ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ ПОЗИЦИИ ДЕКАРТА И ПРОТАГОРА

Теперь мы в состоянии охарактеризовать принципиальную метафизическую позицию Декарта в четырех вышеназванных аспектах 14 и сопоставить ее с принципиальной метафизической позицией Протагора. 1.

Как в декартовской метафизике осуществляет себя человек и ткачестве чего он себя знает?

Человек есть исключительное, лежащее-в-основе всякого представления о сущем и его истине, основание, на котором ставится и должно ставиться всякое представление со всем пред-стоящим ему, чтобы оно могло обладать статусом и постоянством. Человек есть «субъект» в этом исключительной смысле. Имя и понятие «субъект» в новом значении начинает теперь становиться собственным именем человека и названием его сущности. Это значит: всякое внечеловеческое сущее становится объектом для этого субъекта. Отныне зиЫесШт уже не считается именем и понятием для животного, растения, камня. 2.

Какая проекция сущего на бытие присуща этой метафизике? Если спросить иначе, как определяется бытийность сущего?

Бытийность означает теперь пред-ставленность представляющим субъектом. Этим вовсе не подразумевается, будто сущее есть «голое представление», а представление — процесс в человеческом «сознании», так что все сущее истончается до воздушных структур голой мысли. Декарт, как и позднее Кант, ни разу не усомнился в том, что сущее и установленное в качестве сущего в себе и само по себе реально. Остается, однако, вопрос, что тут означает бытие и как сущее достигается и обеспечивается человеком, превратившимся в субъект. Бытие есть удостоверяемая исчисляющим пред-ставлением представленность, посредством которой человеку повсюду обеспечивается продвижение в среде сущего, исследование, завоевание, покорение и препарирование сущего, причем так, что он сам своими силами способен поддерживать себя как организатора своих собственных обеспечения и обеспеченности. 3.

Какими границами очерчено в этой метафизике существо истины?

Основная черта всякого метафизического определения существа истины находит выражение в тезисе, оценивающем истину как соответствие познания с сущим: истина есть тождество понятия и вещи, veritas est adaequatio intellectus et rei. После сказанного выше, однако, мы теперь легко видим, что эта расхожая «дефиниция» истины каждый раз изменяется смотря по тому, как понимается сущее, с которым должно согласоваться познание, а также и познание,, долженствующее находиться в согласии с сущим. Познание как percipere и cogitare в декартовском смысле отличается тем, что допускает в качестве познанного только то, что предоставлено субъекту представлением как несомненное и что, будучи так поставлено, в любой момент может быть вычислено заново. Познание и для Декарта тоже ориентируется на сущее, но сущим считается только то, что удостоверено по способу вышеописанного само-предо- ставляющего представления. Сущим считается только то, в чем субъект может быть уверен, в смысле обладания достоверным представлением. Истинное — только обеспеченное, достоверное. Истина есть достоверность, для каковой достоверности остается решающим то, что человек как субъект благодаря ей каждый раз удостоверяется в самом себе и обеспечивает себя самому себе. Поэтому для обеспечения истины как достоверности заранее в существенном смысле необходим под-ход, опережающее обеспечение. «Метод» приобретает теперь метафизический вес, как бы взвешенный в самой сути субъективности. «Метод» теперь — уже не ситуативно упорядоченная последовательность различных шагов созерцания, доказательства; изложения и сопряжения познаний и учений на манер схоластической «суммы»,л имеющей свое правильное и постоянно повторяющееся строение. «Метод» теперь — название обеспечивающего, завоевательного подхода к сущему как противостоящему с целью удостоверить его в качестве объекта для субъекта. О rnethodus в этом метафизическом смысле идет речь, когда в опубликованном лишь после его смерти важном трактате «Правила для руководства ума» (Regulae ad clirrctionem ingenii) Декарт выставляет в качестве правила IV: Necessaria est rnethodus ad rerum veritatem investigandarn. «Необходим (сущностно необходим) метод, чтобы напасть на след истины (достоверности) сущего и идти по этому следу». В смысле так понятого «метода» see средневековое мышление по своей сути безметодично.

4. Где человек в этой метафизике берет и как задает меру для истины сущего?

Ответ на этот вопрос уже виден из предыдущего. Поскольку человек стал в своем существе субъектом, бытийность — эквивалентом пред-ставленности, а истина — достоверностью, постольку человек теперь в принципе распоряжается всем сущим как таковым, ибо сам задает меру бытийности всякого сущего.

