Немного о семиотике и нарративной психологии, или О жизненных взглядах — наших и декабристских

  Вольфганг Изер, один из мэтров рецептивной эстетики, не единожды отмечал, что литература дает выход стремлению человека к самомоделированию. «Она дарит нам опыт непривычной податливости мира и ощущение безграничного потенциала нашего собственного саморазвития» (Шенле 1997, 41).

Современная постмодернистская парадигма в психологии ставит акцент еще решительней: любой образ Я, фактически сама возможность осмыслить себя и свою судьбу неразрывно связаны с текстуально-диалогическими интерпретациями мира (Potter, Wetherall 1981). Социальный конструкционизм, получивший развитие в Европе и Соединенных Штатах в 1980—1990-е годы, наметив перспективу изучения приемов «Я-выстраивания» в различных дискурсивных ситуациях, рассматривал самопонимание как интерпретативный, а не отражательный процесс, рефлексию — как аутокреацию, самоконструи- рование. Проект нашел воплощение в дискурсивной психологии Рома Харре и его «позиционной теории продуцирования множественных Я», в риторической психологии Джона Шоттера, в нарративной психологии Джерома Бруннера, отчасти — в теории социальных представлений Сержа Московичи и социологии Юргена Хабермаса (Качанов, Шматко 1996; Московичи 1995; Поттер 1998). В России аналогом могут послужить теоретико-методологические построения и исследования Е. Г. Трубиной (1996) или школы В. А. Шкуратова (1997; 1999)[73].
Говоря о сходных чертах всех этих, в общем-то разных концепций, балансирующих на грани социологии групповых представлений и психологии коммуникации, нельзя не отметить два родственных элемента: 1) личность понимается не как стабильное ядро, а как исторически меняющийся потенциал для коммуникации и самопрезентации, идентичность, как и жизненные цели — продукт культурных технологий[74]. К примеру, чувство самообладания и самоконтроля — производное от практики общения и этикета XVII—XVIII веков, уважение к индивидуальности, понимание глубоких чувств, отрефлексированный душевный дискомфорт — на
следие романтизма XIX века (Gergen); 2) самосознание — это прописывание себя в смысловых координатах эпохи, Я-нарратив, Narrative of the Self или, употребляя термин Хайдена Уайта, существование человека — это непрерывный emplotment, «осюжетивание» своего жизненного опыта. «В европейской культуре представление своего Я (как публичное, так и саморефлексивное) непременно приобретает форму истории или рассказа о событиях жизни и своих отношений с другими, — полагает К. Джерджен. — Индивид проживает свое Я “в режиме повествования”, где рассказ оказывается не только сообщением о событиях, но и объяснением происходящего в соответствии с культурными канонами» (Якимова 1999, 41)[75]. Человеческая личность — сама изменчивость, подвижность, скорее экзистенция, чем сущность. Что же придает ей непрерывность, очертания, границы и, следовательно, объем? Life-story, жизненная история, строящаяся на тех же принципах, что и любое другое повествование — интрига (синтез событий, Я-образов, мотивов, отношений, переживаний), сюжет (временное упорядочивание опыта), идентичность персонажа. Это уже summary работ Поля Рикера, прежде всего фундаментального «Времени и рассказа». Декабристы могли бы послужить самым изысканным примером к такого рода рассуждениям: носители сентименталистско-роман- тической ментальности (где книжное, журнальное, сценическое слово пронизывали повседневность), целенаправленно выкраивающие жизнь по высокоидейным лекалам, они даже в условиях ссыльной миграции сохранили сопряженность либеральных текстовых ценностей и ежечасный реальный быт. Их «семейное Я» оставалось неотрывным от «политического», «просвещенческого», «плюралистического Я», ткань матримониальных ролей густо прошита нравственным, точнее театрализованно-нравоучительным, орнаментом.
Предлагаемый анализ не претендует на продолжение/критику декабристских изысканий Ю.

М. Лотмана. Скорее, это отклик[76].

Декабристы на мельнице в Чите (Репин Н. П., 1827—1830 гг.)
Схема Ю. М. Лотмана, анатомирующая повседневность аристократии конца XVIII — начала XIX века, удачно вычленяет поведенческие коды декабристов и их прекрасных половин до миграции в Сибирь — собственно, классик и доводит своих героев до помещений Следственной комиссии, а героинь — до саней, направляющихся на заснеженный восток[77]. Достаточно ли семиотической схемы для понимания сибирских коллизий бывших членов тайных обществ? Работа с мемуарами, записками, воспоминаниями и письмами высокородных ссыльных приводит к убеждению, что происшедшее в Чите и Петровом заводе не укладывается в рамки романно-драматического семиозиса, хотя и на декабристскую миграцию при желании можно спроецировать: стиль поведения в соответствии с макросоциальным контекстом: Сибирь — колония, каторга, terra incognita, страна обетованная; жанры поведения, т.е. воплощение стиля на конкретных «сценических площадках»: острог, дорожные работы, позже — квартиры и дома жен декабристов, собственные мастерские, музыкальный зал и библиотеки, огороды, праздники и дискуссии и многое другое;

