3. "Поверхностность" и "совокупность связей".

Если постараться теоретически отделить — что и делает философия, являясь теорией — восприятие от понимания, то мы сможем увидеть, что понимание возможно посредством: 1) описания; 2) переживания; 3) метафоры.

И тогда работа историка предстанет как восприятие-понимание-через-описание (работа историка может быть условно символизирована натуральным указующим жестом, но ведь и жест заряжен определенным смыслом, т.е. пониманием), а работа философа — как восприятие-понимание-через-метафору. (Человек искусства. соответственно, воспринимает-понимает-через-переживание. Человек религии скорее принципиально не понимает: "Верую, ибо абсурдно (непонятно. Господи)!").
Понимание-через-описание — тоже способ привнесения в бессмысленную реальность смысла. В описании придание смысла реальности происходит путем указания на нее. "Объективное" описание реальности историком лишь создает иллюзию нейтральности: любое — самое беспристрастное — указание заражено определенным смыслом. И все же указание на реальность отличается от "поиска смысла", от специальной сосредоточенности на метафорическом вы-думывании смысла: привнесении смысла туда, где его нет.
Тогда понятно, что логика Гегеля — вид метафоры, причем
неизбежно несовершенной: бесчувственной к более или менее тонким деталям и частностям. Но ведь именно с этой — метафорической — точки зрения Гегелю удается увидеть историю как становление. С точки зрения поиимания-через-описание (мир историка) мы имеем дело с "поверхностным", застывшим (иначе как его описывать? как на него указать?) прошлым. Точка зрения Гегеля в каком-то смысле оказывается "ближе к жизни", чем точка зрения историка, работающего, казалось бы. "с самими фактами" Но. повторим, речь идет лишь о ракурсе видения.
8 "Философии права" "описательность" Гегель называет "поверхностностью": «Таков основной смысл поверхностности; вместо того чтобы полагать в основание науки развитие мысли и понятия, она основывает ее на непосредственном восприятии и случайном воображении...

Все. что не есть положенная самим понятием действительность, есть преходящее наличное бытие, внешняя случайность, мнение, лишенное сущности явление, не-истина. заблуждение и т.д.» (4).
К. Манхейм высказывается на эту тему гораздо более осторожно: "Смысл, данный нам онтологией, позволит интегрировать единицы поведения и увидеть в некоей совокупности связей (курсив наш - П.П.) те обособленные элементы наблюдения, которые в противном случае могли бы остаться незамеченными" (5). (В этом утверждении — в отличие от утверждения Гегеля — имплицитно содержится и обратный смысл: с точки зрения "совокупности связей" от нас будут заслонен другой аспект — аспект наблюдения "несравнимости" всего).
Речь у Манхейма, как видим, идет не о том. чтобы увидеть положение дел "в подлинном свете" (ибо не об истине — и ее свете — речь), а о том. чтобы увидеть положение дел в определенном связующем свете.
Другой пример. В ракурсе онто-текто-логического видения русского ученого и философа А. А. Богданова оказывается, что целое — за счет качества своей связности в целое — всегда больше или меньше арифметической суммы своих частей. Глядя в ракурсе совокупности связей возможно предсказать начальную точку разрушения целого — его слабейшее звено: "Во всякой системе, состоящей из ряда взаимно необходимых звеньев, решающее значение принадлежит наиболее слабому звену" (6). Только отсюда становится видно, как любое действие регулируется обратным воздействием (вопрос определяет ответ: принцип "бирегулятора").

<< | >>

↑

Источник: ОУНЮА. ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ: ИСТОРИЯ ИЛИ ФИЛОСОФИЯ? Материалы конференции молодых ученых. 2000

Еще по теме 3. "Поверхностность" и "совокупность связей".: