего класса, но и многих трудящихся. (На этой волне и пришла к власти администрация Рейгана.) На таком фоне правоконсервативные идеологи представляли поражения и. провалы США на международной арене не как неизбежное следствие изменившегося соотношения сил в мире, а как результат якобы недостаточной решительности Вашингтона. Большая часть этих идеологов не имела опыта непосредственного участия в практической политике. В конечном счете специалисты главных «резервуаров мысли», поставлявших идеи администрации, — и Центра стратегических и международных исследований Джорджтаунского университета, и Гуверовского института, и Института американского предпринимательства — за все время существования этих организаций почти не привлекались к практическому решению реальных проблем. Находившиеся под их влиянием политики, вошедшие в окружение и в аппарат президента, также считали, что действительность можно подогнать под волюнтаристские схемы. Кроме того, многие видные посты в администрации оказались занятыми членами «Комитета по существующей опасности» и других организаций, отличавшихся откровенным и безрассудным антисоветизмом.

Правоконсервативные круги взяли под контроль главные звенья формирования и реализации внешней политики США. Ими были, во-первых, основные механизмы, связанные с проведением Соединенными Штатами на международной арене политики силы и вмешательства во внутренние дела других государств, — аппарат Совета национальной безопасности, Пентагона, ЦРУ. Во-вторых, к числу этих звеньев относились те органы правительственной структуры, овладение которыми давало большие шансы блокировать в администрации возможность развития противоположных тенденций — к миру, сотрудничеству, разоружению. Речь идет прежде всего об Агентстве по контролю над вооружениями и разоружению и о постах представителей

США на двусторонних переговорах с Советским Союзом. В этом плане, как писала одна американская газета, администрация «поручила врагам разоружения заниматься разоружением». Была взята под контроль линия США в многосторонних органах и международных организациях, само предназначение которых, собственно, состоит в том, чтобы сглаживать противоречия между государствами, способствовать международному сотрудничеству. Это — ООН, механизм общеевропейских переговоров по осуществлению хельсинкских соглашений, переговоры по ограничению вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе и т. п. В-третьих, усиление в стране консервативных настроений и правых течений обеспечило реакции возможность оказывать значительное влияние и на конгресс, в частности на те его органы, которые занимались вопросами внешней политики и смежными с ними проблемами.

Доведенный до крайности субъективизм, ставка на глобальный социальный реванш сделали почти невозможным объективное восприятие мира; все это усиливало возможность принятия Белым домом самых безответственных решений.

В первые полтора года своего пребыва-

с ния у власти администрация Рейгана не

Блокирование разоруже- J v

ния. «Крестовый поход считала нужным скрывать, что ею взят

против коммунизма» курс на резкое усиление гонки вооруже

ний с целью получения Соединенными Штатами решающего военного превосходства. Она откровенно отказывалась поэтому возобновлять любые переговоры с Советским Союзом по ограничению вооружений, особенно ядерных. Когда этот неприкрыто милитаристский курс Вашингтона вызвал широкие опасения в мире, в том числе и в самих США, администрация изменила тактику. Нехотя она пошла на такие переговоры, но главным образом для того, чтобы использовать их как ширму для продолжения ею гонки вооружений. Идти на какие-либо договоренности с СССР она, судя по всему, не собиралась.

30 ноября 1981 г. в Женеве начались советско-американские переговоры по проблеме, связанной с предстоявшим размещением на европейском континенте новых американских ядерных ракет средней дальности. Это были переговоры по ограничению ядерных вооружений в Европе (ОЯВЕ).

Существо предложений, с .которыми выступили на этих переговорах США, наглядно свидетельствовало о том,, что желания достигнуть взаимоприемлемых решений у американской стороны не было. Ее цель состояла скорее в том, чтобы заставить советскую делегацию сказать «нет» и затем использовать это для чисто пропагандистских целей. Именно так вела себя американская делегация на переговорах по ограничению и сокращению стратегических вооружений (ОССВ), начавшихся 29 июня 1982 г. также в Женеве. Предложения США были сознательно нацелены на создание тупика в переговорах (см. гл. XVI).

Становилось все более очевидным, что американская администрация пошла на возобновление переговоров с СССР по вопросам ядерных вооружений отнюдь не для ограничения этих вооружений, а лишь с целью выиграть время. Подлинные установки администрации были видны из того, что одновременно она усилила идеологическую кампанию за «крестовый поход против коммунизма».

8 июня 1982 г. президент Рейган выступил с речью в британском парламенте, в которой он провозгласил этот пресловутый «крестовый поход». Обрушившись с грубыми нападками на социализм и выступив против мирного сосуществования с ним, Р. Рейган заявил, что задача Запада — «оставить марксизм- ленинизм на пепелище истории». Антикоммунистические выпады содержались и в речи президента, с которой он выступил 17

июня в ООН. Он заявил, что США будут «бороться с коммунизмом не только словами». «Вот почему, — пояснял Рейган, — мы предприняли усилия по обновлению нашей мощи».

Выдвинутые администрацией Рейгана беспрецедентные по объему милитаристские программы были, однако, лишь одной, хотя и наиболее опасной, частью ее антикоммунистической платформы. Другой ее частью были новые попытки использования торговли в качестве экономического оружия против социалистических стран.

На следующий день после своего выступ-

«Экономическая война» ления в ООН’ 18 июня’ президент Рей-

И ее банкротство ган принял решение о резком усилении

«экономической войны» против Советского Союза. Поводом для этого явилась готовность ряда западноевропейских стран заключить с СССР взаимовыгодное соглашение о поставках в эти страны газа. Имелось в виду, что Советский Союз будет поставлять этим странам газ из западносибирского месторождения в Уренгое, а они, в свою очередь, окажут содействие в строительстве газопровода. Перспективы расширения сотрудничества СССР и Западной Европы шли вразрез с конфронтационными планами США. Американская администрация усматривала в них и проявление давней традиции западноевропейских стран к «самостоятельному диалогу с Востоком», которому она хотела бы воспрепятствовать.

Еще в июле 1981 года Совет национальной безопасности США принял решение подорвать торговлю СССР с Западом. В конце того же года США ввели экономические санкции против СССР (и Польши) в связи с решительными мерами, принятыми руководством ПНР против контрреволюционных элементов. Теперь Вашингтон решил попытаться заставить пойти по этому пути и западноевропейские государства.

Однако министры иностранных дел стран «Общего рынка» сначала в совместном документе 23 июня, а затем и в своем официальном представлении Вашингтону 12 августа заявили, что действия США «противоречат международному праву» и что они не намерены им подчиняться. Правительства Франции, ФРГ, Великобритании и Италии подчеркнули, что не станут отказываться от выгодного им сотрудничества с СССР. В итоге США были вынуждены объявить 13 ноября 1982 г., что отменяют санкции в отношении западноевропейских компаний. Не подействовал американский шантаж и на Советский Союз. Газопровод был построен на полгода раньше запланированного срока.

Хотя американские планы «экономической войны» против Советского Союза потерпели фиаско, это отнюдь не охладило «ястребов» в Вашингтоне.

В марте 1983 года Вашингтон перенес Нарастание напряжен- конфронтацию с Советским Союзом на

ности в советско-амери- новый уровень сразу на нескольких на-

канских отношениях правлениях. «Крестовый поход» захватил

и идеологическую область. Словарь официальных представителей Вашингтона пополнился выражениями, заимствованными из лексикона реакционных фундаменталистских идейно-политических течений. Выступая 9 марта в г. Орландо, президент Рейган объявил социализм «средоточием зла в современном мире».

Линия на наращивание военной мощи США и на разрушение сложившегося равновесия создавала угрозу для мира и безопасности народов. Одновременно США взяли курс на то, чтобы в случае конфликта самим избежать ядерного возмездия. 23 марта Рейган заявил, что США намечают такое развитие своей космической технологии, при котором они будут защищены от советского ракетно-ядерного удара. По существу, речь шла о том, чтобы, лишив СССР возможности возмездия, сделать его беззащитным перед лицом агрессивных целей США. Американский план «космической обороны» был окрещен планом «звездных войн» (см. гл. XVI)*.

