Непреднамеренные последствия: критика функционализма

Работа Уиллиса — не только выдающееся этнографическое исследование неформальной группы, сложившейся внутри школы, но и попытка продемонстрировать, как действия «парней gt;gt;, происходящие в достаточно ограниченном контексте, участвуют в воспроизводстве более крупных институциональных форм.

По сравнению с большинством других социально-научных работ, исследование это достаточно необычно, ибо автор подчеркивает, что «социальные силы » действуют через мотивы и соображения субъектов деятельности, а изучая процессы социального воспроизводства, не апеллирует к концепциям, возникшим в рамках функционализма. В самом общем виде интерпретация связи, существующей между школьной «контркультурой» и всеобъемлющими институциональными моделями, предложенная Уиллисом, выглядит следующим образом. Оппозиционный настрой, характеризующий поведение «парней» в школе, является причиной их стремления бросить ее и устроиться на работу. «Парням » хочется финансовой независимости, которую может дать им работа; вместе с тем, у них нет каких-то особых, четко выраженных ожиданий относительно любых других видов вознаграждения, которые та способна им предложить. Агрессивная, иронично-язвительная культура отношения к школьной среде во многом напоминает культуру, формирующуюся в производственных условиях, в цехах или мастерских, куда они, как правило, попадают. Поэтому «парни» достаточно быстро адаптируются на рабочих местах и с легкостью переносят необходимость выполнять скучную, монотонно повторяющуюся работу в условиях, оцениваемых ими как неблагоприятные. Непреднамеренным и нелепым последствием «предвзятого отношения » «парней » к ограниченным жизненным возможностям, доступным им, становится сохранение и воспроизводство условий, способствующих ограничению этих возможностей. Ибо покидая школу, не получив необходимых навыков, и вступая в мир малоквалифицированного физического труда, занимаясь работой, не имеющей перспектив карьерного роста и в сущности не удовлетворяющей их, «парни » неизбежно остаются там до конца своей трудовой

жизни. «Осознав всю пагубность своих прежних убеждений, парень — выходец из рабочего класса — почувствует, вероятно, что время безнадежно упущено. По-видимому, торжество культуры продолжалось как раз столько, чтобы освободить его посредством закрытых фабричных дверей » — или, что в наши дни встречается гораздо чаще, привести к жизни в условиях хронической безработицы или частичной занятости.
Все вышесказанное может быть изложено в функционалистском ключе и «объяснено » посредством обращения к функциональным терминам. Так, можно предположить, что промышленный капитализм «нуждается » в том, чтобы большие массы людей работали в сфере низкооплачиваемого физического труда или формировали резервную армию безработных. В этом случае факт их существования «рассматривается » как реакция капиталистической системы на такого рода потребности, являющаяся, возможно, результатом действия неких неустановленных «социальных сил », вызванных к жизни этими потребностями. Здесь можно противопоставить две точки зрения:
(1) социальные непреднамеренные (2) социальные функциональное
действия последствия действия последствие полагаемым ими последствиям. Во втором случае предпринимается попытка акцентировать преднамеренность поведения субъектов деятельности. Предполагается, что поведение носит преднамеренный характер, то есть, по Мертону, выполняет явные функции. Однако, с позиций функционализма, этот факт не представляет особого научного интереса, ибо внимание концентрируется на рациональности, свойственной социальной системе в целом, а не отдельным индивидам. Объяснительная ценность приписывается определению функциональных потребностей системы: здесь в дело вступают последствия, отчасти удовлетворяющие эти потребности. Функциональная интерпретация танца дождя племени хопи, предложенная Мертоном, полностью соответствует этой схеме. Целесообразность участия в церемонии вызывает большие сомнения: будучи «призван » вызывать дождь церемониальный танец хопи, не делает этого. На первый взгляд участие в церемонии является иррациональным поступком. Однако мы можем определить функциональную потребность, удовлетворяемую посредством этой церемонии, порождающей позитивное функциональное последствие. Небольшие общества нуждаются в единой, сплачивающей их системе ценностей; участие в церемониальном танце дождя укрепляет эту систему, регулярно собирая членов сообщества в условиях, благоприятных для публичного подтверждения приверженности групповым целям.

Ранее мы рассуждали о том, почему точку зрения под номером (2) нельзя использовать для объяснения рассматриваемых нами действий. Однако недавно Дж. Коэн (Cohen) предложил оригинальный способ, позволяющий нивелировать ее отрицательные качества [9]. Сделать это можно, постулируя так называемые «законы последствий». Схема (2) не является объяснением, поскольку в ней не устанавливается механизм, связующий определение функциональной потребности и последствия, которые предполагается достичь для всей социальной системы, куда включены требующие разъяснения действия. Формулируя «законы последствий », мы устанавливаем общие правила, согласно которым любой социальный элемент, функциональный по отношению к другому, считается реально существующим. Отнесение конкретного примера социальной деятельности к закону последствий может рассматриваться как «незавер- Устроение общества
шенное » функционалистское объяснение. Но «незавершенные » функционалистские объяснения — вовсе не объяснения; кроме того, они обладают опасным побочным свойством предполагать более высокую, чем есть в действительности, степень сплоченности конкретных социальных систем.

Заявить, что схема (2) является «незавершенной », значит расписаться в незнании причинных связей, соединяющих рассматриваемый социальный элемент или действия с их функциональными последствиями. Каковы будут эти связи, случись нам обнаружить их? Совершенно такими же, как в схеме (1) — установление и описание преднамеренного действия (или типов преднамеренных действий), обладающих непредумышленными последствиями (или типами последствий). Иными словами, схема (2) жизнеспособна, лишь будучи преобразована в схему (1). Но в последней нам нет никакой нужды использовать термин «функция », подразумевающий некие телеологические свойства, коими, как предполагается, обладают социальные системы: считается, что социальные элементы или действия существуют постольку, поскольку удовлетворяют функциональные потребности. Но если тот факт, что они приводят к функциональным последствиям, не объясняет причину их существования — это возможно только благодаря интерпретации преднамеренной деятельности и непреднамеренных результатов —действия могут быть отделены от этих результатов даже легче, чем это предполагают «законы последствий ». Поведение «парней» приводит к последствиям, функциональным с точки зрения воспроизводства системы капиталистического наемного труда, как результату их «предвзятого отношения » к условиям собственной жизни. Однако именно это «предвзятое отношение», считает Уиллис, может быть укоренено в сознании индивидов столь глубоко, что будет скорее разрушать социальную систему, нежели вести к ее сплочению.
Труды авторов, стоящих на позициях функционализма, представляют несомненный интерес для социально-научной теории, ибо привлекают внимание к проблеме несоответствия между тем, что акторы намереваются сделать, и полученными результатами. Однако имеющиеся вопросы можно определить и попытаться решить более однозначно, полностью отказавшись от функционалистской терминоло

гии. Как правило, функционалистский язык используется в трех случаях, важных с точки зрения социального анализа, однако легко выражаемых посредством нефункционалистских терминов.
Подойдя к выводам, полученным Уиллисом, с позиций функционализма, мы имеем: «В капиталистическом обществе образование выполняет функцию распределения индивидов по позициям в системе профессионального разделения труда ». Во-первых, это утверждение приемлемо, если мы рассматриваем его как безусловно контрфактуальное [10]. Именно так стоит подходить ко многим функционалистским утверждениям или так называемым «объяснениям». Фактически, они устанавливают некоторое отношение, требующее объяснения, не объясняя его. Опустив понятие «функция», мы можем сформулировать утверждение по-другому: «Дабы сохранить структуру профессионального разделения труда, система образования должна обеспечивать дифференциальное распределение индивидов по профессиям ». Смысл, стоящий за усилением «должна », контрфактуален; речь здесь идет об определении условий, соблюдение которых необходимо для получения конкретных результатов. Он определяет исследовательскую проблему и понимается скорее как вопрос, нежели как ответ, что вполне допустимо. Но использование термина «функция » может вводить в заблуждение, поскольку он предполагает, что «должна » относится к некоторой разновидности потребностей, являющихся свойствами социальной системы, порождающими силы, вызывающие соответствующий (функциональный) ответ. Можно считать, что решение исследовательской проблемы заключается в установлении проблемы, требующей исследования. Во-вторых, утверждение может быть истолковано как имеющее отношение к процессу обратной связи, полностью зависящему от непреднамеренных последствий. Мы уже говорили о том, что фраза «образование... выполняет функцию распределения индивидов...» не дает представлений о различиях, существующих между преднамеренными и непреднамеренными аспектами социального воспроизводства. Следовательно, из этих утверждений не понятно, в какой мере рассматриваемые процессы являются результатом «каузальных петель » и насколько глубоко включаются в процессы, обозначенные нами ранее как рефлексивное

саморегулирование. Социальные потребности существуют в форме причинных факторов, которые участвуют в социальном воспроизводстве, лишь будучи осознаны в своем качестве теми, кто так или иначе вовлечен в этот процесс и действует в соответствии с ними. Надо полагать, что система образования, элементами которой являются «парни », была создана во имя укрепления равенства возможностей. Фактический результат ее деятельности — сохранение тенденций отсутствия мобильности — противоречит поставленной перед ней цели, но, однако, не имеется в виду Министерством образования или другим руководящим органом государства. Если бы он был запланирован — то есть система образования создавалась бы государственными деятелями с целью сохранения классовой системы, — процесс выглядел бы иначе. Конечно, речь идет о сложных проблемах. Все современные системы образования предполагают попытки рефлексивного регулирования, что зачастую приводит к последствиям, противоположным ожидаемым теми, кто формирует образовательную политику. Однако оставив эти сложности неизученными, мы не сумеем понять действительные условия воспроизводства. Результатом может стать своеобразная форма объективизма — все, что происходит, является следствием действия социальных сил, столь же неотвратимых, как и законы природы. Альтернативой является признание теории сговора, согласно которой все происходит так, как это задумано. Если первая позиция типична для функционализма и ассоциируется с недостаточным вниманием к преднамеренным действиям, то вторая проистекает из неудачной попытки понять, что последствия действий постоянно ускользают от их инициаторов.

<< | >>

↑

Источник: Гидденс Э.. Устроение общества: Очерк теории структурации.— 2-е изд. —М.: Академический Проект. — 528 с.. 2005

Еще по теме Непреднамеренные последствия: критика функционализма:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -