Относительно используемых в социологии понятий феноменологическая социология ставит два фундаментальных вопроса. Во-первых, спрашивает она, что считать социологическим понятием? То есть что придает понятиям специфически социологический характер и позволяет нам отличать их от других понятий, например от понятий здравого смысла? И второй, тесно связанный с первым вопрос: каковы, если они вообще существуют, те правила, которыми руководствуются социологи, вырабатывая и применяя эти понятия? В поисках ответа на эти вопросы мало чем поможет существующая социологическая литература по проблемам методологии и построения теории. Ее авторы, видимо, считают, что, если человек занимается социологией, он должен использовать социологические понятия. Итак, поскольку правила и указания отсутствуют, а также для того, чтобы привлечь внимание к некоторым проблемам социологической концептуализации, приходится подойти к делу прагматически и считать понятием то, что считается таковьим среди практически действующих социологов. Я буду относить к социологическим понятиям те слова, которые используют социологи, конструируя то, что они рассматривают как «теорию». Но сразу же возникает весьма интересная проблема, источник которой— в тесной связи социологической теории и естественного языка. Дело в том, что языковая форма социологической теории строится согласно обычным правилам грамматики и синтаксиса, так что слова, считающиеся социологическими понятиями, такие, как «роль», «статус» или «норма», всегда оказываются включенными в предложения, состоящие из других слов. Только связывая социологические понятия с обыденным языком по правилам традиционной грамматики, мы конструируем значимую социологическую теорию. Но если социологические понятия осмысливаются нами лишь в контекстах значений, сформированных обыденным пониманием грамматики и естественного языка, то ясно, 4 го они не могут считаться нейтральными категориями, 0тличными от категорий обыденного мышления или не- зависимыми от последнего. Мы понимаем их только лишь в контекстах значений, дающих возможность их осмысления (грамматика и естественный язык). Поскольку же эти понятия всегда существуют в таких контекстах, становится весьма трудно отличить их от непонятий, или категорий здравого смысла. Проблема заключается в следующем: из всех слов, входящих в социологические тексты, лишь очень немногие счита- | ются специфически социологическими понятиями; однако понять их можно лишь потому, что они включены в обыденные контексты значений. Как в таком случае можно отличать социологические понятия от категорий здравого смысла? Понятия и здравый смысл Осознание этой проблемы концептуализации застав-1 ляет нас усомниться в обоснованности притязаний социологов на открытие «истинных глубинных структур» социального мира. Неизбежное участие практического > обыденного мышления в интерпретации социологиче- f ской теории и понимание того, что такое участие делает возможным бесконечное множество интерпретаций,— 1 все это противоречит заверениям социологов относи- I тельно «объективности» их объяснений социального мира, заставляет отвергнуть их притязания на какой-то особый статус. На самом деле социологическое объяснение должно рассматриваться как лишь одно из мно- ! гих объяснений социального мира, предполагающее свой особый угол зрения и основанное на своих собственных, весьма специфических предпосылках относительно этого мира. Сикурел следующим образом определяет точку зрения этнометодологии на социологическое объяснение: «Указывая, что мы способны вырабатывать лишь разнообразные толкования нашего опыта, этнометодологи стараются показать ошибочность представлений, согласно которым индексичные выражения должны исправляться и тем самым преобразовываться в независимые от контекста объективные суждения» [45]. Другими словами, предполагать, что суждения индивидов об их собственной деятельности или социальном мире могут быть преобразованы в «объективные» суждения о том, что было «на самом деле», или об «истинной глубинной структуре явления», — значит не понимать природу социального мира и его объяснений, выдвигаемых самими непосредственными деятелями.
Социологические теории — это индексичные объяснения социального мира с точки зрения социологов, и, как таковые, они ничем не отличаются от всех других объяснений; они также представляют собой толкование образующих этот мир переживаний. В этом смысле они, конечно, не обладают никаким особо привилегированным статусом по сравнению с любыми другими объяснениями, не являясь ни более «объективными», ни более «истинными» К счастью для социологов, некоторые члены общества— обычно те, кто обладает финансовой или политической властью, — умеют увидеть пользу, которую можно извлечь из социологических объяснений и применяемых социологами процедур. Обеспечивая социологии постоянную финансовую поддержку, они позволяют социологам твердо верить, что изображаемая ими картина и есть социальный мир, «как он реально существует». Из многообразия социологических объяснений они умеют выбрать те, которые отвечают их практическим интересам, не разрушая при этом весьма удобных для социологов иллюзий53. Эти соображения, касающиеся социологической концептуализации вообще и определения социологических понятий в частности, дают основу для развертывания дальнейшего обсуждения главных особенностей социологического употребления понятий. Говоря о каком-то понятии как о «социологическом», я следую стандартной социологической практике извлечения понятия из характерного для него контекста значений, сознавая в то же время произвольность этой процедуры. Неопределенность понятий Самой, пожалуй, примечательной особенностью социологических понятий является их неопределенность и Двусмысленность. И неопределенность эта объясняется не столько подвижностью и неопределенностью самой социальной реальности, сколько отсутствием у социологов интереса к процессам образования понятий. Неопределенность проявляется в отсутствии четко выраженных правил употребления понятий и выбора их эмпирических индикаторов. Несмотря на это, социологи все же рискуют принимать на веру некое содержательное ядро понятий. Это оказывается возможным потому, что на практике каждый из них исходит из молчаливо подразумеваемой предпосылки о том, что, мол, другие социологи знают, что я имею в виду, употребляя данное понятие, причем их представления об этом понятии тождественны моему собственному представлению о нем. Предполагается, что практически не существует различий в понимании таких понятий, как «общество», «система», «структура», «класс», «статус», «роль» и т. д. Нужно ли объяснять, что именно эта общая предпосылка создает возможность свободного обмена мнений и научной коммуникации в рамках социологической дисциплины. Однако, если подойти к делу критически, выясняется, что сама эта предпосылка довольно слабо обоснована. Некоторые характерные черты использования понятий в социологии заставляют считать, что эта дисциплина уделяет слишком мало внимания анализу процессов концептуализации. Понятия используются в социологии на всех уровнях теоретической абстракции, ибо они представляют собой необходимые орудия теоретизирования. Однако ясно, сколь широк диапазон применения даже одних и тех же социологических понятий; они не только по-разному трактуются в разных теоретических направлениях (например, понятие «роль» в его структурно-функцио- налистской и символико-интеракционистской трактовке), но и получают различные эмпирические индикаторы и, следовательно, предполагают различные методологические выводы. Короче говоря, отсутствие единообразия в применении даже самых распространенных понятий порождает чрезвычайную путаницу.