/. Протестантизм и схоластическая философия

При исследовании роли протестантизма в становлении философии никого времени, в особенности в становлении новой формы рационализма, необходимо обратить внимание прежде всего на затрудни сильные и противоречивые моменты, среди которых в первую пмиродь надо отметить откровенную враждебность реформаторов н разуму и философии.

Правда, в знаменитом выступлении на заседании Вормсского гейма Лютер открыто заявил, что для него авторитетны только гиидетельства Писания и доводы разума.

Глубже уяснив себе принципы собственного учения, Лютер очень скоро выступил против всякого привнесения разумности в веру. В данной связи немалым соблазном было бы провести следующего рода рассуждение об объективно созидательной роли протестантизма в освобождении мышления. Если происходит нысвобождение веры от пут, связывающих ее с разумом, то и разум, отрицаемый верой, исключаемый из ее сферы, тем самым, по-видимому, отпускается «на волю» и оказывается предоставлен собственным силам: происходит обоюдное высвобождение от взаимного смешения, ог уз, связывающих их друг с другом. Самостоятельность философии была бы тогда пассивным побочным продуктом процесса, происходящего за ее пределами, была бы результатом активизации сосредоточившейся в себе веры. Не подтачиваемая никакими сомнениями, фанатически непреклонная, отрешенная от разума, «безумная» вера сама создавала бы в качестве противовеса себе вытесняемый ею за ее пределы и обретающий тем самым автономию разум.

К сожалению, протестантское расторжение уз с разумом ие равнозначно освобождению разума от веры. Выступая за чистоту веры, протестантизм тем самым не открывал для существовавшем в то время философии поприща свободного самостоятельного ра ї вития, он только оставлял ее в лоне средневекового католицизма, где все направлено было не на разделение философии и богословия, а как раз на пресечение подобных попыток и на укрепление издавна сложившейся связи, в которой, как известно, философ]їм отводилась исключительно только служебная роль. Состоявшийся при Льве X латеранский собор (1512—1517) решительно отверг разрыв между, верой и разумом и воспротивился разлучению философии с богословием.

Где проходит грань между философией и теологией? Это в католицизме устанавливалось, когда в том была надобность, и определялось соображениями, всегда внешними природе философии, охранительными для богословия, предостерегающими как протни попыток иных из схоластиков разделять (в духе «двойственной истины») религию и философию, так и против попыток отождествлять их. Католичество намеренно держалось неопределенной середины в этом вопросе, чтобы всегда иметь возможность манипулировать ходом философской мысли и приспосабливать ее к своим интересам. !

Реформаторство питало откровенную неприязнь к существующей философии.

Ситуация в лоне протестантизма дает весьма любопытный материал для сопоставления ее с условиями, в которых католицизм оставался господствующим. В пореформенной Германии, в Гельм- штедте, разгорелся спор между лютеранским богословом Даниилом Гофманом и философом Корнелием Мартином по вопросу об отношении аристотелизма к протестантской теологии, но здесь философ-схоласт стремился примирить философию с откровением, а- теолог-протестант противился этому.

Схоластика содержит в себе в качестве момента стремление к обособлению от богословия и самостоятельному философскому развитию, но когда внешние условия начинают благоприятствовать, она пасует перед тем, к осуществлению чего стремится и добровольно возвращается к своему средневековому статусу, к прежним условиям, в которых ее тенденция к разрыву с богословием не должна получить завершения, цель — удовлетворения. Ни новые условия, ни собственные изменения, которые претерпела эта философия в своем развитии, не вывели ее из-под церковной опеки и не сделали самостоятельной.

Протестантское отвержение схоластики отнюдь ие было потерей или издержкой на пути к новой философии. Разум в том его виде, в каком он отвергался протестантизмом, не мог стать источ- .мм стапонления повой философии, он был чужд и враждебен

. .німм у появлению и оставался орудием в руках католичества при і ни самостоятельности философии. Это был разум сервильный, п. іоиско-схоластическнй. Выдрессированный в услужении капі ІИ'ІІ'стиу, OIL заискивал теперь и перед противниками его и го- шн Сі ил стать слугой двух соперничающих вероисповеданий. По- | im и.ну протестанты сталкивались с разумом прежде всего имении а пой его форме, то можно понять и правильнее оценить их п|ич|»ешіе и ненависть к нему, как и брезгливое лютеровское •нміаснуха дьявола». Внутри протестантизма такой разум мог мши, запутывать отношения между сектами, вместо того чтобы прояснять, а потому на практике изживал себя и устранялся.

<) і нергнув авторитет папского престола в делах веры н очистив асру от разума, протестантизм, отстранил и те неопределенности н двусмысленности в отношениях веры и разума, которые создана.шсь и поддерживались внутри католической церкви. Но само им себе протестантское очищение веры (борьба как против разума, сращенного с верой, так и против веры, сращенной с разумом) і'іцо не могло стать одновременно непосредственным условием антиномии разума и сделаться тождественным свободному разви- пио философии. Ближайшей целью в протестантизме была не свобода философии, а свобода от философии. Преобразование религии не простиралось на философию. Протестантизм непосредственно работал над устранением старой, схоластической философии как философии вообще, а не над созданием новой.