§ 3. Ответственность участников по долгам корпорации

Американское право предусматривает возможность возложения ответственности на участников корпорации за долги корпорации. При этом американские суды используют доктрину «снятия корпоративной маски» (р1егст§ Ле согрога1е уеП).

183

Некоторые суды используют несколько иной комплект критериев для возложения ответственности на участников корпорации: 1) отсутствие корпоративных формальностей (например, протоколов заседаний правления, финансовой документации, отдельной от документации участников), 2) явная недостаточность

2ш81 V, ОЬоп, 227 А. 2Л 552, 558 (Сопп. 1967).

100

для данного вида деятельности капитала корпорации, 3) использование средств корпорации в личных целях участника, 4) осуществление обмана при помощи использования корпоративной формы184. Следует при этом отметить, что недостаточность капитала фирмы сама по себе практически никогда не служит основанием для наложения ответственности на участника и учитывается только как один из факторов. Хотя указанные критерии довольно расплывчаты, по сравнению с критериями, существующими в настоящее время в российском законодательстве, они гораздо более приемлемые.

Доктрина «снятия корпоративной маски» нередко применяется по отношению к компаниям, состоящим из одного участника. Суды признают, что в случае, если корпорация является не чем иным, как а11ег е§о какого-либо лица, маска корпоративной собственности должна быть снята, чтобы кредиторы этого лица получили доступ к его имуществу185. В деле Тпе МаНаШск Вапк апс! Тги$1 Сотрапу V. 2арропе суд применил эту доктрину, когда ответчик, пытаясь скрыть свое имущество от кредиторов, вложил его в корпорацию, которая полностью находилась в собственности его жены186. Таким образом, в соответствии с американской правовой доктриной суды принимают меры к тому, чтобы конструкция юридического лица использовалась в целях честного ведения бизнеса.

В законах некоторых штатов принимаются также меры по защите прав работников несостоятельных корпораций. Так, Закон о предпринимательских корпорациях штата Нью-Йорк предусматривает, что десять крупнейших акционеров корпораций, акции которых не котируются на фондовых биржах, несут солидарную ответственность по долгам корпораций перед работниками в случаях, если корпорация не имеет средств для осуществления таких выплат (п. 630).

В правовой литературе США ведутся бурные споры по поводу ответственности участников корпораций перед лицами, которым корпорация причинила вред правонарушением. Многие американские юристы справедливо считают, что именно жертвы правонарушений нуждаются в наибольшей правовой защите. Дело в том, что любые другие кредиторы могут оговорить возможные риски и строить отношения с корпорацией соответствующим образом. Например, если банк, дающий ссуду корпорации, видит, что в корпорации недостаточно капитала, а бизнес, которым занимается корпорация, связан с рисками, банк либо повысит процентную ставку, либо потребует обеспечения обязательства в форме залога, гарантии участника либо в иной форме. Жертвы правонарушений (например, жертвы отравлений в результате вредных выбросов предприятий в окружающую среду), однако, такой возможности не имеют.

Некоторые авторы предлагают ввести неограниченную ответственность участников по долгам корпораций в отношении вреда, причиненного правонарушением187. Другие считают, что при банкротстве корпорации требования кредиторов-жертв правонарушений нужно удовлетворять в более высокую очередь, чем требования остальных кредиторов. Иные ученые предлагают защищать инте-

184 \Уа!1ег Е. Не11ег ъпй Со. V. УИео 1шюуа1юп8,1пс, 730 Р. 2а 50,53 (2й Ск. 1983).

185 ТИгш К.В. Согрога1юп, РагШегвЫр ап<1 Зесипйез Ьа\у Оеуе!ортеп{8 // СоппесИси! Ваг 1оигпа1, 1988, Уо1. 63, р. 248.

186 14 Сопп. Ь. ТпЬ. № 15 а1 19(Арп1 11, 1988).

187 Наттапп Н., Кгаактап К. Тоугагё 11п1иш1ес1 ЗЬагеЬоИег ЫаЬШ1у <ог Согрога1е ТоПз // Уа1е Ъач/ тОигпа1, 1991, № 100, р. 1879.