От человека как субъекта зависит теперь принципиальное решение о том, что вообще может быть установлено в качестве сущего. Сам человек есть то существо, которому заведомо и в качестве задачи надлежит располагать сущим. Субъект «субъективен» в силу того и за счет того, что определение сущего и, значит, сам человек уже не сужены больше никаким ограничением, но во всех отношениях раскованы. Отношение к сущему становится наступательным «подходом», нацеленным на покорение мира и мировое господство. Человек задает сущему меру, сам от себя и для себя определяя, что вправе считаться сущим. Задаваемая тут мера соразмерена с намерением человека как субъекта утвердиться в средоточии сущего в целом. Однако нельзя все-таки забывать: человек здесь — не обособленное эгоистическое Я, но «субъект», и этим сказано, что человек вступает на путь ничем не ограничиваемого представляюще-исчисляющего раскрытия сущего. В существе новой метафизической позиции человека как субъекта залегает неизбежность того, что дело открытия и покорения мира и прорывы в этом направлении должны брать на себя и осуществлять выдающиеся одиночки. Новоевропейская концепция человека как «гения» имеет своей метафизической предпосылкой отождествление человеческого существа с субъектом. Наоборот, культ гения и его вырожденная форма — не самое существенное в новоевропейском человечестве, как не самое существенное в нем ни «либерализм», ни самоуправление государств и наций в смысле новоевропейских «демократий». Чтобы греки когда-нибудь увидели в человеке «гения», настолько же непредставимо, насколько совершенно неисторично мнение, будто Софокл был «гениальным человеком». Слишком мало люди думают о том, что ведь именно новоевропейский «субъективизм» —

и только он — открыл сущее в целом, сделал его подручным и подвластным и обеспечил возможность таких проектов и форм господства над сущим, каких Средневековье не могло знать и какие лежали вне кругозора греческого человечества.

Сказанное можно теперь прояснить, сопоставив друг с другом по всем четырем ведущим аспектам принципиальные метафизические представления Протагора и Декарта. Во избежание повторов сделаем это в форме монтажа кратких главных тезисов.

1. Для Протагора человек в своем самостном бытии обусловлен принадлежностью к тому или иному кругу непотаенного. Для Декарта человек как самость определяется проекцией мира на человеческое представление.

2 Для Протагора бытийность сущего есть — в смысле греческой метафизики —

присутствие в непотаенности. Для Декарта бытийность означает: представленность субъектом и для субъекта. 3.

Для Протагора истина означает непотаенность присутствующего. Для Декарта: достоверность представляющего и удостоверяющего само себя представления. 4.

Для Протагора человек есть мера всех вещей в смысле его соразмерения с всегда ограниченным кругом непотаенного и с границей потаенного. Для Декарта человек есть мера всех вещей в смысле его намерения снять все ограничения с представления ради обеспечения последним самому себе достоверности. Приложением такой меры все, что может считаться сущим, подчиняется исчисляющему пред-ставлению.

Если мы по-настоящему осмыслим выходящее так на свет различие этих двух принципиальных метафизических позиций, то сможет зародиться сомнение, сохраняется ли тут вообще что-то тождественное и для них обеих одинаково существенное, что дает нам право в том и другом случае говорить о принципиальных метафизических74 позициях. Однако наше сопоставление нацелено как раз на то, чтобы в этом по видимости совершенно непохожем74 выявить хотя и не подобное, но то же самое 'бис ним — потаенную единую суть метафизики, добыв на этом пути более изначальное понятие метафизики в противоположность всего лишь моральному, т. е. обусловленному ценностной идеей, истолкованию метафизики у Ницше.

Прежде чем мы, однако, попробуем шагнуть к более изначальному познанию существа метафизики, надо снова вспомнить о принципиальной метафизической позиции Нищие, чтобы вышла на свет бытийно-историческая связь — не историографически зафиксированная зависимость — между Ницше и Декартом. Пойдем к этому путем разбора позиции Ницше в отношении Декарта.

<< | >>
Источник: П. С. Гуревич. Проблема человека в западной философии; Общ. ред. Ю. Н. Попова,—М.: Прогресс —552 с.. 1988

Еще по теме ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ ПОЗИЦИИ ДЕКАРТА И ПРОТАГОРА:

  1. ПОЗИЦИЯ НИЦШЕ В ОТНОШЕНИИ ДЕКАРТА
  2. РАЗДЕЛ I ТЕОРИИ НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ЗНАНИЯ В МЕТАФИЗИЧЕСКОМ ИДЕАЛИЗМЕ И В МЕТАФИЗИЧЕСКОМ МАТЕРИАЛИЗМЕ XVII—XVIII вв.
  3. Протагор
  4. СТАРШИЕ СОФИСТЫ Протагор
  5. Протагор и софисты
  6. ТЕЗИС ПРОТАГОРА
  7. • НЕВОЗМОЖНОСТЬ ИССЛЕДОВАТЬ ИДЕОЛОГИИ С НЕЙТРАЛЬНЫХ ПОЗИЦИЙ (ТАКИХ ПОЗИЦИЙ НЕТ)
  8. ГЛАВА I. Принципиальное решение вопроса.
  9. Выявление принципиальных границ програАлмы формализации математики Гильберта
  10. Документальная интерпретация как реконструкция принципиально интерактивной конституции смысла
  11. Я. В. ДОМАНСКИИ, Э. Д. ФРОЛОВ РАЗВИТИЕ МЕЖПОЛИСНЫХ ОТНОШЕНИЙ В АНТИЧНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В VI—I вв. до н. э. (принципиальный обзор)
  12. Декарт (Descartes)
  13. Принципиальное превосходство практического разума над теоретическим как выявление высокоморальной сущности человека.
  14. ДЕКАРТ
  15. Метафизическое понятие
  16. 2. Метафизические основания естествознания
  17. § 6. Как выглядит метафизическая картина мира?
  18. I. Метафизические интерпретации «инерции»
  19. ФИЛОСОФИЯ ДЕКАРТА