Нелегитимные гендерные контракты

Гендерные контракты запрещенных или закрытых сообществ включают то, что М. Брильд (ВгиЫ 1995) назвала чудо- вищной стороной советской действительности: это явления, воспринимаемые как неестественные, нечистые, иррациональные, хаотические и угрожающие телесной сексуальностью. Они охватывали обширные сферы: жизнь в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и в армии, а также проституцию, порнографию, изнасилования, гомосексуализм. В повседневной жизни нелегитимный контракт касался всякой неконтролируемой сексуальной жизни, не связанной с воспроизводством. Добрачные и внебрачные сексуальные связи, сексуальные отношения на отдыхе и в командировках, получившие широкое распространение в позднесоветское время, «балансировали» между теневыми и нелегитимными правилами гендерного поведения (Темкина 2002,2003; Ыо11игс11 2000). О позднесоветскнх образцах сексуального поведения рассказывает женщина с высшим гуманитарным образованием (39 лет): «Я могла склеить на улице — не знаю, что от меня такое исходило, — тут же партнера и тут же улечься с ним в постель...

Наиболее яркими формами нслегитимиых контрактов являлись гомосексуализм и проституция. В 1936 году мужской гомосексуализм был запрещен, и согласно статье 121 Уголовного кодекса Российской Федерации за него наказывали лишением свободы сроком до пяти лет (см.: Кои 1998, 2005; Коп 1995). Лесбиянство и бисексуализм уголовному преследованию не подлежали, поскольку считались в СССР несуществующими; они находились за пределами публично выражаемых символических форм советской эпохи, за исключением частушек и анекдотов. Только с наступлением периода перестройки стало возможным публично рассказывать о подобном опыте. При этом женственность лесбиянок в тюрьмах и психиатрических больницах (Zhuk 1994:148—151; см. также: Коп 1995: 220— 221) сильно отличалась от женственности счастливой советской матери.

О существовании проституции, напротив, было хорошо известно, несмотря на то что до середины 1980-х годов она официально не признавалась. С 1930-х годов о пей не имелось официальных данных (Гилипский 1991: 108); утверждалось, что в Советском Союзе проституция ликвидирована как социальный феномен, хотя, как утверждали в 1960-е годы юристы, «отдельные особы вступают в половую связь за плату» (цит. но: Голосепко, Голод 1998: 90; см.: Лебина 1999). После наступления гласности образ проститутки становится распространенным и популярным. Кинофильм «Интердевочка» в начале перестройки показал историю валютной проститутки 1980-х годов, обаятельной, богатой, реализовавшей иоздпесоветскую мечту отъезда на Запад (см.: Leontieva 2001). Для российских зрителей стиль жизни интердевочки стал захватывающим и презираемым одновременно (Коп 1995: 223). Сексуализиро- ванная женственность и потребительское поведение проститутки демонстрировали образцы гендерных норм, противоположных официальным. Схематично эти контракты могут быть представлены следующим образом.