8. Социальный баланс «негативной диалектики»

Но прежде ответим на вопрос: что же представляет собой «негативная диалектика» как нечто целое? Опре- деленная характеристика ее складывается уже на основании того, что мы выяснили о толковании в ней таких категорий, как «отрицание», «отчуждение», и некоторых других.

Сам Адорно объявил свою негативно-диалектическую философию «антисистемой», в которой нет и не может быть определенного набора, а тем более определенного взаимоотношения между категориями. В туманной неопределенности этой антисистемы, однако, довольно четко просматриваются два различных категориальных слоя: один из них — это категории, отвергаемые, отбрасываемые Адорно, второй — категории, принимаемые им в состав «негативной диалектики», но несущие тому, кто соглашается с их трактовкой, лишь уныние и растерянность. Мы познакомились с теми и другими.

Депрессивно-психологическая, а точнее, идеологическая функция «негативной диалектики» Адорно в определенной мере опирается на ложный тезис Маркузе о том, что Марксова диалектика «имеет дело с частным этапом исторического процесса» \ т. е. только с капитализмом XIX в., и не имеет будто бы значения за его пределами. Чтобы соответствовать не какому-либо отдельному этапу человеческой истории, а истории человечества в целом, диалектика, по мнению Адорно, должна совершить не так уж много, а именно отвергнуть саму идею истории, развития, прогресса. Ход исторических событий должен в ее глазах утратить черты единства и рассыпаться па разрозненные эпизоды. Но если так, то нет ничего более чуждого «негативной диалектике», чем строго научный конструктивный анализ социальной действительности. Она не является ни объективным познанием, «ни мировоззрением, в схему которого попытались бы втиснуть реальность...»189. Она не есть ни отображение социальной практики, ни ее воплощение. Это хорошо показал В. Р. Байер в статье «Близкая к практике и далекая от нее философия»190. Обратим теперь внимание на те социальные претензии, с которыми Адорно и Маркузе связали свои нега- тивно-диалектические .построения. Они всячески подчеркивают их наступательный характер. Против кого и чего направлена «негативная диалектика»? В. Зоннеман объявляет ее орудием разрушения всевозможных «масок господства» 191 и конформизма. Но фактически она ничего не делает для борьбы против капиталистического господства, зато, как пишут Адорно и Хоркхаймер, ей присуще такое «критическое мышление, которое не останавливается перед критикой по адресу прогресса»2, именно прогресса по существу, а не только его теневых, отрицательных сторон. Ни за регресс, ни за прогресс... Куда же їв таком случае? Хоркхаймер в упоминавшемся интервью для журнала «Шпигель» в качестве одной из возможных ориентаиий указал на религиозную веру.

Но это, конечно, не самое главное. За рассуждениями о том, что «негативная диалектика» «наступает во всех направлениях», открывается охранительный, апологетический ее смысл. Б. Вильмс ,пишет, что «агрессивность критической социальной теории есть оборонительный бой. Возможно, в смысле стратегического отступления: мышление возвращается к своему исходному пункту — к субъективности, чтобы сохранить по крайней мере ее»3.

В действительности это оборонительный бой иного рода: своей критикой Адорно и иже с ним по сути дела и независимо от того, хотели ли они этого или нет, способствуют сохранению буржуазного общества со всеми его антагонизмами, увековечению его в самой его основе, а значит, и с присущими ему противоречиями, без которых его просто не было бы. Недаром Маркузе фиксирует это своеобразное смешанное состояние протеста, безнадежности, тупика и желания сохранить статус-кво в следующих словах: «Критическая теория общества не располагает понятиями, которые способны -перебросить мост через пропасть, разделяющую настоящее и будущее. Не давая обещаний и не показывая примеров успеха, она сохраняет верность тем, кто, не имея на- 1

W. Sonnemann. Jenseits von Ruhe und Unordnung. Zur Nega- tiven Dialektik Adornos.— «Uber Theodor W. Adorno», S. 140. 2

M. Horkheimer, Th. W. Adorno. Dialektik der Aufklarung, S. IX. 3

B. Willms. Theorie, Kritik und Dialektik.—«Uber Theodor W. Adorno», S. 89.

5-5547 1 29 дежды, отдавал и отдает свою жизнь великому отказу» К

После сказанного выше начинает просвечивать вполне определенный їй социально зловещий смысл следующей обобщающей абстрактной характеристики, которую дает Адорно своей «негативной диалектике»: «Действительно, диалектика — это и не только метод, и не только реальное в наивном рассудке. Это не метод, ибо непримиримая вещь, которой не хватает именно грубо внедряемой мышлением тождественности, противоречива и загораживается от всякой попытки ее единого толкования. Она, а не организующее стремление мысли побуждает к диалектике. И не просто реальное, ибо противоречивость есть категория рефлексии, мыслящая конфронтация понятия и вещи. Диалектика как метод означает противоречивое мышление ради уже испытанного в вещи противоречия и против такового. Противоречие в реальности — это противоречие против таковой. Но с Гегелем такая диалектика уже необъединима... Ее логика есть логика распада...»192. За словами о неприятии социальной действительности обнаруживается усиленная работа червя разрушения. Но он точит не ненавистную Адорно действительность, а всякую волю к ее изменению.

Как оценивает «логика распада» людей нашего поколения и их судьбы? На классовый анализ здесь расчитывать не приходится, зато в глобальных оценках недостатка нет. Человечество, узнаем мы, есть «бесконечная вереница скованных друг с другом и поникших головой [людей], которые не в состоянии вновь ее поднять под бременем наличного»193.

Эта безрадостная ситуация соотнесена Адорно с социальной обстановкой позднего капитализма, с его античеловеческими инвариантами. «Буржуазное общество — это антагонистическая тотальность»197. Характеристика же этой «тотальности» дана им в обычных формулах «критической теории индустриального общества» с ее понятием тотального господства, со свойственным ей отождествлением социализма и капитализма, коммунизма и фашизма, а также с фальшивыми рассуждениями о «бессилии рабочих»198. Бунт Адорно против позднека- питалистической действительности был искренен, и этот «бунт является непременным элементом выражения страдания»199, но его страдание не ведет к революционным решениям.

На основе анализа музыковедческих работ и эстетики Адорно иногда пытаются ныне поставить последний вывод под сомнение. Начинают рассматривать Адорно чуть ли! не как некоего пророка-просветителя, продолжившего скептическую линию Монтэня, которая подготавливала почву для следующих за ней революционных теорий, и даже прямо опирающегося в теории на Маркса200. Мы не согласны с такой оценкой социальной философии Адорно, связанной с явной гипертрофией удельного веса эстетической и искусствоведческой проблематики в его мировоззрении.

И если даже согласиться с тем, что «философия музыки Адорно колеблется между полюсами возмущения и отчаяния» то его философия общества не идет дальше одного лишь отчаяния. И в этом выражается трагизм буржуазного философа, который видит язвы приютившего его общества, бьется в поисках средств их излечения и, не находя их, оказывается в сетях пессимизма. Адорно сознавал и остро переживал эту трагедию. Это делало еще более (Противоречивой и без того его достаточно противоречивую, сложную личность. Но главная линия его поведения тем не менее сохранялась. Огромный арсенал тонких историко-философских сопоставлений и художественных интуиций, впечатляющих описаний феноменов фетишизации и метких критических замечаний по поводу «массовой» империалистической псевдокультуры— все это не освободило его из плана тех социально-классовых сил, против которых он протестовал, что сводит к нулю прогрессивный параметр его «негативной диалектики».

Когда Адорно провозгласил, что «нынешнее состояние [общества] разрушительно»201, его читатели надеялись найти в нем обличителя, который поможет врачевать социальные язвы. Когда же он подытожил баланс своих обличений выводом о том, что «прибежище надежды»— это всего лишь «ничейная земля между пограничными столбами бытия и ничто»202, то его вчерашние почитатели увидели, что врач не сулит ничего, даже и эвтаназии, для своих пациентов. Отсюда разочарование западногерманского студенчества и скандальное падение его кумира с пьедестала, на который он совсем недавно с такой помпой был им поднят. От кумира ждали хлеба, а он дал камень203.

Судьба «негативного» мышления Адорно знаменательна. В истории мысли сложились два основных типа «негативной диалектики». Один из них —«отрицательная диалектика» элейцев и до некоторой степени софистов и скептиков, которая использовала приемы диалектического мышления в метафизических целях, но объективно стимулировала развитие диалектических воззрений. В конце XIX— начале XX в. вариант этой «отрицательной диалектики» заново предложил Ф. Брэдли. Второй тип — «отрицательная диалектика» неогегельянцев 20-х годов XX в. 3. Марка и А. Либерта, проникнутая мотивами трагизма и безысходности, неразрешимости и катастрофичности социальных противоречий. Ко второму типу принадлежит как его крайнее развитие «негативная диалектика» Адорно.

И если «отрицательная диалектика» Зенона Элейско- го подводила к плодотворным гносеологическим идеям, а у «абсолютного идеалиста» Ф. Брэдли по крайней мере напоминала о них, то псевдодиалектические нега- ции Адорно не дают ни теоретико-познавательных, ни социально-революционных плодов204. Эти негации показывают, что по сути дела диалектика Адорно недостаточно негативна, ибо она не отрицает капиталистических форм собственности и мешает раскрытию подлинной идеологической сущности ее самой. Негации Адорно дискредитируют диалектику, превращая ее в апологию старого, обреченного. Между тем подлинная диалектика есть оружие борьбы за новое, жизненное. «В своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществленную форму она рассматривает в движении, следовательно также и с ее преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна»205. Для буржуазных идеологов типа Адорно критика и ре-, волюция истребляют себя, а гибель капиталистической общественной формации совпадает с гибелью человечества вообще. Перед нами ложное отождествление, самая извращенная из всех «моделей» тождества.