1. Эмпиризм в философии и понимание логики

Если внешним образом подходить к делу, то может возникнуть мопрос: что, собственно, может быть общего между гуманистической логикой и той логикой, которая развивалась в рамках эмпирического, а потом и рационалистического направлений в философии? И действительно, внешне это совершенно разные явленії я. Но хотя интерес к научному познанию при осмыслении логики был центральным, нельзя не видеть и значения более широкого толкования логики: ее рациональное, обоснованное примене- ниє, как считалось, возможно везде, где человек непредубежденно и объективно подходит к познанию мира и овладению им, где он рассуждает, опираясь на «естественный свет» своего ума. Такой подход соответствовал социальной потребности в объективном знании и самостоятельном рассуждении человека. В соответствии с этой потребностью логика теперь рассматривается не просто как помощь в рассуждении, но как средство обучения искусству мыслить.

Одновременно подчеркивается необходимость специальной разработки логики. Ведь для того, чтобы делать верные выводы о предметном мире, необходимо предварительно научиться образовывать понятия о нем — те 'самые понятия, которые и составляют основу всякого суждения и умозаключения. Здесь-то и начинается новый круг в эволюции логики нового времени. Для того, чтобы стать наукой о мышлении, она должна пройти некоторые ступени в своем специальном развитии.

Фрэнсис Бэкон как бы связывает два этапа в развитии логики эпохи ранних буржуазных революций. Зачастую, излагая логическое учение Бэкона, историки логики останавливаются лишь на проблеме индукции, на тех мыслях, которые философ отстаивает в «Новом Органоне». Однако, по мнению самого Бэкона, «Новый Органой» заключает в себе отнюдь не все вопросы, относящиеся к области логики. Для нас существен сам замысел бэконовской логики, пусть он и не во всем был реализован.

В пятой и шестой книгах «Великого восстановления наук» Бэкон конспективно дает представление о всех тех разделах, которые, по его мнению, должны входить в логику, пли, как он уточняет, в состав «логических наук». В отличие от этики, которая изучает волю, стремления и аффекты, «логика изучает процессы понимания и рассуждения»25. Сначала Бэкон связывает логику с процессами индивидуального мышления, а затем распространяет ее действие на сферу общения индивидов. «Логика,— пишет Бэкон,— делится на четыре раздела в зависимости от тех целей, которые стоят перед каждым из них. В процессе мышления человек либо находит то, что он искал, либо выносит суждение о том, что он нашел, либо запоминает то, о чем он вынес суждение, либо передает другим то, что он запомнил. Поэтому наука, изучающая мышление, естественно, должна делиться на четыре раздела: искусство исследования, или открытия; искусство оценки, или суждения; искусство «сохранения», или памяти; искусство высказывания, или сообщения» 26. Нетрудно установить формальную зависимость Бэкона от предшествовавшей логической традиции27. Однако, общая направленность его логических исследований — резко критическая. Обсуждая проект первого раздела своей логики, посвященный открытию (invention), Бэкон сразу отделяет риторическое открытие от «изобретения» в искусствах и науках. Он упрекает логику в том, что она ничего не говорит собственно об открытии, «но обращается к людям мимоходом, приказывая доверять каждому в его собственном искусстве».

Бэкон критикует логиков за отсутствие критицизма в исполь- ювании индукции, «ибо из голого перечисления, отдельных фактов без противоречащего случая, как это обычно делается, вытекает порочное заключение»28. И силлогизм, утверждает он, не может нас привести к истинному знанию, если в основе его лежат понятия, неверно образованные.

Английский мыслитель выражает поистине один из важнейших лозунгов эпохи, когда требует создать особую науку, которая помогла бы «сделать разум адекватным материальным вещам». Эта наука делится на две части: на научный опыт и новый органон, который указывает, как идти от экспериментов к общим понятиям и аксиомам. Собственно, новый органон и есть учение об образовании научных понятий.