Еще одним направлением активизации антисоветских установок администрации стало выдвижение 29 марта нового предложения США по ядерным вооружениям в Европе, получившего название «промежуточного решения». Фактически своим новым предложением США стремились развязать себе руки для размещения в Европе дополнительных ядерных средств. Если по «нулевому» варианту США, хотя бы теоретически, были готовы не размещать эти свои ракеты, то по новому варианту их размещение объявлялось безотлагательным. В этом была суть «новых предложений» США, заведомо неприемлемых для Советского Союза. НАТО в соответствии с ними получал бы значительные односторонние преимущества.

Одновременно администрация Рейгана .лихорадочно стремилась уничтожить последние мосты, существование которых сохраняло возможность поддержания хотя бы номинальных межгосударственных отношений с Советским Союзом. К весне 1983 года была прекращена деятельность 8 из 11 советско-американских групп, занимавшихся вопросами ограничения вооружений и разоружения, и 11 двусторонних комиссий, созданных в период разрядки и предназначенных для сотрудничества в области науки, техники, геологии, здравоохранения, космоса и т. п.

В условиях такого рода курса можно было ожидать, что «ястребы» в администрации не остановятся уже ни перед какими провокациями. Именно это вскоре и произошло.

В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 г. в воздушное пространство .СССР при участии американских спецслужб был направлен южнокорейский самолет. Он шел по трассе, пролегавшей над советскими стратегическими базами на Камчатке и Сахалине. Задача самолета, в экипаж которого было включено еще 11 дополнительных «служащих», состояла в том, чтобы получить сведения о работе советских комплексов ПВО. Для этих разведывательных целей и был использован пассажирский самолет. Советские летчики, действовавшие в сложных ночных условиях, предприняли все возможное, чтобы опознать самолет-нарушитель и принудить его к посадке. Когда это не удалось, был отдан приказ о пресечении полета. Действия советской стороны послужили поводом для широкой антисоветской кампании.

Под шум этой кампании США и их союзники по НАТО приступили к размещению новых американских ракет на европейском континенте, нейтрализовав активность противников такого нагнетания напряженности в Европе.

14 ноября 1983 г. американские крылатые ракеты «Томагавк» с ядерными боеголовками были доставлены в Великобританию. Через несколько дней первые баллистические ракеты «Першинг-2» были размещены в ФРГ. Эти действия подрывали дальнейший ход переговоров по ядерным вооружениям.

Советский Союз был вынужден принять ответные меры военного характера, чтобы не допустить военного превосходства блока НАТО. Были также прекращены переговоры по вопросам ограничения ядерных вооружений в Европе и по ограничению и сокращению стратегических вооружений. Линия США лишала их смысла, по крайней мере на тот период.

К концу 1983 года внешняя политика Корректировка политики США завершила переход на позиции, диа-

США и возобновление метрально противоположные разрядке.

контакто*вМЄРИКаНСКИХ Вместе с тем силовой курс администра

ции Рейгана во внешней политике делался все более бесперспективным. Прежде всего зашла в тупик основная стратегическая установка администрации в отношении Советского Союза. Начавшееся размещение .новых американских ядерных средств в Европе торпедировало все усилия по продвижению переговоров, а СССР не собирался отступать перед силовой линией Вашингтона и идти на уступки США. Безрезультатность политики американской администрации в этом отношении делала более очевидной ее ответственность за нарастание конфронтации.

В Вашингтоне начали задумываться над создавшейся ситуацией. Там не могли не заметить, что крупные оппозиционные партии — в частности, в Великобритании (лейбористская партия) и ФРГ (Социал-демократическая партия Германии) — выступили против «евроракет». Иными словами, продолжение попыток силовой политики в отношении СССР грозило серьезными осложнениями для США в Западной Европе.

