§ LXXIV Почему философ, который, исследуя вопрос о существовании бога, пришел к язычеству, заслуживает большего осуждения, чем если бы он стал натуралистом?

296

Я предполагаю, что два древних философа, задавшись целью исследовать религию своей страны, соблюдали в ходе этого исследования самые строгие правила, предписываемые при поисках истины, т. е.

сначала ставят под сомнение свои верования относительно природы богов, а затем здраво взвешивают все, что может быть выдвинуто за и против общепринятого богословия, твердо решив признать несомненными лишь те учения, ко- торые, как они увидят, доказаны посредством убедительных доводов. И вот они заняты изысканиями не только того, существует ли первоначало йсех вещей, существо, которое всегда существовало, но и того, каковы свойства упомянутого существа, знает ли оно все, управляет ли оно всем, пользуясь суверенной свободой, распределяет ли оно добро и зло в соответствии с тем, какие ему оказывают услуги, и т. д. Оба исследователя не ставят перед собой цель выработать систему взглядов, благоприятствующую их интересам. Они отбрасывают в сторону свои страсти, жизненные удобства — словом, всю мораль. Они добиваются только того, чтобы просветить свой ум и добыть для него физическую истину, которая представляет собой согласие идей с природой объектов, таких, калими они существуют вне нашего ума. Один из этих философов, сравнив по возможности без предвзятости доказательства и возражения, ответы и реплики, приходит к выводу, что божественная природа есть не что иное, как сила, приводящая в движение все вещи по необходимым и непреложным законам; что к человеку эта сила имеет ничуть ие большее отношение, чем к другим частям Вселенной; что она не слышит наших молшгв, что мы не можем ей причинить ни удовольствия, ни огорчения. Другой же философ приходит к выводу, что божественная природа — это род, содержащий бесчисленное множество индивидов как мужского, так и женского пола, что эти индивиды женятся, производят детей, нуждаются в питании, в особенности же в фимиаме; что боги являются, чтобы переспать с женщинами, а богини — с мужчинами; что между богами возникают тысячи распрей, что они плутоваты, в высшей степени мстительны и до того капризны, что из-за одного слова 297, поставленного не на месте в молитве, отвергают все изъявления почитания, высказанные им набожным городом; что они возбуждают в людях самые преступные страсти и не перестают наказывать людей страшными бедствиями, равно обрушивающимися на невинных и виноватых.

Первый из этих философов станет атеистом, второй — язычником...

Если бы философ, который, по моему предположению, стал натуралистом, сделался эпикурейцем, то у него было бы меньше заблуждений, чем у философа, принявшего язычество.

Я показал в другом месте 298 весьма обстоятельно, что в пределах языческой системы взглядов, исходящей из вечности и несотворимости материи, Эпикур рассуждает лучше, чем другие философы. Он вынужден был считать, что заботы о мире чересчур утомили бы богов и нарушили бы их блаженство. Боги, по его мнению, не могли бы исправить недостатки материи, а следовательно, не могли бы делать все, что хотят. Один лишь человек, это неисправимое животное, причинил бы им больше неприятностей, чем вся остальная Вселенная. Человек сегодня столь же зол, как и в первые столетия, хотя он мог бы извлечь урок из тех наказаний, которые он видит, и из бесчисленных наказаний, память о которых нам сохранила история. Если человек плут и лжец, то он таков главным образом по отношению к богу: всю жизнь он обещает ему исправиться и никогда не держит слова. Иной ежемесячно кается в одних и тех же грехах в течение сорока или пятидесяти лет и в каждой исповеди обещает покинуть дурную дорогу, по которой он идет. Допустив однажды ошибку в вопросе о счастье богов, мог ли Эпикур считать, что боги вмешиваются в ход событий?..

<< | >>

↑

Источник: Бейль П.. Исторический и критический словарь в 2-х томах / Сер.: Философское наследие; год.; Изд-во: Мысль, Москва; т.2 - 510 стр.. 1969

Еще по теме § LXXIV Почему философ, который, исследуя вопрос о существовании бога, пришел к язычеству, заслуживает большего осуждения, чем если бы он стал натуралистом?: