От трансцендентального субъекта к природному объекту.

С одной стороны, подчеркнут принцип «трансцендентального знания о знании в той мере, в какой оно чисто субъективно» (XV 20, т.

созерцания до рефлексии». Здесь осуществляется дедукция категорий бытия, не только чисто субъектных (как у Канта). Так, пространство — объективация внешних чувств, время — внутренних, субстанция — в основном внешних и т. п. Достигнув состояния рефлексии в третью эпоху, субъект становится способным осуществлять акты абсолютной воли, обобщающей мир его интеллектуализированной практической деятельности.

Следуя в таком раскрытии интеллектуальной интуиции в общем за Фихте, Шеллинг, в отличие от него, по существу, игнорирует логические законы рассудка — тождества, непротиворечия, продемонстрированные творцом наукоучения в его дедукции Я и не-Я. Человек впечатлительный и увлекающийся, подверженный воздействию различных философских идей от Античности до его времени, Шеллинг менял свои воззрения, повторяя их в различных контекстах и нередко употребляя при этом весьма туманные выражения. Можно говорить поэтому о различных аспектах его философских воззрений, которые так или иначе выражены в его сочинениях.

Однако главную свою позицию субъект-объектности Шеллинг выдерживает в общем последовательно. Философ не раз подчеркивает, что «нигде, ни в одной сфере нет только субъективного или только объективного, но всегда единство обоих» (там же, т. 2, с. 478).

Мир субъекта — мир «интеллигенции» (Intelligenz). Важнейший фактор его деятельности — познание природного объекта. В «Системе трансцендентальной философии» автор считал идеалом познавательной деятельности человека в отношении природы достижение «такой теории природы, в которой природа полностью растворилась бы в интеллигенции» (там же, т.

Тем самым природа, сколь бы глубоко она ни была познана, всегда противостоит духу, «интеллигенции». Раздвоенность бытия, духовного и физического, которую, однако, необходимо мыслить в единстве, — определяющая черта методологии Шеллинга. Философ проводит ее не только в общем, но и во множестве частностей.

Способность осмысления противоположностей в единстве Шеллинг называет (хотя и нечасто) диалектикой. Она понимается отнюдь не в смысле Платона и тем более Аристотеля. Шеллинг онтологизирует здесь — в целом малоубедительно — кантовскую диалектику, которая в «Критике чистого разума» выявляла мнимое знание, в особенности в космологических антиномиях. -

Еще более важным источником идеи совпадения противоположностей в бесконечном универсуме, перечеркивающей, как считал Шеллинг, закон непротиворечия, послужили для него воззрения Джордано Бруно (который заимствовал эту идею у Николая Кузанского, чего в 694 те времена немецкие философы не знали). Свидетельство тому мы на- ходим в сочинении Шеллинга «Бруно, или О божественном и природном начале вещей» (1802), написанном в диалогической форме (где из четырех собеседников позицию автора выражает именно Бруно). Здесь ренессансный философ провозглашает: «Для того чтобы проникнуть в глубочайшие тайны природы, надо неустанно исследовать противоположные и противоборствующие пределы вещей; найти точку соединения — еще не главное, подлинная и глубочайшая тайна искусства состоит в том, чтобы вывести из этой точки и ее противоположность» (там же, т. 1, с. 584).

Таким образом, главная противоположность и даже параллелизм в интеллектуальной интуиции Шеллинга заключены в «интеллигенции» и в природе. Необходимо еще раз подчеркнуть принципиальное отличие Шеллинга от Фихте — можно сказать, относительную самостоятельность природного объекта и даже его предшествование духовному субъекту, интеллигенции. Оно и осмысливается в натурфилософии первого из них.