§ 6. Персонализм А. Сент-Экзюпери о способе бытия коренных народов, вовлеченных в орбиту цивилизационного влияния

Таким образом, возникает ситуация ответственности иждиви- теля за иждивенца — ответственности нас за тех, кого «мы приручили». В связи с этим представляет интерес точка зрения А. Сент-Экзюпери на судьбу коренных малочисленных народов. По своим философским взглядам он является персоналистом, придающим особое значение рождению человека в личности посредством уз человеческого братства.

Он сталкивался с различными воинственными племенами бедуинов во время службы в Африке. «В Сахаре мы сталкивались с непокорными племенами. Мы пытались хоть кого-то из них приручить» , — писал А. Сент-Экзюпери.

Технология приручения состояла в расширении кругозора вождей племен путем одаривания, организации поездок во Францию, а также в местности с другими ландшафтами. Увиденное аборигены воспринимали как сокровища рая, даруемые наяву. «Но я-то их знаю, моих диких друзей. Вера их пошатнулась, они в смятении, сейчас они почти готовы покориться. Они мечтают, чтобы французское интендантство снабжало их ячменем, а наши сахарские войска охраняли их от врагов. Что и говорить, покорившись, они получат кое-какие вполне ощутимые выгоды»433, — отмечает писатель.

Но дальше он обращает внимание на деформацию социальной организации, которая возникает в процессе «замирения» племен. Война является неотъемлемой составляющей племенной жизни. Потестарной организации племени сопутствуют такие социальные институты как военная демократия, вождество, патриархальное рабство и пр. Вынужденная мирная жизнь, как отмечает А. Сент-Экзюпери, ведет к социальной дезорганизации племен, нивелированию социального статуса соплеменников. Цивилизация низводит аборигенов-воинов до уровня пастухов-рабов. Таким образом, поддержа- ние мира метрополией и ликвидация практики регулярных истребительных войн де-факто порабощает коренные народы, хотя де-юре они могут находиться в более привилегированном положении, нежели граждане метрополии. Потеря права войны означает потерю и права народов.

Дезорганизация социальной структуры племенной жизни, адаптированной к ведению войны, влечет деформацию личности аборигена. С утратой мира, полного опасностей, покоренные племена утрачивают вкус к жизни, чувство свободы, собственное достоинство. Отсутствие боевого товарищества разрушает этничность. Аборигены оказываются одинокими в пустынной жизни, и их ждет вырождение.

Для вырождающихся народов А. Сент-Экзюпери указывает две возможности актуализации бытия людьми. Первая — это бунт, дающий возможность «умереть людьми». Вторая возможность — пробуждающее к жизни творчество, так в каждом из этих людей может быть убит Моцарт. Эти возможности позволяют соизмерить себя со всеми людьми, но различными способами:

«Все мы — кто смутно, кто яснее — ощущаем: нужно пробудиться к жизни. Но сколько открывается ложных путей. Конечно, людей можно воодушевить, обрядив их в какую-нибудь форму. Они станут петь воинственные песни и преломят хлеб в кругу товарищей. Они найдут то, чего искали, ощутят свое единение и общность. Но этот хлеб принесет им смерть.

Можно откопать забытых деревянных идолов, можно воскресить старые-престарые мифы, которые худо ли, хорошо ли, себя уже показали, можно снова внушить людям веру в пангерманизм или Римскую империю.

Чего ради нам ненавидеть друг друга? Мы все заодно, уносимые одной и той же планетой, мы — команда одного корабля. Хорошо, когда в споре между различными цивилизациями рождается нечто новое, более совершенное, но чудовищно, когда они по- жи ра ют друг дру га.

Чтобы нас освободить, надо только помочь нам увидеть цель, к которой мы пойдем бок о бок, соединенные узами братства, — но тогда почему бы не искать такую цель, которая объединит всех?»435.

Размышляя над поставленными вопросами, А. Сент-Экзюпери рассматривает глобализацию социального статуса аборигенов как условие выживания: «Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы. Тогда лишь мы сможем жить и умирать спокойно, ибо то, что дает смысл жизни, дает смысл и смерти»436.

Обратим внимание, что устойчивый характер подобная глобализация социального статуса может приобрести только тогда, когда аборигены институционально выйдут из монопольной юрисдикции национальных государств и перейдут под юрисдикцию мирового сообщества, станут гражданами мира, получая, например, «паспорта ООН». Но для национальных государств это изменение политико-правового положения аборигенов идентично инициированию аборигенами национально-освободительной войны при поддержке конкретных иностранных государств. Таким образом, возможность и действительность ведения победоносной войны с точки зрения персонализма является необходимым условием выживания коренных малочисленных народов.

К пониманию необходимости военно-политической мобилизации приходят и представители коренных народов. Как уже отмечалось, на пятом Верховном Совете народов лакота, дакота и накота, в котором участвовало около пятисот представителей сорока различных племенных общин из США и Канады (7-11 июня 1993 года), была единогласно принята «Декларация войны против эксплуа- таторов лакотской духовности»437. Первый пункт Декларации гласит: «Мы отныне и впредь объявляем войну всем тем, кто занимается эксплуатацией, оскорблением и извращением священных традиций и духовных практик народов лакота, дакота и накота»438.

Ситуация, в которой оказываются индейцы, комментируется следующим образом: «"Тропа войны" для индейцев в современном мире полна неожиданностей и коварства. Она пролегает не по лесным чащам и речным излучинам, а по бюрократическим и судебным лабиринтам»439. Очевидно, что в условиях формирования информационного общества возможности ведения эффективных боевых действий существенно расширились. Речь прежде всего идет об информационно-психологической войне, которая может включать серию информационно-психологических атак, ударов, операций и кампаний, результаты которых могут существенно упрочить морально-политические позиции коренных народов.