УКРЕПЛЕНИЕ СОВЕТСКО-ИРАНСКИХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИИ

В первые полгода пребывания Реза-хана на посту премьер-министра были созданы такие крупные советско- иранские смешанные общества, как коммерческий банк («Русперс»), торговое общество («Рупето»), товарищество по обработке и экспорту шелка («Персшелк»), хлопковое товарищество («Персхлопок»), импортно-экспортное общество («Шарк»). Из 5 млн. руб. основного капитала этих обществ 1 млн. был вложен купечеством Ирана [32, т. VII, стр. 191].

Впоследствии было создано еще довольно большое число подобных обществ, способствовавших возрождению разоренного войной иранского сельского хозяйства и сбыту иранской сельскохозяйственной продукции, уже около десятилетия испытывавшей тяжелый кризис, в Советский Союз, а также широкому вовлечению в советско-иранскую торговлю иранского купечества [подробнее см. 61].

В целях развития ирано-советских торговых отношений правительство Реза-хана предложило правительству СССР подписать выработанный ранее обеими сторонами торговый договор со всеми приложениями. Советское правительство охотно откликнулось на это предложение [32, т. VII, стр. 143], и 3 июля 1924 г. в Тегеране был подписан советско-иранский торговый договор. В телеграмме Реза-хану Г. В. Чичерин писал, что факт подписания договора —«новое доказательство того, что возглавляемое Вами Правительство неуклонно ведет Персию по пути экономического развития и прогресса» [32, т. VII, стр. 393]. В ответной телеграмме Реза-хан отметил, что «заключение этого договора открывает новую эру в отношениях- установившихся между нашими двумя странами» [32, т. VII, стр. 394].

В 1924 г. иранское купечество приняло активное уча* стие в Бакинской ярмарке. Приказом Наркомата внешней торговли от 24 апреля на период ярмарки был разрешен свободный ввоз иранских товаров и введены различные тарифные и таможенные льготы для иранских купцов. На ярмарку прибыли представители 51 иранской фирмы; товарооборота иранского купечества значительно превысили их товатэообороты на Бакинской и Нижегородской ярмарках 1923 г. [32, т. VII, стр. 375— 376, 711]. В результате этих мероприятий уже в первый год правления правительства Реза-хана иранский экс порт в СССР достиг почти половины довоенного [32, т. VII, стр. 689—690].

Несмотря на препятствия, создаваемые английским Шахиншахским банком на пути развития ирано-совет- ской торговли [см.: 32, т. VIII, стр. 209], иранское купечество активно участвовало и в ярмарках 1925 г., на время работы которых получило новые льготы от Советского правительства [см.: 32, т. VIII, стр. 195—196, 227, 390—391]. Товарооборот Ирана на Нижегородской ярмарке 1925 г. превысил товарооборот всех остальных азиатских стран, вместе взятых; из участвовавших в ярмарке 278 купцов 236 составили иранские [32, т. VIII, стр. 540—541].

Даже такой ярый фальсификатор истории советской экономической политики на Востоке, как В. Конолли, вынужден признать, что в результате участия иранского купечества на Нижегородской и Бакинской ярмарках советско-иранская торговля дала значительное активное сальдо для Ирана, способствовав оздоровлению платежного баланса страны [105, стр. 60].

В 1925/26 г. общий товарооборот советско-иранской торговли составил 492,9 млн. кран против 28,7 млн. з 1920/21 г. Особенно большое значение для экономики Ирана имело увеличение советского вывоза из Ирана (с 8,6 млн. кран до 281 млн.). Если в 1920/21 г. удельный вес Советской России в иранском экспорте (без нефти) составлял всего 6,2%, то в 1925/26 г. он составил уже 54%. Благодаря этому Иран имел в 1923—1925 гг. активный баланс в товарообороте с СССР [1506]. Соответственно сократился удельный вес Англии в иранской внешней торговле.

Дружественная политика Советского государства в отношении Ирана и взятый правительством Реза-хана курс на развитие ирано-советских экономических отношений сыграли важнейшую роль в ликвидации экономической депрессии в стране. К 1924 г. внешняя торговля Ирана по абсолютным показателям превзошла довоенный уровень. Приблизилось к этому уровню и процентное соотношение между импортом и экспортом. В 1924/25 г. экспорт составил 38,6% товарооборота Ирана по сравнению с 19,5% в 1918/19 г. [1506]. Рост торговых связей с СССР способствовал возрождению сельского хозяйства и оживлению промышленности.

Стремление правительства Реза-хана к развитию добрососедских отношений с Советским Союзом проявилось также в выполнении иранской стороной ряда обязательств, зафиксированных в советско-иранском договоре 1921

г. 7 октября 1924 г. министерство иностранных дел Ирана и советское полпредство в Тегеране подписали дополнительные протоколы к заключенным еще в период правления правительства Мостоуфи оль-Мамалека телеграфной и почтовой конвенциям.