Вместе с тем стали широко Известны возможные последствия ядерного конфликта. Ученые доказали, что «решающий» в военном отношении ядерный удар неизбежно приведет не к победе, а к катастрофическим климатическим последствиям, которые обрушатся и на «победителя». Они предсказывали наступление «ядерной зимы», то есть похолодание на 25—30° против обычной температуры, в обширных районах планеты, уничтожение там сельского хозяйства и элементарных условий для жизни.

Возникали — все более и все чаще — опасения, что конфронтационная линия администрации подорвет силы самих США, их экономическую, а тем самым и военную мощь, а также усилит риск политической нестабильности в стране. В США резко возросли сомнения в отношении осуществимости и целесообразности «силового» курса администрации. В создавшейся критической ситуации в советско-американских отношениях правящие круги США сочли необходимым отойти от воинственной в отношении социализма политики к более гибким формам противостояния социализму.

16 января 1984 г. президент Рейган выступил с программной речью по проблеме советско-американских отношений, заявив, что это — проблема «огромной важности для дела мира». Впервые он признал: ядерной войны следует избегать, поскольку в ней нельзя одержать победу. Впрочем, изменение тональности официальных заявлений США само по себе мало что решало. И с советской стороны было заявлено, что заверения администрации США в ее добрых намерениях могут быть приняты всерьез только в том случае, если будут подкреплены реальными дей ствиями. В ряду тех вопросов, которые приобретали ключевое значение для определения не только советско-американских отношений, но и будущего всего человечества, на первый план все более выдвигался вопрос о недопущении выхода гонки вооружений в космическое пространство. 29

сентября 1984 г. Советское правитель- Проблема предотвращу- схво предложило правительству США нения гонки вооружении замедлительно начать переговоры на уров-

в космосе r v

не специально назначенных делегации по

предотвращению милитаризации космоса. Выход гонки вооружений в эту сферу подорвал бы перспективы ограничения и сокращения стратегических вооружений вообще. Это не только сделало бы недействительным советско-американский договор 1972 года об ограничении систем противоракетной обороны, но оказалось бы подорванным и параллельное соглашение о «замораживании» численных уровней стратегических наступательных вооружений. Таким образом, обе стороны не могли бы уже контролировать уровень вооружений друг друга, произошла бы дестабилизация самой оси взаимоотношений СССР — США, неизмеримо возрастал бы.риск ядерной катастрофы.

США в то время все же ушли от переговоров по данной проблеме. Но президентские выборы в США 1984 года, обнаружившие рост настроений американских избирателей в пользу мира, показали, что милитаристская политика администрации начинает давать серьезные осечки. Усилились требования в пользу сокращения военных расходов, более взвешенной политики, ослабления международной напряженности/ После президентских выборов оказалось возможным совместное советско-американское заявление о согласии вступить в новые переговоры с целью достижения взаимоприемлемых договоренностей по всему комплексу вопросов, касающихся ядерных и космических вооружений.

В результате встречи министра иностранных дел СССР А. А. Громыко и государственного секретаря США Дж. Шульца в Женеве 7—8 января 1985 г. была достигнута договоренность о предмете и целях таких переговоров. Относительно предмета переговоров стороны согласились, что им будет комплекс вопросов, касающихся космических и ядерных вооружений — стратегических и средней дальности. В свою очередь, как было условлено, целью переговоров должна была стать выработка эффективных договоренностей, направленных на предотвращение гонки вооружений в космосе и ее прекращение на Земле, на ограничение и сокращение ядерных вооружений.

Казалось бы, здравый смысл восторжествовал и Соединенные Штаты осознали необходимость взвешенной, ответственной политики, необходимость отказаться от балансирования на грани войны в ядерный век.

Ведь особую опасность создавала именно приверженность администрации стратегии «звездных войн». Выдвигая эту програм му, официальный Вашингтон преследовал триединую цель. Прежде всего, ближайшая непосредственная задача выдвижения «стратегической оборонной инициативы» состояла в том, чтобы прикрыть агрессивный характер наступательных приготовлений Пентагона. Еще одна цель проповедников программы СОИ состояла в возможности практического использования этой программы для агрессии уже на самой первой стадии ее развертывания. При этом имелось в виду, что «звездный щит», хотя и не защитит США от возмездия полностью, но сможет снизить их потери до «приемлемого уровня» (порядка 20—50 млн. человек). Наконец, предполагалось, что полностью развернутая система СОИ даст США возможность использовать ее уже в непосредственно наступательных, ударных целях — для поражения из космоса целей на Земле.

Начавшиеся в этих условиях в марте 1985 года советско-американские переговоры по ядерным и космическим вооружениям (ЯКВ) показали, что США, продолжая делать ставку на программу «звездных войн», взяли курс на затягивание взаимоприемлемой договоренности по всему комплексу обсуждавшихся проблем. Они были готовы продолжать игру, ставкой в которой все более явно становились судьбы самой цивилизации, существование человечества, жизни на Земле.

Курс американского империализма был Доктрина нацелен не только против мирового со-

«неоглобализма» циализма. Его другой стороной являлось

стремление США «осадить» молодые освободившиеся государства, которые, с американской точки зрения, начинали вести себя слишком независимо. Таким образом, переход Вашингтона от курса разрядки к «курсу силы» сопровождался переходом к политике нажима в отношении освободившихся стран.

Начало этой политической линии было положено еще в президентство Дж. Картера. Президентская директива № 18, подписанная им 24 августа 1977 г., наряду с использованием торгово- экономических связей в качестве рычага давления на СССР предусматривала и создание американских мобильных интервенционистских сил для действий против развивающихся стран. Они были окрещены впоследствии «силами быстрого развертывания». К концу своего президентства, 23 января 1980 г., Картер провозгласил доктрину, названную затем его именем, суть которой состояла в объявлении зоны Персидского залива «сферой жизненных интересов» США.

Администрация Рейгана, использовав эту доктрину в качестве отправной точки, пошла значительно дальше. Курс, рассчитанный на то, чтобы переломить неблагоприятные для империализма, прежде всего американского, тенденции в «третьем мире», приобрел поистине глобальные масштабы, районами его приложения прежде всего стали Центральная Америка, Юг Африки и Ближний Восток.

В первом из этих регионов целью американской политики было удушение патриотических сил в Сальвадоре и подавление сан- динистской революции в Никарагуа (см. гл. XV). Одной из жертв США в данном районе стала и крошечная Гренада, оккупированная в сентябре 1983 года.

На Юге Африки США начали проводить так называемый курс «конструктивного сотрудничества» с расистским режимом ЮАР, что позволило южноафриканским расистам развязать массовые репрессии против коренного населения, усилить свой курс на дестабилизацию прогрессивных режимов на континенте (см. гл. XIV).

В ближневосточном конфликте США еще более недвусмысленно встали на сторону Израиля. 30 ноября 1981 г. в Вашингтоне было подписано соглашение о «стратегическом сотрудничестве» с Израилем. Через две недели после этого Израиль объявил об аннексии сирийских Голанских высот. «Стратегическое сотрудничество» между США и Израилем*, которому последний .стремится придать статус, едва не равнозначный членству в НАТО, стало для Тель-Авива оправданием и прикрытием его возросшей агрессивности и авантюризма (см. гл. XIII).

В целом к концу 1983 года в названных регионах американский империализм прямо или руками своих «младших партнеров» вел военные действия против свободолюбивых народов.

Но даже на этом фоне провозглашение 6 февраля 1985 г. «доктрины Рейгана», или, как она была позднее переименована, доктрины «неоглобализма», стало качественно новым этапом в политике США в отношении освободившихся стран. Американский президент заявил, что отныне США будут открыто поддерживать мятежников в развивающихся странах «на любом континенте — от Афганистана до Никарагуа», выступающих против прогрессивных, дружественных СССР правительств в таких странах.

Однако в официальном выступлении цели этой доктрины были сформулированы лишь в общих чертах. Но доктрина не сводилась к одним только намерениям американского империализма перечеркнуть и обратить вспять весь уже ныне практически закончившийся исторический процесс деколонизации.

