МАРКСИСТСКАЯ ТЕОРИЯ КЛАССОВ

Маркс дал четкое определение классов в одной из глав “Капитала”, которая так и не увидела свет, поскольку автор умер, не успев ее закончить. В других своих трудах Маркс очень много говорит о социальных классах, но, к сожалению, делает это несистематично, а иногда и противоречиво.

Можно было бы устроить своего рода игру, сопоставляя одни тексты с другими, ибо в них есть утверждения совершенно противоположного содержания. Или попытаться найти последовательность в мысли автора. Но такого рода “игры” подходят только для работы критиков и для дискуссий.
Класс рабочих Маркс прежде всего определяет как профессиональную группу: рабочие — это те, кто занят ручным трудом в промышленности. Данное определение указывает если не на отдельную профессию, то, по крайней мере, на совокупность профессий. Однако для Маркса класс не определяется профессиональной принадлежностью; он считает ошибкой попытки свести проблему класса к проблеме профессий. Лучшим доказательством этому, говорит Маркс, служит то, что если мы вознамеримся определять классы по профессиональной принадлежности, сразу станет ясно, что различные профессии вступают в конфликтные отношения друг с другом и не дают нам никакой идеи по поводу того обширного образования, которое мы называем классом. Аналогично, когда мы вспоминаем о классе рабочих, прежде всего на ум приходит определенный уровень дохода, и мы думаем, что чертой, отличающей этот класс от других классов, является более низкий уровень дохода. В том же месте Маркс специально подчеркивает, что “не толщина кошелька” отличает классы друг от друга.
Но тогда возникает вопрос: что же все-таки стоит за понятием “класс”? Осознание того, что люди принадлежат к одной определенной группе? Тот факт, что они чувствуют себя членами одного социального класса? Ответ Маркса совершенно однозначен: социальный класс определяется не сознанием. Не имеет значения, какую цель ставит перед собой в данный момент тот или иной пролетарий либо весь пролетариат; важно то, что пролетариат есть и то, что он, пролетариат, должен делать в историческом плане в соответствии со своей природой. Цель и историческая задача пролетариата ясно и однозначно запечатлены в его собственной ситуации существования, как и во всей организации современного буржуазного общества. Маркс напоминает, что большая часть английского и французского пролетариата уже осознала свою историческую миссию и не прекращает попыток придать своему (классовому) сознанию всю необходимую ясность и полноту[64] На первый взгляд, в этих рассуждениях содержится парадокс: Маркс начинает с того, что неважно, о чем думают люди, важно, что они есть, но лучшим свидетельством их существования оказывается то, каким образом они думают. Противоречие легко снимается; не положение (ситуация) людей определяется тем, что они думают, но склад их мыслей мало-помалу будет определяться ситуацией, и классовое сознание связано, таким образом, с положением класса, которое было предопределено независимо от сознания капиталистическим способом производства.
Наконец, последний вопрос: сколько классов в обществе? Это вопрос, на который мы не найдем ответа у Маркса, вернее, мы найдем много вариантов ответа. В частности, анализируя революцию 1848 года и государственный переворот Наполеона III или немецкое общество, он различает большое число классов. В рамках режима Луи-Филиппа Маркс выделяет не только буржуазию, рабочих и крестьян, но и много отдельных типов буржуазии: финансовую буржуазию, коммерсантов и т. д., и называет классами семь или восемь групп населения. В других своих известных работах Маркс говорит, что есть только два класса: класс рабочих и класс буржуазии. Итак, перед нами Маркс, который констатирует многообразие социальных классов и определяет их, используя очень разные критерии для выделения крестьян и горожан, буржуазии и рабочих, финансовой и коммерческой буржуазии.
Помимо Маркса констатирующего есть еще и Маркс теоретизирующий, который пытается упростить классовую систему и свести ее к оппозиции двух больших групп. Попытки сгладить эти противоречия были бы бесполезны; зато стремление показать различные аспекты теории подталкивает к тому, чтобы ухватиться за ее центральную часть и понять, как Маркс определяет класс: позиция в процессе производства. Важность этого определения состоит в том, что оно ясно выражает суть определения класса: класс — это отношение к другим классам. Решающим фактором для подтверждения существования “классов” а не просто профессиональных групп с общим положением является то, что все рабочие имеют одну общую черту — они эксплуатируются другим социальным классом, буржуазией. Это равносильно утверждению, что определение классов неотделимо от борьбы классов. Не будем злоупотреблять терминологическими уловками и говорить, что определением классов является наличие борьбы между ними. Тем более что в нашем распоряжении яркий пример в виде первых строк “Манифеста коммунистической партии”
Здесь мы не станем в деталях излагать суть марксистской экономической теории. Скажем лишь, что, по Марксу, работники производят прибавочную стоимость (разница между потребительной стоимостью их труда и стоимостью этого труда на рынке); характерным для класса буржуазии являестя то, что буржуазия присваивает себе эту прибавочную стоимость, а для класса рабочих — то, что рабочие подвергаются эксплуатации, поставляя эту прибавочную стоимость другому классу Присвоение прибавочной стоимости становится возможным благодаря праву собственности на средства производства. Другими словами, оппозиция между двумя классами может сводиться к оппозиции между теми, что не имеют собственности и вынуждены продавать свою рабочую силу, и теми, что имеют собственность и присваивают произведенную прибавочную стоимость с помощью данной экономической системы.
Это первый момент; второй, не менее важный, заключается в том, что данное соотношение отнюдь не постоянно, оно содержит в себе определенную динамику. Экономическая система трансформируется, и именно потому, что существует аккумуляция капиталов со стороны капиталистов и пролетаризация с другой стороны — это последний момент, составляющий предмет знаменитого спора о “пауперизации” В усугубляющейся оппозиционности этих двух групп нет и намека на возможное эволюционирование в направлении состояния равновесия. Мало-помалу концентрация капитала станет все более подчеркнутой, как и пролетаризация, и все легче будет распознавать небольшое меньшинство эксплуататоров, противопоставленных огромному большинству эксплуатируемых. Как следствие, классовая борьба должна постепенно обостряться до момента, пока эта система окончательно не развалится, за чем последуют революция и трансформация самой классовой системы.
У Маркса класс является глобальным понятием, вбирающим в себя все разнообразие характеристик, которые мы только что упоминали, рассуждая о неравенствах. Различие образов жизни интерпретируется как типовое разнообразие классового поведения; идеи тоже представляют собой явления (феномены) с печатью классовости: идеями, доминирующими в обществе, оказываются идеи доминирующего класса, другими словами, нет разделения между миром идей, ценностей, миром искусства, права, политики и феноменом социальных классов. Аналогично феномены власти являются классовыми феноменами. Не существует власти, которую можно было бы отделить от власти социального класса, доминирующего в конкретный исторический момент. Государство в обществе, где доминирующим является класс буржуазии, может быть только буржуазным государством, то есть средством, с помощью которого буржуазия отстаивает свои привилегии и утверждает свои права.

Государство является инструментом доминирующего класса, а отнюдь не арбитром в отношениях между различными классами. Власть и собственность очень тесно связаны друг с другом; классы существуют, потому что существует частный способ присвоения средств производства. Различия в отношении к власти, в престижности, в образе жизни и в идеях отражают различия в позициях по отношению к собственности.
Видимое противоречие, связанное с тем, что в некоторых своих произведениях Маркс говорит о различных классах, а в других утверждает, что есть только два основных класса, легко снимается. С одной стороны, речь идет о констатации фактов, с другой — об определении “модели” динамики некоторого общества. Согласно этой модели, различные группы, отличные от буржуазии и от класса рабочих, постепенно исчезают, растворяясь в одном из названных классов, причем это происходит либо путем полного поглощения (как, например, в случае с крестьянами и ремесленниками, однажды превратившимися в наемных работников), либо путем образования коалиции вокруг двух основных групп, которые становятся доминирующими элементами в экономической борьбе, трансформирующейся в борьбу политическую. Такая поляризация классов связана с самой динамикой борьбы: мы имеем дело с борьбой, которая влечет за собой поляризацию классов.
Описание социальных классов в трудах Маркса очень тесно связано с его вйдением общества и экономики и с проповедью относительно будущего этого общества.
Справедливо будет сказать, что такое толкование понятия “класс” неотделимо от философии истории. И подобно всякой модели исторической философии, это толкование дает повод для соблазна считать, что оно представляет собой полное и подробное объяснение, хотя уверенность в правильности толкования оказывается очень зыбкой, поскольку достаточно затесаться в это масштабное архитектурное сооружение одному слабому элементу, чтобы постепенно рухнули основы здания. Что касается самого слабого элемента, не будем искать его во всей совокупности марксистского учения, достаточно того упрощения, которому подверглись классовая борьба и распределение индивидов по двум центральным классам. Действительно ли оно есть в нашем обществе? Действительно ли мы являемся свидетелями феномена подобного рода? Единственное (и самое большее), что мы можем сказать, это то, что данное утверждение весьма спорно.
Лучшим свидетельством его актуальности могут служить дебаты вокруг “абсолютной” или “относительной” пауперизации пролетариата и вокруг “средних” классов. Георг Зиммель был первым в конце прошлого века, кто решительно выступил против марксистских пророчеств. Согласно Зиммелю, зарождение среднего класса означает конец классовой борьбы между буржуазией и пролетариатом[65]
Очень трудно однозначно сказать, какое место занимают средние классы в процессе производства. Участвуют ли они в присвоении прибавочной стоимости, продают ли свою рабочую силу? К какому классу относятся инженеры или функционеры? Необходимо признать, что проблема эта очень непростая. Одним из возможных решений может послужить предложение считать эти классы служащих нанятыми и делегированными классом буржуазии для наблюдения за классом рабочих. Но здесь опять- таки возникают серьезные трудности. Эта “наблюдательная” группа оказывается заметно раздутой и может составить “новый” средний класс (класс технических работников и управленческих кадров) наряду с уже существующим средним классом, который объединяет мелких коммерсантов, предпринимателей и мелких землевладельцев-крестьян, не относящихся ни к классу наемных рабочих, ни к классу капиталистов. Причем оба этих “средних класса”, если уж мы заговорили о них, не следует рассматривать как придатки или как сателлитов другого класса. В шестидесятые годы разразились дебаты, в ходе которых одни доказывали, что общество присутствует при рождении “нового класса рабочих” а другие видели в этом процессе лишь новый этап дифференциации в недрах все того же класса рабочих.
В игру, где все должно было свестись к противопоставлению двух центральных групп, вступил третий партнер, которого нельзя определить, используя те же критерии, что и для определения первых двух. Его характеристики не укладываются в рамки привычной схемы, и усилия, прилагавшиеся для того, чтобы попытаться все-таки втиснуть его в эти рамки, выглядели очень неуклюжими, искажающими одновременно и воображаемую модель, и реальность. Если же правдой является то, что схема несводима к борьбе двух групп, тогда и все остальное подлежит сомнению. Во всяком случае, следовало бы создать теорию промежуточного уровня, которая согласовывалась бы с главной теорией, учитывая, что последняя считает все свои постулаты проверенными. Эта теория промежуточного уровня, может быть, и представляет для нас интерес, ибо именно она в большей степени близка к социологии, чем к философии истории, именно она привела к изменению в некоторых элементах основной теории.
Для того чтобы избавиться от этого противоречия, чрезвычайно актуального в ходе развития капитализма в конце XX в., некоторые современные теоретики-марксисты стали углублять анализ отношений между понятиями способа производства и общественной формации. Согласно Никосу Пулантцасу “способ производства” есть формально-абстрактный концепт, который распространяется “одновременно на производственные, политические и идеологические отношения: например, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и т. д. способы производства. Но эти способы производства существуют и могут быть воспроизведены только в рамках определенной “общественной формации”, которая детерминирована исторически: Франция, Англия, Германия... и т. д., в тот или иной момент развития исторического процесса, причем общественные формации всегда сохраняют свою оригинальность как реально-конкретные и единственные в своем роде явления. Вместе с тем общественная формация включает в себя большое число способов производства, пребывающих в специфической взаимосвязи. Например, в капиталистических обществах Европы начала XX в. были представлены элементы феодального способа производства, а именно простой торговой формы производства и мануфактуры (переходная форма от феодализма к капитализму), и капиталистического способа производства в его конкурентной и монополистической формах. Но несмотря на это, данные общественные формации являлись капиталистическими формациями: значит, доминирующим был капиталистический способ производства” (Les classes sociales dans le capitalisme d’aujourd’hui, p. 25). Если мы можем в какой-то конкретный момент (в рамках конкретной “общественной формации”) провести глобальный анализ состояния общества как совокупности способов производства, то таким же образом мы можем объяснить параллельное сосуществование социальных “классов”, имеющих разные формы и логику. Но данное “теоретическое” построение, которое обладает определенным преимуществом когерентности и учитывает анализируемые факты, является всего лишь интерпретацией ad hoc, которая полностью трансформирует понятие класса, каким оно представлено у Маркса, и, если быть честным, здесь возникает вопрос: можно ли по-прежнему говорить о социальных классах в строгом смысле этого слова? Или, вернее, не существует ли сразу несколько иерархических систем, причем каждая — со своей специфической проблематикой? Наконец, не являемся ли мы свидетелями разрушения проблемы социального класса в том виде, как ее выдвигал Маркс, и не разделяется ли она на определенное число частных проблем?

<< | >>

↑

Источник: Мендра А.. Основы социологии: Учебное пособие для вузов.. 1998

Еще по теме МАРКСИСТСКАЯ ТЕОРИЯ КЛАССОВ:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -