4. Априоризм Гуссерля

Теория логики Канта, по мнению Гуссерля, не свободна от антропоморфизма. Освобождая априорное знание от эмпирического и психологического в личностном плане, Кант сохраняет в нем некоторую связь с природой человека вообще как представителя определенного рода живых существ, он, в принципе, допускает возможность иных форм восприятия пространства и времени у существ другой природы. Априорное у Гуссерля абсолютно в том смысле, что оно не зависит от субъекта мышления ни в личностном, ни в родовом плане: оно определяется только самим познавательным отношением и не допускает каких-либо вариаций при переходе от одного типа мыслящих существ к другим. Система законов логики, по Гуссерлю, едина для любого мышления, будь то мышление людей, богов, чудовищ или ангелов14. Идея априорного знания как знания логически независимого от субъекта доводится у Гуссерля до своего предела.

Позитивная концепция логики Гуссерля основана на различении между эмпирическими и эйдетическими феноменами сознания и на соответствующем различении фактологических и эйдетических наук. Эмпирическая теория познания стремилась обосновать все типы понятий и все его структуры, исходя исключительно из непосредственной данности опыта, из непосредственного чувственного восприятия мира. Гуссерль расширяет эту систему непосредственно данного. По его мнению, существуют два уровня непосредственной данности: уро- вень опыта и уровень эйдосов, родов бытия, схватываемый в сущностной (эйдетической) интуиции. Фиксируя непосредственные данности опыта, человек не ставит вопроса об их обосновании: теоретическое мышление не может претендовать на опровержение или корректировку опыта, так как он дан в этот момент нашему сознанию. Аподиктически очевидные связи на уровне эйдосов, по Гуссерлю, столь же непосредственно даны сознанию и должны приниматься как столь же непреложная данность. Феноменология, считает Гуссерль, является истинным позитивизмом, преодолевающим ограниченность традиционного, радикально эмпирического позитивизма.

Содержание логики как науки проистекает из эйдетической интуиции истины. Мы можем иметь смутное представление об истинности конкретных суждений, касающихся положения дел в мире, но мы имеем ясное представление об истинах, касающихся самой истины. Логика, по Гуссерлю, одна из эйдетических наук, а именно формальная эйдетическая наука, фиксирующая аподиктически очевидные связи, относящиеся к эйдосу истины. «...Основные логические истины выражают не что иное, как известные истины, коренящиеся в самом смысле (содержании) известных понятий, как то: понятие истины, ложности, суждения (положения) и т. п.»15. Логика аналитична, поскольку она не выходит за рамки разъяснения указанных сущностных понятий.

Логик говорит не о реальном психологическом механизме^ мышления, а о его идеальной структуре, соответствующей понятий истины. Формулируя принцип непротиворечия, мы не утверждаем, что наше реальное мышление протекает в соответствии с этим законом (люди достаточно часто мыслят противоречиво), мы утверждаем лишь то, что идеальное понятие истины запрещает нам считать противоречащие суждения об одном предмете в качестве истинных16. Ясно, что этот идеальный запрет должен быть нормой для всякого знания, если это действительное знание, имеющее своей целью достижение истины.

Гуссерль отвергает идею логики как нормативной науки, которая выдвигалась Зигвартом и рядом других его современников. Нормативная наука формирует оценочные утверждения, исходя из некоторых ценностей высшего порядка и из целевой установки, относящейся к определенному знанию. Такова, к примеру, этика, которая, исходя из категорического императива или из каких-либо иного принципа, пытается найти подход к нравственной оценке конкретных жизненных ситуаций. Гуссерль считает, что логика не является сущностно нормативной наукой, ибо она не подчинена какой-либо высшей цели, объединяющей все ее принципы. Логику следует понимать прежде всего как идеально теоретическую науку, которая описывает отношения в идеальном царстве значений. Нормативная функция логики, по Гуссерлю, вторична. В этом отношении она тождественна арифметике, которая прежде всего описывает связи чисел в их отвлеченной идеальности, и только потом использует их в качестве правил счета.

В «Логических исследованиях» идея обоснования логики сводится у Гуссерля к уяснению факта ее априорности и аподиктической очевидности. «...Все «чисто логические» законы истинны a priori. Они обосновываются и оправдываются не через индукцию, а через аподиктическую очевидность»18.

В «Идеях к чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913) Гуссерль подходит к определению логики через разделение универсальной и региональной онтологии. Существуют регионы знания, характеризующиеся специфическими типами предметности и существуют региональные онтологии — сущностные (эйдетические и априорные) принципы, относящиеся к этим регионам. Евклидова геометрия является региональной онтологией физики, фиксирующей в себе сущностные характеристики материальной предметности. Каждая предметная область, по Гуссерлю, явно или скрыто опирается на сущностные (априорные) представления, определяющие особенности ее предмета. Выявление и классификация региональных онтологий является одной из задач феноменологического анализа.

В отличие от геометрии логика и арифметика представляют собой универсальную онтологию, фиксирующую принципы предметности вообще, независимые от их региональных особенностей. Формальная логика возможна потому, что она абстрагируется от «материи» логического познания и мыслит в себе таковую в неопределенно свободно вариативной всеобщности (в качестве «чего-нибудь»)19. Логика и арифметика, таким образом, отделяются от других априорных принципов, которые так или иначе связаны со специфической (региональной) предметностью.

В работе «Суждение и опыт. Введение в генеалогию логики» Гуссерль ставит важную проблему генезиса (конституирования) логических принципов в процессе познания. Основные идеи логики (представление о различии, тождестве, отрицании, части и целом и т.д.) порождаются, по Гуссерлю, в сфере изначального (допредикативного) опыта и доводятся до общезначимых и универсальных представлений посредством механизма эйдетической редукции и вариации20. Генезис высших принципов познания оказывается связанным у Гуссерля с его самой низшей ступенью, а именно, со сферой непосредственного переживания (чувственного восприятия, воспоминания и фантазии). Гуссерль, таким образом, отрицает генетическую независимость логики от опыта, которая представляет собой существенный момент кантовского ее понимания.

Необходимая генетическая связь всей сферы априорного знания со сферой непосредственных переживаний — основная особенность гус- серлевского априоризма, которая делает проблематичным само отнесение философии Гуссерля к традиции априоризма. Кант не ставил и не мог поставить вопроса о том, какой аспект опыта фиксируется в понятиях пространства, времени или в принципах логики, ибо априорное знание для него трансцендентально, оно по своей сути — структура разума, определенная самим разумом: оно может лишь выявляться под воздействием опыта, но ни в каком отношении не определяется им. Ядро феноменологического анализа состоит в попытке понять априорные структуры сознания в логике их становления, через выяснение необходимой схемы их конституирования на основе первичного опыта и внутренних модификаций сознания.

Критическая значимость концепции Гуссерля бесспорна. Он, несомненно, показал слабость психологического понимания и обоснования логики. Однако его позитивная программа не выглядит достаточно определенной и пригодной для убедительного разрешения трудностей. Гуссерль убежден, что исходя из переживаний как непосредственной самоочевидной данности, человеческое сознание способно посредством некоторых мысленных процедур (сущностной интуиции, идеации, эйдетической вариации и т. п.) привести индивида к знанию непсихологическому и некорректируемому в сфере опыта. Он, таким образом, постулирует наличие в человеческом сознании Познавательных механизмов, которые основываясь на опыте, способны выводить нас за его пределы, приводить к вечным содержательным истинам и абсолютным нормам, высвечивать в относительном и текущем абсолютное и неизменное. Неясное сводится к еще более неясному: абсолютность логики — к сущностной интуиции сознания, способной усматривать абсолютное.

Другой недостаток концепции Гуссерля, относящийся непосредственно к логике, состоит в некритическом объединении ее с арифметикой и теорией множеств в рамках универсальной математики (mathesis universalis). Эти три дисциплины образуют у него сферу формальной онтологии как теории, нацеленной на прояснение предметности вообще. Нетрудно, однако, видеть искусственность этого объединения. Если предметом логики являются значения и их связи, то предметом арифметики и теории множеств — некоторые более специфические конструкции, явно не имеющие характера необходимости для всякого акта мышления. С методологической точки зрения гус- серлевская концепция логики недостаточна в том смысле, что она не содержит в себе обоснованных критериальных принципов. Поскольку она не раскрывает механизма сущностной интуиции и не очерчивает области идеальных законов, то она очень мало может нам помочь в отделении надежной логики от логики сомнительной. Но именно этот момент нам важен для выбора оснований математической теории.