Интеллектуальная элита и интеллекту алы-практики

Профессиональная деятельность, как правило, была не единственным, а то и не основным источником дохода интеллектуалов. “Жить на одну зарплату” было уделом лишь маргиналов умственного труда: или совсем бедных (как клерки Базоши и начинающие учителя школ), либо уж очень изощренных в своем искусстве (как прославленные гуманисты - секретари, или художники, которым, впрочем, часто перепадали пожалования государей или церковные доходы).

Собственно, интеллектуалы со степенью или без оной всегда получали что-то еще, кроме гонораров с клиентов или жалования. Они владели недвижимостью, быть может, даже ранее купцов осознав всю привлекательность и сравнительную безопасность инвестиций в земли и дома (Бернардо Маккиавелли лучше прочих пополанов расписывает пасторальные прелести своей виллы); они немного приторговывали, скупали ренты. Основные выгоды от их деятельности носили косвенный характер. Им был обеспечен престиж, их избирали на должности, им охотно давали в долг, они обладали связями и владели ценной информацией. Сам интеллектуальный труд ipso facto окутывал их ореолом уважения, наделяя добродетелями высшего порядка. И в этом была заслуга интеллектуальной элиты, университетской культуры и давних традиций сакрализации знания.
Поэтому, сколь бы не твердили прокуроры, секретари, нотариусы, хирурги и им подобные о превосходстве практики над теорией, мир
“людей знания”, людей, смотревших на “практиков” свысока, обладал для них огромной притягательной силой. Как показывает анализ уни* верситетских документов, “практики” напрягали все силы, чтобы их дети “достигли знаний, мудрости и степени”.
Ho и вклад “низовой” части интеллектуального айсберга в консти- туирование умственного труда был также велик. Именно “практики” сломали представление о греховности “торговли знаниями”. Труд школьных учителей, хирургов, писарей, нотариусов был измерен и таксирован, они не стыдились требовать за него законной платы, не вызывая при этом общественного порицания.
“Высоколобые” интеллектуалы, претендовавшие на самое высокое место в обществе, брали с них пример, не афишируя, впрочем, эту практику. Так, например, если верить на слово публичным речам магистратов Парижского парламента, их доходы складывались прежде всего из королевского жалования, носившего фиксированный характер и выплачивающегося нерегулярно. Ho реальные поступления давали гонорары за консультации, и, главное, - “epices”, “мелочи”, в обязательном порядке взимаемые с истцов и ответчиков за беспокойство.
К исходу средневековья тип европейского интеллектуала сформировался. Он не обрел чеканной завершенности: интеллектуалы могут выступать еще в нескольких социальных обличьях - обладателя королевской должности, клирика, муниципального советника. Да и сам этот слой был весьма разнороден, включая в себя университетских докторов и гуманистов, нотариусов и поэтов, архитекторов и хирургов, богатых и нищих, бунтарей и столпов общества. Ho разве мы, их внуки, обладаем каким-то существенно большим единством? Главное, что собравшись вместе, они сами после некоторых колебаний и споров о том, кто главнее, сошлись бы на том, что они - мэтры, “люди знания” и посему, как им кажется, они выше прочих людей, как простолюдинов, так и аристократов.
Ho их роднило еще и то, что они творили в городах и в душе оставались горожанами, даже если судьба забрасывала их куда-нибудь в замок феодала в должности секретаря или медика. Родителями этих интеллектуалов в большинстве случаев были горожане (вспомним, что городское население редко в каком регионе превышало в ту пору 15% от всех жителей).

При том, что некоторые интеллектуалы держались обособленно от бюргеров, они составляли неотъемлемую часть урбанистической социальной среды, помогая городам интегрироваться в социально-политическое пространство формирующихся государств.
Логика организации интеллектуального труда удивительным образом подчинялась тем же принципам, что и иные формы городской деятельности. Бросается в глаза общность таких черт, как прогрессирующее разделение труда, ведущее к профессионализации и специализации, создание объединений, контролирующих высокое качество труда и претендующих на монополию в данном виде деятельности. Последнее, впрочем, всегда оставалось лишь тенденцией и не ликвидировало возможность иных, некорпоративных видов интеллектуального творчества. Некоторые историки отмечают также своеобразное
" шкрытие цеха” - доступ к некоторым видам интеллектуальных профессий, во всяком случае - к тем из них, которые предполагали наличие университетских степеней, все более затрудняется для выходцев M i низов общества. В тех сферах, которые оставались свободными от целибата, нарастала характерная для многих городских ремесел эндогамия.
Во всяком случае, трудно не признать, что ученые сообщества, так же как и городские общины и корпорации, обладали на Западе высокой степенью автономии и способностью к самоорганизации. Более того, борьба за признание законности оплаты интеллектуального труда ("торговли знаниями”) была столь же успешной и столь же трудной, что и легитимизация коммерческого кредита и торговых наценок. !ризнание это было не безоговорочным, но оно остается таковым и но ссй день.
Указанные совпадения в организации интеллектуального труда и торгово-предпринимательских форм городской деятельности, очевидные как для средневековых мыслителей, так и для нынешних историков, скорее всего скрывают некое структурное соответствие. Ho его причины и механизмы реализации еще подлежат осмыслению.
ЛИТЕРАТУРА
Антология педагогической мысли христианского Средневековья / Под ред. В.Г. Безрогова и О.И. Варьяш. М., 1994.
Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1978.
Городская культура: Средневековье и начало нового времени. JI., 1986.
Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб., 1997.
Карсавин Л.П. Джиордано Бруно. Б., 1924.
Ле Гофф Ж. Интеллектуалы в Средние века. Долгопрудный, 1997.
Муратова К.М. Мастера французской готики. М., 1988.
Памятники средневековой латинской литературы X-XIl вв. М., 1972.
Петров М.Т. Итальянская интеллигенция в эпоху Ренессанса. JI., 1982.
Послушник и школяр, наставник и магистр: Средневековая педагогика в лицах и текстах. М., 1996.
Романова BJI. Рукописная книга и готическое письмо во Франции XIV вв. М., 1975.
Чаша Гермеса: Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция / Сост. О.Ф. Кудрявцев. М., 1996.
Cobban А.В. The Medieval Universities: their development and organisation. L., 1975.
Il comportamento dell’intelletuale nella societa antica. Genova, 1980.
Universities in Society / Ed. by L. Stone. Princeton, 1974. Vol. I, 2.
Milieux urbaines et milieux universitaires / Ed. par D. Poirion. P., 1987.
Renardy Ch. Les maitres universitaires dans Ie diocfcse de Liege (1140-1350). P., 1981.
Southern R.W. Western Society and the Church in the Middle Ages. Harmondsworth, 1980.
Verger J. Les universit6s au Moyen Age. P., 1974.

<< | >>

↑

Источник: Сванидзе А.А. (отв. ред.).. Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Том 2. Жизнь города и деятельность горожан. 1999

Еще по теме Интеллектуальная элита и интеллекту алы-практики:

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -