Дискурсивный режим сексуальности как аналитический инструмент

Хотя предлагаемый нами термин ассоциируется с понятием «гендерный режим», используемым Р. Коннеллом, смыслы этих терминов существенно различаются. Проясним нашу позицию. Термин «гендерный режим» описывает конфигурацию структурных ограничений и гепдерно маркированных практик (опытов) на уровне социальных институтов. Социальный институт понимается в данном случае в духе теории структурации Э. Гидденса как совокупность устойчивых воспроизводящихся практик, регулируемых соответствующими правилами и ресурсами (Гидденс 2003). Гепдерно маркированные действия агентов в социальных институтах задаются внешними по отношению к ним гендерными иерархиями и таким образом воспроизводятся. Одновременно индивидуальные и коллективные практики агентов способны изменять структурные рамки гендерного порядка (Connell 1987).

Сексуальные отношения являются базовыми для гендерного порядка. В каждом обществе существуют внешние по отношению к индивиду правила организации сексуальности, закрепленные в устойчивых практиках (взаимо)действия. Такие правила вырабатываются гендерной и сексуальной политикой и идеологией, законодательным и институциональным регулированием брачного, репродуктивного и сексуального поведения, культурными дискурсами, имеющими давнюю традицию или претендующими на новаторство и авангардизм. Практики приватной интимной жизни необязательно жестко соответствуют внешним предписаниям, повседневный опыт часто отклоняется от них, в результате чего возникают новые конфигурации практик и структур, в том числе и в сфере сексуальных отношений.

Итак, режимы сексуальности — это относительно автономные способы организации сексуальных отношении, представляющие собой совокупность внешних (структурных) условий, предписаний и ограничений, с одной стороны, и практических действий агентов — с другой. В рамках режимов производятся и воспроизводятся характерные для них сексуальные практики: так, например, сексуальная жизнь общеобразовательной школы отличается от сексуальных практик промышленного предприятия или железнодорожного вокзала.

Сексуальные режимы можно исследовать по-разному. В данном случае мы рассматриваем их через призму репрезентаций, представленных в публичных и приватных дискурсах (рассказах о повседневной жизни'11), и потому говорим о дискурсивных режимах сексуальности, которые репрезентируют практики и конструируют их. На основе анализа биографических интервью и официальных текстов советского и постсоветского времени42 мы выделяем ряд критериев, по которым можно реконструировать дискурсивные режимы сексуальности. 1.

Позиция в рамках шкалы отношения к гомо-гетеросексу - альпости. Дискурсивный режим доминирующей гетеросексуальности характерен для большинства современных обществ, однако характер доминирования может различаться по степени репрессивности и уровню толерантности в отношении сексуальных меньшинств. В одних контекстах гомосексуальность может считаться преступлением, в других — маркером социального престижа и т. д. Этот режим определяется законодательными актами, уровнем общественной толерантности к другим сексуальным предпочтениям (отношение к нетипичное™), степенью социальной интеграции гомосексуальных сообществ, интерпретацией гомосексуальных практик в повседневности. 2.

Позиции в рамках шкалы гендерных различий от «двойного стандарта» до «гендерногоравенства». Этот критерий задает диапазон и признаки различий в предписаниях по поводу сексуальности, адресованных мужчинам и женщинам. Иногда эти различия достигают степени поляризации и культурного противопоставления, чреватого конфликтом. В большинстве обществ от мужчины ожидается активность, инициативность и ответственность в сексуальных отношениях; мужская сексуальность и мужское желание репрезентируются как природио обусловленные, полигамные, доминирующие. Желание и сексуальное удовлетворение женщин замалчиваются, оцениваются как незначимые или опасные. В обществах, переживших сексуальную революцию, гендерные различия в сфере сексуальности переосмысливаются, двойной стандарт ослабевает или сходит на нет, дискурсивный режим сексуальности становится гомогенным.

Дискурсы различаются по критерию соотношения сексуальности и деторождения, варьируя от синкретизма до полной автономизации сексуальности и отделения ее от репродуктивных практик. В некоторых обществах и социальных группах сексуальные отношения признаются единственно легитимными, если они мотивированы репродуктивными целями и ограничены рамками брака. Такой режим поддерживается традицией, государственными институтами, политикой, идеологией. В других (со)обществах сексуальность рассматривается гораздо шире: в частности, легитимными считаются добрачные и внебрачные отношения, не мотивированные репродуктивными целями. 4.

Критерий соотношения сексуальности и романтической любви. Романтический дискурсивный режим связывает сексуальные отношения с романтическими чувствами, при этом сексуальность репрезентируется как следствие и выражение любви и страсти. Предполагается, что браки должны основываться на любви, а любовь является средством индивидуализации, выбора и самовыражения (Giddens 1992). Романтический режим сексуальности поддерживается разного рода любовными дискурсами, циркулирующими в публичных и повседневных репрезентациях. 5.

Критерий соотношения сексуальности и дружеских гетеросексуальных связей. В рамках коммуникативного режима сексуальность описывается как средство или составляющая часть гетеросоциального общения; в основе сексуальных отношений лежат общие интересы, сходный стиль жизни, дружба между мужчиной и женщиной. Данный режим поддерживается дискурсами о дружбе, гетеросоциальными неформальными сетями, формальными и неформальными сообществами. Осуществление некоторых сексуальных практик (например, про- мискуитетных) в дружеских кругах может служить маркером принадлежности к социальной среде. 6.

По критерию коммерциализации сексуальных отношений режимы могут различаться в диапазоне о г откровенно рыночных до таких, где сексуальные взаимодействия, построенные на экономической выгоде, считаются нелегитимными. В условиях рыночного дискурсивного режима сексуальность рассматривается как предмет торга и обмена. Обладатели престижной сексуальности ожидают материальных или символических благ, секс рассматривается как «сделка» между секс-работниками и клиентами, спонсорами и экономически зависимыми лицами. Рыночный режим вновь получает широкое распространение по мере новой волны коммерциализации сексуальности и развития секс-индустрии и, как правило, характеризуется асимметрией мужских и женских ролей, при которой позицию экономического доминирования занимают мужчины. 7.

Критерий ценности сексуального удовольствия. Шкала различий в данном случае — от гедонизма до пуританства. Гедонистический режим связывает сексуальность с телесными удовольствиями. Сексуальные отношения рассматриваются как автономная от брака и репродукции сфера жизни и интерпретируются как естественная индивидуализированная потребность, как реализация природного желания. Сексуальное наслаждение является основной смысловой рамкой для обсуждения интимных связей. Такой дискурсивный режим поддерживается обществом либерализованной сексуальности и массового потребления, в котором сексуальность получает широкую репрезентацию в масс-медиа, искусстве и секс-индустрии. Пуританский режим не обсуждает тему сексуального удовольствия, считая это неприличным и/или незначимым. 8.

По критерию отношения «сексуальность —риски безопасности» режимы варьируют от признания сферы сексуальности сферой повышенных рисков до дискурса о безопасном сексе, не влекущем ущерба для личности. В рамках режима риска сексуальность рассматривается как причина и источник социальных болезней — насилия, эпидемий, моральной деградации и т. д. Проституция, болезни, передающиеся половым путем, разного рода преступления на сексуальной почве могут интерпретироваться как результат «падения нравов» и «морального разложения» или как социальные проблемы, вызываемые бедностью, недостатками сексуального просвещения или процессами глобализации. В рамках дискурсивного режима безопасного секса подчеркиваются условия, обспечивающие избегание рисков, — контрацептивные практики, сексуальные знания, ответственное поведение партнеров.