Философия религии.

Автор «Лекций по философии религии» категорически утверждает теперь, что «философия тождественна с религией... Они отличаются 752 друг от друга методами своего постижения» (9, т. 1, с. 230). В религиях

постижение истины не выходит за пределы образов представления, воображения. Они и составляют наиболее массовые компоненты «народных духов». Спекулятивно-диалектический метод трансформирует такие образы в понятия и категории, сформулированные в «Науке логики».

В своей трактовке религии Гегель полемизировал с теологом и философом Фридрихом Шлейермахером (1768— 1834), его принципиальным противником, тоже профессором Берлинского университета. Близкий, как и Шеллинг, к кружку романтиков, Шлейермахер в сочинении «Речи о религии к образованным людям, ее презирающим» (1799) сформулировал категорическое убеждение в полной непознаваемости Бога и суть религии видел в чувстве абсолютной зависимости от его совершенно непостигаемой бесконечности. Всепоглощающее религиозное чувство, составляющее фокус личностного сознания, не допускает никаких рассудочных экспликаций, хотя и дает основной импульс интеллектуальной и практической деятельности.

Для Гегеля такая позиция была так же, если не более, неприемлема, как и позиция непосредственного знания Якоби. Признавая «церковную веру», которая через догматы все же тянется к понятиям (см. также с. 225), автор «Философии религии» противопоставляет ей подлинную веру, подчиняющуюся разуму, хотя и не растворяющуюся в нем вследствие чувственного несовершенства своих представлений. Антисенсуалист игнорирует при этом эмоциональное содержание религии. Он даже категорически утверждает, что «познание Бога есть единственная цель религии» (5, т. IX, с. 71).

Свою трактовку религии Гегель стремится обосновать исторически. Он демонстрирует здесь основательные сведения, какими располагало его время. В рождении и смене эпохальных верований философ стремится рассмотреть единую нить развития в духе своего конструктивизма. Так, китайское конфуцианство, индийский брахманизм и буддизм он трактует как «естественные религии», еще мало поднявшиеся над природой (можно сказать, пантеистические). Дальнейший смысл эволюции верований заключает в себе все большее очеловечивание образа Бога.

Эволюция религий завершается христианством, реализующим их высшую цель — опять в Европе, как и весь процесс всемирной истории. Гегель объявляет христианство абсолютной религией, религией свободы и духа. Достигнув самопознания, он «снимает» противоположность Бога, который «есть начало и конец всего» (там же, с. 206), и человека. 753

Историю и догматику христианства автор «Философии религии» в выявлении ее сути трактует в соответствии со своей доктриной триад- ной спекулятивности.

Бог-Отец — это абсолютный дух, категории которого суть его мысли до сотворения природы и человека. Бог-Сын — сам этот «сотворенный мир, в котором Христос через свои деяния пришел к своей эпохальной смерти. Бог-Дух Святой — метафора воскресшего Христа, символизирующего синтез двух первых «царств» и олицетворяющего общины верующих в нравственной целостности государства.

Для гегелевского истолкования христианства характерно его отношение к католицизму, с одной стороны, и протестантизму, лютеранству — с другой. Католицизм, закосневший в своей догматике, хотя и оставался «позитивным» вероисповеданием для множества верующих, но по сути это ложная религия, не тронутая реформирующим разумом. К истинной религии весьма близко лютеранство, радикально упростившее догматику и культ, что и свидетельствует о его «разумности».

При общей оценке гегелевской философии религии очевидно, что она глубже, историчнее ее трактовки французскими просветителями- атеистами как результата некогда совершенного жрецами массового обмана. Вместе с тем абстрактный, безличный Бог, лишенный волевой компоненты и «творящий» мир вне времени, не может избежать трактовки всей системы Гегеля как пантеистической, сколь бы сам он ни открещивался от такой ее характеристики. К тому же в его произведениях нигде нет упоминания о бессмертии индивидуальной души человека. Отсюда атеистические истолкования гегельянства.

В свете сказанного можно говорить и о определенной близости Гегеля к могучему просветительскому движению и даже о вовлеченности в него. Неслучайно, конечно, автор «Лекций по истории философии» одобрил тех французских философов XVIII в., которые изображали религию как «презреннейшее суеверие, поповщину, глупость, низкий образ мысли». Однако следует иметь в виду, что столь отрицательная религия — католицизм, а не религия, «очищенная Лютером» (5, т. XI, с. 389).