3. ДИАЛЕКТИКА ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ СОЦИОЛОГИЕЙ и ДРУГИМИ СОЦИАЛЬНЫМИ НАУКАМИ А. Предварительные замечания
С самого рождения социологии её отношения с другими социальными науками поставили ряд деликатных проблем, о способах решения которых никогда не достигалось единодушного согласия. История этих отношений показывает, что при различных поворотах развития этих наук их представители то проявляли склонность к сотрудничеству, то конкурировали друг с другом.
Мы полагаем, что только обращение к диалектике позволит дать точное представление о ситуации. В диалектике взаимоотношений социологии и частных социальных наук речь идёт, разумеется, о диалектике отношений между методами, концептуальными аппаратами и, наконец, между объектами, конструируемыми соответствующими областями знания. Эта диалектика не затрагивает, по крайней мере напрямую, изменения, свойственные отдельным секторам социальной реальности. Чтобы не вызвать недоразумений, мы уточним это утверждение, а затем перейдем к сути вопроса. Действительно, если бы между наличным диалектическим движением сфер общества и диалектикой концептуальных аппаратов соответствующих наук мы не обнаруживали бы никаких отношений, то не возникло бы у нас стремление слить воедино все социальные науки? Это открыло бы путь «империалистическим» притязаниям социологии, истории, экономических наук и т.д. Однако в настоящее время эти юношеские «империалистические поползновения» преодолеваются и социологией, и исто рией, и экономическими науками. Полагаем, что можно задаться вопросом: не является ли это преодоление признанием того, что причина множества социальных наук и диалектичное! и отношений между их понятийными-аппаратами заключена в сложности самой социальной реальности и её движения? К этой первой констатации добавим еще три. 1. Не основывается ли дифференциация между частными социальными науками, с одной стороны, и социологией и историей - с другой, помимо специфики методов, на том, что первые ограничиваются изучением различных уровней социальной реальности, а вторые преимущественно рассматривают их совокупности, утверждающиеся в целостных социальных феноменах и их структурах? 2. Не влияет ли на взаимоотношения социологии и истории тот факт, что историческая реальность является привилегированным сектором, вписанным в более широкий круг социальной реальности? 3. Наконец, можно ли сказать, что диалектика отношений между концептуальными аппаратами социологии и частных социальных наук иногда отражает - а частично и переносит - наличные напряжения в соответствующих социальных средах, в том числе и занимаемые представителями этих наук политические и идеологические позиции? Мы склоняемся к утвердительным ответам на все три вопроса. Но в то время как первые два относятся непосредственно к сфере нашего анализа, третий восходит к социологии социологического и исторического познания, а потому находится, по крайней мере в настоящий момент, вне сферы наших интересов.
Перед тем как перейти к детальному рассмотрению, максимально кратко и конкретно изложим нашу позицию. Социальные науки отличаются от социологии, во-первых, методом, являющимся то систематизирующим (аналитическим или дескриптивным), то индивидуализирующим. Во-вторых, своим объектом, который, за исключением истории и этнологии (хотя для нас последняя, взятая как типология так называемых архаических об- 270 ществ, выступает частью социологии) вбирает лишь один слой или уровень социальной реальности. В принципе это должно было бы привести к совместному господству социологии и истории над остальными социальными науками. Однако не следует забывать ни того, что многие социальные науки сначала складывались в рамках социологии, ни того, что позже они сохранили автономию - значительно большую, чем можно было ожидать, ни, наконец, того, что их отношения зачастую варьируются в различные моменты их взаимного развития. Этих общих указаний недостаточно для того, чтобы решить проблему отношения между двумя основными претендентами на главенство в системе социальных наук. Ведь социология и история вместе претендуют на руководство частными социальными науками и их сближением. История, как и социология, изучает тотальные социальные феномены. Подобно социологии, она сталкивается с проблемой соотношения структур и обстоятельств. Обе они в различной терминологии ставят общую проблему множественности времён и вариантов их унификации. Наконец, обе они являются объясняющими науками. Таковы общие точки, определяющие исключительную сложность диалектики отношений между социологией и историей и потому столь притягательной для анализа... Именно с диалектики отношений социологии и истории мы намерены начать. Большинство авторов от Маркса до Сартра (не говоря уже о вульгарных марксистах или историках, чересчур влюблённых в свою специальность и увлеченных ею) не смогли избежать западни. Смешивая историческую реальность и историческое знание, неоправданно идентифицируя прометеевский характер первой с прогрессивным движением к идеалу, они желали обнаружить в «истории» (растворённой в философии истории) единственный источник диалектики и единственное решение поставленных диалектикой проблем. После того как эмпирико-реалистическая диалектика, или диалектический гиперэмпиризм, в защиту которого написана эта книга, будет использован для дедогматизации и демистификации социологии, всякая «историцистская» мифология, мистика также должны разрушиться. В этом заключен смысл диалектики отношений между социологией и историей, и именно таким образом мы её видим. Мы убеждены, что только неустанное обращение ко всему многообразию операциональных принципов диалектизации способно привести к доверительному и плодотворному сотрудничеству этих двух наук.