1.4. Психологический механизм включения субъекта в процесс гуманистически - ориентированного межличностного взаимодействия

В философской литературе понимание рассматривается как явление исключительное по сложности и многообразное по наблюдаемым следствиям. "Человеческое понимание, - пишет В.В. Розанов, - это отдельный мир, сложный и углубленный, создаваемый мыслью человека, медленно и неустанно ткущего нити, последний узор которых неизвестен, но в котором содержится последняя разгадка всего. В этом мире идей, вечно неподвижных в своем основании и вечно развивающихся путем внутреннего самораскрытия, живет и господствует великий зиждитель их - человеческий разум, в совершенном повиновении своей природе осуществляя свою высшую свободу. И этот мир уже не отражает одни мимо идущие явления: он проникает в то, что лежит за ними и что, оставаясь доступным одному мышлению, производит и объясняет доступное ощущению" (340, с.15).

Рассмотрение понимания с точки зрения реализации интеллектуальных возможностей субъекта позволяет выделить ряд важнейших признаков этого явления: "необходимость существования предмета его; содержание в себе ответа на совокупность вопросов, которые разум может предложить относительно этого предмета; раскрытие внутренней природы понимаемого предмета и скрытого процесса, происходящего в понимаемом явлении; цельность его (понимания); господствующее участие разума в произведении его; усовершаемость его; целесообразность в его образовании. Эти семь признаков", - пишет В.В. Розанов, - "также постоянны в понимании и исключительно свойственны ему, т.е. определяют его и служат его критериями" (340, с.24).

Вместе с тем, при таком подходе остается в стороне целостный характер понимания как специфического процесса, регулирующего целенаправленную деятельность и в силу этого обладающего определенной социальной значимостью. В этой связи заслуживает внимания попытка Ирвинга Дж. Ли выделить семь значений, в которых используется слово "понимание":

1. Понимание - следование заданному или избранному направлению. Так, если индивид Х, прочитав расписание железнодорожного движения, смог выбрать нужный ему поезд, то мы имеем основание заключить, что Х проявил понимание этого текста - текста расписания. 2.

Понимание - способность прогнозировать. Некто Y высказал свои намерения, а Х предположил, какие действия Y за этим высказыванием последуют. Если предположение Х оказалось правильно, это означает, что он понял высказывание и намерения Y. 3.

Понимание - способность дать словесный эквивалент. Х понимает высказывание Y, если Х способен передать его содержание своими словами, а Y - подтвердить: " Именно это я и хотел сказать". Это отнюдь не означает, что Х разделяет мысли Y, - просто Х понимает их. 4.

Понимание - согласование программ деятельности. Х понимает Y, если они в состоянии достичь согласия относительно того, как следует действовать в некоторой конкретной ситуации. Согласие не обязательно должно достигаться вербально, иногда достаточно паралингвистических средств - жеста, мимики. 5.

Понимание заключается в решении проблем. Х понимает проблему, если он в состоянии предпринять или описать последовательность действий, которые приведут к ее решению. 6.

Понимание - способность осуществить приемлемую реакцию. 7.

Понимание - реализованная способность правильно провести рассуждение, т.е. дифференцировать ситуацию от сходных, но отличных, действовать адекватно объекту или ситуации (64).

Обобщая выделенные значения, можно сказать, что понять - значит найти правильное направление, пройти по пути, ведущему к продуктивным результатам. Насколько это возможно в условиях гуманистически-ориентированного полисубъектного диалога?

В современной науке каждый акт поведения в ситуациях межличностного взаимодействия рассматривается как "содействие", обладающие рядом свойств (А. А. Брудный, П. Рикер, Е.Л. Доценко и др.). Так, во-первых, каждое действие должно быть прочитано: оно формируется с помощью знаков, правил, норм, значений, совокупность которых "не коренится изначально в головах", но включена в действие, имеющее строение, сопоставимое со строением текста. Во-вторых, в действиях есть свое содержание, обладающее самостоятельной внутренней логикой, - то, что должно быть понято. В-третьих, действия вписываются "в ткань истории, на которую они накладывают отпечаток и в которой оставляют свой след; в этом смысле можно говорить о явлениях архивирования, регистрирования (английское гесогсф, которые напоминают письменную фиксацию действия в мире ..." (33, с. 17-18). Выделенные свойства социальных действий как практических событий, порождаемых человеческой инициативой, позволяют говорить о них как о квази-тексте, подлежащем пониманию.