Петровский завод. Дамская улица (Репин Н. П., 1830—1831 гг.) присвоенные амплуа: первохристиане, братство Большого каземата, просвещенцы и «отцы молодой сибирской нации», люди труда и науки, артельщики, воспитатели нового человека; наконец, сюжеты, где стиль, жанры и амплуа сливаются в осмысленную и законченную последовательность действий и их результатов: базовый сюжет — декабристская Семья от ее зарождения до распада, остальное — гибкая микросюжетика.
В этом сценарии не хватает только актеров — живых ссыльных дворян, каждый из которых обладает внутренним миром, психологическим и мировоззренческим своеобразием, пусть даже все названное формируется и функционирует по социокультурным (дискурсивным) магистралям. Каждый из вошедших в казематную Семью внес свой партикулярный вклад не потому, что так распределились — согласно просвещенческому сценарию — семейные роли и функции, а как раз семейно-ролевой и имущественный баланс был достигнут благодаря учету и суммации индивидуальных характеров, предпочтений, талантов, точнее — индивидуальных психосюжетов. Эту мысль можно было бы сформулировать и так: сибирская ссыльная Семья — не жесткий семиотический сценарий с произвольной заменой акторов-актеров, а импровизация на основе неповторимых жестов, реплик, экспромтов всех участников, в меру яркости и глубины жизненных сценариев каждого из них и в меру гармонизации этих разнородных актерских стилей в единую постановку. Заказ № 181.

Фридрих Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» полагал катализатором в структурировании семьи производство и собственность, модернистская гуманитари- стика — фатальность матримониальных, как и вообще всех прочих, структур, постструктуралистская мысль — игру культурных, политических, гендерных знаков и значений. В последнем случае объектом анализа оказывается поэтика культуры (если вы семио- тик), «Я-нарративы», сюжетно-жанровая организация персонального сознания и поведения (если вы постмодернистский психолог) или психопоэтика (если вы жаждете соединить первое и второе, т.е. приятное с полезным). Тогда в фокус внимания попадают дискурсы и моральные эпистемы века XIX, метафоры субъектно- сти и судьбы, модели воспитания и просвещения эпохи. Личность (тем паче личность декабристская) на сломе романтизма приводила к единому знаменателю — беллетризованному космосу — и общество, и самое себя, и свою семью. Психопоэтика последней и есть тот самый «пятый акт», к которому устремляется статья.

Еще по теме Немного о семиотике и нарративной психологии, или О жизненных взглядах — наших и декабристских:

1. О РАЗЛИЧНЫХ ЖИЗНЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ, ИЛИ «Я НЕ ЗНАЮ, ХОРОШО ЭТО ИЛИ ПЛОХО...»
2. ГЛАВА ТРЕТЬЯ ВВОД НАШИХ ВОЙСК В АФГАНИСТАН ИЛИ ВТОРЖЕНИЕ?
3. § 4. Как строить отношения с учениками, которых мы не любим, или еще немного о мстительном поведении
4. Примеры жизненных целей, или ценностей
5. ПЕРСПЕКТИВЫ «НАШИХ». И НЕ НАШИХ ТОЖЕ
6. Декабристские организации
7. Нарративное биографичаское интервью и его свойства
8. Процедуры проведения нарративного интервью
9. Раздел 1 НАРРАТИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ (ПИСЬМЕННЫЕ ДОКУМЕНТЫ
10. Ян Еремеев ПСИХОПОЭТИКА ССЫЛКИ: СКАЗКА О ДЕКАБРИСТСКОЙ СЕМЬЕ
11. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ СТАНДАРТ высшего профессионального образования Специальность 022700 «КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ» КВАЛИФИКАЦИЯ- ПСИХОЛОГ. КЛИНИЧЕСКИЙ ПСИХОЛОГ. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ПСИХОЛОГИИ. вводится с момента утверждения Москва, 2000
12. СЕМИОТИКА — ОБРАЗЫ — ТЕЛЕВИДЕНИЕ
13. 1. Бихевиористская семиотика и искусство
14. Глава первая ЗАРОЖДЕНИЕ ДЕКАБРИСТСКОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ И БОРЬБА ЕВРОПЕЙСКИХ НАРОДОВ
15. § IV О том, что многочисленность лиц, одобряющих какой-нибудь взгляд, не есть знак истинности этого взгляда
16. 5. Семиотика, теория ценности и искуство
17. Игорь Добротворский. >«Как относиться к себе и к людям или Практическая психология на каждый день», 2008
18. СЕМИОТИКА И «СИМПСОНЫ.»