101

ресы кредиторов путем установления требования об обязательном страховании ответственности в существенных размерах (требование по страхованию ответственности установлено, например, для владельцев автотранспортных средств).

В российском законодательстве до недавнего времени не было никаких положений, предусматривающих возможность возложения ответственности на участников общества за долги общества: принцип ограниченной ответственности был абсолютным. Безусловно, введение такого положения было необходимым.

С принятием Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г.1*8 появились подобные положения в отношении ответственности финансируемых собственником учреждений. Часть 3 статьи 8 Закона устанавливала ответственность собственника за долги учреждения при недостаточности его денежных средств. Основы гражданского законодательства восприняли эту формулировку в части первой статье 15, а также распространили ответственность собственника на государственные и иные предприятия, основанные на праве полного хозяйственного ведения: часть третья той же статьи предусматривала субсидиарную ответственность собственника имущества юридического лица по его долгам в случае, если банкротство (несостоятельность) юридического лица вызвано неправомерными действиями собственника. В отношении участников хозяйственных обществ такой ответственности не предусматривалось.

В литературе указывалось, что принятый вслед за Основами Закон «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» от 19 ноября 1992 г.189 вошел в противоречие с приведенной нормой Основ, установив единое правило о том, что в конкурсную массу включается лишь имущество, принадлежащее предприятию на праве собственности либо полного хозяйственного ведения, а при недостаточности этой конкурсной массы неудовлетворенные требования кредиторов считаются погашенными190. Правда, можно принять и ту точку зрения, что глубокого противоречия здесь нет и норма Основ превалирует как специальная над общей, и ту точку зрения, что Основы стали действовать на территории Российской Федерации в части, не противоречащей российским законам, принятым после 12 июня 1990 г., т.е. принятый после этой даты Закон «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» полностью превалирует.

Новый Гражданский кодекс ввел несколько положений по этому вопросу, но, к сожалению, довольно неудачных (ст.ст. 56 и 105). Этим был сделан шаг от полной безответственности участников до чрезмерно широкого определения случаев их ответственности. П.А. Панкратов полагает, что даже положения Гражданского кодекса недостаточно жесткие, и считает, что принцип ограниченной ответственности «следует распространить только на акционерные общества открытого типа»191. Осуществление этого предложения привело бы к сокращению форм юридических лиц и противоречило бы мировой практике.

188 См.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР, 1990, №30, ст. 416.

189 См.: Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ, 1993, № 1, ст. 3.

190 См.: Зинчеико С. Лапач В., Газарьяи Б. Вещные права предприятий // Хозяйство и право, 1993, №7, с. 47.

Панкратов П. А. Иностранные инвестиции и развитие гражданского права Российской Федерации // В сб.: Гражданское право России при переходе к рынку. М.: Де-Юре, 1995. С. 68. Возможно, делая данное предложение, автор имел в виду только случай ответственности иностранных инвесторов, но целесообразность такого правила крайне сомнительна.

Статья 56 ГК устанавливает: «Если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.» При этом не определено, что в таком случае будет считаться «обязательным указанием». Очевидно, этот термин использован законодателем в целях предотвращения ситуаций, подобных существовавшим в те времена, когда министерства давали «обязательные указания» предприятиям. Однако в контексте современных коммерческих отношений этот термин мало подходит. Например, совершенно правомерное решение собрания участников можно, очевидно, считать «обязательным указанием». Главное, что данная формулировка не содержит указаний на признак вины.

Представим ситуацию, когда в акционерном обществе пять акционеров, и на акционерном собрании они единогласно решают изменить направление деятельности общества в сторону бизнеса, связанного с гораздо большей степенью риска (и, соответственно, дающего возможность получения большей выгоды в случае успеха). В результате общество теряет все капиталовложения и становится несостоятельным. Если следовать ст. 56 ГК, на этих акционеров может быть возложена ответственность по долгам общества. Между тем, именно ограниченная ответственность явилась наибольшим стимулом развития промышленности, ибо позволяла объединять значительные капиталы и вкладывать их в наиболее выгодные (т.е.

