Танец живота

Если на вышеназванные понятия о сверхъестественных силах современный западный мир обыкновенно смотрит со снисходительной улыбкой, то другое культурно-ритуальное наследие Востока уже давно победно вступило в западный мир.

Речь идет о танце живота. Он не является турецкой особенностью, этот «восточный танец» представляет собой общее наследие всех женщин от Марокко до Индии. Поэтому нам прежде всего следует рассказать не о каком-то особенном турецком варианте этого танца, а раскрыть его характер в целом. Также следует объяснить сбивающий на первый взгляд с толку факт, почему этот танец - который на Западе считают непристойным - наследуется именно из исламских стран - тех стран, которые в западном мире воспринимаются как места сильного притеснения женщин.
Танец живота, без сомнения, имеет доисламские корни. То, что он подчеркивает красоту женского тела, безусловно находится в противоречии с патриархальными устоями ислама. В то время как ислам стремится контролировать силу красоты женского тела путем сокрытия его за одеждами и разделения жилых и общественных пространств на мужские и женские (см. главу «Сила сексуальности - фит- не» в разделе «Основные понятия турецкой культуры»), танец живота, кажется, хочет подчеркнуть эту привлекательность - это особенно видно в том, как танец живота представлен в западном кино.
Историческая классификация танца живота как «танца плодородия» восходит еще к первым высокоразвитым культурам Месопотамии (также и в других культурах). Вавилонская богиня плодородия Иштар, малоазиатская богиня любви Кибела, римская Великая Мать,

греческие богини Гея (Земля), Деметра (богиня урожая), Афродита (красота и эротика) составляют ряд великих богинь, которые породили мир или по крайней мере отвечают за плодородие, причем ряд м0жно продолжить еще множеством имен. «Некоторые полагают, цто женский творческий принцип уважался больше мужского... Босния, как предполагается, господствовала как мать всего живого, а женшин уважали и боялись, потому что они обладали тайной природы» 1 ’•
Жрицы, которые должны были служить богиням, несомненно, исполняли культовые танцы, в которых проявлялось особое уважение к самой сути божественности их покровительницы (то есть к ее власти над плодородием). В танцах они подражали богине, выражали ее силы. Чтобы ясно показать божественную силу плодородия и рождения, культовый, священный танец заставлял раскачиваться и кружиться женское тело, а именно живот и бедра.
Подражание божественному принципу и обращение к нему зашли так далеко, что жрецы и жрицы устраивали «божественную свадьбу» (хиерос гамос) как кульминацию культового действа. Эта практика ритуальных совокуплений была распространена во многих районах Передней Азии. Еще на греческих праздниках бога вина и плодородия Диониса и во время римских мистерий менады и вакханки танцевали безудержный танец в честь божества, которое - как Деметера (греческая богиня плодородия) - весной все оплодотворяло и возрождало.
Высоконравственное христианство покончило с этой ритуальной «необузданностью» - а заодно и со связанным с ней почитанием Великой Богини. Именно победное шествие по всему миру христианства, провозгласившего веру в единственного Бога-Отца (при том, что до этого неразделимо господствовали рядом мужское и женское божества), привело ко всеобъемлющему господству мужского начала.
У женщин не было больше священных причин для танца, напротив, то, что раньше считалось имитацией святого и в то же время естественного принципа рождения и плодородия, стало позорным во враждебном телесному и материальному учении церкви. Идея триединства Бога-Отца, Сына и Святого Духа, сотворение мира посредством Божественного Слова подчинило «грешных» женщин мужчинам (Ева - сотворенная из ребра мужчины - теперь играет роль второстепенную и притом роль соблазнительницы, посланной дьяволом).
То, что женщины продолжали танцевать «свой» танец, даже несмотря на его непристойность и наполовину тайно, заставляет предложить следующее: «естество» женщины было не так легко укро- Тить, и что еще хуже! - многие мужчины, тайно или открыто, находили в этом удовольствие.

