Учение о красоте Чарлза Сандерса Пирса тесно связано с семиотикой. Главным знаком искусства является изобразительный знак, который репрезентирует объект благодаря некоторому качеству (2. 247). Выразительностью изображение обязано эстетическим свойствам обозначаемого объекта, воспроизводимым в изображении.
Что же это за свойства? «Эстетическое качество», которое Пирс характеризует как «благо», в современной терминологии означает «ценность». Использование знаков в искусстве он связывает именно с понятием «ценности». Это положение войдет во все последующие концепции семантической философии искусства. Эстетическое благо есть качество объекта, вызывающее восхищение само по себе (5. 594; 1. 191). Такими качествами может обладать и произведение искусства и изящное математическое доказательство. Эстетическая ценность универсальна, ее может созерцать любой (V - 264). Пирс считает, что для ее обозначения лучше всего подходит греческое «калос» (2. 199). Пирсовское понимание «калоса» весьма близко античной концепции красоты как «калоса». Так же как и древнегреческие мыслители, рассуждения о природе красоты Пирс строит на анализе музыки и свои выводы экстраполирует на все искусство. Эстетическая ценность, понимаемая как калос, - это гармония, единство, интеграция частей целого в произведении искусства. Эстетический объект имеет множество частей, которое выступает как тотальность (5. 132). Гармония есть результат упорядоченности системы отношений. Так, эстетическую ценность музыкального произведения Пирс видит в «упорядоченности последовательности звуков» (5. 396), в математической форме. Комментаторы Пирса совершенно справедливо подчеркивают, что Пирс не приравнивал красоту к математической форме, считая последнюю лишь необходимым условием красоты, что упор им делался на качестве в целом, а не на частях в их аналитически понимаемых отно- шениях.Подобнаяинтерпретацияподтверждаетсярядом высказываний самого Пирса. Например, он утверждает, что, хотя любое благо и может быть рассмотрено с количественной стороны, то есть со стороны степени этого блага, нормативные науки (а эстетику Пирс включает в их число, о чем будет сказано ниже) имеют дело не только с количеством (5. 127). «Что же касается эстетики, в этой области качественные различия, по-видимому, должны быть настолько важны, что, абстрагируясь от них, невозможно сказать, является ли какое-либо явление эстетическим благом или нет» (5. 127). Вопрос о логических основах искусства постоянно был в центре внимания американского исследователя. Пирсу было знакомо утверждение Канта об «ошибочной надежде» подвести критическую оценку прекрасного под принципы разума и возвысить правила ее до степени науки. Комментаторы не прошли мимо того факта, что идеи Пирса о логической природе искусства могут быть использованы в качестве аргумента против всякого «алогичного» искусства, в частности, против модернистской живописи82. Поскольку Пирс ищет логические остовы красоты, перед ним возникает вопрос о соотношении красоты и истины. Следует сказать, что у американского логика нет ясного ответа на вопрос, в каком смысле понимать «истину» применительно к искусству. У Пирса есть высказывания, где он сближает истину и красоту, хотя и не отождествляет их. «Произведение поэта или новеллиста не так уж сильно отличается от произведения ученого. Художник вводит фикцию, но это не произвольная фикция; она обнаруживает свойство, которому дух высказывает некоторое одобрение, объявляя его красивым. Это одобрение если не то же самое, то близко к тому, когда объявляют синтез истиной» (1. 383). Однако у Пирса можно найти и другие высказывания, позволяющие думать, что он отрицал возможность применять в отношении к искусству категорию истины, во всяком случае, в том смысле, в каком эта категория применяется в науке. Например, он считал, что в отличие от научного художественное воображение не обладает научной ценностью, ибо первое имеет дело с объяснением и законом, а второе лишь дает возможность для игры (1. 48). Гипотеза может быть великим творением поэтического гения, но «это творчество нельзя назвать научным, ибо то, что оно производит, не истинно, не ложно и посему не является познанием» (4. 298). Определяющим для того содержания, которое вкладывает Пирс в категорию «эстетическая ценность», является характеристика «качества» - первой категории феноменологии Пирса. Качество как феномен сознания - это актуализированное, реализованное качество. До актуализации оно существует как «возможность» (1. 25), «абстрактная потенциальность» (1. 422). «До того как во Вселенной что-либо стало красным, такая форма бытия, как краснота, была тем не менее положительной качественной возможностью» (1. 25). Подобные рассуждения в полной мере относятся и к эстетическим качествам. Мир эстетических качеств, или ценностей, - это мир вечных объектов вне времени и пространства. Нереализованное качество как «бытие в возможности» характеризует метафизический аспект качества. В психологическом аспекте качество является уже актуализированным и представляют собой «качество непосредственного сознания» (1.