Конечно, составители Кодекса, скорее всего, не имели в виду, что правила о возложении ответственности на участника общества будут применяться к указанной ситуации. Однако, для исключения возможности приведенного выше толкования формулировку в статье 56 следует сузить.

В статье 105 ГК содержится похожая формулировка, но уже применительно к дочерним обществам. При этом не вполне ясно, почему подобное правило приводится в ГК в двух местах. Статья 105 посвящена дочерним обществам, но определение дочернего общества дано таким образом, что практически все лица, на которых может быть возложена ответственность в соответствии со статьей 56, будут также нести ответственность по статье 105 (за небольшими исключениями, в частности, в отношении физических лиц). Заметим, что формулировка в статье 105, в отличие от статьи 56, предусматривает вину в качестве основания ответственности по долгам дочернего общества.

Основами гражданского законодательства в российское право был введен принцип ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства без вины в случае ведения предпринимательской деятельности (ст. 71), и этот принцип был воспроизведен в ст. 401 ГК192. Эта норма представляется совершенно справедливой и правильной. Как выразился Ю.К. Толстой:

192 Встречаются и некоторые иные случаи ответственности без вины, но они не относятся к данному вопросу.

102

103

«Предприниматели занимаются коммерческой деятельностью в целях получения прибыли. Именно поэтому они и должны нести риски, связанные с этой деятельностью»193. Следует отметить, что даже это правило критиковалось в российской правовой литературе как слишком суровое по отношению к предпринимателям . В случае ст. 56 ГК, если считать, что собственник вызвал банкротство юридического лица при осуществлении предпринимательской деятельности, устанавливается не просто ответственность без вины, но ответственность без вины за долги другого лица, что представляется совершенно необоснованным. Даже если собственник вьивал банкротство не при осуществлении им предпринимательской деятельности по ст. 56 ГК или вместо ст. 56 применяется ст. 105 ГК, применяются положения части 1 статьи 401 Гражданского кодекса о вине, то есть вины в форме неосторожности достаточно для возложения ответственности по долгам юридического лица на собственника или участника. Общим недостатком обеих указанных статей является отсутствие указания на умысел (прямой или косвенный).

Недавно утвержденный Указ Президента Российской Федерации от 31 июля 1995 г. №784 «О дополнительных мерах по обеспечению прав акционеров»195, которым были внесены изменения в Указ «О мерах по обеспечению прав акционеров» от 27 октября 1993 г. № 1769, ввел положение, ограничивающее возможность применения правил статей 56 и 105 ГК. Указ вводит повышенный критерий вины, т.е. для возложения ответственности необходимо установить, что «соответственно акционер или основное хозяйственное общество использовали имеющуюся у них возможность определять решения в целях совершения последним действия, заведомо зная, что следствием совершения указанного действия в обычных условиях хозяйствования будет являться несостоятельность (банкротство) соответствующего акционерного общества или дочернего общества». Подобная формулировка была воспринята и Законом об акционерных обществах. Такое правило следовало бы распространить на все случаи наступления ответственности участников и других лиц при банкротстве общества, установленные статьями 56 и 105 ГК.

Кроме того, статья 105 ГК содержит еще и следующее правило: «Основное общество (товарищество), которое имеет право давать дочернему обществу, в том числе по договору с ним, обязательные для него указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний». Представляется, что приведенное правило необоснованно устанавливает неограниченную ответственность участников там, где это не является необходимым. Например, основное общество приняло решение о том, чтобы дочернее общество взяло ссуду в банке для осуществления новых крупномасштабных операций, банк выдал ссуду, даже не зная о том, что решение о взятии ссуды было принято «во исполнение указаний» основного общества. Непонятно, почему, если впоследствии банк узнает о таком «указании», он будет иметь право требовать у основного общества выплаты ссуды, даже если оно не совершило ничего противоправного и если в дочернем обществе достаточно средств для выплаты ссуды. Если же законодатель намеревался таким образом предот-

Толстой Ю.К. Гражданское законодательство и рыночная экономика // Правоведение 1991, №5, с. 7.

