Измерение прочности гражданских традиций

Стандартный исторический подход предполагает однозначное противопоставление южного и северного типов гражданской вовлеченности. Подобный контраст, однако, отодвигает на второй план принципиальные и устойчивые различия внутри каждой из Двух частей страны, различия, наблюдаемые от региона к региону и даже от провинции к провинции.

К примеру, предпринятое Пино Арлакки тщательное изучение обычаев трех районов

Калабрии XIX века противопоставляет неприкрытому авторитаризму Кротоне и клановому насилию Джоя-Тауро непривычные для здешних мест традиции кооперативов и взаимной помощи окрестностей Козентино. Опираясь на это открытие, Арлакки раскрывает различия в степени социальной стабильности и экономического прогресса этих трех районов в послевоенный период124. Мы уже отмечали определенные вариации в прочности гражданских традиций в различных областях Севера. Намереваясь более систематично заняться связями между этими традициями и тонусом гражданской жизни, мы должны теперь перейти от оценочных суждений к точному количественному анализу. Теория нуждается в подкреплении цифрами.
Существующие статистические данные подтверждают имевшиеся около столетия назад явные отличия между регионами по части ассоциаций и коллективной солидарности. В 1904 году, например, Пьемонт в семь раз превосходил Пуглию по количеству обществ взаимопомощи надушу населения. В 1915 году членство в кооперативах в Эмилии-Романье в восемнадцать раз превышало тот же показатель в Молизе. Подобные перепады объяснялись предшествующими традициями сотрудничества и социальности. Средневековые гильдии зачастую первиоплоптялиг.ь и “благочес-^ тивые общества” XVIII века, которые, в свою очередь, перерастали b общества взаимопомощи, а те потом становились фундаментом для профсоюзов И мягг-nnRTY политических партий. ^
Все эти проявления общественной солидарности и политической активности, обнаруживаемые на протяжении шести десятилетий между 1860 и 1920 годами — общества взаимопомощи, кооперативы и массовые политические партии — тесно коррелируют друг с другом. Они соприкасаются также с иными формами гражданской вовлеченности и социальности, включая участие в выборах и членство во всевозможных культурных ассоциациях. Таким образом, имеющиеся у нас общенациональные количественные индикаторы гражданской вовлеченности конца XIX века сводятся к следующим: членство в обществах взаимопомощи125; членство в кооперативах126; влияние массовых политических партий127; участие в относительно свободных выборах, предшествовавших установлению в Италии фашистской диктатуры128; продолжительность жизни местных ассоциаций129.

Впечатляющая взаимозависимость нескольких показателей убеждает в том, что в XIX и в начале XX веков кооперативы и хоровые общества процветали в тех же самых регионах Италии, где укреплялись общества взаимопомощи и массовые политические партии, а граждане стремились в максимальной степени воспользоваться только что полученными избирательными правами. В иных местах, напротив, апатия и древние вертикальные установки клиентелы сдерживали гражданскую активность и подавляли добровольные, горизонтально организованные ростки общественной солидарности.

Пытаясь вникнуть в исторические основы “гражданственности” в современной Италии, мы свели пять названных индикаторов в единый индекс, отражающий традиции гражданской вовлеченности в XIX столетии (Таблица 5.1)130. Диаграмма 5.2 показывает, каким образом эти традиции распределялись по итальянским регионам между 1860 и 1920 годами.
Даже беглое сопоставление Диаграммы 5.2 с Диаграммой 4.4 показывает поразительную устойчивость региональных традиций гражданской вовлеченности за целое столетие до начала масштабных социальных сдвигов. Еще более убедительный способ наблюдения этого постоянства предлагается Диаграммой 5.3, которая выявляет почти идеальную корреляцию между нашим Индексом гражданского сообщества 1970—1980 годов и “замерами” гражданской вовлеченности столетием раньше131. Несмотря на обширные волны миграции, экономические перемены, социальные неурядицы, будоражащие полуостров в течение десятилетий, современные гражданские нормы и практика вобрали в себя региональные традиции, которые были прочными уже давно132.
Шлица 5.1
Традиции гражданской вовлеченности, 1860—1920

Компонент Итоговый показатель
влияние массовых политических партий, 1919-1921	0,97
Членство в кооперативах, 1889-1915	0,93
Членство в обществах взаимопомощи, 1873-1904	0,91
Участие в выборах, 1919-1921	0,78
Местные ассоциации, основанные после 1860	0,56

Именно в тех местах, где сто лет назад итальянцы наиболее активно вовлекались в новые формы общественной солидарности и социального действия, их потомки максимально “гражданственны” в политической и социальной жизни. И в этих же самых регионах общественная жизнь имела явно гражданский характер уже тысячу лет назад, когда процветали коммуны, всевозможные общества, гильдии, ассоциации соседей и т.д. Отсутствие адекватных статистических данных не позволяет нам проследить эту преемственность еще глубже, хотя в Диаграммах 5.1, 5.2 и 4.4 содержится информация о положении дел в 1300, 1900, 1970 годах. В любом случае, рождественский ритуал в Альтаре 1865 года заставляет предполагать, что эги исторические параллели не могли ускользнуть и от самих участников событий.
Насколько важны эти глубочайшие традиции гражданственности для нынешней институциональной деятельности? Диаграмма 5.4 отражает корреляцию между институциональной дея- телъностью 80-х годов нашего века и гражданскими традициями 1860—1920 годов. В зависимости от особенностей гражда не кой вовлеченности столетием раньше в Италии 80-х можно с необычайной точностью предсказывать успех или неудачу того или иного регионального правительства1^.

Еще по теме Измерение прочности гражданских традиций:

1. I. Расширение эстетического измерения в область трансцендентного 1. Значение гуманистической традиции для гуманитарных наук
2. Экономическое развитие и гражданские традиции
3. О.В.ХАВАНОВА ЛЙЙДА КОЛЛИ: ГРАЖДАНСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПАТРИОТИЗМА
4. Гражданские традиции после объединения
5. Принцип прочности
6. |1 Принцип прочности
7. Принцип прочности
8. ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ
9. ПРАВОВАЯ ТРАДИЦИЯ (ГАЛАХА) И ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ (АГАДА)
10. Испытание на прочность
11. ЛЕКЦИЯ № 5. ТРАДИЦИЯ ЖРЕЦОВ И ТРАДИЦИЯ ПРОРОКОВ
12. Обеспечение прочности знаний
13. Экзамен на прочность — или разрушение?