Экономическая теория в работах А. Маршалла: социальная механика

А.Смит следовал натуралистической парадигме, он сознатель но опирался на идеал научности И.Ньютона.

В трудах классиков политической экономии А.Смита, Д.Риккардо, Дж. С.Милля социальная механика была глубоко укоренена в философские основания. Натуралистическая программа Смита и других классиков политэкономии, их социальная механика была философски осмыслена. Смит был шотландским моральным философом, дружил с Д.Юмом. Милльтакже известен своими философско-этическими работами.

Но позже возобладали исследования, осуществленные в парадигме социальной механики и социальной математики, замкнувшиеся в рамках самой экономической науки. Среди них обращает на себя внимание маржиналистский подход, ушедший от связи с философией и философией науки.

До появления работы английского экономиста А. Маршалла «Принципы экономической науки», вышедшей в 1890 г., систематического изложения экономической теории не сушест- вовало14. Не было теории ни у Смита, ни у Милля. Читатель имеет сегодня возможность убедиться в этом, читая переизданные работы классиков политической экономии. По причине отсутствия экономической теории до Маршалла не существовало и той проблемы, которая исследуется в настоящей статье. Пока экономическая наука не сформировалась дисциплинарно, поставленная в заглавии данной статьи проблема не обрела своей значимости. Вопрос о том, осуществлялась ли связь размышлений об экономике с философией, несомненно, вставал и решался двумя способами: «да», как в классической политической экономии, и «нет» в маржинализме как специально-научном, но еще не теоретическом экономическом знании. Работы по экономике были посвящены отдельным ее проблемам и зачастую имели форму эссе или формализованного исследования. Экономика не преподавалась в университетах в качестве самостоятельной дисциплины и вообще имела мало институциональных форм, т.е. научных сообществ, специализированных журналов и т.п.

Все изменилось после прихода в эту науку Маршалла в 1867 г.15. Он стал основателем знаменитой Кембриджской школы экономики, а его «Принципы...» — основным университетским учебником на многие годы. Поэтому анализ экономической теории уместно начинать с той ее формы, которая сложилась в трудах Маршалла. Маршалл был образованнейший английский ученый, он знал предшествующие ему экономические исследования и создал экономику как дисциплину и как теорию, которая наследовала идеи классической политической экономии, была связана с ней и отзывалась на большинство идей его предшественников, включая историчность экономических систем и их связь с антропологией. Маршалл отдавал себе отчет в динамическом, развивающемся характере тех явлений, для анализа которых он возводил леса своей теории. Экономическая реальность виделась им сплетением взаимообусловленных обстоятельств, изменяющихся во времени. Он писал: «Здесь (в мире, котором мы живем. — В.К.) каждая экономическая сила постоянно меняет характер своего проявления под влиянием других, выступающих вокруг нее сил. Здесь изменяющийся объем производства, его технология, размеры его издержек непрерывно взаимно изменяют друг друга; они неизменно воздействуют на характер объема спроса и столь же постоянно подвергаются их воздействию. К тому же все эти взаимные влияния требуют времени для своего проявления, и, как правило, никакие два воздействия не реализуются с одинаковой скоростью. Поэтому в наше время любая простая, самоочевидная доктрина, касающаяся отношений между издержками производства, спросом и стоимостью, по необходимости ложна, и чем более ясной выглядит такая доктрина вследствие мастерской ее подачи, тем больше вводит она в заблуждение»16. Предположение о развивающейся экономической системе, как бы мы сказали сейчас, нашло отражение в введенном им факторе времени как важной характеристики экономических явлений. При анализе концепции равновесия он ввел временной параметр и предложил терминологически различать «долгие и короткие периоды» равновесия. В то время этот момент был серьезной теоретической инновацией. Ведь идеи эволюционного развития живых систем еще только пробивали себе дорогу. Маршалл также обращал внимание на роль институтов в хозяйственной жизни, что, по идее, вело к целому ряду ограничений на неявные методологические допущения его теории.

Но он работал как ученый-экономист, по всем правилам конструирования предмета экономической науки. Экономику в изложении Маршалла на первый взгляд трудно назвать «социальной механикой», тем более что он сам постоянно дистанцировался от методов физики и формалистского подхода и вместе с тем, с целым рядом оговорок, с нашей точки зрения, она таковой является.

Конечно, это утверждение было бы очевидным, если бы построенная Маршаллом конструкция была подобна механике и физике того времени. Однако Маршалл сознательно избрал другое направление в создании экономической теории — он последовательно и скрупулезно выстраивал идеализированные схемы объектов экономического анализа, использовал для их иллюстрации графические методы и, будучи профессиональным математиком, избегал универсальных обобщений в форме математических законов, встречавшихся прежде. Особо подчеркнем, что предпосылки к именно такой форме теоретичес кого экономического знания, которое опирается на универсальную онтологию и в качестве языка для выражения своих закономерностей использует математику, уже были представлены в концепции У.С.Джевонса17 и JI.Вальраса, получившей позднее название маржиналистской революции. Маржиналистский подход, к которому, по сути, близок Вальрас, подчеркивал единство и общность всех рынков, что вело к пониманию идеи общего равновесия как стержневого концепта экономического анализа. Использование математического языка Джевонсом,

А. Курно, В.Парето и другими экономистами открывало перспективу строительства экономической теории в абстрактной математической форме, т.е. с использованием метода математической гипотезы.

Однако маржиналистский подход, помимо указанного выше направления анализа общего равновесия, имел также дело с процессом ценообразования, который обнаруживал себя на всех конкурентных рынках, несмотря на все существующие многочисленные различия между ними. Можно было легко показать, что процесс ценообразования идентичен для разных рынков, что, собственно, и осуществил Маршалл. Базовый концептмар- жинализм, наследованный Маршаллом, был преобразован им в механизм спроса и предложения. Если Вальрас предлагал анализировать проблему общего равновесия как универсальную для любого рынка, Маршалл, в противоположность этому подходу, сфокусировал свое внимание на конкретных исторических рынках и предлагал методы анализа ценообразования как механизм спроса и предложения, исходя из условий рынка.

Маршалл испытывал негативное отношение к использованию математики при построении экономической теории, что имело очень много причин, о которых речь пойдет ниже. В частности, оно основывалось на том, что здание экономики виделось, во-первых, еще только строящимся, а во-вторых, осознавалась историческая изменчивость экономических фактов. На первоначальном этапе он считал, что теоретическое развитие науки и формулировка общих законов должны «идти рука об руку». Маршалл отдавал предпочтение индуктивному способу формирования эмпирических моделей и теоретических схем экономических исследований. Эту идею ОН формул Иро- вал следующим образом: «Разработка теории должна идти рука

об руку с изучением фактов, а для рассмотрения большинства современных проблем величайшее значение имеют новейшие факты. Экономические летописи далекого прошлого в некоторых отношениях скудны и недостоверны, причем экономические условия старых времен коренным образом отличаются от условий современной эпохи свободного предпринимательства с ее всеобщим образованием, подлинной демократией, паровым двигателем, дешевой прессой и телеграфом»18 Во многих местах своей работы он настойчиво проводит ту мысль, что «таким образом, путем терпеливого опроса природы и совершенствования анализа достигается вторжение правления закона во все новые области как терапии, так экономической науки, и некоторый способ предсказания, независимый от специфического опыта, становится возможным в отношении индивидуального и совместного воздействия всевозрастающего разнообразия факторов»19

Математика как универсальный метод анализа экономических явлений на этапе становления экономической теории, по его мнению, замещала конкретный анализ абстрактными рассуждениями, отношение которых к действительности требовало отдельного изучения. Поэтому, в его представлении, она служила скорее отвлекающим, чем созидательным фактором. Так, в замечании на работу Джевонса он пишет: «Мы обязаны рядом ценных положений многим исследованиям, в которых изощренные математики, английские и из континентальной Европы, применили свой излюбленный метод анализа экономических проблем. Но все важное в их аргументах и выводах можно, за редким исключением, изложить обыкновенным языком... Представленная нам книга оказалась бы лучше, если бы в ней была опущена математика, но сохранены графики»20. При этом надо иметь в виду, что по образованию Маршалл — математик и экономикой занялся, уже имея опыт ее преподавания. Достоинства этой науки ему были известны досконально. Имидж математики, который был сформирован у Маршалла, не работал в качестве идеала построения надежного и истинного знания для Маршалла-экономиста. При построении экономической теории он предпочитал подход, в котором постро енные индуктивным способом теоретические схемы служили основой для формулировки законов и дедуктивных умозаключений. Чисто умозрительный, абстрактный подход к построению теории он отвергал на том основании, что вопрос об отношении полученных таким путем истин будет открытым21.

В представлении Маршалла образ экономиста ассоциировался скорее не с математиком или экспериментирующим естествоиспытателем, а с «наблюдающим ученым», врачом или антропологом, осуществляющим полевые исследования. Он подчеркивал, что«...экономические исследования нуждаются также в доброжелательности, они же ее создают, особенно ту редкую доброжелательность, которая позволяет людям поставить себя на место не только своих сотоварищей, но и представителей других классов (курсив мой. — В.К.)ь1Ъ При этом конечной целью полевых исследований должна быть практическая польза от теории.

Основанием утверждать, что экономическая теория Маршалла все же оставалась в рамках парадигмы естественных наук, является тот факт, что его аналитические усилия были направлены на создание системы идеализированных объектов и моделей, схематизирующих эмпирические наблюдения и характерных для теоретического естествознания того времени. Как уже говорилось выше, в работах различных авторов по экономике рассматривались отдельные модели и схемы рассуждений относительно них. Маршалл создает целое семейство идеализированных онтологических схем реальных экономических процессов. Его забота — путем наблюдения и рациональной реконструкции вычленить из многообразия факторов, оказывающих ВОЗДеЙСТВИе На механизм РЫНОЧНЫХ СИЛ, ТОЛЬКО ОСНОВ ные, из которых выкристаллизовываются теоретические схемы последующих теоретических обобщений. Этот метод можно назвать индуктивно-дедуктивным. Особенностью выстраиваемых Маршаллом теоретических схем было использование графических моделей, которые обеспечивали интуицию наглядными образами. На эту особенность «восхождения» к моделям анализа обращали неоднократное внимание различные исследователи. Дж. М. Кейнс характеризовал своеобразие работ своего учителя следующим образом: «Разработанные Маршаллом ...методы анализа в экономической теории отличались такой убедительностью, ясностью, научной строгостью и вышли так далеко за рамки «чистых идей» его предшественников, что мы вполне вправе считать его основателем современной графической экономической науки, конструктором того тонкого и простого механизма, который оказывает огромное влияние на умных начинающих экономистов и который мы используем в качестве стимула — и средства самоконтроля — в наших интуитивных поисках и в качестве доступного справочного пособия для проверки результатов наших изысканий, но который обычно отходит на задний план, когда мы все глубже проникаем в тайны предмета исследования»24

Маршалл не был творцом научной революции в экономической науке, но был творцом новой научной дисциплины. При этом он скорее следовал идее экономического анализа Д.Рикардо, который, как известно, не ставил целью облечь свои выводы в математическую форму. Парадокс, однако, заключается втом, что Рикардо не знал математики, а Маршалл был математиком по образованию, причем основы научного мировоззрения и той роли, которую математика играет в научном познании, он получил в научной среде Кембриджа, проникнутой духом величия теоретического экспериментального знания и математической физики в частности. Так почему же в последние годы Маршалл так часто подчеркивал нежелательность использования математики в экономическом анализе? Пытаясь ответить на этот вопрос, американский экономист и математик Р.Вайнтрауб пришел к следующему выводу. Он считает, что Маршалл, безусловно, следовал распространенной в конце XIX в. научной модели, образцом для кото рой служила теоретическая физика. Более того, он был воспитан и сформирован на примерах выведения с помощью математики определенных заключений из геометрических аргументов, используемых Ньютоном в своей механике. Однако в конце XIX в. открытие неевклидовой геометрии подорвало доверие к математической строгости и однозначности. Поэтому он считает, что Маршалл не мог больше однозначно полагаться на математику в вопросах научной строгости и вместе с тем не принимал новое математическое мышление начала двадцатого века, базирующееся на идее аксиоматико-дедук- тивного подхода и строго логического определения понятия истины как доказанного утверждения. «Его концепция математики была несовместима ни с математикой конца XIX в., основанной на анализе физических моделей, ни с той, которая была дополнительна к ней, в смысле начавшегося в начале XX в. движения к аксиоматизации и анализу математических структур. Следование первой концепции предполагало развитие математически выраженной экономической теории, основанной на измерениях, а следование второй потребовало бы полного отхода от изучения “человечества в его обычной повседневной жизни”»25

На наш взгляд, Маршалл отказался от услуг математического языка при построении экономической теории, но не от идеалов научности, воспринятых им в среде Кембриджа, которые сформировались под влияние ньютоновской механики и экспериментальной физики. Экономический анализ, по Маршаллу, базируется на множестве моделей или теоретических схем реальной производственно-хозяйственной деятельности, которые он тщательно обосновывает в своем основном труде. При этом терминологическая строгость и соответственно однозначность имеют своими границами неоднозначность и гибкость естественного языка, а не математического формализма. Наглядные графические образы, широко используемые Маршаллом, служат для него лишь целям уточнения исследовательской интуиции, они не претендуют на то, чтобы в последующем анализ ситуаций на рынках заменить анализом формализованной модели, безусловно задаваемой графически. Чтобы убедиться в справедливости сказанного, достаточно обратить ся ко второму тому «Принципов...», к анализу концепции равновесия между спросом и предложением на рынках, а также и ко многим другим местам его сочинений.

Маршалл тщательно разрабатывает терминологический инструментарий, необходимый для последующего анализа концепции равновесия. С этой целью он определяет такие понятия, как «равновесие», «нормальный спрос и предложение», «издержки и затраты производства», «равновесное количество и цена», «долгий и короткий циклы», «риски», «совмещенный и совокупный спрос и предложение» и многие другие. Однако базовой моделью или теоретической схемой для всех его рас- суждений служит схема устойчивого равновесия между спросом и предложением. «Когда спрос и предложение оказываются в положении устойчивого равновесия, то в случае, если что- нибудь сдвинет объем производства с его равновесного состояния, немедленно начнут действовать силы, толкающие его к возврату в прежнее положение, точно так же, как если подвешенный на веревке камень сместить с его равновесного состояния, он немедленно устремится назад, в свое равновесное положение. Движение объема производства относительно своей точки равновесия будет носить примерно такой же характер»26 . Введенное выше понятия равновесного состояния он определяет графически как точку пересечения кривых спроса и предложения. Тут же он поясняет, что «приведенный здесь график может быть принят в качестве примера типичного устойчивого равновесия для товара, подчиняющегося закону убывающей отдачи»27 Идеализированная модель «состояния равновесия» по своей природе подобна естественно-научным моделям, с той лишь разницей, что многочисленные закономерности, которые можно сформулировать, исходя из ее анализа, формулируются Маршаллом при помощи «строго» определенных им в естественном языке терминов и подкреплены наглядными рассуждениями на языке графического метода.

Заложенный им подход к экономике был формалистским, что позволило придать последующим экономическим исследованиям теоретическую форму естественных наук и постепенно обособило экономический анализ от социально-гуманитарно- го познания. Базовой идеализацией при формалистском под ходе было развитие положения Смита о том, что экономическая деятельность — это деятельность разумных эгоистов, производящих товары для целей обмена их на рынках. Из определения Маршаллом рынка следовало, что это всего лишь место, пространство для обменов, а никоим образом не особый институт, созданный и поддерживаемый законами и традициями общества. Теоретические конструкции, такие как «идеальная конкуренция», «свободный рынок», «равновесие» и т.п., позволяли теоретически получать многие факты, ставшие впоследствии ключевыми для неолиберальной идеологии. Так, прославление свободного рынка «основывалось», в частности, на следующем теоретическом факте: в условиях свободного рынка, при котором все благоприятные возможности для взаимовыгодного обмена между индивидами используются, рыночная система стремится к равновесию. В условиях равновесия не может иметь места никакой обмен, при котором чье-то благосостояние повышается без одновременного ухудшения благосостояния хотя бы одного индивида. Доказывается, что при заданном исходном распределении богатства размещение ресурсов оптимально, по Парето28. При этом понятие ценности или блага, определяемое как максимальный объем одного блага, от которого индивид способен отказаться ради другого блага, является чисто теоретической конструкцией, недоступной наблюдению и измерению.

Таким образом, построенная Маршаллом экономическая теория специфическим способом все же продолжала следовать идеалу научности естествознания. В этом смысле и на основании приведенного выше анализа мы можем назвать ее «социальной механикой», с той лишь разницей, что по ряду причин Маршалл сознательно отказывался использовать язык математики для формулировки ее законов и положений. Наш тезис, состоящий в том, что экономическая теория Маршалла опиралась на целое семейство теоретических схем и моделей, еще раз подтверждает постулат, что в теориях социальных наук можно обнаружить постулат идеализированных объектов, которые позволяют упростить и схематизировать эмпирически наблюдаемые ситуации, а впоследствии сформулировать законы, относящиеся уже к этим идеализированным объектам2’. В.С.Сте пин также показал, что в практике научного познания математика не обязательно служила необходимым условием формулировки законов природы. В качестве примера он отмечает: «Законы электростатической и электромагнитной индукции были сформулированы Фарадеем в качественном виде, без применения математики. Их математическая формулировка была найдена позднее, когда была создана теория электромагнитного поля»10. Дальнейшее развитие экономической теории исследователями Кембриджской школы и континентальными учеными может служить хорошим подтверждением этого общего методологического тезиса. 4.