См.'. От Эразма Роттердамского до Бертрана Рассела. М., 1969. тинный склад человека, а также его способ понимания бытия.

В сборнике затронуты не только общие метафизические вопросы, но и конкретные проблемы человеческого существования. Речь идет о механизмах отчуждения и дегуманизации, о духовной эволюции человека, о природных истоках поведения людей, о бессмертии. В немногочисленных советских публикациях, посвященных американскому философу Э. Фромму, неизменно подчеркивается антропологизм как определяющая черта его теоретических исканий *.

Человек в некой ситуации — вот изначальная формула любой проблемы, выдвигаемой Фроммом. Исходным для «гуманистического психоанализа» Фромма является положение о том, что потребности и влечения человека обладают особым, только ему присущим качеством. Именно поэтому, как полагает американский мыслитель, вполне реальна и такая социальная действительность, которая наполнит существование человека смыслом, радостью и счастьем. Сегодня в условиях актуализации и гуманистического мышления, своеобразного возвышения антропологической темы многие рассуждения Фромма оказываются весьма значимыми, а подчас и провидческими. Это относится, в частности, к работе «Пути из больного общества». Сам Фромм называет свой труд социльно-психологическим исследованием.

По мнению Фромма, разум, будучи благословеньем человека, является одновременно и его проклятьем. Жизнь человека в этом плане отличается от всех остальных организмов: он находится в состоянии постоянной и неизбежной неуравновешенности. Жизнь не может быть

Верченов Л.Н. Социальная теория Эриха Фромма. М., 1980; Гуревич П. С. Антропологизм Фромма как эстетическая проблема.— В кн.: Художественное произведение и личность М., 1979, с. 173—226; Добреньков В. И. Неофрейдизм в поисках «истины»: Иллюзии и заблуждения Эриха Фромма. М., 1974, л др. «прожита» путем простого повторения модели своего вида. Человек должен жить сам. Человек — единственное живое существо, которое ощущает свое собственное бытие как проблему. Он должен ее разрешить, поскольку не может вернуться к дочеловеческому состоянию гармонии с природой. Он, следовательно, должен развивать свой разум, пока не станет господином над природой и самим собой.

Определение «человеческой природы» не только правомочно, считает Фромм, но является кардинальным вопросом философии. Доказывая это положение, американский психолог ссылается на работы К. Маркса, у которого в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» встречается выражение «человеческая сущность». Правда, замечает Фромм, позже Маркс перестал употреблять это выражение. Но в третьем томе «Капитала» Маркс вновь возвращается к этому понятию, говоря о неотчужденном труде в условиях, наиболее соответствующих человеческой природе и достойных ее.

Понятие «человеческая природа» имеет все права на существование. Зависимость содержания этого понятия от характера переживаемой людьми эпохи не снимает наличия общих черт, свойственных человеку вообще как существу, порождающему себя и свои социальные потребности в практической, и прежде всего трудовой, деятельности.

За последние годы интерес к философско-антропологической теме в советской литературе значительно возрос. Появились исследования, авторы которых обратились к изучению отдельных философских направлений *. Выпущены переводы некоторых зарубежных исследований, пос-

Вдовина И. С. Французский персонализм: Крит, очерк философского учения. М., 1977; Зыкова А. Б. Учение о человеке в философии X. Ортеги-и-Гассета. М., 1978; Л е и б и н В. М. Психоанализ и философия неофрейдизма. М., 1977; Тавризян Г.М. Проблема человека во французском экзистенциализме. М., 1977; Руткевич А.М. Социальная философия Мадридской школы. -М., 1981; Григорьян Б. Т. Философская антропология, М., 1982; КимелевЮ. А. Современная буржуазная философско-религиозная антропология. М., 1985; Коваленко Е.М. Проблема человека в западногерманском экзистенциализме. Харьков, 1985.

вященных человеку *. Вышли в свет обобщающие работы,, посвященные философско-антропологической теме **.

В связи с накоплением данных о человеке, представленных конкретными науками, особую актуальность приобретает проблема «самоопределения» философии по отношению к этой теме. Способна ли философия раскрыть феномен человека? Как соотнести сведения, полученные в процессе естественнонаучного познания, с собственно философским постижением человека?

Уже говорилось о массе разноречивых сведений о человеке, собранных наукой. Сказали свое слово физиологи,этнографы, психологи, историки. Проблемой человека в системе естественных наук занимаются генетика, соматология, возрастная физиология и морфология, типология высшей нервной деятельности, а в комплексе гуманитарного знания — эргономика, аксиология, эвристика, социальная экология и др. Все активнее подключаются к исследованию проблемы человека и многие технические науки, в том числе кибернетика, теория информации.

Как поступить с этой обширной и противоречивой эмпирикой? В самом общем виде ответ ясен: надо подвергнуть ее мировоззренческому осмыслению. История философии свидетельствует о том, что постижение феномена человека всегда опиралось на открытия конкретных наук. Но можно ли на путях соединения разнородных данных построить единую и целостную теорию человека? Совершенно очевидно, что такого рода знание имело бы чисто «суммарный эффект», то есть содержало бы в себе

Ф р о м м Э. Иметь или быть? М., 1986; Пьер Тейяр де Шарден. Феномен человека. М., 1987. *

Проблема человека в современной философии. М., 1969; Человек и его бытие как проблема современной философии. М., 1978; Личность в XX столетии. М., 1979; Критика современной буржуазной философской антропологии. Л., 1980, Б у е в а Л. П. Человек, деятельность, общение. М., 1978; Какабадзе З.М. Человек как философская проблема. Тбилиси, 1970; Мысли'вченко А. Г. Человек как предмет философского познания. М., 1972; Григорьян Б. Т. Философия о сущности человека. М., 1973; Фролов И. Т. Перспективы человека. М., 1985; Корнеев П. В. Критика современных буржуазных и ревизионистских концепций человека. М., 1981; Буржуазная философская антропология XX в.

514 сложение выводов, противоречащих друг другу или в лучшем случае просто дополняющих различные фрагменты.

Но философия не только опиралась на конкретное знание в постижении человека. Она накопила собственные традиции осмысления этой проблемы, выявила самостоятельные подходы к целостному анализу человека. Примером плодотворного соединения философского и естественнонаучного знания может служить специфическое направление — философская антропология, возникшая в 20-х годах нашего столетия. В нашем сборнике помещены переводы классических трудов видных представителей данного теоретического течения немецкой философии.

В целом в советской литературе уже получили освещение и разработку основные разновидности западной философской антропологии — биологической, культурной, религиозной. Рассмотрена общая программа, представлен-/ ная в свое время М. Шелером, который предполагал развернуть философское познание человека во всей полноте его бытия, реализовав при этом идеал синтеза конкретного знания с философским постижением. Изучены в определенной мере некоторые аспекты сущности человека в связи с его отношением к миру животных и растений в так называемой космологической перспективе (концепция X. Плеснера): Выражены общие позиции по отношению к идейно-философскому наследию А. Гелена, Э. Ротхакера, А. Портмана, Г. Хенгстенберга, М. Ландмана.

Философские тексты, представленные в сборнике, прежде не публиковались на русском языке.1 Они помогут значительно расширить представление о тех идеях, которые питают сегодня философскую анторопологию на Западе. В частности, обращаясь к проблеме определения человека, М. Шелер выдвигает чрезвычайно важное для всей философской антропологии положение о принципиальной невозможности определить человека. Такая дефиниция, как полагает философ, означала бы отрицание свободы и многообразия человека. Утверждая, что человек представляет собою микрокосм, Шелер выстраивает из одних и тех же категорий как систему мироздания, так и учение о человеке.

Отождествляя «порыв» с жизнью и вообще с природой, М. Шелер тем не менее конкретизирует это по нятие весьма детально. По его мнению, порыв образует и в животном и в человеке «низшую» ступень психического, которая объективно (вовне) выступает как «живое существо», субъективно (вовнутрь) — как «душа». В этой системе рассуждений важен принцип, обоснованный Шелером, согласно которому человек и становится человеком. Этот принцип находится вне всего того, что мы можем назвать жизнью, внутрипсихической или внешневитальной. Он вообще противоположен жизни. Это решающее свойство человека М. Шелер обозначает словом «дух»; разум же оценивается как составная его часть. Но дух, кроме того, это и созерцание — «узрение сущности», а также разнообразные эмоциональные и волевые акты: доброта, любовь, раскаяние и благоговение. Носителем духовных актов выступает личность.

С точки зрения Шелера и Плеснера, философская антропология должна обнаружить «базисную структуру» человеческого бытия. Конечная цель такого исследования — выявление специфических свойств и характеристик человека. Отсюда возникает трансцендентальный вопрос об условиях, в которых обнаруживаются феномены человеческого существования. Плеснер ставит задачу постичь природную сферу человека, а не ограничиваться изучением его только в качестве субъекта духовного творчества и моральной ответственности.

Хотя, как мы упоминали, советские философы активно осваивают идеи философской антропологии, теоретическая работа пока по существу находится у самых истоков. Советские философы еще не приступили к развернутой характеристике той многообразной работы, которую провели философские антропологи. В частности, еще не прослежена эволюция представлений, сформировавшихся в русле философской антропологии, не выявлена последовательность этих мировоззренческих изысканий, не обнаружена их относительная цельность и специфичность.

Философские антропологи, представленные в сборнике, придерживались общей методологической платформы. Но вместе с тем у них можно обнаружить серьезные научные разногласия, которые позволяют раскрыть сложнейшие оттенки философских позиций. Так, М. Шелер понимал человека не столько как биологическое, сколько как духовное существо, способное к чистому созерцанию вещей. Плеснер же фиксирует внимание на эксцентричности человека, который утратил свою самость и потому вынужден постоянно пребывать в ситуации поиска и самосовершенствования. Гелен выявляет биологическую недостаточность человека, выводя отсюда потребность в неустанной деятельной активности, культуросозидающем творчестве. Отметим, в частности, что труды М. Шелера и X. Плеснера отразили отрицательное отношение этих авторов к произведению Хайдеггера «Бытие и время». Существенные различия позиций выявились и в современных работах их последователей.

Философы-антропологи резко критикуют экзистенциализм, подчеркивая, что экзистенциалисты не принимают во внимание достижения конкретных наук, исследующих поведение человека. Шелер, Плеснер, Гелен и их последователи действительно отметили крайнее разнообразие в типах поведения человека, из чего ими был сделан вывод о неограниченной адаптивности индивида к своему социальному окружению. Сами философские антропологи широко привлекают естественнонаучный и социальноисторический материал для своих построений.

Сегодня можно говорить о своеобразном «антропологическом повороте» в философии. Речь идет не только об экзистенциализме, персонализме и многих направлениях философы-антропологии, в которых человек рассматривается как единственная философская проблема, как предмет философии. Тема человека присутствует и в других философских течениях. Это относится к психоанализу, герменевтике, структурализму, аналитической философии. Материалы сборника, как представляется, позволят значительно расширить горизонты и наших философско-антропологических исследований.

Доктор филологических наук П. С. Гуревич