Этот мужской интерес не исчез до сих пор. Часто он является чем-то непристойным и выражает запретное и однозначное желание. Этот мужской взгляд на танец живота - который может очень отличаться от женского «самовосприятия» - и создал, в значительной степени, сомнительную репутацию танца. Многие мужчины язвительно ухмыляются, когда речь заходит об обязательной «восточной» ночи в баре отеля, где полураздетая Шехеразада притягивает к своему блестящему поясу совсем не святые мысли - и много денег.
То, что ислам как патриархальная религия противостоит такому ориентированному на привлекательность исполнению танца - по крайней мере в обществе - связывает его с христианством, но с важным различием, так как в отличие от христианства ислам не проклинал сексуальность. Он лишь создал для нее - путем перенесения всего, что касается женщин, из внешнего мира во внутреннюю жизнь - особо защищенное пространство, харемлик, то есть гарем (отведенная женщинам часть дома, см. главу «Сила сексуальности - фитне» в разделе «Основные понятия турецкой культуры»).
То, что в гаремах танцевали, можно узнать не только из сказок цик* ла «Тысяча и одна ночь», но и из сообщений первых западных путей! е-
Танед живота - выражение самосознания восточной женщины

Ценников: «Нет ничего более искусного, ничего более подходящего, чтобы пробудить известные мысли и желания. Нежная музыка, том- Hbie движения, замирающий взгляд, паузы. То, как они гнутся и потом искусно выпрямляются, должно даже самого холодного и высоконравственного сноба соблазнить на то, о чем не говорят»16. Подобные замечания леди Монтаг и других путешественников, которые позво- дяют заглянуть за завесу интимной области жизни, стали причиной того, что на «чопорном» Западе невидимый гарем представляли как место сладострастного упадничества и разврата. Это, однако, больше соответствует желаниям западного (мужского) мира, чем действительности Востока. Все то, что преследовалось на Западе, представало перед глазами пораженного наблюдателя в гареме как фантастическая оргия. Множеству услужливых женщин, одалискам (белым рабыням в турецком гареме) было больше нечего делать, как служить своему господину - ждать своей очереди и проявлять себя в танце17.
На самом же деле дела на Востоке обстояли по-другому. Действительно, в гаремах властных и богатых людей почитали такие танцы - все-таки находящимся в конкуренции женщинам надо было привлечь к себе внимание султана или паши. Но еще более важным фактором того, что женщины танцевали - даже друг перед другом, было повышение самооценки женщин и желание занять время скучной дворцовой жизни.
У «обычных» людей не было финансовой возможности содержать большой гарем, чему соответствовали и исламские правила, по которым мужчина мог одновременно иметь до четырех законных жен, но при условии, что он способен их всех обеспечить. Чтобы женщины в деревне и из менее богатых слоев общества не забыли «свой» танец, ислам сохранил для них возможность на праздниках танцевать для себя, так, чтобы мужчины их не видели.
Почти культовая кына-геджеси («ночь хны» пред свадьбой), уже упоминавшаяся выше, представляет собой одну из таких возможностей, когда женщины собирались и собираются вместе. Так как вход на такие собрания мужчинам закрыт, поведать он них может только прекрасная половина человечества. Вот что сообщает Барбара Юрт- Ааш о проведении кына-геджеси в наши дни: «С наступлением темноты за домом невесты, где поставлены скамейки, собирается множество женщин; здесь есть три женщины, которые исполняют музыку для танцев: скрипачка, исполнительница, играющая на сазе, которая еще и поет, и женщина с тамбурином... Во время танца девgt;1 жи плавно качаются друг перед другом, не касаясь друг друга. Некоторые могут вращать бедрами, как при танце живота. Даже старшие Женщины, мать и бабушка Зейнепы, вовлекаются в танец, и я удивись пластичности их движений и темпераменту, который в них кРоется. Кто не танцует, хлопает ритмично в ладоши или щелкает
пальцами... Неожиданно невеста исчезает. Это значит, что она купается и переодевается. Ритмы становятся зажигательнее. Образовался длинный ряд, движения ускоряются... Во время кульминации танца музыка обрывается... Невесту в красном халате поверх ночной рубашки и с полностью покрытой красным платком головой подводят к стулу»18. Затем начинается процедура разрисовывания хной. Хотя Барбара Юртдаш не очень выразительно и подробно говорит о танце живота, даже по ее свидетельству несложно распознать в нем культовые следы танца плодородия и «священной свадьбы».
Таким образом следует подчеркнуть существеннейший пункт древнейшего женского танца. Этот танец совершенно не нуждается, по крайней мере в прямом смысле, в мужчинах, даже в качестве зрителей они вообще-то лишние. Таней живота служит скорее для повышения ценности и значения чувства своего тела и вообще жизни. Он представляет собой ритмическую гармонию женских сил и основных функций, выражением которых становятся таз и бедра. Они напоминают как о половом акте, так и о родах (его растущую популярность на Западе можно объяснить естественным, терапевтическим действием в подготовке к родам, так что его часто называют «танцем родов»)19.
Понятно, что глаза мужчин способны видеть в танце живота лишь то, что имеет прямое отношение к ним самим, а именно сексуальность танца. Но этот мужской взгляд привел к тому, что танец живота под господством мужчин и в связи со (связанным с ним) снижением женственно-чувственного его значения превратился в подозрительное развлечение для баров.
До недавнего времени танец живота и исполняющие его танцовщицы считались непристойными и аморальными. Те, кто исполнял его на христианском Западе и на исламском Востоке открыто, то есть перед мужчинами, презирались и не были уважаемы в «хорошем» обществе. Поэтому и на Западе, и на Востоке танец долгое время публично исполнялся в основном лишь людьми с сомнительной репутацией, например цыганками.

Турецких исполнительниц танца живота традиционно называли ченги, словом, произошедшим от чингене (цыганка). (И сегодня в деревнях для обеспечения музыкальной части свадьбы с удовольствием приглашают цыганские оркестры).
Подозрительную близость к проституции еще более подчеркивали сведенная к сексуальности функция соблазнения и «необходимое» обнажение танцовщицами ряда частей тела. Так, сегодня в обычном туристическом бизнесе можно встретить женщин, завлекающих мужчин своими движениями и полуобнаженным видом, которые, кажется, танцуют танец живота исключительно для «хозяев вселенной».
На самом деле «восточный танец» - уже само название этого женского танца указывает на то, что в исламском пространстве может содержаться больше «архаичной» женственности, чем на христиан

ском Западе - является глубоким выражением женского самосознания. «Столетиями матери и тети обучали маленьких девочек основным элементам восточного танца, чтобы повысить их самооценку. Они это делают и сегодня, и танец передается от поколения к поколению как торжество тела и ритуал самореализации. Для меня вое точный танец является единственным хобби и единственным видом спорта, которым я, часами сидящая за своим письменным столом писательница и ученый, занимаюсь»"*0. Отстраняясь от сниженного во взглядах западных мужчин значения танца живота, представленного в американском «Восточном фильме», Мернисси несколько позже добавляет: «Мало удивительного в том, что способности Ше- херазады и других женщин гарема в Голливуде сведены к танцу живота. Однако этот танец представлен в вамп-версии, в которой женское тело не является больше местом, содержащим космическую силу, и годится только для дешевого животного качания бедрами»'1.
Как бы странно это на первый взгляд не звучало, но ислам, так охотно рассматриваемый на Западе как враждебный женщинам, является той самой культурой - «культурой Востока», у которой прежде «чопорный» Запад заимствует сегодня основы возрождения эротического танца. Исламское разделение сфер полов - даже при патриархальном доминировании - гарантирует выживание «космической силе» женщин, гарантирует, по крайней мере на их территории, сохранение личного женского начала.
Таким образом, танец живота является не только самым древним, но и самым женственным танцем, представляя собой основанную на ритме самореализацию. Все его элементы - вращение бедрами, направленные вперед-назад движения таза и соблазняющие колебания живота - сосредотачивают внимание на середине тела, на его естественных, природных свойствах, связанных с принадлежностью к определенному полу (уже Великие Богини изображались как имеющие отличительные женские половые признаки). Так, весь танец представляет собой приближение к природе, или лучше сказать: он кружится и вращается вокруг природного естества женщины.
Даншдбввишей — ...
Мужчины, напротив, стремятся к небу, то есть в другую сторону. Оказывается, что и у мужчин есть «свой» культовый танец - столь же известный, как и женский танец живота, хотя и не такой распространенный: беззаботное вращение танцующего дервиша. Хотя этот восторженный танец имеет не только турецкие корни, его классическую версию можно увидеть в исполнении постоянно проживающих в Конье общин мевлеви, что заставляет нас снова вернуться в Анатолию.

Как и в христианстве, в исламе наряду с официальной государст венной религией рано получили распространение аскетическо-мистические учения, последователи которых стремились к особенно интенсивным отношениям с Богом. Концентрируясь исключительно на Аллахе, они нередко отказывались от материальных благ и одевались в простые шерстяные одежды (арабск. суф), которые дали своим владельцам употребляемое до сих пор имя суфии. Суфизм (арабск. тасаввуф) провозглашает не столько подчинение Богу, сколько полюбовный союз между Богом и человеком. Поэтому он часто, с одной стороны, вступает в конфликт с государственными и религиозными носителями общественных ценностей, а с другой - его религиозность и любовная мистика дали ему быстрорастущее влияние на веру простого народа.
Вначале аскетичный образ жизни странников вели только отдельные дервиши (персидское название нищих). Однако уже в XII—XIII веках благодаря растущей популярности суфизма образовалось большое количество суфийских орденов (турецк. тарикат), члены которых жили в похожих на монастыри заведениях (текке) под руководством шейха (арабск., турецк.) или пира (перс.).
Мистические идеи были систематизированы по «школам», причем связь с философией неоплатонизма (влиятрльным учением о бытии, в котором последнее представлено рядом нисходящих и восходя щих ступеней, высшей из которых является Бог) объясняет точки соприкосновения с христианской мистикой.
Дабы максимально приблизиться к Богу (путем поэтапного, постепенного приближения), ордена развивали различные специальные «техники». Высшей и последней целью мыслилось освобождение от всего земного («отстранение») и мистическое сосредоточение на Боге. Наряду с традиционными «средствами» - бедностью и аскезой (отказ от материального мира) - как средства познания Бога на передний план быстро вышли ритмические воззвания к Богу (дхикр - «ревущие дервиши») и танцы под музыку (сема).
Среди трех особенно важных в Турции орденов дервишей бекташи, накшибенди и мевлеви самым известным является орден мевлеви.
Его основатель Мевлана («Наш господин» - мастер) Джалаледдин Руми (1207-1273), отец которого, родившийся в Туркестане и изучавший мистические идеи, бежал со своей семьей от армий монголов в малоазиатскую Конью. Здесь Джалаледдин Руми в 1230 году стал учителем в теологической школе (медресе). Но решающей для будущего мистика стала встреча со странствующим дервишем Шем- сом из Тебриза, некоей мистической личностью, которая в качестве обожествленного «возлюбленного» должна была повлиять на будущее мышление Руми. Погружение в духовную красоту «возлюбленного» - отношения должны были быть только «непорочными» - ста
до для Руми захватывающим процессом познания Бога, любовной мистикой, которая достигает своего апогея в великом мистическом союзе, в соединении души с Богом.
Хотя из-за завистливых врагов Шемс вскоре покинул Конью (никто не знает, куда он исчез), Джалаледдин Руми, написав поэму «Месневи и манави», поставил ему вечный памятник. Это главное произведение Руми написано на персидском языке. Оно представляет собой один из значительнейших учебников софизма, содержит 26 ООО стихов с парными рифмами, которые постоянно возносятся к теме божественного возлюбленного и вращаются вокруг нее.
Таким образом были обозначены форма и ныне во многом забытое первоначальное значение всемирно известного танца мевлеви, которым можно восхищаться и сегодня в день смерти мастера (17.12, «брачная ночь»). Под звуки ней (флейты), а также под множество других звуков и барабанную дробь вращаются дервиши вокруг своей оси с вытянутыми горизонтально руками. Исполняя свой танец, они - словно звезды солнце - окружают центрального танцора, который вращается в другую сторону. Так гармоничное вращение позволяет изобразить покрытый звездами небесный свод, в котором отдельные «звезды» кружатся вокруг божественного света.
Танцующие дервиши носят темно-красные, сужающиеся кверху цилиндрические фетровые шапки (которые символизируют надгробные камни) и белые одежды, состоящие из короткой куртки и широкой юбки. Эти белые одежды в начале танца покрываются черными накидками, которые символизируют земное бытие. Накидка срывается (земная смерть) по знаку шейха, так что танцующие предстают в совсем «чистом» развивающемся белом одеянии (белые покрывала, которыми накрывают покойников, являются символом небесного духовного воскресения после земной смерти).
В то время как одна ладонь танцующего обращена вверх, к «небесному», чтобы получить оттуда божественный свет и любовь, другая ладонь повернута вниз, чтобы полученное передать «земному». Глаза вращающихся закрыты, чтобы они могли отвлечься от всего внешнего и добиться внутреннего мистического созерцания Бога. Кульминацией танца, символизирующей «отстранение» от земного и путь к Богу, является момент, когда вращающиеся опускаются на пол и в течение часов остаются неподвижными в состоянии отрешенности (экстаза).
О, умирайте, о, умирайте, в этой любви умирайте -
Если вы умираете в любви, вы получаете душу!
О, умирайте, о, умирайте и не бойтесь смерти -
Если вы освободитесь от праха, вы унаследуете небо!2"

