А. Безусловная необходимость

Необходимость как таковая принадлежит к более высокому иерархическому уровню, чем чисто фактическое, случайное.

7 Зак. 3069 97 даемый первым предложением факт является случайным, а содержание второго предложения имеет характер безусловной необходимости. Различие между двумя этими фактами заключается в том, что первый из них носит индивидуальный, единичный характер, а второй является неким всеобщим положением вещей.

Кроме того, необходимо указать еще на одно отличие. Связь в утверждении "Цезарь перешел Рубикон..." между "Цезарем" и "перешел Рубикон" лишь фактическая, внешняя. В то время как в факте "носителем нравственных ценностей может быть только личность" связь между личностью и нравственными ценностями является необходимой. Факт необходимости — это первоначальная, фундаментальная данность. Ее невозможно свести ни к чему иному, и поэтому она как таковая не может иметь определения. Мы можем лишь с определенностью указать на нее и очистить от всех привходящих моментов, сосредоточивая внимание именно на ней. В фактах, которые с необходимостью имеют место, — таких, как "носителем нравственных ценностей может быть только личность" или "ничто не может одновременно существовать и не существовать", — способ связи их составных частей совершенно отличен от того, каким соединены друг с другом члены чисто фактического, случайного положения вещей, например, такого, как "Цезарь перешел Рубикон..." или "сегодня здесь светит солнце". В первом случае составные части факта с необходимостью внутренне взаимосвязаны, во вто- ром случае такой необходимой связи нет. Этот элемент необходимости, который не может ускользнуть от непредвзятого взгляда, хотя тесно и взаимосвязан с элементом всеобщности того или иного положения вещей, однако не тождественен последнему. Случайное положение вещей есть единичный, частный факт, необходимое — имеет природу всеобщего. Оно относится к идеальной сфере сущностей, а не к сфере конкретных индивидов, хотя, естественно, обнаруживается в каждом конкретном индивиде постольку, поскольку связано с данной сущностью. Так, например, каждый конкретный акт волеизъявления предполагает осознание желаемого положения вещей. Но эта, наблюдаемая в каждом конкретном случае, необходимая связь является лишь индивидуальным конкретизированием всеобщей взаимосвязи, независимо существующей в сфере категорий воления и ознакомительного сознания: nil volitum nisi cogitatum — ничто не желаемо, пока не помыслено.

Хотя каждое необходимое положение вещей и имеет всеобщий характер, момент необходимости, как уже отмечено, не тождествен моменту всеобщности. Он имеет свой, совершенно особенный смысл и содержание. Прежде всего, не следует смешивать необходимость с формальным доминированием всеобщего над подчиненными ему единичными случаями. Проиллюстрируем сказанное следующим. Мы говорим, что тот факт, что "стол в моей гостиной — круглый", является чисто случайным фактом, а положение вещей, выражаемое те- зисом nil volitum nisi cogitatum, напротив, является необходимым. Утверждая это, мы приводим такие основания: высказывание о столе касается чисто случайного свойства, поскольку существуют и прямоугольные, и восьмиугольные столы. А положение о волеизъявлении имеет характер необходимости, ибо каждый конкретный акт воления предусматривает предварительное знание о желаемом положении вещей. Это, конечно, верно, однако приведенный анализ этих двух утверждений объединяет два неравноценных элемента вместо того, чтобы их разъединить. Во-первых, мы имеем здесь ту необходимость, которая заключается в формальном доминировании типа над подчиненными ему конкретными случаями; а во-вторых, здесь существует другая необходимость, отличная от первой, которая определяет необходимый характер данного положения вещей, причем она касается как общего факта, так и его конкретной реализации.

Следует четко отличать друг от друга эти два типа необходимости.

Утверждая, что "с необходимостью должно быть то-то и то-то", мы тем самым не только подразумеваем, что поскольку это имеет место в общем случае, это же будет наблюдаться и в каждом конкретном случае, — но и отмечаем уникальную структуру общего положения вещей как такового, которая, естественно, обнаруживается и во всех индивидуальных реализациях общего факта. Эта структурная внутренняя необходимость, являющаяся отличительной чертой априорного, гораздо первичнее и фундаментальнее, чем формальная необходимость, которая заключается в обыкновенном главенстве общего над частным. Более того, она является предпосылкой этой формальной необходимости. Ибо единичный случай подчинен общему факту только тогда, когда последний характеризуется структурной необходимостью.

После проведенного анализа необходимости как таковой мы подробно рассмотрим внутреннюю, сущностную, безусловную необходимость. Мы увидим, насколько важно отличие данной необходимости от той, которую можно назвать "законами природы".

Такие факты, как "нравственные ценности предполагают существование личности", или "7+5=12", или "оранжевый цвет расположен в солнечном спектре между красным и желтым", отличаются как внутренне необходимые от таких чисто случайных, частных фактов, как "Монблан имеет высоту 4800 метров над уровнем моря" или "сегодня прекрасная погода", но в то же время они отличаются и от фактов, с которыми имеет дело физика и химия, хотя и этим фактам свойственна определенная необходимость.11 Так, например, тот факт, что "тела расширяются при нагревании" является всеобщим, а не частным. Кроме того, в отличие от факта, выраженного утверждением: "Цезарь перешел Рубикон...", он обладает в отношении своих составных частей свойством необходимости, выходящей за пределы простой фактической связи. Причинная связь между нагреванием и расширением тел существует не только фактически, но и имеет свое всеобщее и необходимое основание в природе нагревания и расширения. Но эта необходимость явно отличается от той, что заключается в утверждениях типа: "Нравственные цеш полагают суще-

ствование личности или

Во-первых, она не абсолютна, а во-вторых, — интеллигибельно не основана на сущности12 соответствующего предмета. Например, не было бы нелепостью предположить, что их необходимость может быть временно отменена актом Божественной воли, как это и имеет место в чудесном. Однако было бы бессмыслицей то же самое думать о тех фактах, необходимость которых вытекает из их сущности. Отмена таких фактов несравненно шире понятия чуда. Поэтому мы можем противопоставить факты, необходимость которых основана на сущности вещей, "законам природы".

Это различие между той и другой категорией фактов лежит в самой природе вещей. С одной стороны, мы имеем сущностную необходимость, с другой — необходимость природных законов, которую мы можем назвать естественной необходимостью. Сущностная необходимость абсолютна. Она вы- текает из сущности вещей как таковых. Напротив, естественная необходимость в определенной степени относительна и обусловлена теми или иными обстоятельствами. К примеру, можно представить себе нерасширяющееся при нагревании тело. Но невозможно предположить, — хотя такое предположение, будучи внутренне невозможным, и не было бы противоречивым, — что некое безличное образование, например, камень, является носителем моральных ценностей, таких, как справедливость или смирение.