707). Эстетическое качество обнаруживает себя в сознании как «качество эмоции, вызываемой созерцанием изящного математического доказательства» (1. 304), или как «качество цельного чувствования», которое вызывает, например, трагедия Короля Лира (1. 531). Итак, эстетическое качество становится качеством чувства и приобретает, таким образом, в эстетике Пирса субъективный характер (14, 303; 12, 301; 9, 28). Казалось бы, Пирс различает эстетическое качество, существующее объективно (в смысле объективного идеализма), и качество эстетического чувства как «субъективный коррелят» этого эстетического качества. В действительности же дело обстоит не так. Когда Пирс говорит о «первичности» как о качестве чувствования, он никогда не делает различий между чувствуемым качеством и качеством чувствования. Подобное монистическое истолкование феноменов может быть найдено у Эрнста Маха и в радикальном эмпиризме позднего Уильяма Джемса. Эстетическое чувство приравнивается к таким «вторичным качествам», как «синее», «твердое», «сладкое»; оно приобретает онтологический статус и выносится за пределы сознания. Сошлемся на самого Пирса: «Я предпочитаю полагать, что как раз психическое чувствование красного вне нас вызывает сочувственное чувствование красного в наших ощущениях (senses)» (1. 311). Эстетическое чувство вне человека - таков парадоксальный вывод «объективизма» Пирса. «Качество» у Пирса охватывает в «непрерывном» единстве и эстетическое качество и эстетическое чувство. Как уже было сказано, согласно Пирсу, эстетическое качество имеет логическую и математическую основу: оно может быть «понято», оно интеллигибельное, обобщенное, имеет структуру. Эти характеристики качества были связаны с тем этапом в понимании Пирсом природы качества, когда он отрицал его непосредственность и рассматривал как «элемент познания». Позже в своей феноменологии Пирс стал подчеркивать непосредственность качества. Качество, понимаемое, в частности, как эстетическое качество и эстетическое чувствование, «не умопостигаемо». Ничто не может быть менее рационально. Его можно чувствовать, но о том, чтобы понять его или выразить в общей формуле, не может быть и речи (5. 49). Оно есть «спонтанное, живое, связанное с сознанием и неуловимое... всякое описание его заведомо ложно» (1. 357). Теперь в эстетическом опыте большое место Пирс отводит инстинкту, который в отношении эстетического поведения приобретает исключительно большое значение. Подобная позиция Пирса в понимании эстетического качества и эстетического чувства является антиинтел- лектуалистической, иррационалистической и весьма близка к интуитивизму с его отрицанием возможности познания красоты. «О Пирсе можно сказать, - пишет Пол Кроссер, - что он сделал первый решающий шаг от интеллектуализма к антиинтеллектуализму в современной Америке» (4, 109). Важное значение для понимания эстетики Пирса имеет анализ «третьей категории». В отличие от «первой», подразумевающей «качество» как возможность, и «второй», выражающей идею индивидуа льного существования (или существования «здесь и теперь») факта, третья категории выражает идею закона, регулярности и всеобщности и выступает как «посредник между вторым и первым» (5. 66). Если в аспекте «первой» категории в эстетике Пирса рассматривается эстетическое качество, или красота, то в аспекте «третьей» вводится понятие нормы, или эстетического идеала, понимаемого как высшее благо. Задача эстетического идеала (психологически оно определяется Пирсом как «привычка чувствовать») состоит в том, чтобы реализовать, «воплотить качество чувства» (5. 129). Что касается его функции «связующего звена» между «первой» и «второй» категориями, на этом остановимся подробнее. Эстетический идеал выступает как конечная цель, как высшее благо всей человеческой деятельности (V-130). Эстетика же, которая охватывает область идеала (1. 191; 1. 574), рассматривается Пирсом как наука о целях; задача эстетиков - «сказать, какое состояние вещей наиболее прекрасно само по себе...» (1. 611). Эстетика - «сердце, душа и дух нормативных наук» (5. 525); она лежит в основе этики, этика в основе логики. Что же для Пирса является благом? Пирс отвергает гедонизм, рассматривающий чувственное удовольствие как конечную цель, как высшею благо. Нельзя также, по мнению Пирса, идентифицировать идеал с том или иным состоянием общества, ибо это состояние преходяще. Высшее благо должно быть в созвучии с бесконечным сообществом в его развитии (2. 655). Это - «рационализация Вселенной», «закон природы» (1. 590), «сам Разум, взятый во всей его полноте» (1. 615). Взгляды Пирса имеют много общего с концепцией космического теологизма, вывод, к которому пришел Пирс в результате своих многолетних исследований: «законы природы суть идеи, или решения ума, принадлежащего некоему обширному сознанию, которое. по отношению к нам есть божество» (5. 107). Пирс приближался к божественной концепции идеала83. 3.