См.: Матвеев Г.К. Основания имущественной ответственности частных предпринимателей // Государство и право, 1993, № 9, с. 99-101. 195 См.: Российская газета, 4 августа 1995 г.

вратить ситуации, когда основное общество заставляет дочернее продавать ему за бесценок свое имущество, то эти вопросы должны быть урегулированы другими методами: правилами о признании недействительными сделок, нарушающих права кредиторов (см. § 5 настоящей Главы), правилами об особом порядке одобрения крупных сделок (предусмотренными в некоторых нормативных актах по приватизации и проектом закона об акционерных обществах) и общими правилами возложения субсидиарной ответственности по долгам дочернего общества.

Попытка прояснить и сузить понятие «обязательного указания» была предпринята в Указе Президента № 784 и Законе об акционерных обществах. Указ предусматривает, что «обязательное указание» может иметь место только в случаях, «когда это право предусмотрено в договоре с таким акционерным обществом, уставе соответствующего акционерного общества или дочернего акционерного общества». Похожая формулировка содержится и в Законе об акционерных обществах. Кроме того, в Указе устанавливается, что акционер или основное общество не считаются имеющими право давать обязательные указания, «если исполнение таких указаний требует утверждения совета директоров или исполнительного органа соответствующего акционерного общества или дочернего общества». В результате возложить солидарную ответственность по долгам акционерных обществ на других лиц в соответствии со ст. 105 ГК будет практически невозможно (если, конечно, положения Указа и Закона не будут признаны противоречащими Гражданскому кодексу и не подлежащими применению).

Отметим при этом, что данная формулировка ст. 105 ограничивается установлением солидарной ответственности основного общества только «по сделкам». Это значит, что если, например, основное общество дает указание дочернему начать какое-либо опасное производство без принятия соответствующих мер по безопасности производства, и в результате происходит массовое причинение вреда посевам сельскохозяйственных предприятий и населения, то в таких случаях солидарная ответственность основного общества не наступает.

Небезынтересно также отметить, что статья 103 Гражданского кодекса относит к компетенции общего собрания акционеров не только утверждение годовых отчетов, бухгалтерских балансов, счетов прибылей и убытков общества, но и «распределение его прибылей и убытков». Не вполне понятно, что подразумевается под «распределением убытков», но можно интерпретировать это положение как исключение из правила об ограниченной ответственности. В принципе собрание акционеров не должно обладать правом обязывать акционеров делать дополнительные взносы на покрытие убытков.

Возможно, в данной норме имеется в виду тот случай, когда обязанность по покрытию убытков возлагается на акционеров учредительными документами в соответствии со статьей 67 Гражданского кодекса, разрешающей накладывать дополнительные обязанности на участников акционерных обществ. Однако, во-первых, формулировка об исключительной компетенции в приведенной статье 103 Кодекса подразумевает, что она распространяется на все общества, а не только предусмотревшие определенные нормы в уставе.

Во-вторых, в мировой практике возложение такой обязанности на акционеров считается неправомерным (хотя принято в случае общества с ограниченной ответственностью). Так, учебник гражданского и торгового права капиталистических государств констатирует: «Обязанность по уплате акций является единственной обязанностью акционера. Любое другое постановление устава, решение правления или общего собрания считается недействительным как противореча-

104

105

щее сущности акционерного общества. Запрещение возложения на акционеров каких-либо дополнительных по отношению к обществу обязательств не исключает того, чтобы акционеры по договору принимали на себя взаимные обязательства»196.

Исключения из правила об ограниченной ответственности, позволяющие предотвратить злоупотребления со стороны лиц, контролирующих деятельность хозяйственных обществ, необходимы. То, что Гражданский кодекс затронул эту проблему, следует приветствовать. Однако, как показывает американский опыт, такая ответственность должна возлагаться только в случае злоупотреблений, а положения российского законодательства сформулированы чрезмерно широко, предусматривая возможность ответственности за совершенно нормальное правомерное поведение, и темхамым необоснованно подрывая принцип ограниченной ответственности. Указанные положения целесообразно пересмотреть и сузить, прежде всего установив повышенный критерий вины.