Философия доктрины «неоглобализма», как поясняли ее сторонники, состоит в следующем. Цель США — в «ревизии ста- тус-кво» в мире в целом. Для этого, однако, начинать надо не с попыток разрушения ядра противостоящих империализму сил — СССР и других социалистических стран. В соответствии с доктриной «неоглобализма» «активная политика» США должна быть сначала направлена на «периферию», прежде всего на прогрессивные неприсоединившиеся страны. Это, как считают авторы доктрины, будет «малым риском» и «дешевым» путем приближения к конечной цели глобального социального реванша. Стратегия американского империализма рассматривает судьбы социализма и освободившихся стран взаимосвязанно.

Сложившаяся на международной арене тревожная обстановка требовала полити- ЛОМІ меж^^родной' ческой дальновидности'и мужества, про-

обстановке явления особой ответственности. Необхо

димость активного воздействия на милитаристский внешнеполитический курс США диктовалась самой жизнью. Весна 1985 года стала важным рубежом в развитии мировой политики. Внешняя политика Страны Советов, став более конструктивной и гибкой, поставила перед собой задачу обеспечить коренной перелом в развитии событий на мировой арене, предотвратить возможности возникновения термоядерной войны во имя сохранения жизни на Земле.

После апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС были заложены основы нового этапа и в борьбе советской внешней политики за предотвращение термоядерной катастрофы. Только динамичная, смелая, дальновидная и решительная внешняя политика могла преодолеть силу инерции, застойные тенденции и предрассудки. С весны 1985 года Советский Союз не один раз давал убедительные примеры гибкости своей позиции, готовности к взаимоприемлемым компромиссам, выдвигая все новые практические альтернативы курсу США на гонку вооружений.

XXVII съезд КПСС констатировал, что правая группировка, приведшая к власти в США, взяла на вооружение доктрины, отвергающие добрососедство и сотрудничество государств, что вашингтонская администрация явно утрачивает реалистическое видение мира, остается глухой к призывам остановить гонку вооружений, оздоровить обстановку. Вместе с тем съезд подчеркнул, что именно в такой обстановке особенно важно

«искать, находить и использовать даже малейший шанс, чтобы— пока еще возможно — переломить тенденцию к нарастанию военной опасности».

Важными вехами в развитии международной обстановки в последние годы

Советско-американские явились встречи руководителей СССР и

уровне1 На высшем США. Первая встреча Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева и

президента США Р. Рейгана состоялась в Женеве 19—21 ноября 1985 г. Советская сторона шла на нее без иллюзий в

отношении американской политики. Но в сложившейся обстановке было важно начать диалог с целью добиться перемен к лучшему в советско-американских отношениях, да и в мире вообще. В этом плане женевская встреча открывала определенные возможности.

На встрече в Женеве руководители СССР и США согласились о необходимости улучшения отношений между ними и оздоровления международной обстановки в целом. Они заявили, что ядерная война никогда не должна быть развязана, что в ней не может быть победителей и что стороны не будут стремиться к достижению военного превосходства. На уровне руководителей двух государств было подтверждено, что работа на двусторонних переговорах по ядерным и космическим вооружениям будет ускорена на основе цели предотвращения гонки вооружений в .космосе и прекращения ее на Земле, ограничения и сокращения ядерных вооружений, укрепления стратегической стабильности. Однако конкретных решений по определяющей проблеме безопасности в силу неготовности к ним американской стороны так и не было достигнуто.

Вместе с тем оказались возможными договоренности по ряду других вопросов: изучить возможность уменьшения ядерной опасности, продолжить на регулярной основе обмен мнениями по региональным проблемам, расширить программы двусторонних контактов в области культуры, образования, науки и техники, а также развивать торгово-экономические связи.

В целом, как было подчеркнуто в решении Политбюро ЦК КПСС по итогам женевской встречи, долговременное ее значение могло быть оценено лишь по^конкретным практическим делам и по действительной готовности обеих сторон действовать на базе достигнутых договоренностей.

Но с весны 1986 года США перешли к откровенно милитаристским действиям. Ими были возобновлены испытания ядерного оружия в Неваде. Дважды были совершены агрессивные нападения на арабскую страну — Ливию. 27 мая президент Рейган объявил о намерении США отказаться от признания положений основополагающих советско-американских договорноправовых документов, сдерживающих гонку ядерных вооружений,— ОСВ-1 и ОСВ-2. Осенью 1986 года американская администрация вызвала искусственное осложнение советско-американских отношений, потребовав сокращения состава представительства СССР при ООН. Тем самым период после Женевы так и не стал этапом реализованных надежд.

В этих условиях М. С. Горбачев передал президенту Рейгану предложение о срочной встрече. Советское руководство считало необходимым принять срочные и эффективные меры, чтобы сбить накал международной напряженности.

Генеральный секретарь ЦК КПСС и президент США встретились 11 —12 октября 1986 г. в Рейкьявике (Исландия). Основой советской позиции на этой встрече стало предложение о полной ликвидации всех стратегических наступательных вооружений СССР и США к 1996 году. Под воздействием этой советской позиции президент заявил: «Если мы согласны, что к концу 10-летнего периода ликвидируются все ядерные вооруже ния, мы можем передать эту договоренность нашим делегациям в Женеве с тем, чтобы они подготовили договор, который вы сможете подписать во время вашего визита в США». Зафиксированное в этом заявлении Р. Рейгана согласие едва не позволило достичь в Рейкьявике взаимоприемлемой договоренности по стратегическим наступательным вооружениям.

Главным препятствием в Рейкьявике на пути к безъядерному миру и к прекращению гонки вооружений стала американская программа СОИ и связанная с ней программа американских ядерных испытаний. Это произошло потому, что США делали ставку на превращение СОИ в ударное оружие нового поколения, в средство достижения военного превосходства над СССР и не хотели идти ни на какие ограничения данной программы (см. гл. XVI).

Тем не менее встреча в Рейкьявике оказалась по своему воздействию экстраординарной. Она продемонстрировала реальные возможности достижения договоренности по проблемам ядерного разоружения. Вот почему Советский Союз выступил за то, чтобы сохранить весь позитивный опыт Рейкьявика, и заявил, что не снимает свои предложения, выдвинутые там, а предлагает достроить здание на заложенном фундаменте.

Однако поведение США и ряда других западных держав после Рейкьявика показало, что наркотик милитаризма слишком глубоко поразил всю государственную структуру империализма, чтобы можно было рассчитывать на скорое выздоровление, на возвращение политики США и их ближайших союзников к реалиям современного мира.

Администрация США начала ревизию всех аспектов достигнутого в Рейкьявике взаимопонимания, стала перечеркивать действительные договоренности и выдвигать дополнительные требования. К этой неконструктивной линии присоединились и основные союзники США — Великобритания, Франция и ФРГ. В качестве подлинной опасности стали изображать не гонку вооружений, а разоружение. Происходило своеобразное саморазоблачение милитаризма. 18 ноября 1986 г. Р. Рейган выступил с антисоветской речью, в которой, по существу, вновь отвергалась сама идея мирного сосуществования. В начале декабря США ввели в строй 131-й бомбардировщик В-52, оснащенный крылатыми ракетами большой дальности, и тем самым в одностороннем порядке нарушили суммарный лимит соответствующих ядерных вооружений, установленный Договором ОСВ-2. Вскоре затем в строй был введен и еще один такой самолет. США продолжали ядерные взрывы в Неваде, форсировали и другие милитаристские программы.

Военно-промышленный комплекс США и поддерживающие его правые группировки, реакционные круги, столь сильно влияющие на политику Вашингтона, не хотят отказываться от политики «с позиции силы», пытаются продолжать курс на достижение военного превосходства. Однако проводить такую линию становится все труднее.

Основные факторы, радикально изменившие положение в мире, и в первую очередь достижение Советским Союзом военно-стратегического паритета с США, сохраняют свое действие. Попытки официального Вашингтона развязать новый тур гонки ядерных вооружений не принесли желаемых результатов. Ни одна из развернутых американским империализмом новых систем оружия до сих пор не прибавила и не могла ему прибавить уверенности в собственной неуязвимости, а потому — и в безнаказанности. Главным препятствием на пути любителей авантюр стали соразмерные, твердые и эффективные ответные меры Советского Союза. Не даст США искомых преимуществ и СОИ. Как было заявлено 'советским руководством, в этом отношении Советским Союзом будет дан необходимый ответ, и не обязательно на тех направлениях, на которых ожидают США. Но, разумеется, форсирование Пентагоном программы «звездных войн» серьезно дестабилизирует обстановку в мире, делает ее непредсказуемой.

Не являются беспредельными и экономические и финансовые ресурсы, бездумно бросаемые Вашингтоном на гонку вооружений. В качестве ограничителя все более упрямо выступают потребности нормального развития американской экономики. Огромные дефициты федерального бюджета, достигшие именно в результате небывалых военных расходов подлинно «звездного» уровня (порядка 200 млрд. долл. в год), не могут сохраняться бесконечно. Нехватка средств уже привела к тому, что в 1985 и 1986

годах впервые за много лет американский конгресс был вынужден приостановить дальнейший рост военных ассигнований.

Безответственные милитаристские и силовые установки администрации вызывают нарастание антивоенных настроений. Усиливаются расхождения по поводу дальнейших, весьма рискованных внешнеполитических ориентиров администрации и в американском правящем классе. По своему воздействию это долговременные факторы. Они не сразу обнаруживают свою силу, но по сути уже сейчас оправдывают прогноз XXVII съезда КПСС, что «политика тотального противоборства, военной конфронтации не имеет будущего».

Далеко не во всем готовы следовать за Вашингтоном его союзники по НАТО. Особенно это касается ряда западноевропейских стран. В Европе разрядка пустила более глубокие корни и стала материальной силой, прежде всего в сфере торгово-экономических и гуманитарных связей. В свою очередь, разговоры администрации о возможности «ограниченной ядерной войны» встречаются в Европе с понятным беспокойством. Не встретили в целом поддержки в западноевропейских странах и авантюристические акции США против Ливии и Никарагуа. Немаловажным сдерживающим фактором является отвержение силовой линии Вашингтона большинством неприсоединив- шихся и развивающихся стран.

Все перечисленные и многие другие факторы действуют в направлении ограничения агрессивных устремлений американского империализма. XXVII съезд КПСС поставил основной вопрос современности следующим образом: «Смогут ли правящие центры капитала вступить на путь трезвых, конструктивных оценок происходящего? Самым легким было бы сказать: может быть, да, а может, и нет. Но история не дает нам права на такой прогноз. Мы не можем принять «нет» в качестве ответа на вопрос: быть или не быть человечеству? Мы говорим: общественный прогресс, жизнь цивилизации должны и будут продолжаться».

Настойчивая миролюбивая политика СССР и некоторые изменения в позиции США привели во второй половине 1987 года к сдвигам в развитии советско-американских отношений. 15 сентября в Вашингтоне министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе и госсекретарь США Дж. Шульц подписали соглашение

о создании центров по уменьшению ядерной опасности и два протокола к нему. Тем самым закладывается новый механизм для оперативной передачи уведомлений — на основе уже действующих советско-американских соглашений — о деятельности в военной области, которая может быть превратно истолкована другой стороной и таким образом могла бы стать причиной усиления угрозы ядерной войны.

Через два дня после этого было достигнуто принципиальное согласие о заключении договора по ракетам средней и меньшей дальности, и делегациям обеих сторон в Женеве были даны указания ускорить работу по выработке текста проекта договора. Было решено также начать до 1 декабря 1987 г. полномасштабные поэтапные переговоры по проблеме ядерных испытаний (см. гл. XVI), согласована рассчитанная на 1987—1988 годы программа мероприятий, нацеленных на активизацию взаимодействия в различных областях советско-американского сотрудничества. «Это, безусловно, — начало, — сказал Э. А. Шеварднадзе на пресс-конференции в Вашингтоне,— за которым, как мы надеемся, последует продолжение».