Психологически существенно, что текст как закодированное с помощью определенной системы знаков выражение некоторого содержания выступает как смысловая система, существующая в пяти отношениях: в отношении к действительности, которая в нем отражена; в отношении к людям, которым текст адресован и которые должны его понять; в отношении к автору текста (каковы были его мысли и намерения, как он их выразил, почему он вступил в общение); в отношении того, как данный текст связан с предыдущим и последующим (в какой мере он им соответствует, а в какой - противоречит); в отношении конкретной обстановки, в которой текст был создан и воспринят (Р. Барт, А.А. Брудный). В результате объективный смысл текста кодируется пятью способами: код повествовательных действий характеризует последовательность действий; семантический код объединяет все существенные для понимания текста понятия, которые в нем встречаются; код культуры включает в себя все необходимые сведения о культуре (в широком смысле) данной эпохи, опять-таки необходимые для того, чтобы мысль повествователя могла быть ясно понята читателями; герменевтический код содержит в себе формулировку вопроса, который задается в повествовании, формулировки возможных ответов; символический код создает как бы фон глубинных психологических мотивов, в скрытом виде заключенных в повествовании.

Присутствие в тексте множеств контекстов обусловливает многоуровневость и многоплановость описания, наличие в нем разнообразных пластов. Каждый контекст задает свои точки отсчета, каждая позиция опирается на несколько наиболее родственных ей контекстов. В результате текст как социокультурное явление представляет собой структурированную целостность, которая, с одной стороны, сохраняет важнейшие качества объективно- реального (текст - это материальный носитель содержания, данный нам в чувственном восприятии, он не зависит от нашей воли или сознания); с другой стороны, совмещает неизменяемость материального носителя смысла с изменением самого этого смысла в процессе познания. В этом заключается его фундаментальная психологическая особенность. Отсюда разные подходы к процессу понимания.

В современной науке можно выделить два подхода к пониманию социально-культурного текста: научный и гуманитарный. Научный подход исходит из понимания социально-культурного текста как "вместилища информации", которая должна быть оттуда извлечена (В.В. Знаков, Э.В. Ильенков, М.С. Роговин). Объективное познание социально-культурного текста как исторического факта требует определения степени достоверности содержащейся в нем информации, способности увидеть "за" ним "подлинную" реальность, которую он отображает. Этот подход позволяет объяснить и объективно оценить содержание данного социального опыта, сопоставить его с другими вариантами, установить его место и значение в культуре, его соответствие распространенным в ней нормам. Вместе с тем данный подход не позволяет взглянуть на осваиваемый социальный опыт "изнутри", уловить в нем тайные субъективные смыслы, выражающие особенности видения мира глазами автора и, в конечном счете, своеобразие культуры, носителем которой является автор.

Гуманитарный подход рассматривает текст как уникальное, порожденное своеобразием личности автора произведение культуры в его неотделимости от человека, наполненности субъективным смыслом, который читатель в живом диалогическом общении с автором по-своему пытается осмыслить (А.

- как движется мысль интерпретатора - от частей к целому или от целого к частям. И в том, и в другом случае, однако, возникает так называемый "герменевтический круг": чтобы понять целое, надо сначала понять его части, но для понимания частей нужно предварительно иметь представление о смысле целого. Этот круг в обоих случаях затрудняет понимание текста и делает возможным подвергнуть сомнению любую его интерпретацию (Т.М. Дридзе, Н.И. Жинкин, Я.А. Микк, А.М. Сохор); -

на что опирается интерпретатор - на "предпонимание", т.е. какое-то начальное "минимальное предзнание", благодаря которому происходит "прыжок внутрь герменевтического круга", или постепенное "вживание" в текст путем многократно повторяющегося "челночного движения от осмысления частей к осмыслению целого и обратно" (Л.П. Доблаев, М.С. Мацковский); -

из чего исходит интерпретатор - из первого впечатления от текста, которое складывается сразу и некритично, так что мысли интерпретатора как бы сливаются, отождествляются с содержанием текста ("первичная интерпретация"), или из "дистанцирования" от текста, рассмотрения его как бы "со стороны" в качестве особого, существующего отдельно от интерпретации предмета размышлений ("вторичная интерпретация") (Л.С. Выготский, Г.Д. Чистякова); -

каков тот культурный контекст, в который погружается текст и в котором происходит его осмысление, - находится ли на первом плане контекст, в котором создавался, или контекст, в котором он воспринимается интерпретатором. Каждому человеку более или менее понятна семиотика его индивидуальной культуры, проблема состоит в необходимости понимания чужой культуры (М.М. Бахтин, А.С. Кармин, А.А. Брудный).

Как видим, в контексте гуманитарного подхода текст обретает свое содержание в непосредственном взаимодействии с сознанием осмысливающего его субъекта. Структура и семантика текста образуют как бы одну часть сложного механизма, другая часть которого содержится в сознании и памяти индивида, воспринимающего текст. Когда два этих различных компонента вступают во взаимодействие, и происходит процесс понимания. Понимание "смыкает" в единое целое то, что содержится в тексте, и то, что происходит в сознании читающего, в результате чего воссоздается работающая модель познаваемого объекта. В этом смысле, механизм понимания рассматривают как процесс образования и функционирования "смыкающей модели": понять - значит "собрать работающую модель" (А.А. Брудный, Г.П. Щедровицкий, Г.С. Якобсон).

Психологические исследования показывают, что восстановление структуры смысла, заложенного в текст, может происходить одновременно на нескольких уровнях (Л.В. Кулешов, В. Шкловский). Относительно понимания логико-смысловой структуры выделяют уровень монтажа, который предполагает последовательное перемещение от одного относительно законченного элемента текста к другому, расположенному после него: читаемый текст как бы монтируется в сознании испытуемого из последовательно сменяющих друг друга предложений, абзацев, глав. Параллельно структура отображаемой в содержании текста ситуации предстает в сознании испытуемого в изменяющемся виде: происходит перецентровка - перемещение мысленного центра ситуации от одного элемента к другому. И, наконец, параллельно с монтажом и перецентровкой происходит формирование концепта текста - его общего смысла. Решая в процессе информационно-коммуникативного взаимодействия главную задачу - понять смысл сообщения, передаваемого автором, определить его значимость и новизну, читатель осуществляет не просто реорганизацию авторской концепции, а создает новый собственный контекст путем различных способов его сопоставления со "старым", авторским (противопоставление, сравнение, разрушение авторского целого, творческий с ним синтез и т.д.).

По отношению к гуманистическому диалогу, ориентированному на позитивное, открытое и доверительное взаимодействие с другим человеком, установки субъекта понимания на извлечение в процессе общения пользы лишь для себя недостаточно. Понять то или иное проявление жизни другого человека - это, во-первых, извлечь смысл посредством их интерпретации, толкования, а во-вторых, их "оправдание", подведение под ценность (Л. Витгенштейн, Э. Гуссерль, В. Дильтей, В. Дымовой, М. Хайдеггер). Процедура понимания (истолкования) в условиях духовного общения становится поиском ценностей, под которые удалось бы подвести данные проявления жизни его участников. В контексте гуманистической психологии высшая ценность человеческой жизни - самовыражение, самопознание, самосозидание, самоактуализация (А. Маслоу, К. Роджерс). Истина в том, что мир моего собственного бытия творим мной и не кем иным, истина - это "Я". Отсюда вытекает и высшая цель понимания в процессе позитивного гуманистически- ориентированного диалога: понять другого человека как истину (понять тот единственный, только ему принадлежащий путь, который ведет к самореализации) и оказать ему помощь, поддержку в решении экзистенциональных задач овладения своим бытием (в состоянии духовного кризиса, разочарования, неудачи) или сообщить энергию успеха. Это в наибольшей степени личностное общение, позволяющее удовлетворить потребность как потребность в сочувствии, сопереживании, сострадании, к которому люди могут стремиться как к высшей и вполне самодостаточной ценности.

По степени сложности выделяют элементарные и сложные формы понимания человека (Л.М. Лузина). Элементарной формой является истолкование отдельного проявления жизни, которое представляет собой заключение по аналогии. Высшие формы используются при длительном сотрудничестве: одна, когда на основе многообразия проявлений жизни другого человека делается вывод о связности его жизни как целого (это индуктивный вывод, опирающийся на "жизненный опыт" субъекта понимания); вторая форма основана "на отношении выражения к выражаемому". Это означает, что в отдельных случаях понимание Другого подобно "пониманию художественного произведения и направлено на связь, благодаря которой части произведения образуют единое целое, коль скоро они постигаются последовательно ... Очень сильна внутренняя связь событий. Это стереологика, она придает объемный, почти реальный характер в смысловом восприятии рассказа другого, образуя конструкцию повествования, называемую скриптом, который и управляет пониманием рассказа, зачастую про- тиворечащего фактам действительности" (217, с.59-60).

Если иметь в виду не отдельные проявления жизни, а ситуации, жизненные периоды, жизнь в целом, то понимание человека можно представить как момент чувственного (обыденного) постижения путем приведения разрозненных чувственных фактов к целостности на основе единого их смысла. В результате подобного постижения возникает качественно иной феномен процесса понимания - смысл жизни, выступающей как поток переживаний, культурно-исторически обусловленных (А.Ю Агафонов, Д. А. Леонтьев, Л. М. Лузина и др.). Задача понимающего субъекта сводится к обнаружению, извлечению, раскрытию, прочтению этого смысла или к его истолкованию, интерпретации. "Каждая жизнь имеет свой неповторимый смысл, - пишет В. Дильтей. - Он заключен в том значении, которое придает каждому настоящему моменту, сохраняющемуся в памяти, самоценность, при этом значение воспоминаний определяется отношением к смыслу целого" (101).

Возможность понимания другого человека в процессе гуманистически-ориентированного диалога гарантирована тем, что здесь имеет место встреча "жизни с жизнью" и процесс понимания смысла жизни осуществляется как "схватывание" и удержание целостности посредством целостности же. На основе опыта "переживаний", приобретенного в прошлой жизни, человек оказывается способным понимать другого, и только потому, что "знакомы" аналогичные переживания, он уже испытал нечто подобное в прошлом. Этот опыт переживаний получил название "жизненного опыта". "Жизненный опыт" - изначальный способ восприятия и понимания человеческой реальности, он обеспечивает постижение "жизни", исходя из нее самой.

Главным механизмом понимания человека на уровне его жизненного опыта является "метафорический перенос" (А.Ю Агафонов, Н. С. Автономова, В. Дильтей, Л.М. Лузина, Э. Шпрангер). Этот механизм сформировался на самой ранней стадии развития сознания человека, когда он осваивал окружающий мир путем переноса своих ранее пережитых впечатлений и ощущений на неизвестное (Н. С. Автономова). По мере развития культуры формы "схватывания" целостности совершенствовались за счет расширения и обогащения уже познанной реальности, которая служит для содержательного формирования метафор. Основой "схватывания" и удержания целостности другого человека в моментальном акте его видения, как условие дальнейшего углубления в предмет постижения является синопсис, т.е. это способность "сжимать" длительность события до мгновения, а пространство - до размеров точки. "Глядя на многое, видеть одно, ибо само многое и есть одно, - вот примерная интерпретация синопсиса", - пишет Л.М. Лузина (217).

Таким образом, понимание другого человека в условиях гуманистически-ориентированного диалога предполагает "схватывание" и удержание в целостности разрозненных проявлений жизни на основе их единого смысла, "метафорический перенос" и "оправдание" (или подведение под ценность). Следуя данной логике, можно сделать вывод о том, что понимание другого субъекта представляет собой способ бытия человека в мире, а главным условием адекватного понимания и взаимопонимания субъектов в процессе гуманистически-ориентированного взаимодействия является накопление соответствующего жизненного опыта культурно-исторически обусловленных переживаний, единство социальных образцов поведения.