Христианство и современная наука

Одной из ошибок исследователей науки является, по мнению М. К Петрова, попытка построить знание о науке по образцу естественно-научного знания. Между тем естественно-научное знание ориентировано на репродуктивность, повтор, а не на творчество, не на штучный продукт. Это, однако, не значит, что истинное, критически освоенное, позволяющее принимать политические решения знание о творчестве вообще и о научном творчестве в частности невозможно, как невозможна и теоретически обоснованная научная политика. Знание о творчестве имеет канонический (в духе И. Канта) характер. Оно не достигает единичного. Знание словаря и грамматики, например, органически неспособно предоставить нам способы вывода тех или иных литературных текстов. Но без знания словаря и грамматики не поймешь и не оценишь этих текстов. Зная «словарь» и «грамматику» науки, условия их существования, можно воздействовать на ход развития науки, стимулировать или тормозить то или иное направление.

В поисках таких канонических констант научного творчества М. К Петров обращается к науке о науке — направлению, пытающемуся изучать науку средствами самой науки, к социологии науки, к многочисленным исследованиям по истории науки. Критически анализируя концепции и факты, добытые в этих сферах знания, он извлекает рациональные зерна, которые сохраняются в данных областях знания после снятия институционального и знакового фетишизма, после соотнесения их с идеалом канонического знания. Почти в каждой рукописи М. К Петрова содержится экскурс в труды науковедов, социологов науки и историков науки разных направлений. М. К. Петров внимательно изучает и работы их противников, выделяя в них в качестве рационального ядра указание на многообразие типов знания, на практическую значимость донаучного знания, позволившего человечеству, появившемуся в какой-то одной точке земного шара, освоить всю земную поверхность, поставить себе на службу огромные ресурсы неорганической природы, растительного и животного мира, создать до возникновения науки технологии, обеспечивающие человеческое существование на протяжении тысячелетий.

М. К. Петров разделяет тот взгляд, согласно которому наука, возникнув в Европе в XVII в., стала в наше время мощнейшим фактором социального обновления, реальной производительной силой.

Однако дело не только в хозяйственном механизме. Чтобы понять науку как фактор социального обновления, необходимо рассмотреть ее как целостный феномен, имеющий передний край и тылы, подойти к ней исторически. Передний край науки представлен совокупностью научных дисциплин. М. К. Петров рассматривает научную дисциплину как форму коллективной познавательной деятельности людей, позволяющую им сообща извлекать новое знание из предмета дисциплинарного и общего для теоретического коллектива. Каждая дисциплина имеет свои стандарты деятельности: а) правила верификации на дисциплинарную истинность; б) правила интеграции целостности; в) правила дисциплинарного оповещения; г) правила оформления продукта. Эти стандарты обеспечивают сохранение результатов индивидуальных усилий ученых, отчуждение их в коллективно- дисциплинарное достояние, без чего эти результаты оказались бы неуловимы и летучи, как и брошенное на ветер слово. Дисциплинарная организация науки является формой ее самоорганизации, по которой видно, что по своей природе наука является глобальным феноменом, не знающим границ национальных государств.

Условием нормального существования научных дисциплин, т. е. самой науки, является свободный обмен идеями между всеми живущими и жившими участниками коллективной формы познавательной деятельности. А это значит, что в науке необходима максимальная гласность, которая осуществляется через институт публикации. Для науки, как глобального феномена, ученого, не публикующего своих трудов, не существует. Всякие препятствия к публикации являются несомненным злом для развития науки. Это неизбежное зло, связанное с соображениями секретности в условиях раздела мира на отдельные государства, нужно сводить к минимуму. Но есть и ограничения публикаций, связанные с ошибками в научной политике: экономия на бумаге, попытки установить ценность работы до ее публикации. Эксперты, к которым апеллируют в последнем случае, берут на себя роль Господа Бога, знающего не только прошлое и настоящее, но и будущее науки.

Ценность любой научной работы, выполненной по стандартам данной дисциплины, не может быть определена в момент появления на свет; она есть функция ее последующей истории, ее способности служить отправным пунктом для новых публикаций. Это определяется частотой цитирования данной работы. Частота цитирования — показатель, поддающийся измерению, но не до публикации, а после нее. В настоящее время, считает М. К. Петров, процветает геноцид по отношению к научным талантам. Ссылаясь на национальную безопасность, нехватку бумаги, малую ценность высказанных идей, этим идеям и авторам не дают проявить себя через публикации, что снижает «кпд» науки. Люди, наделенные властью определять политику в отношении науки, ищут корни снижения «кпд» науки не там, где они действительно находятся.