Логическое учение Бэкона частью включает некоторые традиционные разделы логики, частью же выходит за рамки прежнего понимания ее предмета. Так, во многом традиционно строятся разделы, посвященные суждению, запоминанию. Более оригинально и широко Бэкон трактует искусство высказывания или сообщения. Оно делится на три части: на учение о средствах изложения (знаки вещей, устная речь, письменная речь, учение о шифрах), учение о методе, которое является основной частью искусства сообщения (рассматриваются различные методы) и учение об иллюстрации изложения, суть которого дает риторика. К этой черте логико-гносеологического учения эпохи, выражающейся в интересе к коммуникативно-знаковой проблематике, мы еще вернемся, когда будем говорить о Гоббсе.

Подобно Агриколе широко замыслив разработку логики, сам Бэкон более подробно занялся лишь первой частью, т. е. учепием об образовании понятий. Главный пафос первой книги «Нового Органона» заключается в критике установившихся традиций толкования логики и особенно ее использования. Происходит изменение акцентов критики по сравнению с предшествующей гуманистической мыслью. Если Валла и Агрикола критиковали схоластику главным образом за неправильное использование языка, за невозможность применить схоластическую логику в гуманитарных науках, в частности в риторике, то теперь критика переходит на другой уровень, приобретает более углубленный характер: теперь схоластику критикуют за бесплодность в деле получения нового знания о природе, за неспособность помочь человеку в мышлении, ориентированном на открытие нового.

Продолжением, а отчасти и реализацией той программы, которую сформулировал Бэкон, явилось логическое учение Пьера Гассенди. Оно было изложено им в первой части его основного философского труда «Свод философии» («Syntagmataphilosophicum»), который вышел в свет уже после его смерти, в 1658 г. Здесь логика рассматривается как пропедевдика к физике и этике, которые и составляют философию. Весь раздел, озаглавленный «Логика», делится на три книги: «О происхождении логики и ее разнообразии» (где также дается одна из первых историй логики); «О цели логики»; «Наука логики» (в свою очередь, подразделенная на четыре части). Изложение тех проблем, которые фигурировали в традиционной логике, занимает лишь около трети объема всей работы. Главное же, что интересует Гассенди,— проблема назначения логики. Осмысливая ее, он обращается к истории, рассматривает логические учения Аристотеля, стоиков, Луллия, Рамуса, Бэкона, Декарта.

Определяя предмет логики, Гассенди, как и Бэкон, утверждает, что «логика есть искусство правильно мыслить» 30. Раскрывая это понятие, он говорит, что это искусство заключает в себе четыре элемента: 1) правильно представлять, 2) правильно рассуждать, 3) правильно заключать и 4) правильно располагать. В соответствии с этим логика имеет четыре раздела: 1) О простых представлениях вещей; 2) О суждении; 3) О силлогизме; 4) О методе.

Порядок расположения разделов логики не случаен. Здесь уже взята на вооружение бэконовскдя идея о необходимости предпослать применению логики правильное воссоединение ума и вещей. Для Гассенди, как и для ряда других его современников, это, в частности, означает: прежде, чем применять, скажем, учение логики о понятии, надо выявить генезис данной логической формы, т. е. изобразить движение человеческого познания от представления о вещах к понятию о них. Иными словами, логический подход философы-эмпиристы стали увязьівать с гносеологическим, в свою очередь включающим вопрос о чувственных источниках понятия и возникновении его из чувственных данных. Проблема происхождения понятий стала одной из главных проблем, занимавших умы философов этого времени. Первая часть «Логики» Гассенди состоит из 16 правил, трактующих вопрос о происхождении идей,— по сути дела, здесь кратко воспроизводится сенсуа- листское учение о происхождении понятий.

Завершает Гассенди свою «Логику» учением о методе, который объявляется «не чем иным, как неким упорядочиванием мысли».

Метод объемлет все другие части логики и «учит, как идти от простых мыслей к силлогистическим предложениям» 31.

Продолжением бэконовской линии в логике нового времени явилось и логическое учение великого английского философа Т. Гоббса (1588—,1679). «Основы философии. Часть первая. О теле»— так называет Гоббс свой фундаментальный труд (1655), а первому его разделу дает наименование, которое в сжатой форме выражает важнейшую идейную тенденцию эпохи: «Исчисление, или Логика» 32. В основе логической программы Гоббса лежит его известное философское рассуждение о связи процесса рассуждения с именами, знаками языка. Логическое действие понимается как оперирование со словами, предложениями, в свою очередь образующими дискретные «единицы» мышления. Гоббс полагает: подобно тому как каждый может воспользоваться вещью, каждый может воспользоваться и практически пользуется, логическими формами. Подобно тому как можно встретить людей, наиболее искусных в создании п использовании вещей, есть и. люди, способные искусно пользоваться логическими средствами. Можно складывать и вычитать вещи, производя операции над числами. «...Складывать и вычитать,— утверждает Гоббс,— можно и величины, тела, движения, времена, качества, деяния, понятия, отношения, предложения и слова (в которых может содержаться всякого рода философия)» 33. Понимая, что идея о возможности исчисления — прибавления нли вычитания — слов, предложений требует разъяснения, Гоббс приводит ряд примеров. Скажем, мы видим, но неясно, дальний предмет. Не зная, что это такое, все- таки заключаем, что видим тело. Потом устанавливаем, что это нечто одушевленное, затем, подойдя еще ближе, обнаруживаем, что видим человека. Как движется наше рассуждение? Согласно Гоббсу, по мере опознания предмета совершается прибавление одной идеи к другим, т. е. имеет место «складывание» знаний, в чем английский философ фактически видит чуть ли не исчерпывающую модель рассуждения, а еще шире — мышления. Что означает в гносеологическом плане отождествление понятий «вычислять», «мыслить», «умозаключать» — особая тема. Но что это означало для логики? На наш взгляд, мы имеем дело с перспективной тенденцией, которая наметалась и в эмпиризме, и в рационализме: она ведет через логические концепции Гоббса и Лейбница к плодотворной идее исчисления высказываний. А на возникновение этой интереснейшей идеи, как мы пытались показать, повлияли более общие принципы, существенно изменившие к XVI— XVII вв. толкование роли логики. По форме это возрождение идеи I'. Луллия, но, по существу, в новой логике она приобретает принципиально иное истолкование, связанное с использованием логики для открытия истин в науках, а не в теологических целях.

В рамках логики Гоббс дает систематизацию учения о категориях, или предикаментах, трактует их как определенные группировки имен. Оценивая значение категорий, он говорит, что «не п пдел сколько-нибудь заметной пользы от их применения в фи- лософші»34. Поскольку группируются важнейшие категории — количество, качество, отношение, подобное заявление может вызвать недоумение. Однако Гоббсу, вероятно, можно поверить: ведь предшествующая логика, действительно, не научилась применять категории к «различиям самих вещей». «И если, например, я отношу свет к категории качества, а кто-нибудь — к категории тела, то указанное выше разделение не решает, чье понимание сути дела правильно, ибо правильность последнего определяют аргументы и доказательства; а не классификация слов» 35. Формулировка замечательная, отражающая стремление подчинить логику исследованию «сути дела».

В дальнейших подразделах «Логики» Гоббс рассматривает предложение, суждение, проблему логических ошибок, проблему метода, и отчасти подытоживает в них достижения традиционно™ логического знания. Однако интересно, что не только они излагаются в этих подразделах. Учение о методе особенно характерно: в нем дается определение философии как науки о причинах, подробно рассматривается особенность исследования причин, аналитический и синтетический методы и т. д. Иными словами, здесь логика снова перерастает в теорию познания, что образует важную особенность философии XVII в., перспективное значение которой для дальнейшего развития философской мысли — для вызревания идеи единства логики, теории познания и диалектики — до сих пор еще недостаточно оценено. Но поскольку нетрадиционные идеи в логике Гоббса — это одновременно важнейшие принципы его теории познания, они и анализируются в соответствующем разделе.