Философское познание

Вольфовское понимание философии не могло не сказаться и на самоопределении исторической науки в XVIII столетии. Отношение к философии как к универсальной и фундаментальной науке привело к тому, что научная история стала строиться по образцу науки наук, т. е. философии и приняла вид всеобщей или универсальной истории. Всеобщая история — первая форма истории философской.

Понимание X. Вольфом философии как науки о возможном также отразилось на осмыслении истории. История обладает познаваемой сущностью постольку, поскольку она принадлежит к вещам возможным. Но возможная вешь обладает сущностью в том смысле, что она может быть и действительной472. Г. Теплов, критикуя вольфовское определение философии как науки о возможном, поскольку оно «сбыться может»473, тем не менее исторические события также относит к области возможного. «Ибо, — уточнял он, — и исторические дела, которые мы знаем, так же возможны, хотя при том и прошедшие»474. Возможное — то, что не есть, не существует, но имеет достаточное (разумное, по крайней мере, логически не противоречивое) основание для своего бытия или причину для своего существования (актуального или только потенциального). Бьггие возможного, хотя оно и не доступно чувствам, обнаруживается через доказательство475. Способ доказательства состоит в обнаружении и демонстрации причины: «Доказывать есть ни что иное, как показывать веши свою причину...»476 В данном случае история понимается как возможное, но возможное особого рола. Дело в том, что историю составляет то, что не существует, но у этого несуществующего есть последствия. Историк располагает лишь следствиями, от которых он вынужден умозаключать к их причинам. Конечно, подобное умозаключение исходит уже из результата, из реализованной и достигнутой цели и в этом смысле представляет собой, скорее, телеологическую, а не каузальную причинность.

В этом контексте не случайно то определение истории, которое В.Н. Татищев дал в начале своего исторического труда. При этом русский историк непосредственно ссылается на X. Вольфа. В.Н. Татищев писал: «Историа есть слово греческое, то самое значит, что у нас деи или деяния; и хотя некоторые мнят, еже деи или деяния единственно дела, учиненные людьми, значит, а приключения естественные или чрезестествен- ные выключаются, но, внятно разсмотря, всяк познает, что нет никоего приключения, чтоб не могло деянием назваться, ибо ничто само собою и без причины или внешнего действия приключиться не может»477. Итак, прямое значение термина «история» — деяния, дела или приключения, охватывающие как человеческие, так и природные (или даже сверхъестественные) происшествия. Широкое толкование «истории» возможно постольку, поскольку под деянием понимается событие, произошедшее под влиянием какой-либо причины или внешнего воздействия. Поддержкой этому взгляду служит всеобщий, природный характер действия закона причинности. «Природа, — полагал В. Золотниикий, — ничево ни делает без причины, хотя большая часть действий ея нам кажется случайною»478. Другими словами: «Природа имеет вовсем свои учреждения, и по положению философскому ничево нет в свете, что бы не имело довольной своего положения причины»479. Причинное истолкование истории, равнозначное ее философскому пониманию, представляет собой частный случай универсального закона причинности, в согласии с которым устроена вся природа.

Следует упомянуть, что причинность не имеет у X. Вольфа однозначного, единственного определения. Она передается в терминах начала, источника, разумного основания, внешней причины, внутренней причины, относительной возможности веши (ens) и ее актуального существования; и выражается смысловыми нюансами понятий ratio и causa480.

Философское познание само по себе сводится к нахождению причин481 и имеет отношение к действи- тельности. Это познание того, что есть или может быть, но лишь в том случае, если эта возможность имеет достаточное, т. е. постижимое разумом основание для своего бытия482. Историческое познание имеет непосредственное отношение к действительности в чувственном опыте. Философское познание опосредованно (через знание причины) относится к действительности. Действительность достигается и постигается действием разума, который способен от наличной действительности как следствия умозаключать к ее причине. В принципе, результат и философского и исторического познания один и тот же — это знание того, что есть или было, что оно было так, а не иначе, свершилось одним определенным образом. Причинное рассуждение однозначно: «Познание довольной причины есть то, когда объявляем такую причину, из которой заключается, для чего что действительно есть или случайно бьпъ может, и для чего сим, а не иным образом»483.

На терминологическом уровне философское познание также выдвигает требование однозначности. Ясность, отчетливость и недвусмысленность понятий — требование ко всякому знанию. Проводить работу по прояснению и просвещению понятий призвана философия. Поэтому философское познание в широком смысле более разумно, чем познание историческое, и, соответственно, дает более полное и более совершенное знание484.