§ 6. Как выглядит метафизическая картина мира?

Так, если метафизика переносит видение закономерностей в узкой умопостигаемой сфере на всю физическую реальность, то диалектика, наоборот, обозревает са- мые широкие сферы, к коим относится материя в целом, природа, общество и мышление человека, полагая при этом, что хотя в более узких областях могут быть свои специфические закономерности, например, узкопаучные, однако они никаким образом не отражают универсальные закономерности развития как мира в целом, гак и отдельных его частей.

Если метафизика представляет замкнутый мегод видения мира, в котором все возвращается к своему началу, обуславливая тем самым универсально-цикличный характер развития мира, как, например, саморазвертывапие и самосвертывание Мирового Духа в истории человечества у Гегеля или «ночь и день» Брахмана, сменяющие друг друга, в индуизме; то диалектика есть открыты іі метод те оретического видения мира, перспективы развит ия кото рого имеют альтернативную основу и зависят- от выбора своего будущего цивилизацией, напоминая тем самым спираль.

Если метафизика явно или неявно проповедует идею «вечного возвращения», которая находит свое от ра жение, например, в метемпсихозе или колесе сансары, где души умерших людей возвращаются на землю в новых и- лах, то диалектика отстаивает идею неповторимое і и и уникальности всех форм жизни, не оставляя надежды па повтор.

Если метафизика опирается на умозрительные принципы, среди которых: 1)

все в одном и одно во всем; 2)

из ничего ничего не бывает; 3)

подобное стремится к подобному; 4)

тайная гармония управляет явиоіі, масштаб которых не может быть проверен или опроверг нут опытным путем; то диалектика вооружается упивер- сальными диалектическими законами, чья истинность подтверждается разносторонним опытом.

Если в метафизике критерием истинности ее положений выступает дедуктивный метод проверки (то есть от принципа к факту), то в диалектике критерием истины выступает индуктивный метод, где практика, то есть частное, должна подтверждать общее положение, например, выдвинутый закон.

И, наконец, если в метафизике типом связи между целым и частью, например, между Богом и человеком, выступает эманация как истечение низшего из высшего, причем высшее остается в безущербном состоянии, а низшее сохраняет структуру высшего; то в диалектике типом связи между целым и частью, например, между материей и сознанием человека, становится эволюция, то есть такой процесс совершенствования части, когда она может стать лучше целого.

Возникает вопрос: встречаются ли примеры из истории философии, когда метафизика и диалектика не только сосуществуют мирно, но даже дополняют друг- друга? Таких примеров множество. Китайская библия - «Книга Перемен» (И цзын) великолепно иллюстрирует такое «сотрудничество». Здесь 64 гексаграммы образуют диалектическую спираль, которая указывает судьбу всех вещей, явлений и людей на земле. И поэтому, зная фрагмент жизни или вещи, можно с достаточной точностью предсказать будущее. Л между тем, эта диалектическая спираль замкнута в метафизический круг, который и свидетельствует о вечном возвращении всего к своему началу, одновременно выступающему и концом.

Беркли - один их тех философов, которые послед О вательно доказывали иллюзорность не только материя п. ного мира, но и телесной организации человека, благода ря которой он якобы включен во внешний мир. (' гочки зрения английского философа, всякий человек замкну г областью своих ощущений, из-за чего он мнит, чю буд то бы существует все то, чего на самом деле нет. Иначе го во ря, если до Беркли философы искали неизменное начало мира - субстанцию в космосе, звездах, природе, материм, то он утверждает, что причиной столь чудовищного за блуждения выступают ощущения человека, ибо кроме них ничего более и нет. Таким образом, мир состои т не из вещей, а из ощущения вещей. Разница между первым и последним столь велика, что вещи не сущест вуют без их ощущения, а сами ощущения не нуждаются в вещах, так как вполне и всецело их заменяют. Все ощущения же принадлежат человеческой душе, чье невежество состои т в том, что воспринимает их за вещи.

Беркли идет дальше: если нет мира, вещей и тела, то нет и их субстрата - материи. И действительно, если внешний мир есть результат воображения, то материя остается пустым словом, которым удобно прикрываться от мнения невежественной толпы. А если нет материи, то все исчезает в тот момент, когда перестает восприниматься, зато появляется вновь, когда обращается на него внимание. Получается, что даже иллюзорное существование мира и вещей не беспрерывно, а отрывочно. Возникает вопрос: тогда почему в процессе обращения к вещам и миру они предстают теми же, что и вчера, месяц или год назад? Что выступает гарантом схожести и постоянства ощущений, за которыми стоят неизменные воображаемые образы? Именно в этом фрагменте Беркли вынужден выйти за рамки субъективного идеализма - солипсизма и обратиться за помощью к объективному идеализму, утверждая, что гарантом постоянства всех ощущений выступает Бог. Он не только сотворил души людей, но и обеспечил непрерывное существование всего в виде идей в своем сознании и прерывистое во времени их существование в сознании людей в виде ощущений. Поэтому когда ночью перестает существовать ощущение мира в сознании человека, то оно сохраняется в виде идеи в уме Бога. Таким образом, Бог не только внедряет ощущения в сознание людей, но и заботится о порядке их воспроизведения. Поэтому все законы, царящие в мире, - это ничто иное как порядок ощущений, который приучает сознание к строгой последовательности. Однако Бог может и нарушить этот порядок, и тогда это будет называться «чудом».

Подводя итоги метафизической картине мира, представленной самой радикальной формой субъективного идеализма - солипсизмом, можно заключить, что в учении Беркли Бог ведет разговор с душами людей на языке их ощущений, которые они невежественно воспринимают своим падшим умом в виде якобы существующего материального мира, его вещей и тела.

В заключение отметим, что метафизическая картина мира в целом возникла благодаря спекулятивной способности рассудка ограничиваться опытом субъективных впечатлений. В результате «чистота» мыслительных операций упиралась в умозрительные «пределы» бытия, провозглашая их универсальными принципами. Л между гем, поскольку рассудок оставался замкнут в пространство субъективного опыта, то, не выходя за границы дедуктивно-индуктивных связей, образовывал логический круг, который в картине мира обретал характер циклично раз вивающейся реальности.

А между тем и циклично развивающаяся реалі, ность, и логический круг мышления, и универсальные принципы - все это входило в метафизическую картину мира, которую рисовал себе «чистый» рассудок, оставля гощий без внимания опыт внешнего мира.