г. конвенции были утверждены меджлисом [188, стр. 255—266]. С целью ликвидации все еще продолжающихся пограничных инцидентов, связанных с неурегулированностью советско-иранской границы, была создана смешанная пограничная комиссия [32, т. VIII, стр. 26— 27, 200, 382—383, 423—424, 430, 464]. В ноябре 1925 г. приступила к работе советско-иранская водоразграничительная комиссия, и уже 20 февраля 1926 г. между СССР и Ираном было подписано соглашение о взаимном пользовании пограничными реками и водами [32, т. VIII, стр. 350, 791].

В эти годы Реза-хан по-прежнему использовал помощь Советского государства для укрепления вооруженных сил Ирана. В Советский Союз была направлена на обучение группа иранских офицеров. В августе 1925 г Реза-хан обратился к правительству СССР с просьбой продать военному министерству три самолета. 16 декабря 1925 г. между Ираном и СССР было заключено соглашение о продаже с рассрочкой платежа на 12 месяцев самолетов с комплектом вооружения и запасных частей. В январе 1926 г. иранские летчики, окончившие советские летные школы, совершили на этих машинах перелет по маршруту Баку — Тегеран [32, т. VIII, стр. 514, 802].

Правда, давление англо-американских империалистов и происки внутренней реакции помешали утверждению советско-иранского торгового договора 1924 г. меджлисом. В качестве предлога антисоветски настроенные депутаты выдвинули то обстоятельство, что будто бы предоставление советскому торгпредству дипломатического статуса равносильно возврату к капитуляционному режиму. В действительности же эти круги, так же как и Англию, не устраивало дальнейшее развитие ирано-советских отношений, в частности предусмотренное дого вором снижение таможенных пошлин на ввозимые из СССР нефтепродукты и т. п. [см.: 105, стр. 60].

Осталось незавершенным и предусмотренное статьей XIV советско-иранского договора 1921 г. решение вопроса о совместной эксплуатации рыбных промыслов иранского побережья Каспийского моря, составлявших ранее концессию русского подданного Лианозова.

Осенью 1924 г., после трехлетней задержки, основная вина за которую падает на антисоветски настроенное правительство Кавама ос-Салтане, использовавшего в своих интересах домогательства бывших концессионеров [подробнее см.: 131, стр. 297—299], Реза-хан и министр общественных работ Теймурташ парафировали проект советско-иранского соглашения, предусматривавшего эксплуатацию промыслов на равных началах. Несмотря на противодействие А. Мильспо, проект был передан в меджлис на ратификацию [108в, стр. 804].

Решение Реза-хана создать смешанное советско- иранское общество по эксплуатации рыбных промыслов Каспийского моря было встречено враждебно Англией и другими империалистическими державами, усмотревшими в этом усиление «большевистского влияния» в Иране. Английская пресса всячески извращала подлинный смысл соглашения. В целой серии статей и заметок, посвященных этому вопросу, «Морнинг пост» пыталась доказать, что Советский Союз стремится превратить Северный Иран в «большевистскую колонию» и продвинуться к Персидскому заливу, и призывала в связи с этим правящие круги Ирана принять меры к защите от «большевистской опасности» [160, 7.V. 1925; 31.XII. 1925, 20.1.1926, 27.1.1926, 3.11.1926].

В борьбе против установления советско-иранского сотрудничества в эксплуатации рыбных промыслов внешняя и внутренняя реакция использовала американскую финансовую миссию в Иране. Утверждая на словах, будто принцип равного распределения акций между СССР и Ираном угрожает независимости Ирана, А. Мильспо в действительности пытался навязать правительству Реза- хана такое решение вопроса, при котором в ущерб советской доле участия в эксплуатации рыбных промыслов была бы создана возможность участия американского капитала. Пытаясь оказать нажим на Реза-хана, А. Мильспо угрожал уйти в отставку в случае ратифика ции меджлисом советско-иранского соглашения {160, 6. 11.1926].

Опираясь на поддержку западных держав, антисоветские элементы в меджлисе в течение полутора лет задерживали под различными предлогами обсуждение соглашения. В этих условиях Реза-хан, по существу, не предпринимал никаких серьезных мер для ратификации соглашения. Только после вступления на престол он начал оказывать давление на меджлис и его комиссии, однако истечение в начале февраля 1926 г. полномочий меджлиса 5-го созыва не позволило приступить к рассмотрению вопроса [108в, стр. 804, 808, 823]50.

Хотя советско-иранские отношения и не были окончательно урегулированы к 1925 г., взятый правительством Реза-хана курс на развитие и укрепление экономических отношений с СССР соответствовал национальным интересам страны, интересам возрождения разоренной войной и хозяйничаньем иностранных войск экономики Ирана. Однако в целом правительство Реза-хана придерживалось той же политики балансирования и лавирования между СССР и Великобританией, что и предыдущие кабинеты; разница заключалась лишь в подходе к допустимому объему «баланса сил».