Этот внешне очень символичный астральный танец (он называет, ся сема, что по-турецки означает «небо») точно имеет какие-то доис. ламские основы, которые пришедшему из Центральной Азии РуМ(1 были небезызвестны.
В 1925 году Кемаль Ататюрк распустил и запретил все ордена, хо- тя отношения между их членами неофициально продолжались. пастырь Мевлана в Конье - включая тюрбе (могилу) умершего 17.12.1273 мастера - превратили в музей, но для большинства посе- тителей-турков он остался популярным местом религиозного поклонения. (С 1960-х и особенно с 1980-х годов в Турции вновь пробу, дился интерес как к ордену мевлеви, так и к другим братствам. ^ возрождение отразило усиление роли ислама в сломленном соцц. альными и экономическими проблемами обществе. Традиционную духовную опору, а также конкретную материальную поддержку у орденов, давно связанных обязательствами общего благополучия и заботы, искали прежде всего бедные обитатели гечеконду).
С 1960-х годов в день смерти Ажалаледдина Руми дервиши вновь ежегодно исполняют свой знаменитый танец. Сначала это происходило в семахане (здании в монастыре дервишей), но потом представление из-за большого числа зрителей - местных жителей и туристов - перенесли в большие залы. Даже когда в дальнейшем орден мевлеви как религиозная организация был в очередной раз запрещен, его танец в 1985 году получил статус защищаемого государством культурного достояния, которому посвящались и посвящаются многие национальные конгрессы. Не в последнюю очередь поэтому Конья считается цитаделью религиозности, и не случайно четыре городских района (белелийе) возглавляются здесь политиками- исламистами из Фазилет Партиен.

<< | >>

↑

Источник: Фернер М.. Эти поразительные турки. 2007

Еще по теме Танец живота:

- История культуры - Путешествия и туризм - Сравнительная культурология -